Кристи, Крис

Крис Кристи Christopher James "Chris" Christie
55-й губернатор Нью-Джерси
с 19 января 2010 года
Вице-губернатор:	Ким Гуэдэно
Предшественник:	Джон Корзайн
55-й Федеральный прокурор США по округу Нью-Джерси
17 января 2002 — 1 декабря 2008
Предшественник:	Роберт Клири
Преемник:	Пол Фишман
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	6 сентября 1962(1962-09-06) (61 год) Ньюарк, Нью-Джерси, США
Супруга:	Мэри Фостер
Дети:	Эндрю (род. 1993) Сара (род. 1996) Патрик (род. 2000) Бриджет (род. 2003)
Партия:	Республиканская
Образование:	1) Делавэрский университет, 2) Юридическая школа Сетон Холл
Профессия:	адвокат
Автограф:

Кри́стофер Джеймс (Крис) Кри́сти (англ. Christopher James "Chris" Christie, 6 сентября 1962 года, Нью-Арк, Нью-Джерси) — американский политик, с 2010 года — губернатор штата Нью-Джерси. Стал первым республиканцем, выигравшим выборы в этом штате за 12 лет.

Биография

Родился 6 сентября 1962 года в Нью-Арке штата Нью-Джерси (США).

В 1967, после беспорядков и погромов на расовой почве в Ньюарке, семья Кристи решила переехать в Ливингстон. Во время учебы в местной школе играл в бейсбольной команде. После окончания школы в 1980 году Крис Кристи поступил в Университет штата Делавэр, который окончил в 1984 со степенью бакалавра политологии, а в 1987 получил степень доктора права в Университете Сетон Холл.

В 1984 году окончил Делавэрский университет (бакалавр политологии), а в 1987 году — окончил Seton Hall University (доктор права).

В 1991 году помогал в кампании по перевыборам Джорджа Буша-старшего. После этого в 1993 году впервые принял участие в выборах в Сенат штата Нью-Джерси, но кандидатуру сняли до голосования. Годом позже Крис Кристи занял первый выборный пост в законодательном органе округа Моррис, где сумел добиться ужесточения правил муниципальных закупок, запрета на получение чиновниками подарков от компаний.

В 1995 году политик проиграл выборы в Ассамблею штата Нью-Джерси, а в 1997 и перевыборы в законодательный совет округа Моррис.

В декабре 2001 года Джордж Буш-младший предложил кандидатуру Криса Кристи на пост федерального прокурора штата Нью-Джерси, что вызвало протесты некоторых членов Коллегии адвокатов из-за отсутствия у него опыта участия в делах федерального уровня и уголовных процессах. Несмотря на это, Кристи был утверждён. За годы работыпрославился борьбой с коррупцией, добившись осуждения или добровольного признания вины 130 высокопоставленных чиновников или законодателей от обеих партий. Однако в отношении самого Кристи тоже звучали обвинения в политически мотивированном преследовании оппонентов и сомнительных сделках.

В январе 2009 года Кристи объявил о намерении участвовать в выборах губернатора Нью-Джерси. В июне, на праймериз среди кандидатов от республиканской партии, политик победил двух претендентов, набрав 55 % голосов. А в ноябре с перевесом в 4 % одержал победу над конкурентом-демократом на основных выборах, став первым республиканцем-губернатором Нью-Джерси за 12 лет.

В 2014 году Кристи оказался фигурантом скандалов. Выяснилось, что его соратники распорядились перекрыть в первые дни сентября 2013 года несколько полос моста Джорджа Вашингтона, который соединяет штат Нью-Джерси с Нью-Йорком, в отместку за отказ мэра города Форт-Ли Марка Соколича поддержать кандидатуру их начальника на пост губернатора. Кристи извинился за произошедшее, но продолжает уверять, что ничего не знал о действиях подчиненных. Позже Конгресс США инициировал расследование возможного нецелевого использования 2,2 миллионов долларов федеральных средств на рекламные ролики для привлечения туристов с участием самого Кристи и его семьи. Но нарушений найдено не было.

Президентская предвыборная кампания (2015—2016)

Считался одним из вероятных кандидатов на пост президента США от республиканской партии на выборах в ноябре 2016 года. И в июне 2015 года Крис Кристи официально объявил о вступлении в предвыборную борьбу. Но после провала на праймериз, в частности 9 февраля 2016 года в Нью-Гэмпшире — где он занял 6-е место среди кандидатов, 10 февраля 2016 года Кристи заявил о выходе из президентской кампании. 26 февраля неожиданно для многих поддержал другого претендента от республиканцев — миллиардера Дональда Трампа, который по его словам имеет наибольшие шансы выиграть у кандидата от демократов Хиллари Клинтон.

Взгляды

Среди республиканских политиков у Кристи репутация центриста, а некоторые даже обвиняли его в излишне либеральных взглядах.

Поддерживал снижение налогов на доходы граждан и бизнеса, в годы губернаторства снизил пенсионных гарантий для госслужащих, полицейских и пожарных, введения обязательных отчислений работников в пенсионный фонд и за медстраховку. Параллельно этому выступал за налоговые льготы для частных и церковных школ, а также оплаты труда учителей в зависимости от эффективности.

Отказался принимать постоянный запрет на фрекинг (добычу нефти и газа методом гидроразрыва) и наложил вето на законопроект, запрещавший применения для этой процедуры химикатов. Одновременно выступал за развитие альтернативной энергетики в штате и льготы компаниям-инвесторам.

В вопросе иммиграции Крис Кристи отличался от однопартийцев. Будучи федеральным прокурором штата, он заявил, что «иммигранты без документов не являются преступниками, если только они не приехали в США вновь после депортации». В 2013 году Кристи в ранге губернатора, подписал закон, позволяющий юным нелегальным иммигрантам, которые отучились, по меньшей мере, три года и закончили школу в Нью-Джерси, получить высшее образование в институтах и университетах на правах обычных жителей штата.

Выступал за узаконивание гражданских союзов для однополых пар и против легализации однополых браков (считая последнее прерогативой мужчины и женщины). Не поддерживал аборты, в марте 2015 года он поддержал инициативу запрета прерывания беременности на сроках больше 20 недель. Поддерживал право родителей выбирать, вакцинировать ребенка или нет. Поддерживал легализацию использования марихуаны в медицинских целях, но не для рекреационных целей.

По вопросам внешней политики резко критиковал администрацию Барака Обамы, высказывался против вывода израильской армии с Голанских высот, Иерусалима и Западного берега.

Семья

Женат на Мери Пэт, есть четверо детей: дочери Сара и Бриджет, сыновья Патрик и Эндрю. С будущей супругой Кристи познакомился в годы учебы в Университете штата Делавэр..

Ссылки

• [www.state.nj.us/governor/ Office of the Governor]

Отрывок, характеризующий Кристи, Крис

– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.