Бельвиль (Париж)

Парижский квартал Бельвиль (фр. Belleville) находится на востоке французской столицы, в 20-м округе на Бельвильском холме (Butte de Belleville).

История

О селении, окружённом виноградниками, на холме Бель-Вю (Belle Vue — красивая панорама, красивый вид) известно с XII века. В XVIII веке это место воскресных прогулок парижан. В 1840 г. Бельвиль вместе с Парижем опоясан Тьерской городской стеной; Бельвиль приобретает городские черты, здесь селятся парижане, чьё жильё было уничтожено в процессе гигантской перестройки столицы бароном Османом.

В Парижскую коммуну в 1871 г. бельвильские баррикады были последними, сдавшимися перед натиском версальцев: население этой части Парижа уменьшилось с 50 тыс. до 30 тыс. человек.

Бельвиль официально включён в границы Парижа в 1860 г., и Бельвильская улица (rue de Belleville) становится границей 19-го и 20-го столичных округов.

Начиная с 1920-х гг., Бельвиль превращается в иммигрантский квартал, где селятся армяне, греки и поляки, работающие в мастерских по пошиву одежды и обуви. В 1960-х гг. массовый приток алжирцев и тунисцев, в 1980-х гг. — африканцев и азиатов. Квартал с юмором называют «Вавилонвилем» (Babelville).

В 1930-х годах известный цыганский гитарист Жан Батист Рейнхардт увековечил район Бельвиль в одноимённом произведении.

Достопримечательности

• Парк Бельвиль, открытый в 1988 г.
• Эдит Пиаф родилась в 1915 г. на лестнице дома 72 по Бельвильской улице, о чём свидетельствует мемориальная доска.

См. также

• XX округ Парижа
• Парижская коммуна

Отрывок, характеризующий Бельвиль (Париж)

– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!