Бегалиев, Муратбек Акимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Бегалиев.
Муратбек Бегалиев
Основная информация
Полное имя

Муратбек Акимович Бегалиев

Дата рождения

21 июня 1955(1955-06-21) (68 лет)

Место рождения

село Минкуш, Нарынская область, Киргизская ССР

Страна

Кыргызстан

Профессии

Композитор, педагог, общественный и государственный деятель, ректор Кыргызской Национальной консерватории

[m-begaliev.com iev.com]

Бегалиев Муратбек Акимович (21 июня 1955 год, село Минкуш, Нарынская область, Киргизская ССР, СССР) — композитор, педагог, общественный и государственный деятель, ректор Кыргызской Национальной консерватории.





Образование

1969-1976: Республиканская средняя специальная музыкальная школа им. М. Абдраева, г. Фрунзе (класс фагота, трубы, кларнета и композиции).
1976-1977: Кыргызский государственный институт искусств им. Б. Бейшеналиевой, г. Фрунзе, фортепианно-теоретический факультет (класс композиции проф. М. Абдраева).
1977-1982: Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского (класс композиции проф. М. И. Чулаки).
1982-1984: аспирантура Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского (класс проф. М. И. Чулаки).
1990-1992: стипендиат ЮНЕСКО, стажировка в Центре культуры г. Кельн (Германия) и Парижской консерватории (Франция).

Творчество

Истоки музыки Муратбека Бегалиева неразрывно связаны с его биографией. Он родился в маленьком аиле Тянь-Шаня, где красота озера Сон-Кол и величие гор как бы хранят идущие из глубины веков прекрасные народные напевы и наигрыши. До сих пор композитор черпает силу из этого чистого духовного источника, дающего его музыке особую красоту и выразительность. Уже в годы обучения в Московской консерватории определились основные черты творческой личности молодого композитора: преданность искусству, тяготение к монументальным образам, своеобразие тематики, умение воплотить замысел яркими средствами, мастерское владение музыкальной формой и оркестровкой. Авторский стиль М. Бегалиева вырос из национальных истоков и в то же время испытал множество обогащающих влияний мировой классической и современной музыки.

М. А. Бегалиев — признанный лидер современной композиторской школы Кыргызстана. Его творчество отличается содержательной глубиной и оригинальностью связей национального фольклора с современной стилистикой. Синтетическая природа музыки композитора, тематика и жанры его произведений по-своему отражают универсализм и толерантную природу искусства Центральной Азии с его широкими культурными контактами. Первый большой успех М. А. Бегалиева — Гран при Международного конкурса молодых композиторов (Москва) за симфоническую поэму «Последний день Помпеи» по мотивам живописного полотна известного русского художника Карла Брюллова. Прочно вошли в репертуар многих исполнителей в Кыргызстане и за рубежом Праздничная увертюра для симфонического оркестра, симфоническая картина «Напевы детства», «Кыргызская сюита» для камерного оркестра, Партита для струнного квартета, Соната для фортепиано, «Казал-соната» для фортепиано, Фортепианная сюита «Воспоминания старца», «Манас-соната» для скрипки и фортепиано, «Узоры» для квартета ударных и традиционных кыргызских инструментов.

Творчество М. А. Бегалиева — это ценный опыт воссоединения особенностей западноевропейского и восточного музыкального мышления. Например, в «Манас-сонате» композитор как бы сближает Запад и Восток, отдавая дань великому И. С. Баху и одновременно развивая музыкальную тематику великого кыргызского героического эпоса «Манас». Следует также отметить глубинное влияние этого уникального эпического памятника народной культуры на творчество композитора.

Особого внимания заслуживает многолетняя творческая дружба М. А. Бегалиева и его старшего коллеги — великого писателя и мыслителя современности Ч. Т. Айтматова. По мотивам произведений народного писателя Кыргызской Республики Ч. Т. Айтматова М. А. Бегалиевым созданы Симфония, драматория «И дольше века длится день…» для солистов, хора и симфонического оркестра, «Ностальгия-пассакалия» для камерного оркестра, «Гимн Творцу» для солистов, хора, камерного оркестра и ансамбля кыргызских традиционных инструментов, созданный специально к открытию II Иссык-Кульского форума, состоявшегося под эгидой великого писателя современности в 1997 году.

Популярностью пользуются песни композитора «Кыргызстан», «Ата Мекен», «Ыссык кѳлдү сагынуу» (на стихи Ч. Айтматова), «Улуу тоонун уулумун», «Сагындым», «Бабаларга таазим», «Ардагым», «Кызгалдак гүлүм ай», «Тагдырым болчу сен менин» и др.

Исполнение произведений

Произведения М. Бегалиева исполнялись в Кыргызстане, России, Германии, Австрии, Швейцарии, Венгрии, Польше, Италии, Югославии, Чехии, США, Японии, Вьетнаме, на Кубе, в Турции, Казахстане, Таджикистане, Туркменистане, Узбекистане и др., на авторских концертах композитора «Муратбек Бегалиев приглашает…».

Произведения М. А. Бегалиева исполняли многие известные коллективы:

Симфонические и камерные произведения М. А. Бегалиева прозвучали в интерпретации таких дирижёров, как

Камерно-инструментальные и вокальные произведения М. А. Бегалиева заняли достойное место в репертуаре известных солистов, среди которых

Музыка для театра и кино

М. А. Бегалиев — автор музыки к более чем 30 кинофильмам, в том числе: «Потомок Белого барса» (2 серии, реж. Т. Океев), «Буранный полустанок», «Лицом к лицу», «Млечный путь» (реж. Б. Карагулов), «Солнечные кони», «Дилетант», «Выстрел в степи», «Манас, Манас!», «Жизнь после смерти», «Тагдыр» и др., получившие призы на международных фестивалях в России, Германии, Японии, Сирии, Индии. Величественная красота родного края, точные психологические характеристики героев, национальный фольклор, быт, обряды — все это близко особенностям творческого склада композитора. Композитором создана также музыка к более чем 20 спектаклям, которые с успехом идут на сценах театров в Кыргызстане и за рубежом, в том числе: «Журавлиные перья», «Амидзима», «Жаныл-Мырза», «Семетей, сын Манаса», «Материнское поле», «Ночь воспоминаний о Сократе», «Белое облако Чингисхана» и др.

Общественная и педагогическая деятельность

М. А. Бегалиев совмещает в себе дарование композитора, педагога и энтузиазм активного общественного деятеля. Его глубоко волнует судьба кыргызской национальной культуры. Все силы он отдает на то, чтобы в сложных экономических условиях сохранить и поднять профессиональное музыкальное искусство, вывести его на мировой уровень. Благодаря ему в Кыргызстане проводится целый ряд музыкальных фестивалей, концертов, конкурсов, выступлений выдающихся мастеров искусств.

Деятельность М. А. Бегалиева направлена на подготовку и выдвижение целого поколения молодых музыкантов-профессионалов, которые сегодня определяют лицо национальной культуры и работают за рубежом. Благодаря деятельности М. А. Бегалиева в период строительства Независимого Кыргызстана (1990-2000-е гг.) появилось целое поколение подлинных профессионалов — молодых талантов, которые являются опорой дальнейшего развития исполнительской, композиторской, музыковедческой школ. Тем самым древо преемственности с выдающимися культурными достижениями и традициями, заложенными в Кыргызстане в советский период, не иссохло, а, наоборот, окрепло и даёт новые свежие побеги.

М. А. Бегалиев — организатор высокоэффективной модели высшего профессионального музыкального образования в Кыргызстане, признанной специалистами стран Содружества. В 1993 году Указом Президента Кыргызской Республики и по инициативе М. А. Бегалиева создана Кыргызская Национальная консерватория. Выпускниками ВУЗа стали более 1500 квалифицированных кадров, ими укомплектованы все театрально-концертные организации и музыкальные учебные учреждения республики. Среди выпускников консерватории — около 500 лауреатов престижных конкурсов, фестивалей и форумов:

Как профессор и педагог, М. А. Бегалиев подготовил более 30 профессиональных композиторов, которые работают во многих музыкальных и учебных учреждениях, создают новые произведения, проходят стажировку в культурных центрах России и других стран, являются лауреатами международных конкурсов и Государственной премии КР для молодёжи им. Ч. Айтматова.

М. А. Бегалиевым созданы несколько успешных коллективов:

  • Лауреат международного конкурса им. А. Пьяццоллы в г. Барнаул (Россия) Большой симфонический оркестр,
  • Оркестр народных инструментов и Духовой оркестр,
  • Лауреат международного конкурса им. А. Жубанова в г. Актобе (Казахстан) хоровой коллектив Консерватории,
  • Несколько ансамблей, которые ведут активную концертную деятельность по всей республике и за рубежом.
  • В ВУЗе создана третья в СНГ кафедра балетмейстерского мастерства.
  • В настоящее время консерватория является одним из ведущих центров музыкальной культуры и образования в Кыргызстане и Центральной Азии.

В 2004-2005 гг. М. А. Бегалиев возглавлял Госкомиссию по развитию культуры при Правительстве Кыргызской Республики, был инициатором учреждения Министерства культуры и Национального культурного центра Кыргызской Республики, Дней культуры Кыргызстана в странах СНГ, концертных программ в Кыргызстане известных музыкантов-исполнителей и творческих коллективов из России, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана, Эстонии, Украины, США, среди них Валерий Гергиев, Юрий Башмет, Йо-Йо Ма, Жания Аубакирова, Айман Мусаходжаева, Алибек Днишев, Роза Багланова, Бибигуль Тулегенова, Евгений Дога, Роза Рымбаева, Нагима Ескалиева, Талаб Саттор, Толиб Шахиди, Вера Носина, Аркадий Севидов, Реджеп Реджепов, Балнур Кыдырбек, Данатар Хыдыров, Артык Токсанбаев, Лепо Сумера, «Виртуозы Москвы», Киевский хор и др.

М. А. Бегалиев — член Союза композиторов и Союза кинематографистов Кыргызской Республики, действительный член Международной академии творчества (1996, Москва, Россия), действительный член Международной академии музыки (1997, Мюнхен, Германия), Почетный доктор Сеульского университета (2005).

Международная деятельность

М. А. Бегалиев является членом Совета ректоров консерваторий СНГ, членом Президиума ISME, членом Международного оргкомитета Форума Духовной культуры и Согласия (Астана), Международного фестиваля искусств IDRIART, культурной программы Бишкекского глобального Горного саммита. Участник VI, VII и VIII Форумов творческой и научной интеллигенции СНГ. Председатель Международной ассоциации кыргызских композиторов, музыковедов и исполнителей.

Почетными профессорами Кыргызской Национальной консерватории, возглавляемой М. А. Бегалиевым, являются выдающиеся деятели культуры, государственные деятели с мировыми именами, в том числе

В 2011 г. консерватория стала партнером и участником Международного художественно-просветительского проекта «Академия искусств Новое передвижничество» при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества СНГ, Общенационального фонда развития культуры и защиты интеллектуальной собственности Российской Федерации и Министерства культуры Кыргызской Республики.

М. А. Бегалиев является председателем жюриː

  • Ежегодного Республиканского конкурса «Студенческая весна»
  • Международного конкурса юных музыкантов-исполнителей Ars Polonia в Бишкеке
  • Международных конкурсов популярной музыки «Иссык-Куль»
  • «Мейкин Азия» (все — Кыргызстан)
  • Международного фестиваля творческой молодёжи «Шабыт» (Астана, Казахстан)
  • Международного конкурса композиторов им. А. Хачатуряна (Ереван, Армения)
  • Международного конкурса «Возрождение» (Гюмри, Армения)
  • Международного конкурса в г. Душанбе (Таджикистан) и др.

М. А. Бегалиев — участник многих международных фестивалей современной музыки и работы международных гуманитарных форумов в Беларуси, Венгрии, Вьетнаме, Германии, Польше, России, Франции, Чехии, Швейцарии, Югославии, Индии, Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане, в Турции, Узбекистане, Украине, в том числе Международного фестиваля «Азия — Европа» и «Европа — Азия» (Кыргызстан, Казахстан, Татарстан, Турция, Вьетнам), «Тюркский мир» (Казань, Россия), участник культурной программы Международного фестиваля «Мары — столица исламской культуры» (Туркменистан) и др.

Основные произведения

Для симфонического оркестра:


Музыка к более 30 кинофильмам, в том числеː

  • «Потомок Белого барса» (1983),
  • «Солнечные кони» (1986),
  • «Дилетант» (1987),
  • «Выстрел в степи» (1988),
  • «Лицом к лицу» (1990),
  • «Млечный путь» (1994),
  • «Манас, Манас!» (1995),
  • «Жизнь после смерти» (1998),
  • «Тагдыр» (2014) и др.


Музыка к более 20 спектаклям, в том числеː


Более 60 песен и романсов, в том числеː

  • «Кыргызстан»
  • «Ата Мекен»
  • «Ыссык кѳлдү сагынуу»
  • «Улуу тоонун уулумун»
  • «Сагындым»
  • «Бабаларга таазим»
  • «Ардагым»
  • «Кызгалдак гүлүм ай»
  • «Тагдырым болчу сен менин» и др.

Награды

  • Заслуженный деятель искусств Кыргызской Республики (1992)
  • Народный артист Кыргызской Республики (1998)
  • Кавалер ордена «Манас» (2004)
  • Государственная молодёжная премия Кыргызской Республики (1985)
  • Государственная премия Кыргызской Республики им. Токтогула (1998)
  • Премия Тугелбай Ата (1994)
  • Международная премия им. Ч. Т. Айтматова (1995)
  • Премия Фонда возрождения духовности «Руханият» (2001)
  • Международная премия «Алтын копiр» (1996, Казахстан)
  • Международная премия «Человек года — Айкөл Манас» (2007)
  • Орден за заслуги в развитии культурного диалога между народами (Польша, 2009)
  • Командор Ордена за заслуги в области культурных связей между Кыргызстаном и Польшей (2012)
  • Орден им. М. Ломоносова (Россия, 2007)
  • Золотая медаль Всемирной организации интеллектуальной собственности (2006)
  • Золотая медаль им. П. Чайковского (2000)
  • Золотая медаль им. Н. Рубинштейна (2006, Россия)
  • Золотая медаль им. М. Тулебаева (Казахстан, 2015)
  • Золотая медаль Республики Вьетнам за вклад в мировое искусство (2014)
  • Почетный гражданин городов Бишкек и Астана

Публикации

  • Бегалиев М. «Кайрык». Сб. камерных произведений. — Фрунзе: Адабият, 1999.
  • Бегалиев М. Симфоническая поэма. — Москва: Советский композитор, 1985.
  • Бегалиев М. «Казал-соната» для фортепиано. — Москва: Музыка, 1987; Tonger Verlag, 1995, Германия.
  • Бегалиев М. «Кыргызская сюита» для струнного квартета. — Москва: Советский композитор, 1989; Бишкек: Адабият, 1991; Tonger Verlag, 1995, Германия.
  • Бегалиев М. «Воспоминания старца», сюита для фортепиано. — Бишкек: Адабият, 1991; Tonger Verlag, 1996, Германия.
  • Бегалиев М. Тройной CD-альбом: симфонические, камерные произведения, песни.

О творчестве М. А. Бегалиева написаны следующие труды:

  • Муратбек Бегалиев: Исследования, статьи, материалы. Сборник, ред.-сост. Е. Лузанова. — Бишкек: Учкун, 2005.
  • Мусаева Э. Муратбек Бегалиев: Зерна вечности. 2009.
  • Калпаева Д. Муратбек Бегалиев: Доор добулбасы (Сүрөткер менен дилмаек). — Бишкек: Бийиктик, 2011; 2-е дополненное издание. — Бишкек: Бийиктик, 2015.

Поэтические сборники М. А. Бегалиева:

  • Аздек дỴйнө: Ырлар жыйнагы. — Бишкек: Бийиктик, 2006.
  • Ак Термел: Ырлар жыйнагы. — Бишкек: Бийиктик, 2012.
  • М. А. Бегалиев — автор целого ряда публикаций и интервью в средствах массовой информации Кыргызстана и зарубежных стран по актуальным вопросам культуры, искусства и образования.

Цитаты

Муратбек Бегалиев, по словам Чингиза Айтматова, которые великий писатель произнес на авторском концерте молодого композитора в 1986 году, — «выдающийся сын своего народа, гений кыргызской музыки». Его композиторское творчество и общественные инициативы внесли существенный вклад в пропаганду национальной и мировой музыкальной культуры, в развитие межгосударственного сотрудничества, в сплочение деятелей гуманитарной сферы многих стран мира.

Напишите отзыв о статье "Бегалиев, Муратбек Акимович"

Ссылки

  • [music-gazeta.com/article/5007/ Ректор Кыргызской консерватории Муратбек Бегалиев станет гостем на фестивале новой музыки «Европа-Азия»]
  • [who.ca-news.org/people/9311 Профиль на сайте «Кто есть кто»]
  • [www.vb.kg/doc/255853_myratbek_begaliev:_nasha_myzyka_vostrebovana_vo_vsem_mire.html Муратбек Бегалиев: Наша музыка востребована во всем мире]
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Бегалиев, Муратбек Акимович

Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Бегалиев,_Муратбек_Акимович&oldid=75529721»