Арсеньев, Павел Арсеньевич

Павел Арсеньев (род. 18 января 1986 года, Ленинград, СССР) — российский поэт, эссеист, критик, филолог, художник.

Биография

Окончил в 2010 году магистратуру факультета филологии и искусств СПбГУ (по специальности «теория литературы»).

Стихи публиковались в интернете, российских и зарубежных журналах («Plotki», «Absent magazine», «La Voce Della Luna», «Public republic», «Four centuries»), поэтических антологиях («Собрание сочинений», «Антология одного стихотворения. В поисках утраченного „я“»). Выходили авторские поэтические сборники (см. книги). Стихи переводились на английский, итальянский, датский, голландский, финский, польский и болгарский языки. Критические статьи и эссе — в журналах «Новое литературное обозрение», «Художественный журнал», газете коллектива «Что делать?», на сайте OpenSpace.ru. Переводил теоретические работы Пьера Бурдье, Антуана Компаньона, Мишеля де Серто и др. Лауреат Премии Андрея Белого (2012) за создание литературно-критического альманаха «Транслит». Стипендиат Лозаннского Университета (2013—2014).

Участник Уличного Университета (2008—2012), организатор Фестиваля Поэзии на Канонерском Острове (2009, 2010, 2011), участник Лаборатории поэтического акционизма (2008—2012, совместно с Романом Осминкиным и Диной Гатиной).

Главный редактор литературно-критического альманаха «Транслит» и куратор программы мероприятий альманаха с 2007 года. Живёт в Санкт-Петербурге.

Отзывы

Тексты Арсеньева организованы как логические задачи с четко обозначенным субъектом высказывания: перед нами своего рода «машина иронии», призванная подначить читателя, вызвать у него недоумение или, наоборот, согласие. Что касается последнего, то и здесь скрыта своего рода ловушка, которая позволяет воспринимать тексты Арсеньева не только как сценарии для проводимых им акций, но и как собственно поэтический текст, направленный на проблематизацию социальных и культурных стереотипов, имеющих хождение в рамках литературного поля. — Денис Ларионов.

Поэтическому тексту свойственна некая отрешенность от действительности и замкнутость, а Павел Арсеньев пытается придать ему материальность, преодолевая разрыв между словом и практикой. В своей работе автор обращается к строчкам поэта концептуальной школы Всеволода Некрасова, которые следуют одна за другой и материализуются в буквах. В инсталляции художника поэзия обретает форму, пространство объекта и развитие во времени, которые свойственны действию. Символ гражданского подъема недавних протестных акций — транспарант с фразой Павла Арсеньева «Вы нас даже не представляете» — наглядная демонстрация выхода поэзии за пределы печатной страницы и её включение в социальную действительность — Елена Яичникова.

Книги

• То, что не укладывается в голове: Стихи. — СПб.: AnnaNova, 2005.
• Бесцветные зелёные идеи яростно спят: Стихи. — М.; СПб: Kraft, 2011.

Персональные выставки

• 2012 — «Орфография сохранена». Площадка «Старт», Винзавод, Москва.
• 2014 — «Тексты, найденные под обоями», в рамках выставки «Квартирное искусство как домашнее сопротивление». Публичная программа Манифесты10, Санкт-Петербург.
• 2015 — «31 инструкция по эксплуатации поэтического аппарата». Büro für kulturelle Übersetzungen, Лейпциг.

Избранные групповые выставки

• 2014 — «Disobidient objects». Victoria and Albert Museum, London.
• 2014 — «Другая столица». Музей Москвы, Москва.
• 2014 — «Карта поэтических действий», «Текст на улице/текст в помещении». Публичная программа Манифесты10, Санкт-Петербург.
• 2013 — «Текстологии». Четверть, Санкт-Петербург, Красноярск.
• 2013 — «Жизнь как форма (Кочевая версия)». ЦТИ «Фабрика», Москва.
• 2012 — III Московская международная биеннале молодого искусства. Третьяковка на Крымском валу, Москва.
• 2012 — «Вы нас даже не представляете». «Artplay», Москва.
• 2011 — «МедиаУдар» (спецпроект IV Московской биеннале). «Artplay», Москва.
• 2010 — «Артерия». «Открытое пространство», Зеленогорск.
• 2009 — Subvision kunst festival, Гамбург.

Ссылки

• [arsenev.trans-lit.info Личный сайт]
• [www.belyprize.ru/?pid=431 Павел Арсеньев на сайте Премии Андрея Белого]
• [www.litkarta.ru/russia/spb/persons/arseniev-p Арсеньев, Павел Арсеньевич] на сайте «Новая литературная карта России»
• [magazines.russ.ru/authors/a/parsenev/ Арсеньев, Павел Арсеньевич] в «Журнальном зале»

Отрывок, характеризующий Арсеньев, Павел Арсеньевич

Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.