Список погибших при восхождении на Джомолунгму
Поделись знанием:
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
(перенаправлено с «Список людей, погибших при восхождении на Джомолунгму»)
Высочайшая в мире гора Джомолунгма (Эверест) (8848 м над уровнем моря) была и остаётся желанной целью для многих альпинистов. Но за известную историю покорения Джомолунгмы более 250 человек погибли при попытках восхождения. Большинство этих смертей было связано с лавинами, падениями с высоты, обвалами льда, а также различными расстройствами здоровья, вызванными пребыванием в высокогорной окружающей среде.
Не все тела погибших были обнаружены. Причины и обстоятельства смерти некоторых из них так и остались неизвестными. Но и среди найденных тел большинство по-прежнему остаются на горе.
Верхняя часть Эвереста находится в так называемой «зоне смерти». Зона смерти — альпинистский термин, которым обозначаются высоты от примерно 8000 метров над уровнем моря и выше, либо высоты, на которых атмосферное давление ниже 35,6 кПа (267 мм рт. ст), и уровень кислорода в воздухе недостаточен для поддержания жизни человека[1]. Многие смертельные случаи среди высокогорных альпинистов связаны с воздействием зоны смерти: как прямым (потерей жизненных функций организма), так и косвенным (трагическими последствиями неверных решений, принятых под влиянием стресса или физического истощения).
В отличие от меньших высот над уровнем моря, где человек ещё может адаптироваться, акклиматизироваться — в зоне смерти это, как правило, невозможно, потому что там кислород расходуется организмом быстрее, чем восполняется через дыхание. Поэтому продолжительное пребывание там без кислородных приборов приводит к расстройствам различных функций организма, потере сознания, и в конечном итоге — к смерти.[2][3][4]
Содержание
История
В первой разведывательной экспедиции, состоявшейся в 1921 году, были отмечены две смерти: учёного Александра Келласа, умершего от сердечного приступа, и неназванного носильщика. Но оба этих случая произошли ещё на пути к Джомолунгме, и трудно сказать, можно ли этих людей считать погибшими при попытке восхождения на эту гору[5][6]. Первый достоверно зафиксированный случай смерти людей именно на Джомолунгме произошёл 7 июня 1922 года: тогда погибли семь шерпов — носильщиков второй британской экспедиции.
Из-за того, что спуск трупов с такой высоты связан со многими трудностями и опасностями, большинство тел погибших на Джомолунгме альпинистов продолжают лежать там же, где они умерли или куда они упали; некоторые тела сносит ветром или льдом в другое место. Так, два непальских альпиниста погибли 24 октября 1984 года при попытке вытащить тело немецкой альпинистки Ханнелоры Шмац, погибшей пятью годами ранее[7].
Другой известный инцидент произошёл в 1998 году, когда Фрэнсис Арсентьева и её муж Сергей Арсентьев оказались в разных местах и оба погибли, пытаясь найти друг друга[8]. Замёрзшее тело Фрэнсис пролежало девять лет неподалёку от главного маршрута восхождения, пока альпинист Ян Вудолл, возглавлявший поисковую экспедицию, не обнаружил его[8][9].
В 1999 году во время поиска останков Джорджа Мэллори и Эндрю Ирвина в «водосборном бассейне» недалеко от вершины, поисковики нашли в снегу останки множества людей, в том числе и и Мэллори[10].
Опасная для новичков, эта гора порой не щадит и самых опытных. Среди них: Бабу Чири Шерпа (англ. Babu Chiri Sherpa), несколько раз восходивший на высочайшую вершину мира, в 1999 году провёл на вершине более 20 часов подряд[11]. Он установил и другие мировые рекорды: взошёл на вершину два раза за две недели и дошёл от базового лагеря до вершины за рекордно короткое время в 16 часов 56 минут[11]. Но в 2001 году Бабу Шерпа погиб в результате падения недалеко от Лагеря II.
Крупнейшие катастрофы
Среди всех трагических случаев, произошедших на Джомолугме, можно выделить несколько, унесших наибольшее количество жизней.
1922 год
Первым достоверно зафиксированным случаем смерти людей на высочайшей горе стала гибель под лавиной семи носильщиков британской экспедиции, произошедшая 7 июня 1922 года. Присутствовавший при этом Джордж Мэллори обвинял себя в случившемся.
1996 год
Печально известная трагедия на Джомолунгме в мае 1996 года унесла жизни сразу восьми восходителей, а за весь сезон погибло 15 человек — тот год оставался самым смертоносным в истории восхождений на Джомолунгму вплоть до весны 2014 года. Тело одного из них — индийского пограничника Цеванга Палжора (англ. Tsewang Paljor) — осталось на высоте 8500 м на северном маршруте восхождения; место его гибели получило неформальное название «Зелёные ботинки»[12]. В том же году на Джомолунгме погиб и опытный горный проводник Роб Холл — вскоре после того, как он стал первым не-шерпом, покорившим её вершину пять раз.
Та трагедия получила широкую огласку, о ней были даже написаны книги: «В разреженном воздухе» (англ. Into Thin Air) Дж. Кракуэра и Восхождение (англ. The Climb) А. Н. Букреева. Обе эти книги написаны альпинистами, бывшими во время событий на Джомолунгме, но выражают точки зрения, резко противоречащие одна другой. Но если брать относительное число погибших, то, как ни странно, 1996 год оказывается одним из самых безопасных для восходителей на Джомолунгму: в предыдущие годы в среднем погибал один из четырёх человек, пытавшихся взойти на вершину, а в 1996 году количество желающих туда попасть настолько увеличилось, что только один из семи не вернулся с Джомолунгмы[13]. Более благоприятным можно считать 1956 год, в котором не было вообще ни одного погибшего при восхождении на Джомолунгму — при том, что было 39 экспедиций и 4 успешных восхождения[12].
2014 год
18 апреля 2014 года 16 шерпов погибли в результате схода лавины недалеко от Базового лагеря, и ещё несколько человек пострадало.[14][15][16]
2015 год
25 апреля 2015 года произошло мощное землетрясение, вызвавшее сход лавин на Джомолунгме. Лавина накрыла часть южного Базового лагеря; погибло не менее 19 человек[17][18][19][20].
Список
| Имя | Дата смерти | Возраст | Наименование экспедиции | Гражданство | Причина смерти | Место гибели | Ссылки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дордже | 7 июня 1922 г. | Британская экспедиция на Джомолунгму (1922) |  Британская Индия
|
Лавина | Ниже Северного седла | [5] | |
| Тупак | [5] | ||||||
| Норбу | [5] | ||||||
| Пасанг | [5] | ||||||
| Пема | [5] | ||||||
| Санге | [5] | ||||||
| Темба | [5] | ||||||
| Ман Бахадур | 13 мая 1924 г. | Британская экспедиция на Джомолунгму 1924 года |  Непал
|
Пневмония | Выше ледника Ронгбук | [5][21] | |
| Младший капрал Шамшерпун | 17 мая 1924 г. | Британская экспедиция на Джомолунгму 1924 года | Непал
|
Кровоизлияние в мозг | Выше ледника Ронгбук | [5][21] | |
| Эндрю Ирвин | 9 июня 1924 г. | 22 | Британская экспедиция на Джомолунгму 1924 года |  Великобритания
|
Пропал без вести, тело не найдено | Северо-Восточный Гребень | [5] |
| Джордж Мэллори | 9 июня 1924 г. | 37 | Британская экспедиция на Джомолунгму 1924 года | Великобритания
|
Пропал без вести; тело было найдено в 1999 г.; по свидетельству, причиной смерти было падение и сдавливание верёвкой. | Северо-Восточный Гребень | [5] |
| Морис Уилсон | 31 мая 1934 г.[A 1] | 36 | Одиночное восхождение | Великобритания
|
Истощение и переохлаждение | Восточная часть ледника Ронгбук | [22] |
| Дроье Мингма | 31 октября 1952 г. | Швейцарская экспедиция | Непал
|
Обвал льда | Склон Лходзе | [23] | |
| Ванг Джи | 11 апреля 1960 г. | Китайская экспедиция на северный склон |  КНР
|
Высотная болезнь | [24][25] | ||
| Шао Ши-Чинг [A 2] | 29 апреля 1960 г. | Китайская экспедиция на северный склон | КНР
|
Северо-Восточный Гребень | [24][25] | ||
| Наванг Цхеринг | 28 апреля 1962 г. | Китайская экспедиция на северный склон | Непал
|
Стена Лходзе | [26] | ||
| Джейк Брейтенбах | 23 марта 1963 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму Нормана Дихренфорта (Norman Dyhrenfurth) |  США
|
Обрушение серака | Ледопад Кхумбу | [27][28][29] | |
| Ма Гао-Шу | 1 мая 1966 г. | Китайская экспедиция на Джомолунгму | КНР
|
Падение | Ледопад Кхумбу | [25][30] | |
| Фу Дорье | 18 октября 1969 г. | Японская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Падение в трещину | Ледопад Кхумбу | [31] | |
| Нима Дорье | 5 апреля 1970 г. | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [32] | |
| Кунга Норбу | 5 апреля 1970 г. | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | [32] | ||
| Мима Норбу | 5 апреля 1970 г. | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [32] | |
| Пасанг | 5 апреля 1970 г. | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [32] | |
| Ками Цхеринг | 5 апреля 1970 г. | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [32] | |
| Кьяк Цхеринг | 5 апреля 1970 г. | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [32] | |
| Кьяк Цхеринг | 9 апреля 1970 г. | 36 | Японская горнолыжная экспедиция | Непал
|
Лавина | Высота 5525 м | [33] |
| Киёши Нарита | 21 апреля 1970 | Японская горнолыжная экспедиция |  Япония
|
Сердечный приступ | Высоте 6150 м | [34] | |
| Харш Бахугуна | 18 апреля 1971 г. | Международная экспедиция на Джомолунгму 1971 года |  Индия
|
Застрял в трещине во время бурана | Высота 6900 м | [35] | |
| Тони Тайе | 16 ноября 1972 | Экспедиция на Джомолунгму |  Австралия
|
Обрушение серака | Ледопад Кхумбу | [36][37] | |
| Джанбу | 12 октября 1973 г. | Непал
|
Лавина | Северо-западный склон | [38] | ||
| Дже́ральд Девуассокс | 9 сентября 1974 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 1974 года[en] |  Франция
|
Лавина | Высота 6400 м | [39] | |
| Пемба Дорье | 9 сентября 1974 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 1974 года[en] | Непал
|
Лавина | Высота 6400 м | [39] | |
| Лхакпа | 9 сентября 1974 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 1974 года[en] | Непал
|
Лавина | Высота 6400 м | [39] | |
| Наванг Лутук | 9 сентября 1974 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 1974 года[en] | Непал
|
Лавина | Высота 6400 м | [39] | |
| Нима Вангчу | 9 сентября 1974 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 1974 года[en] | Непал
|
Лавина | Высота 6400 м | [39] | |
| Сану Вонгал | 9 сентября 1974 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 1974 года[en] | Непал
|
Лавина | Высота 6400 м | [39] | |
| Ву Жуонг Юэ [A 3] | 4 мая 1975 г. | КНР
|
Истощение, падение | Высота 8500 м | [40] | ||
| Майк Бёрк | 26 сентябр 1975 г. | 34 | Экспедиция Криса Бонингтона (1975) | Великобритания
|
Пропал без вести | Около вершины | [41][42] |
| Терри Томпсон | 10 апреля 1976 г. | Британско-непальская армейская экспедиция на Джомолунгму | Великобритания
|
Падение в ледниковую трещину | Лагерь II | [43] | |
| Дава Нуру | 18 апреля 1978 г. | Непал
|
Падение в ледниковую трещину | Ледопад Кхумбу | [35] | ||
| Ши Минг-Джи | 18 апреля 1978 г. | Китайско-иранская экспедиция на Джомолунгму | КНР
|
Падение в ледниковую трещину | Ледопад Кхумбу | [30] | |
| Анг Фу | 16 мая 1979 г. | Югославская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Падение | Ледопад Кхумбу | [35] | |
| Рэй Дженет | 2 октября 1979 | 48 | Немецкая экспедиция на Джомолунгму Герхарда Шмаца | США
|
Переохлаждение, истощение | Северо-Восточный Гребень, высота 8400 м | [44] |
| Ханнелора Шмац | 2 октября 1979 г. | 39 | Немецкая экспедиция на Джомолунгму Герхарда Шмаца |  ФРГ
|
Переохлаждение, истощение | Северо-Восточный Гребень, высота 8400 м | [44] |
| Ванг Хонг-Бао | 12 октября 1979 г. | Разведывательная экспедиция «Японского альпийского клуба» | КНР
|
Лавина | Ниже Северного седла | [45] | |
| Лоу Лан[A 4] | 12 октября 1979 г. | Разведывательная экспедиция «Японского альпийского клуба» | КНР
|
Лавина | Ниже Северного седла | [45] | |
| Нима Тхакси [A 5] | 12 октября 1979 г. | Разведывательная экспедиция «Японского альпийского клуба» | КНР
|
Лавина | Ниже Северного седла | [45] | |
| Акира Убе | 2 мая 1980 г. | 31 | Экспедиция «Японского альпийского общества» | Япония
|
Лавина | Северный склон, высота 7900 м (Hornbein Couloir) | [46] |
| Наванг Керсанг | 6 сентября 1980 | Итальянская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Падение | Ледопад Кхумбу | [47] | |
| Марио Пиана | 22 сентября 1980 г. | Итальянская экспедиция на Джомолунгму |  Италия
|
Обрушение серака | Склон Лходзе | [48] | |
| Нобору Такенака | 12 января 1981 г. | 28 | Японская зимняя экспедиция на Джомолунгму | Япония
|
Падение | Долина молчания, высота 6900 м. | [49] |
| Марти Хой | 15 мая 1982 г. | 30 | Американская экспедиция Виттакера (Whittaker) | США
|
Падение | Высота 8000 м | [50] |
| Питер Бордман | 17 мая 1982 г. | 31 | Британская экспедиция на Джомолунгму 1982 года | Великобритания
|
Пропал без вести. Тело найдено в 1992 году на северо-восточном гребне. | Высота 8200 м | [31][51] |
| Джо Таскер | 17 мая 1982 г. | 33 | Британская экспедиция на Джомолунгму 1982 года | Великобритания
|
Пропал без вести | Высота 8200 м | [51][52] |
| Анг Чулдим | 31 августа 1982 г. | 20 | Канадская экспедиция на Джомолунгму Билла Марча (Bill March) | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [53] |
| Дава Дорье | 31 августа 1982 г. | 42 | Канадская экспедиция на Джомолунгму Билла Марча (Bill March) | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [53] |
| Пасанг Сона | 31 августа 1982 г. | 38 | Канадская экспедиция на Джомолунгму Билла Марча (Bill March) | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [53] |
| Блайр Гриффитс | 2 сентября 1982 г. | 33 | Канадская экспедиция на Джомолунгму Билла Марча (Bill March) |  Канада
|
Обрушение серака | Ледопад Кхумбу | [54] |
| Лхакпа Цхеринг | 27 сентября 1982 г. | Испанская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Внутреннее кровотечение | Высота 6770 м | [40] | |
| Нима Дорье | 14 октября 1982 г. | Испанская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Падение | Высота 8300 м, Западный Гребень | [55] | |
| Ясуо Като | 28 декабря 1982 г. | 33 | Японская экспедиция на Джомолунгму 1982 года | Япония
|
Пропал без вести | Около вершины | [31][52][56] |
| Тошиаки Кобяши | 28 декабря 1982 г. | Японская экспедиция на Джомолунгму 1982 года | Япония
|
Пропал без вести | Около вершины | [52][56] | |
| Хиронобу Камуро | 8 октября 1983 г. | Японская экспедиция на Джомолунгму 1983 года | Япония
|
Падение | Около вершины | [31] | |
| Пасанг Темба | 8 октября 1983 | Японская экспедиция на Джомолунгму 1983 года | Непал
|
Падение | Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [31][40] | |
| Хироши Йошино | 9 октября 1983 г. | Японская экспедиция на Джомолунгму 1983 года | Япония
|
Падение | Около вершины | [31] | |
| Анг Ринжи | 26 марта 1984 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [40] | |
| Тони Свиерзи | 3 апреля 1984 г. | 27 | Британская экспедиция на Северную Стену Джомолунгмы Майкла Лейна (Micheal Lane) | Великобритания
|
Лавина | Высота 6238 м | [57] |
| Христо Иванович Проданов | 21 апреля 1984 г. | 40 | Болгарская экспедиция на Западную Стену Джомолунгмы |  НРБ
|
Пропал без вести | Высота 8500 м, Западный Гребень | [31] |
| Фред Фром | 9 октября 1984 г. | 28 | Австралийско-новозеландская экспедиция на Джомолунгму | Австралия
|
Падение | Высота 8000 м | [58] |
| Крейг Ноттл | 9 октября 1984 г. | 23 | Австралийско-новозеландская экспедиция на Джомолунгму | Австралия
|
Падение | Высота 8000 м | [58] |
| Джозеф Псотка | 16 октября 1984 г. | 50 | Австралийско-новозеландская экспедиция на Джомолунгму |  Чехословакия
|
Падение | Около вершины | [31] |
| Анг Дорье | 24 октября 1984 г. | 35 | Экспедиция по доставке тела Ханнелоры Шмац | Непал
|
Падение | Высота 8400 м, Северо-Восточный Гребень | [7] |
| Йогендра Бахадур Тхапа | 24 октября 1984 г. | 36 | Экспедиция по доставке тела Ханнелоры Шмац | Непал
|
Падение | Высота 8400 м, Северо-Восточный Гребень | [7] |
| Хуаньё Наварро | 12 мая 1985 г. | Баскская экспедиция на Джомолунгму |  Испания
|
Падение | Высота 7300 м | [59] | |
| Шиничи Ишии | 19 сентября 1985 г. | Японская экспедиция на Джомолунгму 1985 года | Япония
|
Лавина | [59] | ||
| Киран Индер Кумар | 7 октября 1985 г. | 40 | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1985 года | Индия
|
Падение | Высота 7986 м | [60] |
| Джай Бахугана | 11 октября 1985 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1985 года | Индия
|
Переохлаждение | Южное седло | [61] | |
| Ранджеет Сингх Бакши | 11 октября 1985 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1985 года | Индия
|
Переохлаждение | Южное седло | [61] | |
| Виджай Пал Сингх Неги | 11 октября 1985 г. | 28 | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1985 года | Индия
|
Переохлаждение | Южное седло | [60][61] |
| М. У. Бхаскар Рао Рао | 11 октября 1985 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1985 года | Индия
|
Переохлаждение | Южное седло | [61] | |
| Ви́ктор Хьюго Труджилло | 16 августа 1986 г. | 22 |  Чили
|
Лавина | Ниже Северного седла | [62] | |
| Симон Бурхардт | 28 сентября 1986 г. | 52 | Экспедиция компании Eiselin Sport |  Швейцария
|
Лавина | Высота 7315 м | [63] |
| Гялу | 4 октября 1986 г. | Экспедиция компании Eiselin Sport | Непал
|
Обрушение серака | Ледопад Кхумбу | [63] | |
| Дава Норбу | 17 октября 1986 г. | Экспедиция компании Eiselin Sport | Непал
|
Лавина | Ниже Северного седла | [31] | |
| Цуттин Дорье | 30 января 1987 г. | Непал
|
Падение | Высота 7700 м | [64] | ||
| Роджер Маршалл | 21 мая 1987 г. | 45 | Канада
|
Кулуар Хорнбейна (англ. Hornbein Couloir), около вершины | [65] | ||
| Масао Йокояма | 2 сентября 1987 г. | 44 | Японская экспедиция на Джомолунгму 1987 года | Япония
|
Утопление | Восточный Ронгбук | [66][67][68] |
| Мангал Сингх | 20 октябр 1987 г. | Британская экспедиция на Джомолунгму 1987 года | Непал
|
Лавина | Базовый лагерь | [40] | |
| Хидетака Музукоши | 21 апреля 1988 г. | Восхождение к 35-летию покорения Джомолунгмы (участники из Китая, Японии и Непала) | Япония
|
Сердечный приступ | Базовый лагерь | [69] | |
| Майкл Парментиер | 20 сентября 1988 г. | Международная экспедиция на Джомолунгму 1988 года | Франция
|
Переохлаждение | Высота 7700 м | [59] | |
| Нараян Шрестха | 21 сентября 1988 г. | Непал
|
Лавина | Высота 7200 м | [70] | ||
| Лхакпа Сонам | 13 октября 1988 г. | Непал
|
Падение | Высота 8200 м | [31] | ||
| Пасанг Темба | 13 октябра 1988 г. | Непал
|
Падение | Высота 8200 м | [31] | ||
| Душа́н Беци́к | 17 октября 1988 г. | 34 | Экспедиция Братиславы IAMES | Чехословакия
|
Пропал без вести | Высота 8000 м, Северо-Восточный гребень | [71] |
| Петр Божик | 17 октября 1988 | 34 | Экспедиция Братиславы IAMES | Чехословакия
|
Пропал без вести | Высота 8000 м, Северо-Восточный гребень | [71] |
| Ярослав Яшко | 17 октября 1988 г. | 26 | Экспедиция Братиславы IAMES | Чехословакия
|
Пропал без вести | Высота 8000 м, Северо-Восточный гребень | [71] |
| Йозеф Юст | 17 октября 1988 г. | 33 | Экспедиция Братиславы IAMES | Чехословакия
|
Пропал без вести | Высота 8000 м, Северо-Восточный гребень | [31] |
| Анг Лхакпа | 23 декабря 1988 г. | Непал
|
Тромбоз сосудов головного мозга | Южное седло | [31] | ||
| Димитар Ильевский-Мурато | 10 марта 1989 г. |  Югославия
|
Падение | При спуске по маршруту через Южное седло | [31] | ||
| Фу Дорье | 16 мая 1989 г. | Непал
|
Падение | При спуске по маршруту через Южное седло | [31] | ||
| Мирослав Дасал | 27 мая 1989 г. | 26 | Экспедиция под польским руководством, в которой были 4 альпиниста из США |  ПНР
|
Лавина | Высота 7200 м, Западный Гребень | [72] |
| Мирослав Гарджилевски | 27 мая 1989 г. | 35 | Экспедиция под польским руководством, в которой были 4 альпиниста из США | ПНР
|
Лавина | Высота 7200 м, Западный Гребень | [72] |
| Анджей Хейнрич | 27 мая 1989 г. | 51 | Экспедиция под польским руководством, в которой были 4 альпиниста из США | ПНР
|
Лавина | Высота 7200 м, Западный Гребень | [72] |
| Вацлав Отреба | 27 мая 1989 г. | 50 | Экспедиция под польским руководством, в которой были 4 альпиниста из США | ПНР
|
Лавина | Высота 7200 м, Западный Гребень | [72] |
| Евгениус Чробак | 28 мая 1989 г. | 30 | Экспедиция под польским руководством, в которой были 4 альпиниста из США | ПНР
|
Лавина | Лагерь Лхола | [31][72] |
| Анг Пиньё | 12 декабря 1989 г. | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму | Непал
|
Высотная болезнь | [30] | ||
| Рафаэль Гомес-Менор | 14(12) сентября 1990 г. | Испания
|
Лавина | [73] | |||
| Анг Сона | 14(12) сентября 1990 г. | Непал
|
Лавина | [73] | |||
| Бадри Натх | 14(12) сентября 1990 г. | Непал
|
Лавина | [73] | |||
| Хам Санг-Хун | 7 октября 1990 | Японско-корейская экспедиция на Джомолунгму |  Республика Корея
|
Пропал без вести | [74] | ||
| Рудигер Ланг | 3 мая 1991 г. | Австралийская одиночная экспедиция | Германия
|
Переохлаждение | Высота 7850 м, Северо-Восточный Гребень | [40][75] | |
| Юничи Футагами | 27 мая 1991 г. | Японская одиночная экспедиция | Япония
|
Падение | Высота 8700 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Деепак Кулкарни | 2 мая 1992 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1992 года | Индия
|
Переохлаждение | [30] | ||
| Раймонд Джейкоб | 2 мая 1992 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1992 года | Индия
|
Переохлаждение | [30] | ||
| Субба Сингх | 11 мая 1992 г. | 43 | Непал
|
Сердечный приступ | [76] | ||
| Шер Сингх | 23 мая 1992 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 1992 года | Индия
|
Падение | Ледопад Кхумбу | [30] | |
| Манабу Хоши | 23 мая 1992 г. | Японская экспедиция | Япония
|
Пропал без вести | Высота 8350 м, северо-восток | [77] | |
| Анг Цхеринг | 15 января 1993 г. | Испанская экспедиция на Джомолунгму 1993 года | Непал
|
Падение | [30] | ||
| Пасанг Лхаму Шерпа | 23 апреля 1993 г. | 32 | Непальская экспедиция на Джомолунгму 1993 года | Непал
|
Пропал без вести | Высота 8750 м, Северо-Восточный Гребень | [78] |
| Сонам Цхеринг | 23 апреля 1993 г. | Непальская экспедиция на Джомолунгму 1993 года | Непал
|
Пропал без вести | Высота 8750 м, Северо-Восточный Гребень | [78] | |
| Лобсанг Цхеринг Бхуттиа | 10 мая 1993 г. | 41 | 40-летний юбилей первовосхождения Тенцинга Норгея | Непал
|
Падение | Высота 8750 м, Северо-Восточный Гребень | [79] |
| Нам Вон-Воо | 16 мая 1993 г. | Южнокорейская экспедиция | Республика Корея
|
Падение | Высота 8450 м, Северо-Восточный Гребень | [30][80] | |
| Ан Джин-Сеоб | 17 мая 1993 г. | Южнокорейская экспедиция | Республика Корея
|
Падение | Высота 8450 м, Северо-Восточный Гребень | [30][80] | |
| Карл Хенайз | 5 октября 1993 г. | 66 | Американская экспедиция на Джомолунгму 1993 года | США
|
Высотный отёк лёгких[en] | Высота 6400 м | [81] |
| Антонио Миранда | 7 октября 1993 г. | Испания
|
Падение | [82] | |||
| Прем Тхапа | 6 апреля 1994 г. | Немецкая экспедиция на Джомолунгму 1994 года | Непал
|
Отёк мозга | [30] | ||
| Ших Фанг-Фанг | 9 мая 1994 г. | 27 | Тайваньская экспедиция на Джомолунгму 1994 года |  Китайская Республика (Тайвань)
|
Отёк мозга | [30] | |
| Джузеппе Вигани-Фанг | 18 мая 1994 г. | Итальянская экспедиция на Джомолунгму 1994 года | Италия
|
Падение | [30] | ||
| Майк Рейнбергер | 27 мая 1994 г. | 53 | Австралийская экспедиция на Джомолунгму 1994 года | Австралия
|
Отёк мозга | Высота 8500 м, северо-восток | [30] |
| Мингма Норбу | 12 сентября 1994 г. | Норвежская экспедиция на Джомолунгму 1994 года | Непал
|
Лавина | [30] | ||
| Ками Рита | 6 мая 1995 года | Американская экспедиция на Джомолунгму 1995 года | Непал
|
Падение | [30] | ||
| Лхакпа Нуру | 10 сентября 1995 г. | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 1995 года | Непал
|
Высота 6900 м | [30] | ||
| Зангбу | 14 октября 1995 г. | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 1995 года | Непал
|
Падение | Около вершины | [30] | |
| Чен Ю-Нан | 9 мая 1996 г. | 36 | Тайваньская экспедиция на Джомолунгму «Макалу» Гау Минг-Хо | Китайская Республика (Тайвань)
|
Травмы, вызванные падением | [83] | |
| Скотт Фишер | 11 мая 1996 г. | 40 | Экспедиция «Горное сумасшествие» (англ. Mountain Madness) | США
|
Подозрение на высотную болезнь | Высота 8300 м, Северо-Восточный Гребень | [59][84] |
| Роб Холл | 11 мая 1996 г. | 35 | Adventure Consultants</span>ruen |  Новая Зеландия
|
Переохлаждение | Южная вершина | [59][84] |
| Даг Хансен | 11 мая 1996 г. | 46 | Adventure Consultants | США
|
Переохлаждение | Южная вершина | [59][84] |
| Эндрю Харрис | 11 мая 1996 г. | 31 | Adventure Consultants | Новая Зеландия
|
Пропал без вести | Высота 8700 м Северо-Восточный Гребень | [59][84] |
| Дорье Моруп | 11 мая 1996 г. | 47 | Индо-тибетская пограничная полиция | Индия
|
Переохлаждение | Высота 8600 м Северо-Восточный Гребень | [59][84] |
| Ясуко Намба | 11 мая 1996 г. | 47 | Adventure Consultants | Япония
|
Переохлаждение | Южное седло | [59][84] |
| Цеванг Палжор | 11 мая 1996 г. | 28 | Индо-тибетская пограничная полиция | Индия
|
Переохлаждение | Высота 8600 м Северо-Восточный Гребень | [59][84] |
| Цеванг Саманла | 11 мая 1996 г. | 38 | Индо-тибетская пограничная полиция | Индия
|
Переохлаждение | Высота 8600 м Северо-Восточный Гребень | [59][84] |
| Рейнхард Власич | 19 мая 1996 г. | Австралийская экспедиция на Джомолунгму 1996 года |  Австрия
|
Высотная болезнь | Высота 8300 м, Северная Стена, Большое Ущелье (англ. Great Couloir) | [85] | |
| Брюс Херрод | 25 мая 1996 г. | 37 | Совместная экспедиция Великобритании и ЮАР | Великобритания
|
Происшествие с верёвкой | Северо-Восточный Гребень, Ступень Хиллари (англ. Hillary Step) | [86] |
| Нгванг Топче | 6 июня 1996 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму 1996 года | Непал
|
С 23 апреля 1996 г. был в коме, 6.06.96 умер в больнице | Лагерь II | [87] | |
| Ив Бушон | 25 сентября 1996 г. | Французско-бельгийско-швейцарская экспедиция на Джомолунгму | Франция
|
Лавина | Высота 7400 м, Стена Лходзе | [59][88] | |
| Лобсанг Джангбу | 25 сентября 1996 г. | 23-25 | Японская экспедиция на Джомолунгму 1996 года | Непал
|
Лавина | Высота 7400 м, Стена Лходзе | [59][88] |
| Дава | 25 сенятбря 1996 г. | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 1996 года | Непал
|
Лавина | Высота 7400 м, Стена Лходзе | [59][88] | |
| Малкольм Дафф | 23 апреля 1997 г. | Британская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Великобритания
|
Сердечный приступ | Базовый лагерь | [30] | |
| Нима Ринзи | 6 мая 1997 г. | Малайзийская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Великобритания
|
Падение | Стена Лходзе | [30] | |
| Александр Торочин | 7 мая 1997 г. | Российская экспедиция на Джомолунгму 1997 года |  Россия
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [30][89][90][91] | |
| Иван Плотников | 7 мая 1997 г. | Российская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Россия
|
Пропал без вести | Северо-Восточный Гребень | [30][89][90][91] | |
| Николай Шевченко | 7 мая 1997 г. | Российская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Россия
|
Пропал без вести | Северо-Восточный Гребень | [30][89][90][91] | |
| Мингма | 7 мая 1997 г. | Российская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Непал
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [89] | |
| Петр Ковользик | 8 мая 1997 г. | Польская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Германия
|
Пропал без вести | Северо-Восточный Гребень | [92] | |
| Тенцинг Нуру | 8 сентября 1997 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Непал
|
Пропал без вести | Северо-Восточный Гребень | [93] | |
| Чой Бёнг-Соо | 8 сентября 1997 г. | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 1997 года | Республика Корея
|
Лавина | Склон Северного седла | [30] | |
| Сергей Арсентьев | 23 мая 1998 г. | Российско-французская экспедиция на Джомолунгму 1998 года | Россия
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [8][90] | |
| Фрэнсис Арсентьев | 24 мая 1998 г. | 40 | Российско-французская экспедиция на Джомолунгму 1998 года | США
|
Переохлаждение, отморожение | Северо-Восточный Гребень | [8][9][90] |
| Марк Дженнингс | 25 мая 1998 г. | Британская экспедиция на Джомолунгму 1998 года | Великобритания
|
Истощение | Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Роджер Бьюик | 26 мая 1998 г. | Новозеландская экспедиция на Джомолунгму 1998 года | Новая Зеландия
|
Истощение | Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Василий Копытко | 8 мая 1999 г. | Украинская экспедиция на Джомолунгму 1999 года |  Украина
|
Северо-Восточный Гребень | [30][94] | ||
| Майкл Мэтьюс | 13 мая 1999 г. | 23 | Международная экспедиция на Джомолунгму 1999 года | Великобритания
|
Северо-Восточный Гребень | [95] | |
| Тадеуш Кудельски | 18 мая 1999 г. | 44 | Польско-международная экспедиция на Джомолунгму 1999 года | Польша
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [96] |
| Паскаль Дебрувер | 18 мая 1999 г. | Бельгийско-международная экспедиция на Джомолунгму 1999 года |  Бельгия
|
Переохлаждение | Северо-Восточный Гребень | [96] | |
| Джеппе Штольц | 20 мая 2000 | 27 | Германия
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Ян Ген-Хуа | 21 мая 2000 г. | Китайская экспедиция на Джомолунгму 2000 года | КНР
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Бабу Чири Шерпа | 29 апреля 2001 г. | 35 | Непальская экспедиция на Джомолунгму 2001 года | Непал
|
Падение | Северо-Восточный Гребень | [11] |
| Петр Ганнер | 23 мая 2001 г. | Австрийская экспедиция на Джомолунгму 2001 года | Австрия
|
Падение | Высота 8500 м, Северо-Восточный Гребень | [97] | |
| Марк Аурихт | 24 мая 2001 г. | Австралийская экспедиция на Джомолунгму 2001 года | Австралия
|
Отёк головного мозга | Северо-Восточный Гребень | [98] | |
| Алексей Никифоров | 24 мая 2001 г. | Российская экспедиция на Джомолунгму 2001 г. | Россия
|
Заболевание | Северо-Восточный Гребень | [99] | |
| Са́ндор Га́рдос | 17 октября 2001 г. | Венгерская экспедиция на Джомолунгму 2001 года |  Венгрия
|
Падение | Высота 7800 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Питер Легат | 30 апреля 2002 г. | 38 | Британско-международная экспедиция на Джомолунгму 2002 года | Великобритания
|
Падение в расселину в леднике | Ниже Лагеря III | [100] |
| Зоран Милетич | 19 мая 2002 г. | Российско-международная экспедиция на Джомолунгму 2002 года |  СР Югославия
|
Высота 7800 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | ||
| Марко Сиффреди | 8 сентября 2002 г. | 23 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2002 года | Франция
|
Происшествие на сноуборде | Кулуар Хорнбейн[en] | [101] |
| Бхим Бахадур Гурунг | 27 мая 2003 г. | Индо-непальская экспедиция на Джомолунгму 2003 года | Непал
|
Падение в расселину ледника | Высота 5900 м, Ледопад Кхумбу | [30] | |
| Ян Кшиштоф Личевски | 25 мая 2003 г. | 55 | Самостоятельное путешествие | Польша
|
Падение | Высота 7900 м, Северо-Восточный Гребень | [30] |
| Арнод Сольнье | 8 мая 2003 г. | Французская экспедиция на Джомолунгму 2003 года | Франция
|
Умер в палатке от болезни | Высота 5500 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Карма Гялзен Шерпа | 18 мая 2004 г. | Международная экспедиция на Джомолунгму 2003 года | Непал
|
Высотная болезнь | Высота 6000 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Джун-Хо Баек | 18 мая 2004 г. | 38 | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 2004 года | Республика Корея
|
Переохлаждение | Высота 8500 м, Северо-Восточный Гребень | [30][102] |
| Мин Янг | 18 мая 2004 г. | 28 | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 2004 года | Республика Корея
|
Переохлаждение | Высота 8500 м, Северо-Восточный Гребень | [30][102] |
| Му-Таек Парк | 18 мая 2004 г. | 36 | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 2004 года | Республика Корея
|
Переохлаждение | Высота 8500 м, Северо-Восточный Гребень | [30][102] |
| Нильс Антезана | 18 мая 2004 г. | 69 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2004 года | США
|
Переохлаждение | Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [103] |
| Христо Ганчев Христов | 20 мая 2004 г. | 27 | Болгарская экспедиция на Джомолунгму 2004 года |  Болгария
|
Переохлаждение | Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [30] |
| Шоко Ота | 20 мая 2004 г. | 63 | Японская экспедиция на Джомолунгму 2004 года | Япония
|
Переохлаждение | Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [104] |
| Марьяна Проданова Масларова | 23 мая 2004 г. | 43 | Болгарская экспедиция на Джомолунгму 2004 года | Болгария
|
Переохлаждение | Высота 8700 м, Северо-Восточный Гребень | [30] |
| Шон Эган | 28 апреля 2005 г. | 63 | Экспедиция Тима Редпаза (Tim Redpath) | Канада
|
Сердечный приступ | Высота 4600 м (?), Северо-Восточный Гребень | [105] |
| Майкл Корей О'Брайен | 2 мая 2005 | 39 | Благотворительный пробег вместе с братом | США
|
Падение в расселину ледника | Высота 5800 м, южная часть ледопада Кхумбу | [106] |
| Марко Лихтенекер | 21 мая 2005 г. | 45 |  Словения
|
Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | ||
| Сиригерешива Шанкараппа Чайтанья | 30 мая 2005 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 2005 года | Индия
|
Переохлаждение | Высота 8700 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Диетер Крамер | 4 июня 2005 г. | Германская экспедиция на Джомолунгму 2005 года | Германия
|
Переохлаждение | Высота 8000 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Роберт Уильям Майлн | 5 июня 2005 г. | 49 | Великобритания
|
Отморожение внутренних органов | Высота 8200 м, Северо-Восточный Гребень | [107] | |
| Тук Бахадур Тхапа Магар Шерпа | 7 апреля 2006 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Непал
|
Высотная болезнь | Высота 5500 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Анг Финьё Шерпа | 21 апреля 2006 г. | 50 | Американская экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Непал
|
Лавина | Высота 5500 м, Ледопад Кхумбу | [108] |
| Лхакпа Цери | 21 апреля 2006 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Непал
|
Лавина | Высота 5900 м, Ледопад Кхумбу | [108] | |
| Дава Темба | 21 апреля 2006 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Непал
|
Лавина | Высота 5900 м, Ледопад Кхумбу | [108] | |
| Жак-Хью Летранж | 6 мая 2006 г. | Американская экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Франция
|
Истощение | Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Шрикришна | 14 мая 2006 г. | Индийская экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Индия
|
Падение | Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Дэвид Шарп | 15 мая 2006 г. | 34 | Азиатский переход (англ. Asian Trekking) | Великобритания
|
Переохлаждение | Высота 8600 м, Северо-Восточный Гребень | [109] |
| Томас Олссон | 16 мая 2006 г. | 30 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2006 года |  Швеция
|
Падение | Высота 8700 м, Кулуар Нортона | [30] |
| Витор Негрете | 19 мая 2006 г. | 38 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2006 года |  Бразилия
|
Переохлаждение | Лагерь III, высота 8200 м, Северо-Восточный Гребень | [110] |
| Игорь Плюшкин | 22 мая 2006 г. | Международная экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Россия
|
Высотная болезнь | Высота 7800 м, Северо-Восточный Гребень | [30] | |
| Томас Вебер | 25 мая 2006 г. | Международная экспедиция на Джомолунгму 2006 года | Германия
|
Высотная болезнь | Высота 8700 м, Северо-Восточный Гребень | [111] | |
| Йошитоми Окура | 16 мая 2007 г. | 62 | Японская экспедиция на Джомолунгму 2007 года | Япония
|
Северо-Восточный Гребень | [112] | |
| Мауризио Пьеранжело | 17 мая 2007 г. | Итальянская экспедиция на Джомолунгму 2007 года | Италия
|
Северо-Восточный Гребень | [30] | ||
| О Ни-Джун | 17 мая 2007 г. | 37 | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 2007 года | Республика Корея
|
Юго-Западная Стена | [112] | |
| Ли Ньюн-Джо | 17 мая 2007 г. | 34 | Южнокорейская экспедиция на Джомолунгму 2007 года | Республика Корея
|
Юго-Западная Стена | [112] | |
| Уве Джианни Гольц | 21 мая 2008 г. | 44 | Команда шерпов-документалистов | Швейцария
|
Истощение | Высота 8000 м, Южное седло | [113] |
| Лхакпа Нуру | 7 мая 2009 г. | Экспедиция «Эко-Эверест» | Непал
|
Лавина | Ледопад Кхумбу | [114] | |
| Веслав Чрзазч | 18 мая 2009 г. | Экспедиция «Эко-Эверест» |  Чехия
|
Сердечный приступ | [115] | ||
| Венхонг Ву | 19 мая 2009 г. | КНР
|
[115] | ||||
| Фрэнк Зибарт | 21 мая 2009 г. | 29 | Канада
|
Высота 8700 м, Северная вершина | [115][116] | ||
| Лазло Варкони | 26 апреля 2010 г. | 54 | Венгрия
|
Лавина, расселина ледника | Северное седло | [117] | |
| Том Йоргенсен | 19 мая 2010 г. | 56 |  Дания
|
Высотный отёк головного мозга | [118] | ||
| Питер Кинлоч | 26 мая 2010 г. | 28 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2010 года | Великобритания
|
Истощение | Высота 8600 м | [119] |
| Рик Хитч | 1 мая 2011 г. | 55 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2011 года | США
|
Сердечный приступ | Высота 7010 м | [120] |
| Шаилендра Кумар Упадхьяя | 9 мая 2011 г. | 82 | Непальская экспедиция на Джомолунгму 2011 года | Непал
|
Высотная болезнь | Базовый лагерь | [121] |
| Такаши Озаки | 12 мая 2011 г. | Международная экспедиция на Джомолунгму 2011 года | Япония
|
Высотная болезнь | Высота 8400 м, Балкон | [122] | |
| Джон Делейни | 21 мая 2011 г. | 42 | Международная экспедиция на Джомолунгму 2011 года |  Ирландия
|
Высотная болезнь | Высота 8400 м, Балкон | [123] |
| Хироаки Кино | 15 сенятября 2011 г. | 48 | Япония
|
Апоплексия мозга | Нижняя часть Ледопада Кхумбу | [124][125] | |
| Дава Тенцинг | 5 апреля 2012 г. | Экспедиция «Himex» | Непал
|
Инсульт | Ледопад Кхумбу | [126][127] | |
| Карсанг Намгял Шерпа | 19 апреля 2012 г. | Экспедиция «Prestige Adventures» | Непал
|
Высотная болезнь | Базовый лагерь | [127][128] | |
| Рамеш Гульве | 20 апреля 2012 г. | 33 | Команда города Пуна | Индия
|
Инсульт | Базовый лагерь | [127][129] |
| Намгьял Цхеринг Шерпа | 21 апреля 2012 г. | 28 | Непал
|
Падение в расселину ледника | Лагерь I | [127][130] | |
| Шрия Шах-Клорфайн | 19 мая 2012 г. | 33 | Экспедиция «Utmost Adventures» | Канада
|
Истощение | Ниже Балкона, высота 8300 м | [127][131] |
| Эберхард Шааф | 19 мая 2012 г. | 61 | Экспедиция «Азиатский поход» (англ. Asian Trekking) | Германия
|
Отёк головного мозга | Ступень Хиллари | [127][131] |
| Сонг Вон-Бин | 19 мая 2012 г. | 44 | Корейская экспедиция на Эверест и Лходзе 2012 года | Республика Корея
|
Падение | Балкон | [127][131] |
| Ха Вений | 20 мая 2012 г. | 55 | Экспедиция «Горный опыт» (англ. Mountain Experience) | КНР
|
Подозрение на высотную болезнь | Балкон | [127][132] |
| Хуан Хосе́ Поло Карбаё | 20 мая 2012 г. | 43 | Гималайские гиды (англ. Himalayan Guides) | Испания
|
Истощение | Высота 8300 м, Северо-Восточный Гребень | [127][133] |
| Ральф Д. Арнольд | 20 мая 2012 г. | 43 | «Монтероса» | Германия
|
Истощение после перелома ноги на Второй Ступени | Высота 8300 м, Северо-Восточный Гребень | [127][133] |
| Мингма Шерпа | 7 апреля 2013 г. | 45 | Экспедиция «Назначение: Гималаи» (англ. Destination Himalaya) | Непал
|
Падение в расселину ледника | Между Лагерем I и Лагерем II, Долина молчания | [134] |
| ДаРита Шерпа | 5 мая 2013 г. | 37 | «Международные горные проводники» (англ. International Mountain Guides) | Непал
|
Подозрение на остановку сердца | Лагерем III на южной стороне | [135] |
| Сергей Пономарёв | 5 мая 2013 г. | Экспедиция «Клуба 7 вершин» на Джомолунгму 2013 года | Россия
|
Подозрение на остановку сердца | 100 м выше Лагеря ABC на северной стороне (высота около 6500 м) | [136] | |
| Лобсанг Шерпа | 7 мая 2013 г. | 22 | Китайская экспедиция на Джомолунгму 2013 года | Непал
|
Падение | Между Лагерем II и Лагерем III, на спуске от Лагеря IV (южная сторона) | [137] |
| Алексей Болотов | 15 мая 2013 г. | 50 | Российская экспедиция на Юго-Западную Стену Джомолунгмы (2013) | Россия
|
Падение | Высота 5600 м, Ледопад Кхумбу | [138][139] |
| Намгьял Шерпа | 17 мая 2013 г. | 35 | Непал
|
Высота 8300 м, Северо-Восточный Гребень | [140] | ||
| Сео Сунг-Хо | 21 мая 2013 г. | 33 | Экспедиция «От нуля до 8848» (англ. Zero to 8848 expedition) | Республика Корея
|
Подозрение на высотную болезнь | На спуске по южной стороне | [141] |
| Саджай Халед (Мохаммед Халед Хуссейн) | 21 мая, 2013 | 35 |  Бангладеш
|
Подозрение на высотную болезнь | Лагерь на Южном седле | [141] | |
| Мингма Тенцинг Шерпа | 2 апреля 2014 г. | «Peak Freaks Expedition» | Непал
|
Высотный отёк головного мозга | Базовый лагерь | [142] | |
| Мингма Нуру Шерпа | 18 апреля 2014 г. | 46 | «Экспедиция NBC на Джомолунгму» (англ. NBC Everest Expedition) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] |
| Дорджи Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция NBC на Джомолунгму» (англ. NBC Everest Expedition) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Анг Цхири Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция AAI на Джомолунгму (2014)» (англ. AAI Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Нима Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция AAI на Джомолунгму (2014)» (англ. AAI Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Пхурба Онгьял Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция AC на Джомолунгму (2014)» (англ. AC Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Лакпа Тенджинг Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция AC на Джомолунгму (2014)» (англ. AC Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Чхиринг Онгчу Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция AC на Джомолунгму (2014)» (англ. AC Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Дорьи Кхатри | 18 апреля 2014 г. | «Приключенческая экспедиция на Джомолунгму 2014 года» (англ. Adventurist Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Тхен Дорьи Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Приключенческая экспедиция на Джомолунгму 2014 года» (англ. Adventurist Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Пхур Темба Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Приключенческая экспедиция на Джомолунгму 2014 года» (англ. Adventurist Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Пасанг Карма Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Jagged Globe Everest Expedition 2014» | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Асман Таманг | 18 апреля 2014 г. | Экспедиция на Лходзе «Гималайский экстаз-2014» (англ. Himalayan Ecstasy Lhotse Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Тенцинг Чоттар Шерпа | 18 апреля 2014 г. | «Экспедиция AAI на Джомолунгму (2014)» (англ. AAI Everest Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 (тело не найдено) | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Анкаи Шерпа | 18 апреля 2014 г. | Экспедиция на Джомолунгму «Китайская мечта-2014» (англ. Everest Chinese Dream Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| ПемТеньи Шерпа | 18 апреля 2014 г. | Экспедиция на Джомолунгму «Китайская мечта-2014» (англ. Everest Chinese Dream Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 (тело не найдено) | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Ааш Бахадур Гурунг | 18 апреля 2014 г. | Экспедиция на Джомолунгму «Китайская мечта-2014» (англ. Everest Chinese Dream Expedition 2014) | Непал
|
Лавина-2014 (тело не найдено) | Ледопад Кхумбу | [143][144] | |
| Даниэл Фрединбург | 25 апреля 2015 г. | 33 | «Jagged Globe» | США
|
Землетрясение-2015, вызвавшее сход лавин | Южный Базовый лагерь Джомолунгмы | [18][19][20][145][146][147][148][149] |
| Мариса Эйв Гиравонг | 25 апреля 2015 г. | 28 | H.G. Nuptse Expedition 2015 | США
|
[146][147][148][149] | ||
| Томас Эли Таплин | 25 апреля 2015 г. | 61 | TET Films & Photography | США
|
[147][150] | ||
| Пемба Шерпа | 25 апреля 2015 г. | 19 | Adventure Consultants | Непал
|
[148][151][152] | ||
| Дава Церинг Шерпа | 25 апреля 2015 г. | 33 | Adventure Consultants | Непал
|
[148][152] | ||
| Майла (Милан) Рай | 25 апреля 2015 г. | 41 | Adventure Consultants | Непал
|
[148][149][151] | ||
| Чхими Дава Шерпа | 25 апреля 2015 г. | 27 | Adventure Consultants | Непал
|
[148][149][152] | ||
| Пема Йиши Шерпа | 25 апреля 2015 г. | Adventure Consultants | Непал
|
[148][149][151][152] | |||
| Пасанг Темба Шерпа | 25 апреля 2015 г. | Tim Mosedale Everest Expedition либо H.G. Everest Expedition 2015 | Непал
|
[148][149][153] | |||
| Кришна Кумар Рай | April 25, 2015 | Tim Mosedale Everest Expedition либо H.G. Everest Expedition 2015 | Непал
|
[148][149][153] | |||
| Жэньфанг Ге | 25 апреля 2015 г. | 43 | Dreamers Destination Track Lhotse Expedition 2015 | КНР
|
[148][149][153] | ||
| Рену Фотедар | 25 апреля 2015 г. | 49 | Первая китайская женская экспедиция | Австралия Индия
|
[148][149][153] | ||
| Тенцинг (Тенгиен) Бхоте | April 25, 2015 | Tim Mosedale Everest Expedition либо H.G. Everest Expedition 2015 | Непал
|
[148][149][154] | |||
| Винх Б Труонг | April 25, 2015 | 48 | Треккер | США Вьетнам
|
[147][148] | ||
| Лхакпа Чхиринг Шерпа | April 25, 2015 | 33 | Первая китайская женская экспедиция |
|
[148][149] | ||
| Шива Кумар ШрестраShrestha | April 25, 2015 | 25 | Step Up Campaign Everest | Непал
|
[148][149] | ||
| Скотт Старк | April 25, 2015 | 27 | MC Films & Photography | США
|
[148][154] | ||
| Ёмагато Хороси | 27 апреля 2015 г. | 56 | Dreamers Destination Track Lhotse Expedition 2015 | Япония
|
Умер в больнице от травм, полученных в Базовом лагере при Землетрясении-2015, вызвавшего сход лавин. | Катманду | [148][149] |
| Жангбу Шерпа | 1 мая 2015 г. | Adventure Consultants | Непал
|
Умер в больнице от травм, полученных в Базовом лагере при Землетрясении-2015, вызвавшего сход лавин. | Катманду | [148][151][152]
| |
| Пхурба Шерпа | 19 мая 2016 г. | 25 | Непал
|
падение | около вершины | [155] | |
| Эрик Ари Арнольд | 21 мая 2016 г. | 35 | Seven Summit Treks |  Нидерланды
|
высотная болезнь | высота 8300 м | [156][157][155] |
| Мария Элизабет Стридом | 22 мая 2016 г. | 34 | Seven Summit Treks | Австралия
|
снежная слепота, удар | около Лагеря IV | [158][155] |
| Субхаш Пал | 22 мая 2016 г. | 44 | Индия
|
высотная болезнь | около Лагеря III | [159][160] |
См. также
Аннотации
Напишите отзыв о статье "Список погибших при восхождении на Джомолунгму"
Примечания
- ↑ PBS 1998
- ↑ Darack 2002, С. 153
- ↑ Huey 2001, pp. 3115–9
- ↑ Grocott 2009, pp. 140–9
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Ortner 2001, С. 49
- ↑ Ortner 2001, С. 31
- ↑ 1 2 3 Associated Press 1984
- ↑ 1 2 3 4 Tweedie 2007
- ↑ 1 2 Wostear 2007
- ↑ Anker & Roberts 2000, pp. 32–38
- ↑ 1 2 3 Handwerk 2002
- ↑ 1 2 Иванов, Георгий. Лестница в небо // Саквояж СВ : Ж. — Федеральная пассажирская компания, 2014. — № 7. — С. 56-61.
- ↑ Krakauer 1997, С. 274
- ↑ [www.bbc.co.uk/news/world-asia-27075638 Everest avalanche kills at least 12 Sherpa guides], BBC News (April 18, 2014). Проверено 18 апреля 2014.
- ↑ Ellen Barry. [www.nytimes.com/2014/04/19/world/asia/fatal-avalanche-on-mount-everest.html Deadliest Day: Sherpas Bear Everest’s Risks], The New York Times (18 April 2014). Проверено 18 апреля 2014.
- ↑ [www.ekantipur.com/2014/04/20/fullnews/everest-avalanche-search-mission-called-off-citing-too-much-risk/388536.html Everest avalanche: Search mission called off citing 'too much risk'], Kantipur Publications (20 April 2014). Проверено 20 апреля 2014.
- ↑ [www.reuters.com/article/2015/04/25/us-quake-nepal-everest-idUSKBN0NG0AJ20150425 Quake triggers Everest avalanche, 10 killed], Рейтер (25 апреля 2015). Проверено 25 апреля 2015.
- ↑ 1 2 [www.reuters.com/article/2015/04/25/us-quake-nepal-everest-idUSKBN0NG0AJ20150425 Quake triggers Everest avalanche, reports say 18 killed | Reuters]
- ↑ 1 2 [www.independent.co.uk/news/world/asia/nepal-earthquake-leaves-eight-everest-climbers-dead-and-unknown-number-missing-10203733.html Mount Everest casualties reach 17 with unknown number still missing after devastating Nepal earthquake — Asia — World — The Independent]
- ↑ 1 2 Binaj Gurubacharya. [www.huffingtonpost.com/2015/04/26/mount-everest-avalanche-survivors_n_7145982.html Avalanche Survivors Recount Terror On Mount Everest After Earthquake Struck] (April 26, 2015). Проверено 26 апреля 2015.
- ↑ 1 2 Unsworth 2000, С. 586
- ↑ Unsworth 2000, С. 244
- ↑ Unsworth 2000, С. 293
- ↑ 1 2 Clyde 2008
- ↑ 1 2 3 everestnews2004 2004
- ↑ Kohli 2000, С. xvi
- ↑ Hornbein 1998, С. 12
- ↑ Fisher 1990, С. 26
- ↑ Potterfield & Hornbein 2003, С. 149
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 adventurestats.com 2011
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Unsworth 2000, С. 701
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Unsworth 2000, С. 398
- ↑ Himalayan Club 1970
- ↑ Chopra 1988, С. 124
- ↑ 1 2 3 Unsworth 2000, С. 614
- ↑ Yang 2009
- ↑ McDonald 2005, С. 118
- ↑ Summit 1973
- ↑ 1 2 3 4 5 6 everesthistory.com 2011
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Unsworth 1989, pp. 614–615
- ↑ New York Times 1975, С. 26
- ↑ [www.mountain-heritage.org/entity.php?ID=132 Mountain Heritage Trust — Mike Burke]
- ↑ Unsworth 1991, С. 614
- ↑ 1 2 Wilson 1979, С. 1
- ↑ 1 2 3 Unsworth 1991, С. [www.google.com/#hl=en&safe=off&q=%22While+6+climbers+were+approaching+the+North+Col+on+12+October%22&gs_sm=e&gs_upl=1703l2644l0l3205l3l3l0l0l0l1l1010l1974l6-1.1l2l0&um=1&ie=UTF-8&tbo=u&tbm=bks&source=og&sa=N&tab=wp&bav=on.2,or.r_gc.r_pw.r_cp.&fp=e746782db1111f91&biw=1280&bih=632 Snippet]
- ↑ Associated Press 1980, С. 21
- ↑ Unsworth 2000, С. 607
- ↑ Reuter 1980, С. 3
- ↑ Wire Service Reports 1981, С. 2
- ↑ TIME 1982
- ↑ 1 2 Associated Press 1982 June, С. 2
- ↑ 1 2 3 Associated Press 1982, С. 5
- ↑ 1 2 3 Reuter 1982, С. 3
- ↑ Patterson 2006, С. 94
- ↑ Youth Hostels Association 1983, С. ii
- ↑ 1 2 (1983) «[publications.americanalpineclub.org/articles/12198322900/Asia-Nepal-Everest-Winter-Ascent-and-Tragedy Asia, Nepal, Everest Winter Ascent and Tragedy]». American Alpine Journal 25 (57). Проверено 2014-02-01.
- ↑ Associated Press 1984, С. 42
- ↑ 1 2 Sydney Morning Herald 1984, С. 1
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Unsworth 2000, С. 699
- ↑ 1 2 Thomson Living Media 1985, С. 74
- ↑ 1 2 3 4 Unsworth 2000, С. 622
- ↑ Bell 1986
- ↑ 1 2 The Spokesman-Review 1986, С. 37
- ↑ Unsworth 2000, С. 627
- ↑ Davies 1996, С. 264
- ↑ Gillman 2000, С. 232
- ↑ Unsworth 2000, С. 596
- ↑ Evening Times 1987, С. 13
- ↑ Associated Press 1988, С. 3
- ↑ Reuters 1988
- ↑ 1 2 3 Child 2000, С. 176
- ↑ 1 2 3 4 5 Times Wire Services 1989
- ↑ 1 2 3 American Alpine Club 1991, С. 287
- ↑ American Alpine Club 1991, С. 228
- ↑ American Alpine Club 1991, С. 263
- ↑ American Alpine Club 1997, С. 215
- ↑ American Alpine Club 1997, pp. 17–18
- ↑ 1 2 Adams 1996, pp. 3–4
- ↑ Higbee 1993
- ↑ 1 2 American Alpine Club 1994, С. 208
- ↑ NASA 2007
- ↑ Unsworth 2000, С. 652
- ↑ Bromet 2011
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 PBS 2012
- ↑ Krakauer 1997, С. 276
- ↑ Krakauer 1997, С. 278
- ↑ Krakauer 1997, pp. 108–114
- ↑ 1 2 3 Mountainzone 1996
- ↑ 1 2 3 4 Clark 1997
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.8000ers.com/cms/en/download.html?func=fileinfo&id=171 Fatalities – Everest]. Проверено 26 марта 2013.
- ↑ 1 2 3 [old.risk.ru/eng/mount/himalaya/statist/1997/ Risk Online: Results of the season 1997. Himalayan expeditions. Plans for 1998 season]
- ↑ Unsworth 2000, С. 668
- ↑ Unsworth 2000, С. 667
- ↑ Unsworth 2000, С. 696
- ↑ Douglas 2001
- ↑ 1 2 Associated Press 1999
- ↑ Alexander 2010, С. 169
- ↑ Steffen 2010, С. 523
- ↑ Warner & Schmincke 2008
- ↑ Starmer-Smith & Payne 2002
- ↑ Smith 2002
- ↑ 1 2 3 India Blitz 2005
- ↑ Leahy 2004
- ↑ Associated Press 2004
- ↑ CBC News 2005
- ↑ Olsen 2005
- ↑ Sky News 2005
- ↑ 1 2 3 Hahn 2006
- ↑ Breed, Gurubacharya & Associated Press 2006
- ↑ Staeudtner 2010
- ↑ Lauer 2008
- ↑ 1 2 3 Philippine Daily Inquirer 2007, С. 15
- ↑ SRG SSR 2010
- ↑ Prettyman 2009
- ↑ 1 2 3 Arnette 2009
- ↑ The Canadian Press 2009
- ↑ Klein 2010
- ↑ Arnette 2010
- ↑ Davies 2010
- ↑ Associated Press 2011
- ↑ Koirala 2011
- ↑ Richards 2011
- ↑ Creswell 2011
- ↑ [www.oricon.co.jp/news/2001992/full/ 登山家・栗城史多氏が活動再開 同行カメラマン死因は「くも膜下出血」]
- ↑ [sankei.jp.msn.com/affairs/news/110916/dst11091623140031-n1.htm カメラマン、エベレストで死亡 登山家・栗城史多さんに同行]
- ↑ Bierling 2012
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Arnette 2012
- ↑ Schaffer 2012
- ↑ Express news service 2012
- ↑ Nepal News 2012
- ↑ 1 2 3 Sky News 2012
- ↑ Gurubacharya 2012
- ↑ 1 2 EFE 2012
- ↑ THT ONLINE 2013
- ↑ Hansman 2013
- ↑ [7summits-club.com/newssections/all_1/newssection_163_1/item_3966/ Sergey Ponomarev, member of the expedition of 7 Summits Club, died near the camp ABC]
- ↑ [www.nst.com.my/latest/young-sherpa-plunges-to-his-death-on-everest-1.274463 Young Sherpa plunges to his death on Everest]
- ↑ [www.rawstory.com/rs/2013/05/15/russian-climber-alex-bolotov-dies-on-mount-everest/ Russian climber Alex Bolotov dies on Mount Everest]
- ↑ [www.explorersweb.com/everest_k2/news.php?id=21489 Alexey Bolotov died in Khumbu Icefall]. Проверено 15 мая 2013.
- ↑ [www.alanarnette.com/blog/2013/05/17/everest-2013-summit-wave-3/ 4th Sherpa Death on Everest in 2013]. Проверено 17 мая 2013.
- ↑ 1 2 [www.explorersweb.com/everest_k2/news.php?url=situation-critical-on-kangchenjunga-bad-_136916136 Situation Critical on Kangchenjunga, Bad News from Everest]. Проверено 21 мая 2013.
- ↑ [www.alanarnette.com/blog/everest/2014-coverage/ Arnette-A p.]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Payne & Shrestha 2014
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [www.dailymail.co.uk/news/article-2608478/Death-toll-climbs-worst-tragedy-Mount-Everest-Лавина-wipes-13-Nepalese-Sherpas.html The moment deadly Лавина swept down Everest and killed 13 guides]
- ↑ [www.jagged-globe.co.uk/news/item.php?id=2767 JG News :: Everest].
- ↑ 1 2 Greg Botelho, CNN. [edition.cnn.com/2015/04/25/asia/nepal-earthquake-everest/index.html Mount Everest avalanches threaten hikers - CNN.com]. CNN (April 25, 2015).
- ↑ 1 2 3 4 Peter Holley. [www.washingtonpost.com/news/morning-mix/wp/2015/04/28/four-americans-killed-in-everest-avalanche-were-exactly-where-they-wanted-to-be/ Before the Everest avalanche, four Americans were exactly where they wanted to be] (April 28, 2015).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [www.explorersweb.com/everest_k2/news.php?url=everest-names-of-avalanche-victims_1430306452 Everest K2 News ExplorersWeb - Everest: List of Avalanche Victims].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [www.nepalmountaineering.org/newspage-225-Name%20List%20of%2015%20identified%20dead%20body%20among%2019%20dead%20body%20found%20at%20Mt.%20Everest Name List of 15 identified dead body among 19 dead body found at Mt. Everest]. Nepal Mountaineering Association (April 28, 2015).
- ↑ [www.nbcnews.com/storyline/nepal-earthquake/nepal-earthquake-american-killed-mount-everest-died-doing-what-he-n348446 Nepal Earthquake: Three Americans Killed on Mount Everest], NBC News.
- ↑ 1 2 3 4 [www.adventureconsultants.com/adventure/Everest_Dispatch2015/ Adventure Consultants Everest 2015 Expedition Dispatches]
- ↑ 1 2 3 4 5 Human Edge Tech, Explorersweb. [www.humanedgetech.com/expedition/ac111/ Adventure Consultants Everest 2015 - Dispatches - By CONTACT5.0].
- ↑ 1 2 3 4 [espn.go.com/sports/endurance/story/_/id/12765063/mount-everest-climbers-dead-nepal-earthquake Mount Everest climbers among dead in Nepal earthquake]. ESPN.com.
- ↑ 1 2 [twitter.com/NEoCOfficial/status/508m92924857886728192 EarthquakeNepal-MoHA on]. Twitter.
- ↑ 1 2 3 Phurba Sherpa and Madison Park. [www.cnn.com/2016/05/22/asia/everest-climbing-deaths/index.html 4 climbers die in 4 days on Mount Everest]. CNN.
- ↑ [thehimalayantimes.com/nepal/foreign-climber-who-perished-on-nepal-mt-everest-is-dutch-eric-arnold/ Foreign climber who perished on Mt Everest is Dutch] (en-US) (21 мая 2016).
- ↑ [bigstory.ap.org/article/c1d38f41d4a544c189da0ea19e1bf703/dutch-climber-dies-way-back-everest-summit Dutch, Australian climbers die after reaching Everest summit] (en-US).
- ↑ [thehimalayantimes.com/nepal/another-death-mt-everest-australias/ Another death on Mt Everest, Australian lecturer dies near Camp IV - The Himalayan Times] (en-US) (21 мая 2016).
- ↑ [www.ndtv.com/india-news/indian-climber-3rd-to-die-on-mount-everest-in-recent-days-1409004 Indian Mountaineer Subhash Pal Dies, 2 Others Missing On Mount Everest].
- ↑ CNN, Phurba Sherpa and Madison Park [www.cnn.com/2016/05/22/asia/everest-climbing-deaths/index.html 4 climbers die in 4 days on Mount Everest].
Список литературы
- Adams Vincanne. Tigers of the snow and other virtual Sherpas: an ethnography of Himalayan encounters. — 1996. — Princeton University Press, 1996. — ISBN 9780691001111. - Total pages: 304
- adventurestats.com [www.adventurestats.com/tables/everestfatilities.shtml Everest – Fatilities]. adventurestats.com (2011). Проверено 9 августа 2011.
- Alexander Eric. The Summit. — 2010. — New Leaf Publishing Group, 2010. — ISBN 9780892217014. - Total pages: 222
- Anker Conrad. The Lost Explorer: Finding Mallory on Mount Everest. — 2000. — Simon & Schuster, 2000. — ISBN 9780743201926. - Total pages: 192
- American Alpine Club. The American alpine journal, Volume 33. — 1991. — The Mountaineers Books, 1991. — ISBN 9780930410469. - Total pages: 378
- American Alpine Club. American Alpine Journal, 1994. — 1994. — The Mountaineers Books, 1994. — ISBN 9780930410582. - Total pages: 360
- American Alpine Club. The American Alpine Journal. — 1997. — The Mountaineers Books, 1997. — ISBN 9780930410551. - Total pages: 364
- Associated Press. [articles.latimes.com/1999/may/22/news/mn-39763 Climber Dies in Fall During Everest Descent], Los Angeles Times (May 22, 1999). Проверено 24 мая 2012.
- Associated Press. [news.google.com/newspapers?id=_1VOAAAAIBAJ&sjid=Re4DAAAAIBAJ&pg=6964,2005504&dq=akira+ube+everest+1980&hl=en Japanese climber dies on Everest] (May 4, 1980). Проверено 10 августа 2011.
- Associated Press. Climbers spirit died with Mary (June 1982).
- Associated Press. British Climbers die on Everest (Jun 6, 1982).
- Associated Press. Search for 2 on Everest (Dec 29, 1982).
- Associated Press. British Climber dies on Everest (April 9, 1984).
- Associated Press. [www.nytimes.com/1984/10/29/world/2-nepalese-mountaineers-die-looking-for-body-on-everest.html 2 Nepalese Mountaineers Die Looking for Body on Everest], The New York Times (October 29, 1984). Проверено 17 августа 2011.
- Associated Press. Everest climbers scale 2 sides show TV pictures (May 5, 1988).
- Associated Press [cjonline.com/stories/052104/pag_everest.shtml Woman dies after ascending Everest]. The Topeka Capital-Journal (May 21, 2004). Проверено 24 мая 2012.
- Associated Press [www.nctimes.com/news/national/backpage/article_a0fbca10-0a90-5d67-b6a4-281fc7559fb3.html Wife: California man dies while scaling Mt Everest]. North County Times (May 4, 2011). Проверено 24 мая 2012.
- Arnette, Alan [www.alanarnette.com/everest/everest2009.php Everest 2009 Recap]. alanarnette.com (2009). Проверено 24 мая 2012.
- Arnette, Alan [www.alanarnette.com/news/2010/05/26/the-everest-rescues-and-another-death/ The Everest Rescues and another Death (update 3)]. alanarnette.com (May 26, 2010). Проверено 24 мая 2012.
- Arnette, Alan [www.alanarnette.com/blog/category/everest-2012/ Everest 2012 Team Locations]. alanarnette.com (May 26, 2012). Проверено 24 мая 2012.
- Bell, George. [articles.latimes.com/1986-10-12/news/vw-2829_1_everest-expedition Everest Team Finds Artifacts of '22 Expedition], Los Angeles Times (October 12, 1986). Проверено 17 августа 2011.
- Bierling, Billi [www.himalayanexperience.com/content/everest-2012-newsletter-17 Everest 2012 Newsletter #17]. himalayanexperience.com (2012). Проверено 24 мая 2012.
- Breed, Allen G.. [www.usatoday.com/tech/science/2006-07-16-everest-david-sharp_x.htm Everest remains deadly draw for climbers], USA Today (July 16, 2006). Проверено 24 мая 2012.
- Bromet, Jane [classic.mountainzone.com/climbing/misc/gau/ The untold story of the 1996 Mt Everest tragedy]. mountainzone.com (2011). Проверено 22 августа 2011.
- The Canadian Press. [www.thestar.com/news/canada/article/641736--calgary-climber-dies-after-peaking-everest Calgary climber dies after peaking Everest], Toronto Star (May 28, 2009). Проверено 24 мая 2012.
- CBC News. [www.cbc.ca/news/canada/story/2005/04/29/egan-everest050429.html Canadian climber dies on Everest], pub (April 29, 2005). Проверено 24 мая 2012.
- Child Greg. Postcards from the Ledge: Collected Mountaineering Writings of Greg Child. — 2000. — The Mountaineers Books, 2000. — ISBN 9780898867534. - Total pages: 226
- Clark, Liesl [www.pbs.org/wgbh/nova/everest/expeditions/97/dispatches/news970511.html Five Climbers Presumed Dead on the North Side]. Public Broadcasting Service (May 11, 1997). Проверено 24 мая 2012.
- Clyde [outdoortech.blogspot.com/2008/04/chinese-on-everest-1960.html Chinese on Everest – 1960] (April 9, 2008). Проверено 8 августа 2011.
- Chopra Prabha. Encyclopaedia of India, Volume 1. — 1988. — Agam Prakashan, 1988. - Total pages: 628
- Creswell, Julie. [www.nytimes.com/2011/05/27/business/27delaney.html John Delaney, Founder of Intrade, Dies at 42], The New York Times (May 26, 2011). Проверено 24 мая 2012.
- Davies David Twiston. Canada from afar: the Daily telegraph book of Canadian obituaries. — 1996. — Dundurn Press Ltd, 1996. — ISBN 9781550022520. - Total pages: 270
- Darack Ed. Wild winds: adventures in the highest Andes. — 2002. — Ed Darack, 2002. — ISBN 9781884980817. - Total pages: 350
- Davies, Caroline. [www.guardian.co.uk/world/2010/jun/01/british-climber-dies-mount-everest British climber dies after scaling Mount Everest], London: The Guardian (June 1, 2010). Проверено 24 мая 2012.
- Douglas, Ed. [www.guardian.co.uk/theobserver/2001/nov/11/focus.news Death on Everest], London: The Observer (November 11, 2001). Проверено 24 мая 2012.
- EFE. [latino.foxnews.com/latino/news/2012/05/23/spanish-mountain-climber-dies-after-reaching-everest-summit/ Spanish mountain climber dies after reaching Everest's summit], Fox News Latino (May 23, 2012). Проверено 24 мая 2012.
- everestnews2004 [www.everestnews2004.com/malloryandirvine2004/deathsnorthside.htm Mallory and Irvine The Final Chapter: Everest North Slope Fatalities through 1985]. [www.everestnews2004.com everestnews2004.com] (2004). Проверено 8 августа 2011.
- everesthistory.com [www.everesthistory.com/climbers/stremfeli.htm EverestHistory.com: The West Ridge Direct]. everesthistory.com (2011). Проверено 9 августа 2011.
- Express news service [www.indianexpress.com/news/pune-everest-team-member-dies-of-stroke/942936 Pune: Everest team member dies of stroke]. The Indian Express (April 29, 2012). Проверено 24 мая 2012.
- Fisher James F. Sherpas: reflections on change in Himalayan Nepal. — 1990. — University of California Press, 1990. — ISBN 9780520069411. - Total pages: 205
- (2009) «[content.nejm.org/cgi/reprint/360/2/140 Arterial Blood Gases and Oxygen Content in Climbers on Mount Everest]». N Engl J Med 360 (2): 140–9. DOI:10.1056/NEJMoa0801581. PMID 19129527.
- Gillman Peter. Everest – Eighty Years of Triumph and Tragedy. — 2000. — The Mountaineers, 2000. — ISBN 0898867800. - Total pages: 245
- Gurubacharya, Ninaj. [www.time.com/time/world/article/0,8599,2115340,00.html Everest Crowded Again Days After 4 Killed], TIME (May 22, 2012). [web.archive.org/web/20120521223632/www.time.com/time/world/article/0,8599,2115340,00.html Архивировано] из первоисточника 21 мая 2012. Проверено 24 мая 2012.
- (2 July 2001) «[jeb.biologists.org/content/204/18/3115.abstract Limits to human performance: elevated risks on high mountains]». J. Experimental Biology 204 (18): 3115–9. PMID 11581324.
- Hahn, Dave [www.greatoutdoors.com/published/dispatch-20-dave-hahn-on-the-tragic-death-of-ang-phinjo-sherpa Dispatch 20: Dave Hahn on the Tragic Death of Ang Phinjo Sherpa]. GreatOutdoors.com (April 21, 2006). Проверено 24 мая 2012.
- Handwerk, Brian [news.nationalgeographic.com/news/2002/05/0507_020507_sherpas_2.html The Sherpas of Mount Everest]. National Geographic News (May 10, 2002). Проверено 24 мая 2012.
- Hansman, Heather [www.outsideonline.com/outdoor-adventure/climbing/mountaineering/everest-2013/International-Mountain-Guides-DaRita-Sherpa-Dies-on-Everest.html International Mountain Guides DaRita Sherpa Dies on Everest]. Mariah Media Network, LLC (May 6, 2013). Проверено 7 мая 2013.
- Higbee, Arthur. [www.nytimes.com/1993/05/21/news/21iht-atopics_3.html ASIAN TOPICS], The New York Times (May 21, 1993). Проверено 21 августа 2011.
- Himalayan Club. [www.google.com/search?tbm=bks&tbo=1&q=Kyak+Tsering+%2836%29%2C+was+killed+at+5525&btnG=#sclient=psy&hl=en&safe=off&tbo=1&tbm=bks&source=hp&q=%22was+killed+at+5525%22&pbx=1&oq=%22was+killed+at+5525%22&aq=f&aqi=&aql=&gs_sm=e&gs_upl=2272l2272l2l2691l1l1l0l0l0l0l0l0ll0l0&bav=on.2,or.r_gc.r_pw.r_cp.&fp=e746782db1111f91&biw=1280&bih=632 The Himalayan journal, Volumes 30–31]. — 1970. — Oxford University Press, 1970.
- Hornbein Thomas F. Everest: the west ridge. — 1998. — The Mountaineers Books, 1998. — ISBN 9780898866162. - Total pages: 181
- India Blitz [www.indiablitz.com/showNews.asp?nid=3792&pg=Results-and-standings-of-Spanish-Primera-Liga&isp=y On Everest trail...in search of corpses]. indiablitz.com (April 6, 2005). Проверено 24 мая 2012.
- IANS [www.thaindian.com/newsportal/health/everest-begins-to-give-up-its-dead_100363058.html Everest begins to give up its dead]. thaindian.com (May 13, 2010). Проверено 24 мая 2012.
- Klein, Dávid [www.expeditions.hu/view/main/38.html Commemoration of Konyi at Szemlőhegy]. expeditions.hu (April 27, 2010). Проверено 24 мая 2012.
- Koirala, Keshav P. [www.thehimalayantimes.com/fullNews.php?headline=Ex-minister+Upadhaya+dies+during+Everest+expedition&NewsID=287291 Ex-minister Upadhyaya dies during Everest expedition]. thehimalayantimes.com (April 9, 2011). Проверено 24 мая 2012.
- Kohli M.S. Nine Atop Everest: Spectacular Indian Ascent. — 2000. — Indus Publishing, 2000. — ISBN 9788173871115. - Total pages: 254
- Krakauer Jon. Into thin air: a personal account of the Mount Everest disaster. — 1997. — Doubleday, 1997. — ISBN 9780385492089. - Total pages: 378
- Lauer, Matt [www.msnbc.msn.com/id/13543799/ns/dateline_nbc/t/miracle-mount-everest/#.T79kStzXBD0 Miracle on Mount Everest]. MSNBC (May 27, 2008). Проверено 24 мая 2012.
- Leahy, Michael. [www.washingtonpost.com/wp-dyn/articles/A9241-2004Nov24.html The Dark Side of the Mountain], The Washington Post (November 28, 2004). Проверено 24 мая 2012.
- McDonald Bernadette. I'll call you in Kathmandu: the Elizabeth Hawley story. — 2005. — The Mountaineers Books, 2005. — ISBN 9780898868005. - Total pages: 253
- Mountainzone [classic.mountainzone.com/climbing/fischer/lopsang.html Lopsang Jangbu Sherpa Killed on Mount Everest]. mountainzone.com (September 27, 1996). Проверено 24 мая 2012.
- NASA [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/henize.html Biographical Data]. NASA (March 2007). Проверено 21 августа 2011.
- Nepal News [www.nepalnews.com/home/index.php/news/19/18228-two-sherpa-guides-die-while-climbing-everest-in-three-days.html Two Sherpa guides die while climbing Everest in three days]. nepalnews.com (April 22, 2012). Проверено 24 мая 2012.
- New York Times. [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F40D15F93B5D137B93C2AA1782D85F418785F9 Briton Is Killed on Everest But Teammate Reaches Top] (Sep 30, 1975). Проверено 10 августа 2011.
- Olsen, Erik [www.gadling.com/2005/05/04/american-dies-on-everest/ American Dies on Everest]. AOL Travel (May 4, 2005). Проверено 24 мая 2012.
- Ortner Sherry B. Life and Death on Mt. Everest: Sherpas and Himalayan Mountaineering. — 2001. — Princeton University Press, 2001. — ISBN 9780691074481. - Total pages: 392
- Patterson Bruce. Canadians on Everest: The Courageous Expedition Of 1982. — 2006. — Heritage House Publishing Co, 2006. — ISBN 9781554392346. - Total pages: 144
- Payne, Ed. [www.cnn.com/2014/04/18/world/asia/nepal-everest-avalanche/ Avalanche kills 12 in single deadliest accident on Mount Everest], CNN (April 20, 2014). Проверено 22 апреля 2014.
- Potterfield Peter. Everest: Volume 4 of The Mountaineers anthology series. — 2003. — The Mountaineers Books, 2003. — ISBN 9780898869033. - Total pages: 258
- PBS [www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/everest/etc/remembering.html Remembering Those that Died]. Public Broadcasting Service (2012). Проверено 24 мая 2012.
- PBS [www.pbs.org/wgbh/nova/transcripts/2506everest.html Everest: The Death Zone]. PBS (Feb 24, 1998). Проверено 8 августа 2011.
- Philippine Daily Inquirer. [news.google.com/newspapers?nid=2479&dat=20070519&id=e1Q1AAAAIBAJ&sjid=YiUMAAAAIBAJ&pg=2598,8307730 2 South Korean climbers killed on Mt Everest] (May 19, 2007). Проверено 24 мая 2012.
- Prettyman, Brett [www.sltrib.com/outdoors/ci_12326575 Sherpa swept away in Mount Everest avalanche]. The Salt Lake Tribune (May 8, 2009). Проверено 24 мая 2012.
- Reuter. [news.google.com/newspapers?id=zgFkAAAAIBAJ&sjid=T-cDAAAAIBAJ&pg=4060,8872982&dq=mario+piana+everest&hl=en Death on Everest] (Sep 26, 1980). Проверено 10 августа 2011.
- Reuter. Three Sherpas Killed (Sep 1, 1982).
- Reuters. [articles.latimes.com/1988-09-23/news/mn-2543_1_everest-avalanche Mt. Everest Avalanche Kills Nepali Climber], Los Angeles Times (September 23, 1988). Проверено 18 августа 2011.
- Richards, Adam [www.basingstokeobserver.co.uk/news/community/eastrop-man-summits-mount-everest-1471 Eastrop man summits Mount Everest]. Basingstoke Observer (June 1, 2011). Проверено 24 мая 2012.
- Schaffer, Grayson [www.outsideonline.com/blog/first-death-of-everest-climbing-season-.html First Death of Everest Climbing Season]. Mariah Media Network, LLC (April 19, 2012). Проверено 24 мая 2012.
- SRG SSR, SRG SSR [www.swissinfo.ch/eng/sport/Sherpas_find_body_of_Swiss_killed_on_Everest.html?cid=8863530 Sherpas find body of Swiss killed on Everest]. SRG SSR (May 11, 2010). Проверено 24 мая 2012.
- Smith, Sarah [news.nationalgeographic.com/news/2002/09/0927_020927_siffredi.html Everest Snowboarder Vanishes On Second Try]. National Geographic Adventure magazine (September 27, 2002). Проверено 24 мая 2012.
- Staeudtner, Juergen [www.staeudtner.com/allgemein/vitor-negrete/ Vitor Negrete *1967 +2006]. staeudtner.com (May 10, 2010). Проверено 24 мая 2012.
- Steffen Will. Himalayan Dreaming: Australian Mountaineering in the Great Ranges of Asia, 1922–1990. — 2010. — ANU E Press, 2010. — ISBN 9781921666162.
- Sky News [news.sky.com/home/article/13365392 Climber Dies Just Short Of Everest Peak]. Sky News (June 5, 2005). Проверено 24 мая 2012.
- Sky News [news.sky.com/home/world-news/article/16232156 Three Climbers Die On Mount Everest Descent]. Sky News (May 21, 2012). Проверено 24 мая 2012.
- Summit. [www.google.com/search?tbm=bks&tbo=1&q=Jangbu+Sherpa+was+killed+by+an+avalanche+on+Oct&btnG=#ds=bo&pq=jangbu%20sherpa%20was%20killed%20by%20an%20avalanche%20on%20oct.%2012%20between%20camps%203%20and%202&hl=en&cp=75&gs_id=1i&xhr=t&q=%22Jangbu%20Sherpa%20was%20killed%20by%20an%20avalanche%20on%20Oct.%2012%20between%20Camps%203%20and%202%22&qe=IkphbmdidSBTaGVycGEgd2FzIGtpbGxlZCBieSBhbiBhdmFsYW5jaGUgb24gT2N0LiAxMiBiZXR3ZWVuIENhbXBzIDMgYW5kIDIi&qesig=8MPXc8UCPtLK-CsTNp1llA&pkc=AFgZ2tm0o5JsvvBNHXLFY0SGYBnJXo-tLXMAVAHhFBE-d9du8hU7UkFzKLlrir8qPoxJ-TZp1mHMc3WaVioQxUaQ2EJVvtgUFQ&pf=p&sclient=psy&safe=off&tbo=1&biw=1280&bih=632&tbs=bkv:a&tbm=bks&source=hp&pbx=1&oq=%22Jangbu+Sherpa+was+killed+by+an+avalanche+on+Oct.+12+between+Camps+3+and+2%22&aq=f&aqi=&aql=&gs_sm=&gs_upl=&bav=on.2,or.r_gc.r_pw.r_cp.&fp=e746782db1111f91 Summit, Volume 19]. — 1973. — University of California, 1973.
- The Spokesman-Review. Climber killed on Everest (Sep 29, 1986).
- Starmer-Smith, Charles. [www.telegraph.co.uk/news/uknews/1392726/British-climber-falls-to-death-in-Everest-crevasse.html British climber falls to death in Everest crevasse], London: Telegraph Media Group (May 1, 2002). Проверено 24 мая 2012.
- Sydney Morning Herald. [news.google.com/newspapers?nid=1301&dat=19841011&id=OTdWAAAAIBAJ&sjid=fugDAAAAIBAJ&pg=4549,5194996 How two men died in the jetstream] (October 11, 1984). Проверено 20 декабря 2013.
- Tweedie, Neil. [www.theage.com.au/news/world/peace-at-last-for-sleeping-beauty/2007/05/05/1177788469664.html?page=fullpage#contentSwap2 Peace at last for Sleeping Beauty], Melbourne: The Age (May 6, 2007). Проверено 24 мая 2012.
- TIME. [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,951782,00.html Milestones: Jun. 7, 1982], TIME (June 7, 1982). Проверено 12 августа 2011.
- Times Wire Services. [articles.latimes.com/1989-05-29/news/mn-699_1_world-s-tallest-mountain-six-climbers-avalanche Avalanche Kills 5 Polish Climbers on Mt. Everest] (May 29, 1989). Проверено 18 августа 2011.
- Thomson Living Media. India today, Volume 10. — 1985. — Thomson Living Media India Ltd, 1985.
- Unsworth Walt. Everest. — 1989. — Grafton, 1989. — ISBN 9780938567189. - Total pages: 704
- Unsworth Walt. Everest. — 1991. — Grafton, 1991. — ISBN 9780586206263. - Total pages: 704
- Unsworth Walt. Everest: the mountaineering history. — 2000. — The Mountaineers Books, 2000. — ISBN 9780898866704. - Total pages: 789
- Warner Chris. High Altitude Leadership: What the World's Most Forbidding Peaks Teach Us About Success. — 2008. — John Wiley & Sons, 2008. — ISBN 9780470345030. - Total pages: 240
- Wilson, Bill. Reportedly Froze to Death descending from Summit (Oct 8, 1979).
- THT ONLINE [www.thehimalayantimes.com/fullNews.php?headline=+%27Icefall+doctor%27+fatally+falls+into+Mt+Everest+crevasse&NewsID=372081 'Icefall doctor' fatally falls into Mt Everest crevasse]. thehimalayantimes.com (8 апреля 2013). Проверено 10 апреля 2013.
- Wire Service Reports. Japanese Climber Falls to Death (Jan 12, 1981).
- Wostear, Samantha. [www.thesun.co.uk/sol/homepage/news/237731/I-left-a-woman-to-die-on-Everest.html?print=yes I left a woman to die on Everest], London: The Sun (September 8, 2007). Проверено 27 мая 2012.
- Yang, Yang [english.cri.cn/6966/2009/07/03/1361s498617.htm Nepali on Mission to Clean World's Highest Peak]. cri English (July 3, 2009). Проверено 9 августа 2011.
- Youth Hostels Association. Mountain, Issues 89–94. — 1983. — Youth Hostels Association (England and Wales), 1983.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список погибших при восхождении на Джомолунгму
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
