«Балтимор Ориолс» в сезоне 2004
Поделись знанием:
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Балтимор Ориолс в сезоне Главной лиги бейсбола 2004 года. По итогам регулярного сезона команда заняла 3 место в своём дивизионе, выиграв 78 матчей в 162 проведённых играх. В плей-офф команда не попала.
Содержание
Регулярный сезон
Положение в дивизионе
- В = Побед; П = Поражения; П% = Процент выигранных матчей; ОН = Очков набрано; ОП = Очков пропущено
| Восток АЛ | В | П | П% | ОН | ОП |
|---|---|---|---|---|---|
| Нью-Йорк Янкиз | 101 | 61 | 62.35 | 897 | 808 |
| Бостон Ред Сокс | 98 | 64 | 60.49 | 949 | 768 |
| Балтимор Ориолс | 78 | 84 | 48.15 | 842 | 830 |
| Тампа Бэй Девил Рейс | 70 | 91 | 43.48 | 714 | 842 |
| Торонто Блю Джейс | 67 | 94 | 41.61 | 719 | 823 |
Матчи
Апрель
- Игр: 21
- Выигрышей: 12
- Поражений: 9
- Процент побед: 57.14
- Очков набрано: 120
- Очков пропущено: 108
Май
| # | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 22 | 1 мая | Кливленд Индианс | г | 2:3 | 17275 | 12-10 |
| 23 | 3 мая | Чикаго Уайт Сокс | д | 4:5 | 18849 | 12-11 |
| 24 | 4 мая | Чикаго Уайт Сокс | д | 10:3 | 21488 | 13-11 |
| 25 | 5 мая | Чикаго Уайт Сокс | д | 5:6 | 20978 | 13-12 |
| 26 | 7 мая | Кливленд Индианс | д | 3:2 | 34324 | 14-12 |
| 27 | 8 мая | Кливленд Индианс | д | 10:7 | 30687 | 15-12 |
| 28 | 9 мая | Кливленд Индианс | д | 12:11 | 35778 | 16-12 |
| 29 | 11 мая | Чикаго Уайт Сокс | г | 0:15 | 20400 | 16-13 |
| 30 | 13 мая | Чикаго Уайт Сокс | г | 1:0 | 0 | 17-13 |
| 31 | 13 мая | Чикаго Уайт Сокс | г | 5:6 | 18324 | 17-14 |
| 32 | 14 мая | Анахайм Энджелс | д | 9:10 | 38232 | 17-15 |
| 33 | 15 мая | Анахайм Энджелс | д | 4:7 | 40275 | 17-16 |
| 34 | 16 мая | Анахайм Энджелс | д | 4:0 | 25448 | 18-16 |
| 35 | 18 мая | Сиэтл Маринерс | г | 7:2 | 29819 | 19-16 |
| 36 | 19 мая | Сиэтл Маринерс | г | 5:2 | 29575 | 20-16 |
| 37 | 20 мая | Сиэтл Маринерс | г | 0:11 | 27967 | 20-17 |
| 38 | 21 мая | Анахайм Энджелс | г | 3:5 | 43557 | 20-18 |
| 39 | 22 мая | Анахайм Энджелс | г | 2:3 | 43586 | 20-19 |
| 40 | 23 мая | Анахайм Энджелс | г | 3:8 | 43758 | 20-20 |
| 41 | 25 мая | Нью-Йорк Янкиз | д | 3:11 | 42846 | 20-21 |
| 42 | 26 мая | Нью-Йорк Янкиз | д | 9:12 | 37610 | 20-22 |
| 43 | 27 мая | Нью-Йорк Янкиз | д | 5:18 | 46282 | 20-23 |
| 44 | 28 мая | Детройт Тайгерс | г | 7:5 | 23298 | 21-23 |
| 45 | 29 мая | Детройт Тайгерс | г | 8:4 | 30440 | 22-23 |
| 46 | 30 мая | Детройт Тайгерс | г | 7:3 | 25337 | 23-23 |
| 47 | 31 мая | Бостон Ред Сокс | г | 13:4 | 35465 | 24-23 |
- Игр: 26
- Выигрышей: 12
- Поражений: 14
- Процент побед: 46.15
- Очков набрано: 141
- Очков пропущено: 163
Июнь
| # | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 48 | 1 июня | Нью-Йорк Янкиз | г | 7:8 | 38012 | 24-24 |
| 49 | 2 июня | Нью-Йорк Янкиз | г | 5:6 | 50502 | 24-25 |
| 50 | 3 июня | Нью-Йорк Янкиз | г | 2:5 | 44020 | 24-26 |
| 51 | 4 июня | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 7:8 | 32139 | 24-27 |
| 52 | 6 июня | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 5:4 | 46044 | 25-27 |
| 53 | 8 июня | Аризона Даймондбэкс | д | 1:8 | 28927 | 25-28 |
| 54 | 9 июня | Аризона Даймондбэкс | д | 8:2 | 25776 | 26-28 |
| 55 | 10 июня | Аризона Даймондбэкс | д | 0:3 | 25106 | 26-29 |
| 56 | 12 июня | Сан-Франциско Джайентс | д | 6:9 | 48869 | 26-30 |
| 57 | 12 июня | Сан-Франциско Джайентс | д | 5:4 | 40434 | 27-30 |
| 58 | 13 июня | Сан-Франциско Джайентс | д | 3:7 | 45728 | 27-31 |
| 59 | 14 июня | Кливленд Индианс | г | 0:14 | 19340 | 27-32 |
| 60 | 15 июня | Лос-Анджелес Доджерс | г | 1:5 | 29711 | 27-33 |
| 61 | 16 июня | Лос-Анджелес Доджерс | г | 3:6 | 35070 | 27-34 |
| 62 | 17 июня | Лос-Анджелес Доджерс | г | 3:4 | 30465 | 27-35 |
| 63 | 18 июня | Колорадо Рокиз | г | 3:5 | 30148 | 27-36 |
| 64 | 19 июня | Колорадо Рокиз | г | 6:11 | 33326 | 27-37 |
| 65 | 20 июня | Колорадо Рокиз | г | 4:2 | 40532 | 28-37 |
| 66 | 22 июня | Нью-Йорк Янкиз | д | 4:10 | 49696 | 28-38 |
| 67 | 23 июня | Нью-Йорк Янкиз | д | 13:2 | 41678 | 29-38 |
| 68 | 24 июня | Нью-Йорк Янкиз | д | 2:5 | 48442 | 29-39 |
| 69 | 25 июня | Атланта Бравс | д | 5:0 | 33579 | 30-39 |
| 70 | 26 июня | Атланта Бравс | д | 0:5 | 47438 | 30-40 |
| 71 | 27 июня | Атланта Бравс | д | 7:8 | 39095 | 30-41 |
| 72 | 28 июня | Канзас-Сити Роялс | г | 10:1 | 14521 | 31-41 |
| 73 | 29 июня | Канзас-Сити Роялс | г | 3:4 | 15575 | 31-42 |
| 74 | 30 июня | Канзас-Сити Роялс | г | 13:4 | 14970 | 32-42 |
- Игр: 27
- Выигрышей: 8
- Поражений: 19
- Процент побед: 29.63
- Очков набрано: 126
- Очков пропущено: 150
Июль
| # | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 75 | 1 июля | Канзас-Сити Роялс | г | 3:2 | 22960 | 33-42 |
| 76 | 2 июля | Филадельфия Филлис | г | 7:6 | 44390 | 34-42 |
| 77 | 3 июля | Филадельфия Филлис | г | 6:7 | 44163 | 34-43 |
| 78 | 4 июля | Филадельфия Филлис | г | 2:5 | 43396 | 34-44 |
| 79 | 5 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 4:2 | 31438 | 35-44 |
| 80 | 5 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 8:2 | 26727 | 36-44 |
| 81 | 6 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 1:3 | 22192 | 36-45 |
| 82 | 7 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 3:13 | 28081 | 36-46 |
| 83 | 9 июля | Канзас-Сити Роялс | д | 0:7 | 43947 | 36-47 |
| 84 | 10 июля | Канзас-Сити Роялс | д | 7:2 | 33493 | 37-47 |
| 85 | 11 июля | Канзас-Сити Роялс | д | 7:11 | 31042 | 37-48 |
| 86 | 15 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 5:4 | 16185 | 38-48 |
| 87 | 16 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 0:2 | 20960 | 38-49 |
| 88 | 17 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 3:2 | 18571 | 39-49 |
| 89 | 18 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 2:7 | 13656 | 39-50 |
| 90 | 19 июля | Канзас-Сити Роялс | г | 7:4 | 17586 | 40-50 |
| 91 | 20 июля | Канзас-Сити Роялс | г | 12:3 | 18225 | 41-50 |
| 92 | 21 июля | Бостон Ред Сокс | г | 10:5 | 35023 | 42-50 |
| 93 | 22 июля | Бостон Ред Сокс | г | 8:3 | 34697 | 43-50 |
| 94 | 22 июля | Бостон Ред Сокс | г | 0:4 | 35370 | 43-51 |
| 95 | 23 июля | Миннесота Твинс | д | 3:7 | 34874 | 43-52 |
| 96 | 24 июля | Миннесота Твинс | д | 4:2 | 36652 | 44-52 |
| 97 | 25 июля | Миннесота Твинс | д | 4:8 | 41833 | 44-53 |
| 98 | 26 июля | Бостон Ред Сокс | д | 5:12 | 42113 | 44-54 |
| 99 | 28 июля | Бостон Ред Сокс | д | 4:1 | 45780 | 45-54 |
| 100 | 29 июля | Нью-Йорк Янкиз | г | 9:1 | 51677 | 46-54 |
| 101 | 30 июля | Нью-Йорк Янкиз | г | 1:2 | 51551 | 46-55 |
| 102 | 31 июля | Нью-Йорк Янкиз | г | 4:6 | 51845 | 46-56 |
- Игр: 28
- Выигрышей: 14
- Поражений: 14
- Процент побед: 50
- Очков набрано: 129
- Очков пропущено: 133
Август
| # | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 103 | 1 августа | Нью-Йорк Янкиз | г | 7:9 | 51632 | 46-57 |
| 104 | 3 августа | Сиэтл Маринерс | д | 9:7 | 21188 | 47-57 |
| 105 | 3 августа | Сиэтл Маринерс | д | 5:4 | 24525 | 48-57 |
| 106 | 4 августа | Сиэтл Маринерс | д | 6:3 | 27539 | 49-57 |
| 107 | 6 августа | Техас Рэйнджерс | д | 9:1 | 29276 | 50-57 |
| 108 | 7 августа | Техас Рэйнджерс | д | 3:1 | 44961 | 51-57 |
| 109 | 8 августа | Техас Рэйнджерс | д | 11:5 | 32842 | 52-57 |
| 110 | 9 августа | Техас Рэйнджерс | д | 7:3 | 39850 | 53-57 |
| 111 | 10 августа | Анахайм Энджелс | г | 11:3 | 43068 | 54-57 |
| 112 | 11 августа | Анахайм Энджелс | г | 2:4 | 41446 | 54-58 |
| 113 | 12 августа | Анахайм Энджелс | г | 6:1 | 41467 | 55-58 |
| 114 | 13 августа | Торонто Блю Джейс | г | 4:0 | 21234 | 56-58 |
| 115 | 14 августа | Торонто Блю Джейс | г | 2:7 | 35768 | 56-59 |
| 116 | 15 августа | Торонто Блю Джейс | г | 11:7 | 26132 | 57-59 |
| 117 | 16 августа | Окленд Атлетикс | д | 1:3 | 40964 | 57-60 |
| 118 | 17 августа | Окленд Атлетикс | д | 0:11 | 32243 | 57-61 |
| 119 | 18 августа | Окленд Атлетикс | д | 4:5 | 40603 | 57-62 |
| 120 | 20 августа | Торонто Блю Джейс | д | 4:14 | 35024 | 57-63 |
| 121 | 21 августа | Торонто Блю Джейс | д | 4:10 | 38079 | 57-64 |
| 122 | 22 августа | Торонто Блю Джейс | д | 5:8 | 44482 | 57-65 |
| 123 | 23 августа | Окленд Атлетикс | г | 3:4 | 24131 | 57-66 |
| 124 | 24 августа | Окленд Атлетикс | г | 2:6 | 23153 | 57-67 |
| 125 | 25 августа | Окленд Атлетикс | г | 0:3 | 35260 | 57-68 |
| 126 | 26 августа | Окленд Атлетикс | г | 4:9 | 22404 | 57-69 |
| 127 | 27 августа | Техас Рэйнджерс | г | 4:6 | 29409 | 57-70 |
| 128 | 28 августа | Техас Рэйнджерс | г | 3:4 | 41676 | 57-71 |
| 129 | 29 августа | Техас Рэйнджерс | г | 7:6 | 30577 | 58-71 |
| 130 | 31 августа | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 10:6 | 8620 | 59-71 |
- Игр: 28
- Выигрышей: 13
- Поражений: 15
- Процент побед: 46.43
- Очков набрано: 144
- Очков пропущено: 150
Сентябрь
- Игр: 28
- Выигрышей: 18
- Поражений: 10
- Процент побед: 64.29
- Очков набрано: 166
- Очков пропущено: 102
Октябрь
| # | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 159 | 1 октября | Бостон Ред Сокс | д | 3:8 | 39086 | 77-82 |
| 160 | 2 октября | Бостон Ред Сокс | д | 5:7 | 48540 | 77-83 |
| 161 | 2 октября | Бостон Ред Сокс | д | 5:7 | 47320 | 77-84 |
| 162 | 3 октября | Бостон Ред Сокс | д | 3:2 | 42104 | 78-84 |
- Игр: 4
- Выигрышей: 1
- Поражений: 3
- Процент побед: 25
- Очков набрано: 16
- Очков пропущено: 24
Напишите отзыв о статье "«Балтимор Ориолс» в сезоне 2004"
Ссылки
- [mlb.mlb.com/ Официальный сайт МЛБ]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Главная лига бейсбола в сезоне 2004 года
|
Восток АЛ: Балтимор • Бостон • Нью-Йорк • Тампа Бэй • Торонто Восток НЛ: Атланта • Флорида • Нью-Йорк • Филадельфия • Монреаль |
</div>
Отрывок, характеризующий «Балтимор Ориолс» в сезоне 2004
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
