Маршрутное такси

Страна или местность	Название
Алжир Алжир	фр. Taxi collectif — коллективное такси
Ангола Ангола	порт. Candongueiro
Армения Армения	арм. Երթուղային տաքսի — маршрутное такси
Белоруссия Белоруссия	Маршрутное такси, Маршрутка белор. Маршрутнае таксі, Маршрутка
Болгария Болгария	болг. Маршрутно такси или кратко Маршрутка
Ботсвана Ботсвана	«Комби» (по названию модели микроавтобусов Фольксвагена)
Бразилия Бразилия	порт. Táxi lotação, alternativo или pau-de-arara
Венесуэла Венесуэла	исп. Por puesto
Гаити Гаити	Tap-Tap
Гана Гана	Tro-tro
Германия Германия	нем. Sammeltaxi
Гонконг Гонконг	англ. Public light bus — лёгкий общественный автобус или minibus; кит. 公共小型巴士 или 小巴
Грузия Грузия	груз. სამარშრუტო ტაქსი — маршрутное такси или груз. მარშრუტკა (позаимствованное маршрутка)
Доминиканская Республика	исп. Concho, Público
Зимбабве Зимбабве	англ. Commuter Omnibus или Tshova
Израиль Израиль	ивр. ‏מונית-שירות‏‎, «Монит шерут»
Индия	англ. Shared taxi — совместно используемое такси, Six-seater auto — шестиместный автомобиль, Eight-seater auto, Phat-a-Phat, Polaamboo
Индонезия Индонезия	Bemo, Colt, Oplet или Mikrolet
Казахстан Казахстан	«Маршрутка»
Канада Канада	англ. Jitney, в Квебеке фр. Taxi collectif, transport collectif par taxi — коллективное такси; англ. collective taxi или taxibus
Кения Кения	«Матату»
Демократическая Республика Конго Демократическая Республика Конго	англ. Taxibus
Ливан Ливан	«Сарфис» (араб. سرفيس‎)
Литва Литва	лит. Maršrutinis taksi «Микрушка»
Мали Мали	Sotrama
Мексика Мексика	«Песеро» (исп. pesero) или «комби» (combi); комби крупнее песеро
Молдавия Молдавия	Rutieră
Нигерия Нигерия	Molue или Danfo
Перу Перу	«Комби» (combi)
Польша Польша	польск. Bus — автобус, busik — автобусик, minibus, mikrobus,
Пуэрто-Рико Пуэрто-Рико	Guagua
Россия Россия	Маршрутное такси или кратко: маршрутка
Руанда Руанда	Taxi или Twegerane
Румыния Румыния	Maxi-taxi
Сенегал Сенегал	фр. Car Rapide —
Сербия Сербия	серб. Линијски такси, Минибус
Сингапур Сингапур	англ. Minibus
Сирия Сирия	Сарфи́с, также: сарви́с, сарби́с, от фр. service (араб. سرفيس‎)
США США	«Джитни» (англ. Jitney) или «Доллар вэн» (dollar van)
Сьерра-Леоне Сьерра-Леоне	Poda-poda
Таиланд Таиланд	«Сонгтхэу» (тайск. สองแถว — «две скамьи»; а также «тук-тук»)
Танзания Танзания	Dala-dala
Тунис Тунис	Louage
Турция Турция	«Долмуш» (тур. dolmuş)
Уганда Уганда	Kamunye или Taxi
Узбекистан Узбекистан	«Маршрутка»
Украина Украина	укр. Маршрутне таксі или кратко Маршрутка
Филиппины Филиппины	«Джипни» (англ. Jeepney — от слов «джип» и jittney)
Эстония Эстония	эст. Liinitakso, marsruuttakso
Эфиопия Эфиопия	англ. Minibus taxi
ЮАР ЮАР	Minibus-taxi или Teksi
Многие страны Западной и Центральной Африки, Мадагаскар	англ. Bush taxi, фр. taxi brousse — лесное такси
Некоторые страны Латинской Америки	исп. Publicos, colectivos

Маршрутное такси (в просторечии «маршрутка» и др.) — микроавтобусы (иногда микровэны и даже легковые автомобили), осуществляющие перевозку пассажиров и багажа по установленным маршрутам регулярных перевозок с посадкой и высадкой пассажиров на остановочных пунктах и в любых, не запрещённых правилами дорожного движения местах. Маршрутки широко распространены во многих странах мира.

История

Всемирная история

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Возможно, местом возникновения маршрутных такси (маршруток) являются США (англ. jitney или jittney) в 1910-х годах. Повышение качества мощения улиц, возрастающая доступность транспортных средств с двигателем внутреннего сгорания в некоторых городах привели к утере трамваем монополии на городские перевозки. На улицах с трамвайным движением появились частные автомобили, дублирующие наиболее выгодные участки трамвайных маршрутов. Такая деятельность позволяла новым владельцам автомобилей быстро окупать свою покупку и давала источник дополнительного заработка, при этом автовладельцы часто нанимали безработных. Пик подобного бизнеса пришёлся на 1914-й год, а популярность новой услуги отразилась даже в языке — слово «маршрутка» (jitney) стало синонимом слова «пятицентовик» (nickel) и наоборот. Всё это не могло не вызвать протестов трамвайных компаний, теряющих пассажиров и оказывающих давление на городские власти. Пассажиры маршруток не были застрахованы, водители выбирали выгодные им часы работы и прибыльные направления, не гарантируя качество услуг по сравнению с трамваями. По этим причинам многие муниципалитеты и штаты, начиная с 1915 года, стали либо запрещать подобную деятельность законодательно, либо подвергать её строгому регламентированию. В частности, были введены:

1. обязательное страхование ответственности перевозчика,
2. требования к минимальной протяжённости маршрута и времени работы,
3. водителей обязали строго придерживаться трассы маршрута,
4. а в случаях отклонений от неё брать с пассажиров повышенную плату (в два-три раза).

Среди прочих требований были запреты:

1. запрет работать в районах с высокой интенсивностью поездок,
2. запрет пользоваться трамвайными остановками,
3. запрет производить посадку-высадку у перекрёстков,
4. запрет стоять у тротуаров в ожидании пассажиров.

В некоторых местах, также:

1. был введён бесплатный проезд для работников городских органов,
2. скорость движения ограничивалась десятью милями в час,
3. перекрёстки разрешалось проезжать только после полной остановки,
4. устанавливались ограничения на работу по чётным и нечётным дням автомобилям с чётными или нечётными номерами и т. д.

В результате этих мер число «маршруток» за один год сократилось в десять раз.

История маршрутных такси в СССР

В СССР маршрутные такси появились в 1930-х годах в Москве. Легковые автомобили ЗИС-101, позже ЗИС-110 курсировали между важнейшими площадями столицы, вокзалами и крупными выставками, парками, отвозили пассажиров на спортивные матчи. Так, в 1939 году доставкой посетителей Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (ВСХВ) наряду с многочисленными трамваями, троллейбусами и автобусами занимались 120 автомобилей маршрутного такси. В отличие от обычных такси, где работали таксометры, плата за проезд в маршрутном такси устанавливалась по тарифным участкам, как в автобусах и троллейбусах тех времён; так, проезд от площади Свердлова до ВСХВ обходился в 3 рубля.

Были маршрутные такси и в других крупных городах СССР. Например, в Горьком маршрутные такси ЗИС-101 курсировали между Сормовом и Советской площадью (ныне площадь Минина и Пожарского) с заездом к Горьковскому (ныне Московскому) вокзалу. Стоимость проезда по полному маршруту составляла 3 рубля 50 копеек; для сравнения поездка на трамвае обошлась бы в 50 копеек, на автобусе — 1 рубль.

Во время Великой Отечественной войны работа маршрутных такси прерывалась. После её окончания линии маршрутных такси стали появляться вновь. Парк маршрутных такси пополнился автомобилями ЗИС-110 и ЗИМ (другое название ГАЗ-12). Работали маршрутные такси и на пригородных и даже междугородных маршрутах. В 1950 году была завершена реконструкция трассы Москва — Ялта. Наряду с автобусным, по трассе открылось и движение маршрутных такси.

Именно с междугородных маршрутов началась история маршрутных такси в Ленинграде. 30 апреля 1960 года от автовокзала № 1 (площадь Мира) в Лугу, Новгород, Сланцы и Нарву начали курсировать машины ГАЗ-12. В июне 1960 года появился и первый городской маршрут (ДК Промкооперации — Новая деревня).

В 1960-е годы в качестве маршрутных такси начали использоваться автобусы особо малого класса РАФ-977 и малого класса ПАЗ-652. Очень скоро они вытеснили легковые автомобили с маршрутного движения. В разных городах маршрутные такси заняли разные ниши. В больших городах, где роль основного транспорта играет метро, — в Москве, Ленинграде, Киеве — маршрутные такси преимущественно использовались для подвоза пассажиров от станций метро к популярным объектам городской среды: паркам, выставочным центрам, крупным магазинам. В Ленинграде маршрутные такси являлись для туристов довольно комфортным средством добраться до парков и фонтанов в Пушкине, Павловске и Петродворце, большим успехом пользовалось круглосуточное маршрутное такси 39-Э, которое соединяло Центральное агентство воздушных сообщений на Невском проспекте с Аэропортом Пулково. В таких городах с конца 60-х применялись автобусы особо малого класса РАФ-977, а с конца 70-х РАФ-2203 «Латвия». Проезд в маршрутном такси в 1980-е годы в черте городов стоил 20 копеек. Для сравнения, в автобусе и метро проезд стоил 5 коп, в троллейбусе — 4 коп, в трамвае — 3 коп.

В других городах, где не было метро, или оно не играло большой роли в перевозках, линии маршрутных такси соединяли разные части города, иногда дублируя маршруты остальных видов транспорта, иногда по оригинальным маршрутам. В таких городах применялись автобусы малого класса: ПАЗ-652, ПАЗ-672 с модификациями, КАвЗ-685 с модификациями, а также малые автобусы других отечественных марок. В пригородном (кроме туристских маршрутов) и междугороднем сообщении маршрутные такси применялись редко. Общими свойствами всех маршрутных такси, отличающими их от иных видов транспорта, были: более высокий проездной тариф (в сравнении с автобусом обычно в 1,5—3 раза), отсутствие льгот по оплате, отсутствие проездных билетов длительного действия. Как правило, в правилах пользования маршрутными такси оговаривалась возможность остановки автобуса для посадки и высадки пассажиров вне остановочных пунктов, в местах, допускаемых Правилами дорожного движения, хотя в некоторых городах этой возможностью пользовались редко. Маршрутные такси считались более комфортной и более быстрой альтернативой автобусу, троллейбусу и трамваю для тех, кто готов за неё платить^{[неавторитетный источник? 2870 дней]}

До возникновения кооперативного движения в СССР в 1987 году, маршрутные такси обслуживались либо государственными автобусными парками, либо таксопарками. С конца 1980-х годов стали появляться и кооперативные маршрутные такси (например, ПК «КормаРАФ» в Колпинском районе Ленинграда).

Маршрутные такси в современной России и других странах бывшего СССР

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В настоящее время организация работы всего общественного транспорта в России регулируется [rg.ru/2015/07/17/transp-dok.html Федеральным законом от 13 июля 2015 года № 220-ФЗ] и [docs.cntd.ru/document/902070572 Уставом автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта]

С 2013 года юридически такого понятия, как Маршрутное такси, нет. Этот тип перевозок стал, наравне с автобусами, трамваями, троллейбусами, общественным транспортом. Об этом прямо сказано в [www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_72388/ Уставе автомобильного транспорта]:

1. Регулярные перевозки пассажиров и багажа осуществляются на основании публичного договора перевозки пассажира по маршруту регулярных перевозок.

2. Регулярные перевозки пассажиров и багажа относятся к перевозкам транспортом общего пользования.

3. Регулярные перевозки пассажиров и багажа подразделяются на:

1) перевозки с посадкой и высадкой пассажиров только в установленных остановочных пунктах по маршруту регулярных перевозок;

2) перевозки с посадкой и высадкой пассажиров в любом не запрещенном правилами дорожного движения месте по маршруту регулярных перевозок.

После принятия [rg.ru/2015/07/17/transp-dok.html Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 220-ФЗ «Об организации регулярных перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом…»] ужесточился отбор перевозчиков и внесены новые нормы и правила для осуществления деятельности по перевозке пассажиров. Так, нормы данного закона обязывают всех перевозчиков осуществлять стоянку транспорта, используемого для перевозки пассажиров, на специальных парковках. Кроме того, для осуществления перевозки пассажиров, каждый перевозчик обязан иметь, помино лицензии, карту маршрута либо свидетельство на право перевозки пассажиров, выданную уполномоченным органом муниципальной, областной, краевой властей, в зависимости от типа маршрута движения автобуса (муниципальный, межмуниципальный, межрегиональный). Согласно [docs.cntd.ru/document/902070572 Уставу автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта], имеющим силу Федерального закона и который регулирует правовые отношения между перевозчиком и пассажирами, грузоотправителями, грузополучателями, существует пять видов сообщений (маршрутов) пассажирского транспорта: 1. Перевозки пассажиров и багажа, грузов осуществляются в городском, пригородном, междугородном, международном сообщении.

2. Перевозки в городском сообщении осуществляются в границах населенных пунктов.

3. Перевозки в пригородном сообщении осуществляются между населенными пунктами на расстояние до пятидесяти километров включительно между границами этих населенных пунктов.

4. Перевозки в междугородном сообщении осуществляются между населенными пунктами на расстояние более пятидесяти километров между границами этих населенных пунктов.

5. Перевозки в международном сообщении осуществляются за пределы территории Российской Федерации или на территорию Российской Федерации с пересечением Государственной границы Российской Федерации, в том числе транзитом через территорию Российской Федерации.

Также законодательн закреплены три вида перевозки пассажиров и багажа:

1) регулярные перевозки;

2) перевозки по заказам;

3) перевозки легковыми такси. После распада СССР условия существования общественного транспорта резко изменились. В условиях обеднения граждан власти шли по пути предоставления широким слоям населения различных натуральных льгот, в том числе прав бесплатного проезда в общественном транспорте. Значительно возросло число пассажиров, уклоняющихся от оплаты проезда («зайцев»). Это привело к резкому сокращению доходов транспортных предприятий. При этом существовавшая централизованная система обновления подвижного состава прекратила существование. Муниципалитеты и областные правительства неохотно шли на компенсацию затрат транспортных предприятий на перевозки. В результате в автобусных парках стали уделять особое внимание перевозкам маршрутными такси, приносящим «живые деньги», работающим по существу на коммерческих началах, в ущерб перевозкам так называемыми «социальными» автобусами. Маршрутные такси появились и в тех городах, где ранее их не было.

Первоначально маршрутные такси воспринимались пассажирами как более дорогая (и без льгот), но более быстрая и комфортная альтернатива традиционным автобусу, троллейбусу и трамваю. Однако во многих городах «социальные» перевозки сокращались, их качество падало. Для платёжеспособных пассажиров маршрутные такси оказались предпочтительным способом передвижения, так как качество «социального» транспорта стало для них неприемлемым. Естественным исключением является метро в Москве и Санкт-Петербурге, так как маршрутным такси не по силам соревноваться с ним по скорости и комфорту на дальних перевозках.

В тех городах, где маршрутные такси существовали и ранее, сохранялась преемственность в отношении класса используемых автобусов. В городах, где активную роль играет метро, а маршрутные такси играют подвозящую роль, это автобусы особо малого класса (РАФ-22038 «Латвия» (выведен из эксплуатации), ГАЗ-32213 «Газель», Мерседес-Бенц Спринтер, Форд Транзит и пр.). В других городах, где маршрутные такси выполняют большую транспортную работу, это автобусы малого класса (например, ПАЗ-3205). В маленьких городах, где маршрутные такси появились впервые, это, как правило, автобусы особо малого класса, преимущественно «Газели». В Омске водители маршрутных такси называются «газелистами».

Вскоре на маршрутах стали работать автобусы, принадлежащие частным фирмам и предпринимателям. Крупнейшей в Москве компанией, работающей на рынке перевозок маршрутными такси, является группа компаний «Автолайн». В некоторых местах в разговорной речи её название стало нарицательным обозначением маршрутки вообще.

В условиях дальнейшего обеднения автобусных хозяйств на режим работы маршрутными такси переводились нередко и автобусы большой или даже особо большой вместимости (ЛиАЗ-677, Икарус-260, Икарус-280, ЛиАЗ-5256, ЛАЗ-695, ЛАЗ-4207, Мерседес-Бенц О350 и пр.). Сейчас в некоторых городах как государственные и муниципальные автопарки, так и частные предприятия выводят на загруженные линии автобусы большой вместимости. Например, группа компаний «Автолайн» эксплуатирует в Москве на городских и пригородных маршрутах полунизкопольные автобусы большой вместимости «Скания Омнилинк».

Интересной особенностью маршрутных такси является различие момента оплаты проезда в разных городах или даже на разных маршрутах в одном городе. Если в одних случаях пассажиры передают плату водителю (кондуктору) сразу после посадки, то в других местах (например, в Алексине, Владивостоке, Старом Осколе, Благовещенске, Чите, Петрозаводске, Калининграде, Одессе, Орске, Уфе, Туапсе и Луганске, Ровно, Каменец-Подольском, Вольске, Горловке, Новомосковске, Тольятти, Таганроге, Ростове-на-Дону, Нижнем Тагиле, Набережных Челнах, Таганроге, Кисловодске, Керчи, Севастополе, Ставрополе,Тюмени, Херсоне, Невинномысске, Моздоке, Иркутске, Томске, Петропавловске-Камчатском, Белорецке, Оше) оплачивать проезд в маршрутных такси принято при выходе. Это даёт пассажирам возможность не спешить с оплатой, а водителю не отвлекаться во время движения на прием денег и отсчитывание сдачи, и не беспокоиться о том что кто-то из пассажиров не оплатил проезд. Часто линии маршрутных такси дублируют существующие маршруты муниципального или государственного общественного транспорта. Однако появляются и новые маршруты. Например, в Москве появился ряд маршрутов, удобно соединяющих периферийные районы и обслуживающие таким образом важные пассажиропотоки, не покрываемые другим общественным транспортом.

В некоторых городах России маршрутных такси нет и никогда не было — в Красноярске перевозки, как государственных, так и коммерческих собственников, осуществляли и осуществляют только автобусы большой и особо большой вместимости.

В 2007 году в Казани была введена новая маршрутная схема, согласно которой все маршрутные такси были заменены на автобусы большей вместимости. По состоянию на август 2011 года, на линии осталась только незначительная часть нелегальных маршрутных такси.

По словам Олега Старовойтова, директора департамента госполитики в области дорожного хозяйства, автомобильного и городского пассажирского транспорта Минтранса РФ, «маршрутки» относятся не к разряду такси, а к регулярному общественному транспорту, так как и фактически, и юридически являются автобусами малой или особо малой вместимости.

В ряде случаев, особенно в малых городах (например, г. Кара-Балта), роль маршрутного такси с успехом выполняют легковые автомобили. По наиболее популярным городским и пригородным маршрутам постоянно курсируют автомобили и за небольшую фиксированную плату перевозят пассажиров.

Аналоги маршрутных такси в других странах

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Аналоги маршрутных такси распространены в странах третьего мира, причём в разных странах (или даже в разных городах) применяется своя модель их работы. В некоторых местах имеется транспорт, занимающий промежуточную нишу между маршрутными и индивидуальными таксомоторами. Это микроавтобусы или легковые автомобили, движущиеся без какого-либо определённого маршрута, но подбирающие пассажиров при условии, что направление, в котором они желают ехать, не противоречит тому, в котором едут те пассажиры, которые уже взяты ранее. Эта модель эффективна в основном в небольших городах и поселениях, вытянутых преимущественно вдоль одной дороги-оси (например, прибрежных), но есть и примеры использования её в довольно крупных городах, например, матату в Найроби сонгтхэу в Чианг-Мае, или обычные такси в Касабланке. Подобный вид транспортных услуг очень распространён в крупных городах Ирана.

• Tap-tap city.jpg

  Маршрутное такси в Порт-о-Пренсе, Гаити

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Обычное для Ирана маршрутное такси на одной из площадей Шираза

• Laos 3 Vientiane 025.jpg

  Маршрутное такси (грузовой мотороллер) в Лаосе

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Маршрутное такси в Тель-Авиве, Израиль

• Машрутка в Гонконге.jpg

  Маршрутка в Гонконге

Лесное такси (Западная и Центральная Африка)

В Западной и Центральной Африке маршрутные такси называют лесными такси (англ. bush taxi). Как правило, лесные такси бывают трёх типов: автомобиль-универсал, микроавтобус и грузовик. Многие автомобили, используемые в этом качестве, импортируются из Европы или Японии, некоторые собираются в региональных центрах, напр., в Нигерии или Кении. Оригинальное оборудование транспортных средств обычно вынимается, чтобы иметь больше места и разместить более длинные скамьи. Обычно количество людей в салонах таких такси больше запланированных пассажирских мест.

Маршрутные такси на гужевой тяге

В некоторых странах в настоящее время широко используются маршрутные такси на гужевой тяге. Так, ввиду топливного кризиса, практически повсеместно на Кубе (за исключением Гаваны) для передвижения городского населения используются лошадиные повозки. Причём работают они в соответствии со всеми правилами работы обычных маршрутных такси. На конечных остановках есть специальные стоянки для экипажей, отправляются экипажи либо по утверждённому расписанию, либо после полного заполнения пассажирами «салона».

На сейшельском острове Ла-Диг в качестве маршруток используют воловьи повозки. Вызвано это малыми размерами острова и тем фактом, что пассажирам необходимо чаще всего преодолевать небольшие расстояния между соседними посёлками. Впрочем, в настоящее время этот вид транспорта на Ла-Диге местными жителями практически не используется, постепенно превращаясь в чисто туристический аттракцион, по сути, однако, по-прежнему выполняя роль маршрутного такси.

Отрывок, характеризующий Маршрутное такси

Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.