Линия Бенрата

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Линия Бенрата является изоглоссой maken-machen внутри немецкого языкового пространства. Данная линия проходит с запада на восток через города Ахен, Бенрат (район Дюссельдорфа), Ольпе, Кассель, Нордхаузен, Ашерслебен, пересекает Эльбу, и продолжается в Берлине и Франкфурте на Одере. Названа по названию пригорода Дюссельдорфа — Бенрату, где линия пересекает реку Рейн.

Линия Бенрата считается языковой границей между нижненемецкими и верхненемецкими диалектами.

В течение последних десятилетий количество носителей нижненемецких диалектов на севере Бранденбурга и федеральной земли Саксония-Ангальт значительно снизилось. По этой, а также по ряду иных причин считается, что сегодня реально линия Бенрата сместилась на север.



См. также

Напишите отзыв о статье "Линия Бенрата"

Ссылки

  • [lingvoexpert.com/russian/german/ Немецкий язык]

Отрывок, характеризующий Линия Бенрата

– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?