Небе, Артур

Артур Небе Arthur Nebe<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">группенфюрер СС генерал-лейтенант полиции</td></tr>
Начальник V отдела РСХА
сентябрь 1936 — 28 июня 1944
Преемник:	Фридрих Панцингер
Рождение:	13 ноября 1894(1894-11-13) Берлин, Германская империя
Смерть:	3 марта 1945(1945-03-03) (50 лет) Берлин
Имя при рождении:	Артур Небе
Супруга:	Элиза Шеффер (с 1924)
Дети:	дочь Гизела (р. 1926)
Партия:	NSDAP
Деятельность:	служба в уголовной полиции
Военная служба
Годы службы:	1914 — 1918
Принадлежность:	Германская империя Германская империя
Род войск:	Германская имперская армия, инженерные войска
Звание:	обер-лейтенант (по должности)
Сражения:	Первая мировая война
Награды:	Медали за выслугу лет в полиции

Артур Не́бе (не Нёбе, нем. Arthur Nebe) (13 ноября 1894, Берлин — 3 марта 1945, Берлин) — группенфюрер СС, генерал-лейтенант полиции и рейхскриминальдиректор, начальник уголовной полиции рейха.

Биография

Родился в Берлине в 1894 году в семье учителя начальных классов Адольфа Небе и его жены Берты, урожденной Людер. В детстве хотел стать протестантским священником и для этого учил в школе иврит. Учился в гимназии «Серый монастырь». В 1913 году провалил там экзамены и был переведен в гимназию им. Лейбница.

Во время Первой мировой войны добровольно пошёл на фронт, воевал в составе 17-го сапёрного батальона. 17 февраля 1916 года получил звание лейтенант. Дважды был ранен и награждён двумя Железными крестами.

После окончания войны долго не мог найти работу. 1 апреля 1920 года поступил на службу в уголовную полицию Берлина, 1 июля 1923 года стал комиссаром полиции. С декабря 1925 года он посещал курсы повышения квалификации полицейских чиновников и одновременно лекции по юриспруденции и медицине в Берлинском университете. Работал в отделе по борьбе с наркотиками и вскоре стал его начальником. 1 апреля 1931 года Небе был назначен начальником отдела по борьбе с грабежами.

1 июля 1931 года вступил в НСДАП. Весной 1932 года вместе с другими высокопоставленными чиновниками уголовной полиции создал рабочую группу «Уголовная полиция» Национал-социалистического сообщества чиновников и снабжал служебной информацией полицей-президиума депутата Прусского ландтага от НСДАП Курта Далюге.

После прихода национал-социалистов к власти в 1933 году Небе поступил на работу в гестапо. 1 января 1935 года Курт Далюге назначил его начальником Прусского земельного управления уголовной полиции.

2 декабря 1936 года в чине штурмбаннфюрера перешел из СА в СС (№ 280.152). В июле 1937 года Артур Небе был назначен начальником уголовной полиции рейха (с 1939 года — V управление Главного управления имперской безопасности (РСХА)).

С 1938 по 1944 год он также был директором, а с 1942 по 1943 год президентом Интерпола.

В сентябре 1938 года Небе, устроив параллельное расследование, способствовал оправданию генерала Вернера фон Фрича, обвиненного в гомосексуализме. В то же время был посвящён в планы устранения Гитлера. С этого момента снабжал заговорщиков важной информацией из внутреннего круга СС. С другой стороны, в конце 1939 года возглавил расследование покушения на Гитлера, совершенное в Мюнхене Георгом Эльзером.

В 1940 году Небе предложил осуществить акцию эвтаназии с помощью угарного газа.

С июня по октябрь 1941 года в качестве оберфюрера СС Артур Небе был начальником айнзатцгруппы В, целью которой было уничтожение евреев, цыган и коммунистов на территории Белоруссии.

По просьбе Гиммлера, посетившего Минск в середине августа 1941 года, Небе организовал ему показательную «экзекуцию» 100 евреев. В ходе этого расстрела рейхсфюрер СС чуть не упал в обморок, а придя в себя, приказал испытать новые методы уничтожения людей. В ответ на это Небе предпринял в Минске и Могилеве ряд экспериментов со взрывчаткой и выхлопными газами.

Под его командой в Белоруссии было уничтожено около 46 000 человек, в основном евреев. В разговорах с заговорщиками он представлял эти убийства в качестве борьбы с партизанами.

Артур Небе был также вовлечён в заговор 20 июля 1944 года против Адольфа Гитлера. По планам заговорщиков, 15 комиссаров полиции должны были арестовать министров. Через четыре дня после провала заговора Небе удалось скрыться. За его поимку было объявлено огромное вознаграждение — 1 миллион рейхсмарок, которое позднее во избежание ажиотажа в рейхе и за его пределами понизили до 50 000. «С этого парня следовало бы содрать кожу», — сказал Гитлер.

16 января 1945 года Небе был выдан любовницей и в тот же день арестован гестапо. 2 марта 1945 года Народная судебная палата приговорила его к смертной казни через повешение. Согласно копии официального свидетельства о казни, выданного его жене, Небе был казнен 3 марта 1945 года в тюрьме Плетцензее.

В культуре

Артур Небе — один из главных персонажей романа на тему альтернативной истории английского писателя и историка Роберта Харриса «Фатерлянд». В романе Небе в чине оберстгруппенфюрера СС продолжает руководить криминальной полицией рейха и помогает главному герою в его расследовании, желая использовать полученный компромат, чтобы сместить с должности другого эсэсовца — Одило Глобочника.

В фильме 2015 года «Взорвать Гитлера» Артура Небе играет Бургхарт Клаусснер.

См. также

• Холокост
• Айнзатцгруппа
• Программа умерщвления Т-4

Литература

• Ronald Rathert. Verbrechen und Verschwörung: Arthur Nebe: Der Kripochef des Dritten Reiches. — Münster: Lit Verlag, 2001.

Ссылки

• [findarticles.com/p/articles/mi_qn4156/is_20020224/ai_n12574212 The Great escape by Anton Gill]
• [reibert.info/ss/04/04/illustr/05.htm Группенфюрер СС Артур Нёбе]

Отрывок, характеризующий Небе, Артур

Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.