Кладбище Монмартр
Поделись знанием:
Координаты: 48°53′16″ с. ш. 2°19′49″ в. д. / 48.88778° с. ш. 2.33028° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.88778&mlon=2.33028&zoom=12 (O)] (Я)
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Кладбище | |
Кладбище Монмартр | |
Страна | Франция |
Город | Париж |
Строительство | 1825—??? годы |
Кладбище Монмартр (фр. Cimetière de Montmartre) — кладбище на севере Парижа, в 18-м муниципальном округе. Открыто 1 января 1825 на месте карьера, где добывался гипс.
Сегодня кладбище Монмартр насчитывает 20 000 могил. Ежегодно проводятся около 500 захоронений.
Содержание
Знаменитости, похороненные на кладбище
Политики
- Пьер Мари Вальдек-Руссо (1846—1904), государственный деятель
- Павел Ежмановский (1779—1862), польский военный деятель, участник наполеоновских войн
- Франсуа-Андре Изамбер (1792—1857), юрист, политический деятель
- Эжен Годфруа Кавеньяк (1853—1905), политический деятель
- Иоахим Лелевель (1786—1861), польский историк, общественный и политический деятель
- Шнайде, Франтишек (1790—1850), генерал Войска Польского, деятель польской эмиграции
- Шоде, Анж Густав (1817 — 1871), французский публицист и юрист
- Граф Николай Дмитриевич Гурьев (1792-1849), русский дипломат
Учёные
- Андре Мари Ампер (1775—1836), математик и естествоиспытатель
- Жан-Жак Ампер (1800—1864), филолог
- Жюль Эмиль Пеан (1830—1898), выдающийся хирург
- Рейнах, Саломон (1858—1932), археолог
- Эрнест Ренан (1823—1892), историк, филолог
- Анри Эдуард Треска (1814—1885), французский инженер-механик
- Леон Фуко (1819—1868), физик и астроном
- Шарль Фурье (1772—1837), философ, идеолог утопического социализма
- Жан Мартен Шарко (1825—1893), врач
Писатели и поэты
- Альфред де Виньи (1797—1863), писатель
- Людовик Галеви (1834—1908), писатель, либреттист
- Генрих Гейне (1797—1856), немецкий поэт и публицист
- Жюль де Гонкур (1830—1870), писатель
- Эдмон де Гонкур (1822—1896), писатель и издатель
- Теофиль Готье (1811—1872), поэт
- Графиня Даш (1804—1872) — псевдоним писательницы Габриэль де Систерн, виконтессы де Сен-Марс
- Марселина Деборд-Вальмор (1786—1859), поэтесса
- Александр Дюма-сын (1824—1895), драматург
- Луи Жуве (1887—1951), театральный режиссёр
- Эмиль Золя (1840—1902), писатель; кенотаф; прах Золя 4 июня 1908 года перемещен в Пантеон, но остались его жена и некоторые родственники
- Бернар-Мари Кольтес (1948—1989), драматург
- Эжен Лабиш (1815—1888), драматург
- Анри Мюрже (1822—1861), поэт
- Пьер Алексис Понсон дю Террай (1829—1871), писатель, автор Рокамболя
- Клод Симон (1913—2005), писатель
- Стендаль (1783—1842), писатель
- Александр Сумэ (1788—1845), поэт, драматург
- Жорж Фейдо (1862—1921), драматург
Художники, скульпторы, архитекторы
- Альфонс де Невиль (1836—1885), художник
- Виктор Браунер (1903—1966), художник
- Вацлав Брожик (1851—1901), художник
- Ванькович Валентий-Вильгельм, художник
- Орас Верне (1789—1863), художник
- Жан-Батист Грёз (1725—1805), художник
- Эдгар Дега (1834—1917), живописец
- Жан-Леон Жером (1824—1904), художник
- Лоресиск, Пьер (Pierre Leonard Laurécisque) (1797—1860), архитектор
- Огюст Рикар Монферран (1786—1858), архитектор
- Моро, Гюстав (1826—1898), художник-символист
- Пикабиа, Франсис, художник
- Пульбо, Франсиск (Francisque Poulbot) (1879—1946), художник
- Рошефор, Константин Николаевич, русский архитектор
- Констан Труайон (1810—1865), художник
- Теодор Шассерио (1819—1856), художник
- Скотти Михаил Иванович (1812-1861), художник
Композиторы, музыканты, певцы, артисты балета
- Адольф Адан (1803—1856), композитор
- Шарль-Валантен Алькан (1813—1888), композитор
- Мишель Берже (1947—1992) певец, композитор
- Гектор Берлиоз (1803—1869), композитор, дирижёр
- Лили Буланже (1893—1918), композитор
- Надя Буланже (1887—1979), композитор, дирижёр, педагог
- Вестрис, Гаэтано (1729—1808), балетный артист
- Вестрис, Огюст (1760—1842), балетный артист
- Полина Виардо-Гарсиа (1821—1910), певица, вокальный педагог и композитор
- Фроманталь Галеви (1799—1862), композитор
- Ла Гулю (1866—1929), танцовщица Мулен Ружа; была похоронена на кладбище Пантен в пригороде Парижа, в 1990 году её останки перезахоронены на кладбище Монмартр
- Далида (1933—1987), певица и актриса
- Лео Делиб (1836—1891), композитор
- Андре Жоливе (1905—1974), композитор
- Анна Жюдик (1850—1911), актриса, эстрадная певица
- Косма, Жозеф (1905—1969), композитор
- Эмма Леви (1842—1863), балерина
- Луи Нидермейер (1802—1861), композитор
- Вацлав Нижинский (1890—1950), танцовщик и хореограф
- Адольф Нурри (1802—1839), оперный певец
- Жак Оффенбах (1819—1880), композитор
- Соге, Анри (1901—1989), композитор
- Фернандо Сор (1778—1839), испанский композитор и гитарист
- Мария Тальони (1804—1884), кенотаф балерины, похороненной на кладбище Пер-Лашез
- Амбруаз Тома (1811—1896), композитор
- Людмила Черина (1924—2004), балерина и художница, автор официальной символики Евросоюза
- Черрито, Фанни (1817—1909), балерина
Актёры, режиссёры
- Жан-Клод Бриали (1933—2007), актёр театра и кино
- Люсьен Гитри (1860—1925), актёр и режиссёр
- Саша Гитри (1885—1957), актёр и режиссёр
- Анри-Жорж Клузо (1907—1977), кинорежиссёр
- Фредерик Леметр (1800—1876), актёр
- Мюзидора (1889—1957), актриса
- Рене-Жанна Фальконетти (1892—1946), актриса
- Франсуа Трюффо (1932—1984), режиссёр, киноактёр, сценарист
Прочие
- Жан-Батист Вийом (1798—1875), скрипичный мастер
- Мари Дюплесси (1824—1847), известная куртизанка, любовница Александра Дюма-сына, "дама с камелиями"
- Лора Жюно (1784—1838), жена наполеоновского генерала Жюно
- Мари-Антуан Карем (1784—1833), повар
- Пуаре, Поль (1879—1944), модельер
- Госпожа Рекамье (1777—1849), светская дама, красавица, хозяйка салона
- Адольф Сакс (1814—1894), изобретатель музыкальных инструментов
- Жанна де Турбе (1837—1908), куртизанка, светская львица, хозяйка литературного салона
Галерея
- Vaslav Nijinsky tombstone.jpg
Могила Вацлава Нижинского
- Zola grave on cimetiere de montmartre paris 02.JPG
- Tombe Berlioz.jpg
Могила Берлиоза
- Stendhal grave on cimetiere de montmartre paris 03.JPG
Медальон работы Давида д'Анже на могиле Стендаля
Напишите отзыв о статье "Кладбище Монмартр"
Ссылки
- [www.findagrave.com/php/famous.php?page=cem&FScemeteryid=639013 A more comprehensive list]
- [maps.google.com/?ll=48.887704,2.330325&spn=0.00503,0.010064&t=k Google Maps]
Отрывок, характеризующий Кладбище Монмартр
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.