Малый Тростенец

Объект Государственного списка историко-культурных ценностей Республики Беларусь, № 1а1Е402807

Малый Тростенец (белор. Малы́ Трасцяне́ц) — крупнейший лагерь смерти на территории Белоруссии и оккупированных районов СССР, созданный СД в окрестностях Минска. В Тростенце уничтожались мирные жители, военнопленные из СССР, а также евреи-граждане Польши, Австрии, Германии, Чехословакии.

Концентрационный лагерь был создан осенью 1941 года на территории колхоза им. Карла Маркса.

Название «Тростенец» объединяет несколько мест массового уничтожения людей:

• урочище Благовщина — место массовых расстрелов;
• собственно лагерь — рядом с деревней Малый Тростенец в 10 км от Минска по Могилёвскому шоссе;
• урочище Шашковка — место массового сожжения людей.

Расстреливали у заранее приготовленных длинных рвов, трупы закапывали и утрамбовывали гусеничным трактором. Осенью 1943 года, когда стал очевиден исход войны, гитлеровцы начали работы по уничтожению следов своих преступлений.

Благовщина

Особая команда СД, используя труд заключённых Минской тюрьмы, раскопала и сожгла в ноябре-декабре 1943 года около 100 000 тел расстрелянных в урочище Благовщина. Жители близлежащих деревень должны были доставить к назначенному месту несколько тысяч кубических метров дров.

В июле 1944 года Минской областной комиссией содействия в работе ЧГК по раскрытию преступлений немецких захватчиков в Благовщине были обнаружены 34 ямы-могилы. Некоторые ямы достигали в длину 50 метров. При частичном вскрытии нескольких могил на глубине 3 метров были найдены обугленные человеческие кости и слой пепла толщиной от 0,5 до 1 метра.

Шашковка

Осенью 1943 года в полукилометре от деревни Малый Тростенец гитлеровцы построили печь для сжигания тел расстрелянных людей. Она представляла собой вырытую в земле яму с отлогим подходом к ней. На дне ямы были уложены параллельно шесть рельсов длиной 10 метров, поверх рельсов — железная решетка. Место, где находилась печь, было обнесено колючей проволокой и охранялось. К печи был сделан специальный спуск для автомашин. Жертвы доставлялись либо в крытых грузовиках, специально оборудованных для умерщвления людей газом (газенвагенах или, в просторечии, «душегубках»), либо на открытых машинах с прицепами. Печь работала ежедневно.

В печи в урочище Шашковка было сожжено 50 000 человек.

Малый Тростенец

В конце июня 1944 года, за несколько дней до освобождения Минска Красной Армией, на территории лагеря Тростенец в бывшем колхозном сарае было расстреляно, а затем сожжено 6 500 заключённых, привезённых из тюрьмы по улице Володарского и лагеря по улице Широкой (ныне ул. Куйбышева) города Минска.

Всего в Тростенце гитлеровцами было замучено, расстреляно, сожжено свыше 206 500 граждан.

На месте концлагеря построен памятник.

Увековечение памяти

В 1963 году на значительном удалении от действительных мест экзекуций и самого лагеря был возведен обелиск с вечным огнём в память жертв Тростенца. Двумя скромными надгробиями увековечена память погибших в сарае в последние дни оккупации и сожженных в Шашковке в кремационной яме-печи.

В 2002 году в урочище Благовщина на месте самых масштабных расстрелов был установлен небольшой мемориальный знак. В том же году Совет Министров Республики Беларусь принял постановление о создании мемориального комплекса «Тростенец».

• Maly Trastsianets memorial 1.jpg

  Общий вид старого мемориального комплекса

• Maly Trastsianets memorial summer 4.jpg

  Вечный огонь (не работает)

• Maly Trastsianets memorial 3.jpg

  Братская могила советских солдат (слева) и основной обелиск (справа)

• Maly Trastsianets memorial 4.jpg

  Обелиск

• Trascianiec memorial complex (Minsk) 01.jpg

  План нового мемориального комплекса, включающий запланированные расширения

• Maly Trastsianets sign 4.jpg

  Мемориальный знак

• Maly Trastsianets sign 6.jpg

  Мемориальный знак и табличка-указатель

• Maly Trastsianets sign 5.jpg

  Мемориальный знак

• Maly Trastsianets sign 1.jpg

  Мемориальный знак

• Maly Trastsianets sign2 3.jpg

  Другой памятник

В июле 2009 в Мингорисполкоме начался конкурс на создание мемориальной композиции для строительства мемориального комплекса возле микрорайона Шабаны́.

См. также

• Холокост в Белоруссии
• Тростянец

Ссылки

• [www.khatyn.by/ru/genocide/ccs/trostenec/ Политика геноцида. Малый Тростенец.]
• [www.doew.at/projekte/holocaust/shoahengl/maly.html Maly Trostinec]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Малый Тростенец

– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.