| </td></tr>
</table>
Вследствие большого населения и обширной площади административное деление Китая с древних времён было многоуровневым. В конституции КНР предусмотрено трёхступенчатое административное деление: провинции (автономные районы, города центрального подчинения), уезды и волости. Однако де-факто в КНР насчитывается пять уровней местного самоуправления: провинция, округ, уезд, волость и деревня. Административное деление Китайской Республики, как называет себя правительство Тайваня, схоже с делением КНР, однако в нём фактически упразднено деление на провинции и отсутствуют округа (см. подробнее административное деление Китайской Республики).
Помимо административной роли, провинции наделены культурными признаками, и жителей определённой провинции принято наделять чертами в рамках соответствующего стереотипа. Большинство современных границ между провинциями было определено ещё при династии Мин. С тех пор серьёзные изменения претерпело лишь административное деление на Северо-Востоке. Кроме того после прихода к власти коммунистов, следовавших советской теории национальных автономий, в Китае были учреждены автономные районы.
Уровни административного деления
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
В конституции КНР предусмотрено трёхступенчатое административное деление: провинция, уезд (город), волость (поселок). Однако в реальности существуют ещё два уровня: округ (между провинцией и уездом) и деревня (ниже волости). Долгое время существовал также шестой уровень — районы уездного подчинения (县辖区 сяньсяцюй), но в последнее время почти все они были упразднены (в 2004 году их оставалось 20 по всему Китаю).
Город (посёлок) в Китае может находиться на любом из этих уровней, и приравнивается в иерархии соответственно провинции, округу, уезду или волости. Городскому муниципалитету подчинена определённая территория, обычно значительно выходящая за городскую черту, внутри этой территории могут быть также подчинённые единицы — уезды и волости. По этой причине население собственно города трудно оценить — статистика обычно приводит население всей территории, подчинённой городскому муниципалитету, которая нередко во много раз превышает население города в рамках городской черты.
Каждый из уровней соответствует определённому чиновничьему рангу (для справки см. Табель о рангах госслужбы КНР (англ.)).
Провинциальный уровень
В состав КНР входят 34 единицы провинциального уровня (省级 шэнцзи; реально под управлением центрального правительства — 33), включая 23 провинции, пять автономных районов, четыре города центрального подчинения и два специальных административных района. Под управлением тайваньских властей находится два города центрального подчинения и две провинции (поскольку Тайвань контролирует ничтожно малую площадь одной из них, провинциальные правительства были в значительной степени упразднены).
В материковом Китае провинции в теории жёстко подчиняются центральному правительству, однако на деле провинциальные власти обладают весьма широкими полномочиями в осуществлении экономической политики. Некоторые экономисты называют такую систему «федерализмом с китайской спецификой» (по аналогии с социализмом с китайской спецификой).
За исключением северовосточных провинций границы большинства провинций Китая были определены во времена династий Юань, Мин и Цин. Границы между провинциями зачастую проводились вне зависимости от культурных, лингвистических или географических границ с целью предотвратить сепаратизм и возвышение местных военачальников. В Китае об этой разнице между административными и культурными границами говорят, что они «перемежаются, словно стиснутые зубы собаки» (犬牙交错 цюанья цзяоцо). Несмотря на это деление на провинции играет важную культурную роль, жителей каждой провинции наделяют своими чертами, укладывающимися в определённый стереотип.
Среди последних изменений в административном делении Китая поднятие Хайнаня и Чунцина до провинциального уровня и учреждение специальных административных районов Гонконг и Макао. На Тайване Тайбэй и Гаосюн были провозглашены городами центрального подчинения после отставки правительства Гоминьдана и прихода Демократической прогрессивной партии.
Список административных образований КНР
| № |
Регион |
Пиньинь
|
Китайский (П) |
Китайский (У) |
Адм. центр |
Пиньинь
|
Китайский (П)
|
Китайский (У) |
Население,[1]
(2010) чел. |
Площадь,[2]
км² |
Плотность,
чел./км²
|
| Провинции
|
| 1
|
Аньхой
|
Ānhuī
|
安徽
|
安徽
|
Хэфэй
|
Héféi
|
合肥
|
合肥
|
59 500 510
|
140 455
|
423,63
|
| 2
|
Фуцзянь
|
Fújiàn
|
福建
|
福建
|
Фучжоу
|
Fúzhōu
|
福州
|
福州
|
36 894 216
|
122 919
|
300,15
|
| 3
|
Ганьсу
|
Gānsù
|
甘肅
|
甘肃
|
Ланьчжоу
|
Lánzhōu
|
蘭州
|
兰州
|
25 575 254
|
459 233
|
55,69
|
| 4
|
Гуандун
|
Guǎngdōng
|
廣東
|
广东
|
Гуанчжоу
|
Guǎngzhōu
|
廣州
|
广州
|
104 303 132
|
178 341
|
584,86
|
| 5
|
Гуйчжоу
|
Gùizhōu
|
貴州
|
贵州
|
Гуйян
|
Guìyáng
|
貴陽
|
贵阳
|
34 746 468
|
174 976
|
198,58
|
| 6
|
Хайнань
|
Hǎinán
|
海南
|
海南
|
Хайкоу
|
Hǎikǒu
|
海口
|
海口
|
8 671 518
|
34 438
|
251,80
|
| 7
|
Хэбэй
|
Héběi
|
河北
|
河北
|
Шицзячжуан
|
Shíjiāzhuāng
|
石家莊
|
石家庄
|
71 854 202
|
187 240
|
383,75
|
| 8
|
Хэйлунцзян
|
Hēilóngjiāng
|
黑龍江
|
黑龙江
|
Харбин
|
Hā’ěrbīn
|
哈爾濱
|
哈尔滨
|
38 312 224
|
431 767
|
88,73
|
| 9
|
Хэнань
|
Hénán
|
河南
|
河南
|
Чжэнчжоу
|
Zhèngzhōu
|
鄭州
|
郑州
|
94 023 567
|
166 310
|
565,35
|
| 10
|
Хубэй
|
Húběi
|
湖北
|
湖北
|
Ухань
|
Wǔhàn
|
武漢
|
武汉
|
57 237 740
|
185 673
|
308,27
|
| 11
|
Хунань
|
Húnán
|
湖南
|
湖南
|
Чанша
|
Chángshā
|
長沙
|
长沙
|
65 683 722
|
211 231
|
310,96
|
| 12
|
Цзянсу
|
Jiāngsū
|
江蘇
|
江苏
|
Нанкин
|
Nánjīng
|
南京
|
南京
|
78 659 903
|
98 285
|
800,32
|
| 13
|
Цзянси
|
Jiāngxī
|
江西
|
江西
|
Наньчан
|
Nánchāng
|
南昌
|
南昌
|
44 567 475
|
171 041
|
260,57
|
| 14
|
Гирин
|
Jílín
|
吉林
|
吉林
|
Чанчунь
|
Chángchūn
|
長春
|
长春
|
27 462 297
|
191 038
|
143,75
|
| 15
|
Ляонин
|
Liáoníng
|
遼寧
|
辽宁
|
Шэньян
|
Shěnyáng
|
瀋陽
|
沈阳
|
43 746 323
|
147 451
|
296,68
|
| 16
|
Цинхай
|
Qīnghǎi
|
青海
|
青海
|
Синин
|
Xīníng
|
西寧
|
西宁
|
5 626 722
|
720 459
|
7,81
|
| 17
|
Шаньси
|
Shānxī
|
山西
|
山西
|
Тайюань
|
Tàiyuán
|
太原
|
太原
|
37 327 378
|
204 846
|
182,22
|
| 18
|
Шаньдун
|
Shāndōng
|
山東
|
山东
|
Цзинань
|
Jǐnán
|
濟南
|
济南
|
95 793 065
|
156 219
|
613,20
|
| 19
|
Шэньси
|
Shǎnxī
|
陝西
|
陕西
|
Сиань
|
Xī’ān
|
西安
|
西安
|
35 712 111
|
149 708
|
238,55
|
| 20
|
Сычуань
|
Sìchuān
|
四川
|
四川
|
Чэнду
|
Chéngdū
|
成都
|
成都
|
80 418 200
|
491 146
|
163,74
|
| 21
|
Юньнань
|
Yúnnán
|
雲南
|
云南
|
Куньмин
|
Kūnmíng
|
昆明
|
昆明
|
45 966 239
|
388 610
|
118,28
|
| 22
|
Чжэцзян
|
Zhèjiāng
|
浙江
|
浙江
|
Ханчжоу
|
Hángzhōu
|
杭州
|
杭州
|
54 426 891
|
106 078
|
513,08
|
Провинция, контролируемая Китайской Республикой
(политический статус не определён)
|
| 23
|
Тайвань
|
Táiwān
|
台灣
|
台湾
|
Тайбэй
|
Táiběi
|
臺北
|
台北
|
23 069 345[3]
|
36 178
|
637,66
|
| Автономные районы
|
| 24
|
Гуанси-Чжуанский автономный район
|
Guǎngxī
|
廣西
|
广西
|
Наньнин
|
Nánníng
|
南寧
|
南宁
|
46 026 629
|
235 001
|
195,86
|
| 25
|
Внутренняя Монголия
|
Nèiměnggǔ
|
內蒙古
|
内蒙古
|
Хух-Хото
|
Hūhéhàotè
|
呼和浩特
|
呼和浩特
|
24 706 321
|
1 181 104
|
20,92
|
| 26
|
Нинся-Хуэйский
|
Níngxià
|
寧夏
|
宁夏
|
Иньчуань
|
Yínchuān
|
銀川
|
银川
|
6 301 350
|
52 188
|
120,74
|
| 27
|
Синьцзян-Уйгурский
|
Xīnjiāng
|
新疆
|
新疆
|
Урумчи
|
Wūlǔmùqí
|
烏魯木齊
|
乌鲁木齐
|
21 813 334
|
1 743 441
|
12,51
|
| 28
|
Тибетский
|
Xīzàng
|
西藏
|
西藏
|
Лхаса
|
Lāsà
|
拉薩
|
拉萨
|
3 002 166
|
1 178 441
|
2,55
|
| Города центрального подчинения
|
| 29
|
Пекин
|
Běijīng
|
北京
|
北京
|
|
|
|
|
19 612 368
|
16 808
|
1166,85
|
| 30
|
Чунцин
|
Chóngqìng
|
重慶
|
重庆
|
|
|
|
|
28 846 170
|
82 403
|
350,06
|
| 31
|
Шанхай
|
Shànghǎi
|
上海
|
上海
|
|
|
|
|
23 019 148
|
6 500
|
3541,41
|
| 32
|
Тяньцзинь
|
Tiānjīn
|
天津
|
天津
|
|
|
|
|
12 938 224
|
11 943
|
1083,33
|
| Специальные административные районы
|
| 33
|
Гонконг (Сянган)
|
Xiānggǎng
|
香港
|
香港
|
|
|
|
|
6 864 346[4]
|
1 095
|
6268,81
|
| 34
|
Макао (Аомынь)
|
Àomén
|
澳門
|
澳门
|
|
|
|
|
541 200[5]
|
27
|
20 044,44
|
| |
Всего |
|
|
|
|
|
|
|
1 363 249 758 |
9 662 593 |
141,09
|
Провинции
Провинции (省 шэн) — наиболее распространённый вид административных единиц провинциального уровня.
Неконтролируемые территории
С момента своего основания в 1949 году КНР всегда считала Тайвань своей 23-й провинцией. Однако реальный контроль над провинцией осуществляет правительство Китайской Республики, под управлением которой находятся остров Тайвань и острова Пэнху (Пескадорские о-ва). В то же время Китайская Республика официально предъявляет претензии на весь материковый Китай (включая Тибет), Монголию (см. Внешняя Монголия), российскую Туву и ряд других территорий. Президент Китайской Республики Ли Дэнхуэй в 1991 году неофициально снял эти претензии, однако его заявление не было подкреплено конституционными изменениями.
Границы провинций на картах Китая, выпущенных в Китайской Республике, часто не совпадают с фактическими современными границами провинций, контролируемых Китайской Народной Республикой, так как в последней после 1949 года административное деление было серьёзно изменено. Кроме того, на картах Китайской Республики в состав Китая включаются все вышеперечисленные спорные территории.
В то же время, на картах Тайваня, выпущенных в КНР, административное деление также представлено в том виде, в котором оно было до 1949 года: Тайбэй и Гаосюн не являются городами центрального подчинения, а административным центром провинции обозначен Тайбэй.
Автономные районы
Автономные районы (自治區/自治区 цзычжицюй) — единицы провинциального уровня с обозначенным этническим меньшинством, по конституции обладающие большими правами. Например, автономный район возглавляет председатель (провинции — губернатор), который должен представлять титульную национальность района (тибетец, уйгур и т. д.)
Автономные районы были образованы после прихода к власти КПК, следуя советской модели национальной политики. Всего в КНР насчитывается пять автономных районов.
Города центрального подчинения
Города центрального подчинения (直轄市/直辖市 чжисяши) — крупные города, наделённые теми же полномочиями, что и провинции. ГЦП напрямую управляют единицами уездного уровня, без промежуточного окружного уровня. В действительности собственно город составляет небольшую долю общей площади ГЦП, основную часть которой составляют более мелкие города, посёлки и сельскохозяйственные угодья. Наиболее ярким примером в этом смысле является Чунцин: численность его сельского населения превышает городское.
В КНР 4 города центрального подчинения.
В составе Китайской Республики также есть два города центрального подчинения. По сравнению с материковым Китаем ситуация здесь во многом противоположная: если в КНР ГЦП управляет территорией, в несколько раз превышающей площадь собственно города, то на Тайване под управлением ГЦП находится лишь доля городской зоны, частью которой они являются. См. также Административное деление Китайской Республики.
| Название |
Китайский (П) |
Китайский (У) |
Пиньинь |
Сокращение
|
| Гаосюн |
高雄 |
高雄 |
Gāoxióng |
高 гао
|
| Тайбэй |
台北 |
台北 |
Táiběi |
北 бэй
|
Поскольку статус ГЦП был присвоен этим городам после 1949 властями, которые правительство КНР не признаёт в качестве легитимных, то КНР не считает их городами центрального подчинения и считает Тайбэй, но не Чжунсин административным центром провинции Тайвань.
Специальные административные районы
Специальные административные районы (特別行政區/特别行政区 тэбе синчжэнцюй) — административные единицы, пользующиеся широкой автономией в рамках курса одна страна — две системы и подчиняющиеся непосредственно Центральному народному правительству, как записано в 12 статье Основного закона обоих САР.
В отличие от провинций, автономных районов и городов, полномочия отношения с центральным правительством которых регулируются статьёй 30 конституции КНР 1982 года, законодательная база для САР приведена в статье 31, составленной специально в ожидании возвращения Гонконга и Макао под суверенитет Китая. Это произошло в 1997 и 1999 годах, когда Гонконг и Макао соответственно были переданы Китаю Великобританией и Португалией.
Уровень автономии САР намного шире, чем у провинций, городов центрального подчинения и автономных районов. САР обладают собственными судами последней инстанции, законодательством, паспортами, валютами, таможней, правилами въезда на территорию, экстрадиции — то есть, по сути всем, кроме внешней политики и национальной обороны. САР имеют собственное представительство во многих международных организациях и выставляют собственные команды на спортивных соревнованиях.
Оба САР невелики по площади и ни один из них не применяет административную систему материкового Китая. Гонконг разделён на 18 районов, которыми ведают районные советы. Макао находится под управлением правительства САР как единое целое без деления, после того как были отменены муниципалитеты, существовавшие во время португальского правления.
См. также:
Окружной уровень
Окружной уровень (地级 дицзи) деления существует только в континентальном Китае. Это второй уровень административного деления. На 31 декабря 2005 года в него входили 333 единицы, в том числе:
Городские округа (города окружного значения) (地级市 дицзиши, Prefecture-level city) составляют подавляющее большинство единиц окружного уровня. Строго говоря, они не являются «городами» в привычном смысле слова, поскольку помимо собственно городской зоны они включают обширные сельские территории, поэтому название городской округ является более корректным.
В большинстве провинций единицы окружного уровня представлены исключительно городскими округами. Из 22 провинций и 5 автономных регионов, находящихся под управлением правительства КНР, только в трёх провинциях (Юньнань, Гуйчжоу, Цинхай) и в двух автономных районах (Синьцзян и Тибет) есть более трёх единиц окружного значения, не являющихся городскими округами.
Округа (префектуры) (地区 дицюй, Prefecture) некогда были доминирующей административной единицей второго уровня в КНР, поэтому этот уровень получил название окружного. Однако в 1980-х — 90-х годах большинство их было преобразовано в городские округа. На сегодня большинство округов сохранилось в Синьцзяне и Тибете.
Аймаки (盟 мэн, League) — это те же округа, но расположенные во Внутренней Монголии. Подобно округам, большинство из них сейчас стали городскими округами. Их название сохранилось от старой монгольской системы административного деления.
Автономные округа (自治州 цзычжичжоу, Autonomous prefecture) — это округа с одним или несколькими титульными национальными меньшинствами. Большинство их расположено в западных и южных районах КНР.
Уездный уровень
По состоянию на 31 декабря 2005 года в континентальном Китае существовало 2862 единицы уездного значения (县级 сяньцзи), в том числе 1464 уезда, 852 района городского подчинения, 374 городских уезда, 117 автономных уездов, 49 хошунов, 3 автономных хошуна, 2 специальных района и 1 лесной район. Под управлением властей Тайваня находилось 23 единицы уездного значения, в том числе 18 уездов и 5 городов провинциального подчинения.
Уезды (县 сянь) — наиболее распространённая единица данного уровня. Уезды постоянно существовали в Китае начиная с периода Воюющих царств (III в. до н. э.), то есть, намного раньше, чем любая другая административная единица Китая.
Автономные уезды (自治县 цзычжисянь) — это уезды с одним или несколькими титульными национальными меньшинствами, по аналогии с автономными районами (провинциальный уровень) или автономными округами (окружной уровень).
Во Внутренней Монголии уездам соответствуют хошуны (旗 ци) и автономные хошуны (自治旗 цзычжици). Их название сохранилось от старой монгольской системы административного деления.
Городские уезды (города уездного значения) (县级市 сяньцзиши), так же, как и городские округа не являются «городами» в прямом смысле слова, поскольку включают как городские, так и сельские территории. В 1990-х годах многие уезды становились городскими уездами, однако этот процесс был приостановлен. На Тайване аналогичные единицы называются городами провинциального подчинения (省轄市 шэнсяши).
Районы (市辖区 шисяцюй, или просто 区 цюй) — ещё один вид единицы уездного уровня. Ранее ими являлись районы, состоящие только из городской застройки. Однако в последние годы многие уезды были превращены в районы, поэтому сегодня районы зачастую ничем не отличаются от уездов — с посёлками, деревнями и сельхозугодьями.
Также существуют несколько особых единиц уездного уровня. Среди них один лесной район (林区 линьцюй) Шэньнунцзя (провинция Хубэй) и два специальных района (特区 тэцюй) Лючжи и Ваньшань (провинция Гуйчжоу).
На 31 декабря 2005 года под управлением КНР находилось 41 636 единиц волостного уровня (乡级 сянцзи). Среди них было 19522 посёлка, 14677 волостей, 1092 национальные волости, 181 сомон, 1 национальный сомон, 6152 уличных комитета и 11 районов уездного подчинения. Под управлением властей Тайваня находятся следующие единицы волостного уровня: 32 города уездного подчинения, 226 сельских волостей и 61 городская волость (см. также Административное деление Тайваня).
В континентальном Китае городские территории, как правило, разделены на уличные комитеты (街道办事处 цзедао баньшичу, сокращённо также 街道 цзедао «улица», или 街办 цзебань), а сельские территории разделены на посёлки (镇 чжэнь), волости (乡 сян) и национальные волости (民族乡 миньцзусян). Сомоны (苏木 суму) и национальные сомоны (民族苏木 миньцзу суму) аналогичны волостям и национальным волостям, но существуют лишь на территории Внутренней Монголии.
На Тайване есть особая единица, аналога которой нет в материковом Китае, — город уездного подчинения (縣轄市 сяньсяши), то есть городская волость или город волостного значения. Городские волости и сельские волости Тайваня аналогичны соответственно посёлкам и волостям материкового Китая, разница лишь в названии.
Районы уездного подчинения (县辖区 сяньсяцюй, или 区公所 цюйгунсо) — рудиментарный уровень администрации материкового Китая. Некогда они составляли дополнительный административный уровень между уездами и волостями. На сегодня их осталось очень мало и, видимо, они будут полностью упразднены.
Деревенский уровень
Административный уровень деревень не играет большой роли в системе исполнительной власти КНР, а скорее выполняет организационные функции (перепись населения, почта и т. д.). Низовые единицы местного самоуправления не являются неформальными, как на Западе (ср. англ. neighbourhood), а имеют чётко определённые границы и главу.
В городских районах единицами низового уровня являются местные общины, или микрорайоны (社区 шэцюй, 小区 сяоцюй или 居住区 цзюйчжуцюй), управляемые комитетами. В сельских районах соответствующей единицей является деревня 村 цунь, которой управляет деревенский комитет.
Особые случаи
Несмотря на чётко определённое место административных единиц в общей иерарахии, некоторые из них наделяются большими полномочиями, чем положено.
Например, таковыми являются крупные города окружного уровня. Они также известны как города субпровинциального уровня (副省级市 фушэнцзиши), то есть они обладают полномочиями, большими, чем уезды и уездные города, но меньшими, нежели провинция. Таким образом они как бы находятся на «полуровня» выше, чем обычные уезды и обладают большей автономией, но по-прежнему подчиняются провинции.
Аналогичным образом, на уровень ниже существуют также города субокружного уровня (副地级市 фудицзиши). Зачастую они не включаются ни в один из округов, а подчиняются напрямую провинциальному правительству.
Один из примеров — район Шанхая Пудун. Несмотря на статус округа в рамках города центрального подчинения, его глава наделён субпровинциальными полномочиями, которые ниже провинциальных, но выше окружных.
Сводная таблица
В таблице ниже приведено общее количество административных единиц различных уровней, находящихся под управлением КНР, по состоянию на 31 декабря 2005 года.
История
До объединения китайских царств под властью династии Цинь Китаем управляли ваны, князья и главы племён. Наивысшего накала эта борьба достигла в период Воюющих Царств, в конце которого царство Цинь стало доминирующим в регионе.
Первый император Китая Цинь Шихуан был полон решимости предотвратить повторный распад Китая на мелкие царства и создал первую иерархическую структуру административных единиц в стране, основу которой составляли два уровня: области 郡 цзюнь и уезды 县 сянь. При династии Хань, сменившей Цинь, сверху был добавлен ещё один уровень — округ 州 чжоу.
Во времена династий Суй и Тан области были упразднены и сверху был ещё один уровень — провинция 道 дао (позже, при династии Сун переименованный в область 路 лу), таким образом сохранялась трёхуровневая структура. Завоевав Китай и основав империю Юань, монголы ввели четвёртый наивысший уровень административного деления — провинции 省 шэн. Под этим названием и примерно в тех же границах (за исключением Северо-востока) они существуют и по сей день. Система, созданная монголами с незначительными изменениями просуществовала до конца существования империи Цин, в которую входил Китай.
Правительство Китайской Республики, претендовавшее на все территории маньчжурской империи Цин, упразднило половину уровней, оставив лишь провинции и уезды, а также предприняло первую попытку учреждения уровня волостей ниже уездов. Эту трёхуровневую систему официально переняла в 1949 году и Китайская Народная Республика.
Однако на практике к этим трём уровням неоднократно добавлялись другие. Вскоре после учреждения КНР над уровнем провинций были созданы края, однако уже в 1954 году они были упразднены. Между провинциями и уездами был добавлен уровень округов, которые до сих пор повсеместно существуют в Китае. Одно время по всему Китаю были также учреждены районы уездного подчинения, однако почти все они на сегодняшний день упразднены.
Среди последних изменений в административном делении КНР — выделение Чунцина в качестве города центрального подчинения и создание специальных административных районов Гонконг и Макао.
Изменения административного деления, произведённые правительством в материковом Китае и властями Тайваня после 1949 года, не признаются друг другом.
Представительные органы
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Представительные органы провинций и автономных районов — провинциальные собрания народных представителей, избираются уездными собраниями народных представителей сроком на 5 лет, постоянно-действующие органы — постоянные комитеты провинциальных собраний народных представителей, главы провинций и автономных районов — губернаторы, избираются провинциальными собраниями народных представителей, исполнительные органы провинций и автономных районов — провинциальные народные администрации, избираются провинциальными собраниями народных представителей.
Представительные органы уездов и автономных уездов — уездные собрания народных представителей, избираются населением сроком на 3 года, постоянно-действующие органы — постоянные комитет уездных собраний народных представителей, главы уездов и автономных уездов — начальники уездов, избираются уездными собраниями народных представителей, исполнительные органы уездов и национальных уездов — уездные народные администрации, избираются уездными собраниями народных представителей.
Представительные органы волостей и национальных волостей — волостные собрания народных представителей, избираются населением сроком на 3 года, главы волостей и национальных волостей — волостные старшины, избираются волостными собраниями народных представителей, исполнительные органы волостей и национальных волостей — волостные народные администрации, избираются волостными собраниями народных представителей.
Представительные органы городов — городские собрания народных представителей, избираются районными собраниями народных представителей сроком на 5 лет или населением сроком на 3 года, постоянно-действующие органы — постоянные комитеты городских собраний народных представителей, главы городов — мэры, избираются городскими собраниями народных представителей, исполнительные органы городов — городские народные администрации, избираются городскими собраниями народных представителей.
Представительные органы районов — районные собрания народных представителей, избираются населением сроком на 3 года, главы районов — начальники районов, избираются районными собраниями народных представителей, исполнительные органы районов — районные народные администрации, избираются районными собраниями народных представителей.
Представительные органы посёлков — поселковые собрания народных представителей, избираются населением сроком на 3 года, главы посёлков — поселковые старосты, избираются поселковыми собраниями народных представителей, исполнительные органы посёлков — поселковые народные администрации, избираются поселковыми собраниями народных представителей.
Напишите отзыв о статье "Административное деление Китайской Народной Республики"Ссылки
- [chinadataonline.org/cgepublic/cityclient16/ Карты, на которых показано административное деление Китая вплоть до уездного уровня]
- [www.asiawind.com/pub/forum/fhakka/mhonarc/msg00311.html Буквальное значение названий и краткая история провинций Китая (англ.)]
- [www.china.org.cn/english/eng-shuzi2003/gq/biao/1-1.htm Статистика (англ.)]
- [big5.xinhuanet.com/gate/big5/news.xinhuanet.com/ziliao/2003-08/22/content_1039416_3.htm Описание административных единиц Китая (кит.)]
- [www.xzqh.org/index.htm Административное деление вплоть до волостного уровня (кит.)]
Примечания
- ↑ [www.citypopulation.de City Population - Statistics & Maps of the Major Cities, Agglomerations & Administrative Divisions for all Countries of the World]
- ↑ [www.statoids.com/ucn.html Provinces of China], Statoids.com
- ↑ [eng.stat.gov.tw/mp.asp?mp=5 Official National Statistics Taiwan estimate]
- ↑ Гонконг
- ↑ [www.dsec.gov.mo/Statistic/Demographic/DemographicStatistics/DemographicStatistics2009Q3.aspx Estimates of population]
 |
|---|
| | | | Непризнанные и частично признанные государства |
|---|
| | | | </div> | <tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="2" style="text-align:center; background:#ddddff"></td></tr></table></td></tr></table>
| Административное деление Китайской Народной Республики |
|---|
| |
|
| Административное деление Китайской Народной Республики |
|---|
| |
|
Отрывок, характеризующий Административное деление Китайской Народной РеспубликиВосьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.
Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
|
|
