Дубин, Борис Владимирович

Борис Дубин
	Борис Дубин
Дубин на 12-й Международной ярмарке интеллектуальной литературы,; Non-Fiction 2010, Москва
Род деятельности:	социология, художественный перевод, литературно-критическая эссеистика
Дата рождения:	31 декабря 1946
Место рождения:	Москва, РСФСР, СССР
Дата смерти:	20 августа 2014 (67 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
	(2008)

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Дубин.

Бори́с Влади́мирович Ду́бин (31 декабря 1946, Москва — 20 августа 2014, Москва) — советский и российский социолог, переводчик, поэт.

Борис Дубин — переводчик англоязычной, французской, испанской и латиноамериканской, польской литературы, преподаватель социологии культуры в Институте европейских культур РГГУ и Московской высшей школе социальных и экономических наук, руководитель отдела социально-политических исследований Аналитического центра Юрия Левады («Левада-Центр»), заместитель главного редактора журнала «Вестник общественного мнения» (то и другое — с декабря 2006 по сентябрь 2012). Член редколлегии журнала «Иностранная литература» (с 2012).

Биография

Родился в семье медиков. Был близок к поэтам СМОГа, особенно — к Вл. Батшеву и С. Морозову, печатался в самиздате, во второй половине 1960-х короткое время занимался в литературном семинаре Зиновия Паперного при Союзе писателей СССР, посещал семинары Арсения Тарковского, Давида Самойлова, бывал у Бориса Слуцкого. Окончил филологический факультет МГУ (1970) по специальности «Русский язык и литература, французский язык». В открытой печати начал публиковаться в 1970. Работал в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина (1970—1985), Институте книги при Всесоюзной книжной палате (1985—1988), с 1988 до 2012 — сотрудник Всесоюзного (позднее — Всероссийского) центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ, в 2004 коллектив Центра образовал самостоятельный Аналитический центр Юрия Левады).

Литературная деятельность

С 1970 сотрудничал с издательством «Художественная литература», позднее — Прогресс и Радуга. Первые опубликованные переводы — несколько стихотворений Т. Готье (1972). Крупнейшие переводные работы — испанская песенная лирика Средневековья и Возрождения, поэзия золотого века (Сан-Хуан де ла Крус, Л. де Леон, Боскан, Кальдерон, Гонгора и др.), стихи и проза Аполлинера, Эндре Ади, Рубена Дарио, Антонио Мачадо, Хименеса, Валье-Инклана, Федерико Гарсиа Лорки, Луиса Сернуды, Висенте Алейксандре, Рафаэля Альберти, Борхеса, Октавио Паса, Сесара Вальехо, Фелисберто Эрнандеса, Хосе Лесамы Лимы, Синтио Витьера, Пабло Неруды, Сальвадора Эсприу, Пере Жимферрера, Фернандо Пессоа, эссеистика Ханны Арендт, Сьюзен Зонтаг, Исайи Берлина, Беккета, Мориса Бланшо, Эмиля Чорана, Анри Мишо, Мишеля де Серто, Мишеля Серра, Жана Старобинского, Бонфуа, Жакоте, Жака Дюпена, Мишеля Деги, Марии Самбрано, Хосе Ортеги-и-Гассета, Хулио Кортасара, Хосе Анхеля Валенте, Джорджо Агамбена и др. Переводил таких польских авторов, как Бруно Шульц, Ежи Либерт, Кшиштоф Бачинский, Чеслав Милош, Януш Шубер и Эугениуш Ткачишин-Дыцкий. Составил и перевёл антологию Пространство другими словами: Французские поэты XX века об образе в искусстве (СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2005), книгу избранной поэзии и прозы Хосе Лесамы Лимы Зачарованная величина (СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2012).

Публиковал статьи о новейшей зарубежной словесности, о современной российской поэзии.

Признание

Лауреат ряда премий за эссеистику и переводы. Кавалер Ордена заслуг (Франция, 2008).

Лауреат премии журналов «Иностранная литература», «Знамя», «Знание — сила», премии Министерства культуры Венгрии, премии имени Анатоля Леруа-Больё (Франция–Россия), премии имени Мориса Ваксмахера (Франция–Россия), премии Ефима Эткинда, премии Андрея Белого.

Книжные издания

«Книга и чтение в жизни советского села» (1978, с коллективом авторов)
«Книга, чтение, библиотека: Зарубежные исследования по социологии литературы» (1982, в соавторстве с Л. Д. Гудковым и А. И. Рейтблатом)
«Проблемы социологии литературы за рубежом: Сб. обзоров и рефератов» (1983, с коллективом авторов)
«Есть мнение!: Итоги социологического опроса» (1990, с коллективом авторов)
«Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х» (1993, с коллективом авторов; на нем. яз. — 1992, на франц.яз.- 1993)
«Литература как социальный институт» (1994, в соавторстве с Л. Д. Гудковым).
«Интеллигенция: заметки о литературно-политических иллюзиях» (1995, в соавторстве с Л. Гудковым; 2-е изд. — 2009)
«Литература и общество» (1998, в соавторстве с Л. Гудковым и В. Страдой [novruslit.ru/library/?p=39])
«Общественный договор: Социологическое исследование» (2001, с коллективом авторов)
«Слово — письмо — литература: Очерки по социологии современной культуры» (2001)
«Семантика, риторика и социальные функции „прошлого“: к социологии советского и постсоветского исторического романа» (2003)
«Интеллектуальные группы и символические формы: Очерки социологии современной культуры» (2004)
«Социальная дифференциация высшего образования». Москва: Независимый институт социальной политики, 2005 (с коллективом авторов)
«На полях письма. Заметки о стратегиях мысли и слова в XX веке» (2005, включает избранные переводы)
«Жить в России на рубеже столетий. Социологические очерки и разработки» (2007)
«Проблема „элиты“ в сегодняшней России» (2007, в соавторстве с Л.Гудковым и Ю.Левадой, [www.liberal.ru/upload/files/elita.pdf])
«Общественный разлом и рождение новой социологии: Двадцать лет мониторинга» (2008, с коллективом авторов)
«Чтение в России — 2008. Тенденции и проблемы» (2008, в соавторстве с Н. А. Зоркой, [mcbs.ru/files/File/levada_chtenie.pdf]
«Постсоветский человек и гражданское общество» (2008, в соавторстве с Л. Д. Гудковым и Н. А. Зоркой)
«Классика, после и рядом: Социологические очерки о литературе и культуре» (2010)
«Россия нулевых: политическая культура — историческая память — повседневная жизнь» (2011, см.: [www.liberal.ru/articles/5344])
«Молодёжь России» (2011, в соавторстве с Л. Д. Гудковым и Н. А. Зоркой)
«Символы — институты — исследования: новые очерки социологии культуры» (2013, [www.lap-publishing.com/catalog/details/store/es/book/978-3-659-36034-3/Символы-институты-исследования?search=Символы], рец.: [www.nlobooks.ru/node/3808])
«Порука. Избранные стихи и переводы» (2013, [morebo.ru/books-all/item/1364540191640], рец.: [www.nlr.ru/prof/reader/activ/advisory_list/vipusk5.html], [www.svoboda.org/content/article/25076397.html], [magazines.russ.ru/znamia/2014/1/15y.html], [magazines.russ.ru/october/2014/1/10k.html], [magazines.russ.ru/october/2014/1/10k.html])

Отдельные публикации

[ec-dejavu.ru/r/Rumour.html Речь, слух, рассказ: трансформации устного в современной культуре]
[ec-dejavu.ru/s-2/Steb.html Кружковый стеб и массовые коммуникации: К социологии культурного перехода]
[novruslit.ru/library/?p=19 Литература как фантастика: письмо утопии]
[www.polit.ru/research/2007/02/19/dubin.html Состязательность и солидарность, или Рождение спорта из духа общества]
[magazines.russ.ru/nlo/2007/87/du14.html От традиции к игре: культура в социологическом проекте Юрия Левады]
[www.strana-oz.ru/?numid=43&article=1639 Цена жизни и смерти в обществе без права и суда]
[polit.ru/article/2008/09/01/dubin/ Институты, сети, ритуалы]
[www.intelros.ru/intelros/reiting/reyting_09/material_sofiy/5023-boris-dubin-pamyat-vojna-pamyat-o-vojne-konstruirovanie-proshlogo-v-socialnoj-praktike-poslednix-desyatiletij.html Память, война, память о войне]
[www.polit.ru/research/2009/01/22/dubin.html Границы и проблемы социологии культуры в современной России]
[polit.ru/article/2009/05/18/dubin/ Режим разобщения]
[www.polit.ru/research/2010/09/02/specialway.html Особый путь и социальный порядок в современной России]
[carnegieendowment.org/files/ProetContra_49_32-51.pdf Качество или диплом?]
[www.khodorkovsky.ru/publicsupport/sociology/2011/05/03/16132.html Дело ЮКОСа, общественное мнение, политическая и правовая культура россиян]
[carnegieendowment.org/files/ProEtContra_53_6-22.pdf Символы возврата вместо символов перемен]
[www.vokrugsveta.ru/vs/article/7559/ Последнее восстание интеллектуалов]
[magazines.russ.ru/nlo/2011/111/du24.html Театральность в границах искусства и за его пределами]
[russ.ru/pole/Voobrazhenie-kak-kommunikativnaya-struktura-i-proekciya-modernosti Воображение как коммуникативная структура и проекция модерности]
[oteatre.info/o-mifah-russkih-polskih-i-raznyh/ О мифах русских, польских и разных]
[www.carnegie.ru/events/?fa=3725 Образ православного верующего в современной России]
[magazines.russ.ru/druzhba/2012/3/d22.html Молодежь предъявляет запрос на будущее]
[gefter.ru/archive/5100 О безальтернативности и альтернативах. Опыт последних месяцев в социальной истории России]
[www.kommersant.ru/doc-rss/2077148 Россия, которая не просит — об уроках годовщины протестных выступлений]
[seance.ru/blog/varlam_shalamov_birthday/ Протокол как букварь с картинками]
[www.stengazeta.net/article.html?article=9228 Память и образ. К вопросу о визуализации исторической травмы]
[gefter.ru/archive/10990 Большинство, толпа и конструкции власти]
[www.le-online.org/index.php/11-2012-09-19-14-55-36/2012-09-19-14-54-29/99-n38-dubin Слова без продолжения. Из стихов 70-х годов]
[acropolis-now.org/2014/02/08/boris-dubin-idealnoe-telo-i-sovremennoe-obshhestvo/ Идеальное тело и современное общество, видео]
[carnegieendowment.org/files/ProEtContra_62_all.pdf «Чужие» национализмы и «свои» ксенофобии вчерашних и сегодняшних россиян]

Напишите отзыв о статье "Дубин, Борис Владимирович"

Литература

Бавильский Д. Утопия Б. Д.// Премия Андрея Белого. 2005—2006: Альманах. СПб: Амфора, 2007, с.85-101
Ворожейкина Т. Ценностные установки или границы метода?// Вестник общественного мнения, 2008, № 4 (96), с.62-69
Калашникова Е. По-русски с любовью: Беседы с переводчиками. М.: НЛО, 2008, с.205-211
[old.russ.ru/krug/20011026_kalash.html Интервью Елены Калашниковой о переводе, опубликованное в «Русском Журнале» (октябрь 2001 г.)]
Фрумкина Р. Социологи: Дубин, Гудков, Левинсон// Она же. Сквозь асфальт. М.: Новое литературное обозрение, 2012, с.203-216
[mir-es.com/nuevo_spe.php?g=27 Переводы с испанского Бориса Дубина на сайте «Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голос»]

Ссылки

[www.levada.ru/ Левада-центр]
[www.polit.ru/analytics/2009/10/25/dubin1.html Биографическое видео-интервью Бориса Дубина] — порталу Полит.ру, серия интервью «Взрослые люди»
[www.polit.ru/analytics/2009/11/04/dubin.html Биографическое видео-интервью Бориса Дубина] — порталу Полит.ру, серия интервью «Взрослые люди», часть вторая

Отрывок, характеризующий Дубин, Борис Владимирович

В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.

Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.

Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.