Церковь Святой Елизаветы (Висбаден)

Православная церковь
Церковь Святой праведной Елизаветы Russisch-Orthodoxe Kirche der heiligen Elisabeth
Страна	Германия
Город	Висбаден, Christian-Spielmann-Weg, 1
Конфессия	православие
Епархия	Берлинская и Германская епархия Русской православной церкви заграницей
Тип здания	Церковь
Архитектурный стиль	русско-византийский
Автор проекта	Филипп Гофман
Строительство	1847—1855 годы годы
Статус	действующий храм
Состояние	отличное
Сайт	[roc-wiesbaden.de/ Официальный сайт]

Це́рковь свято́й пра́ведной Елисаве́ты (нем. Russisch-Orthodoxe Kirche der heiligen Elisabeth in Wiesbaden) — православный храм в городе Висбаден, расположенный на горе Нероберг.

Храм относится к Берлинской и Германской епархии Русской православной церкви заграницей. Настоятель — архиепископ Марк (Арндт). При храме располагается дом священника и кладбище, которое является крупнейшим православным кладбищем в Европе.

История

В 1844 году состоялось бракосочетание герцога Адольфа-Вильгельма Нассауского и великой княжны Елизаветы Михайловны, дочери великого князя Михаила Павловича (1798—1849). Но 16 (28) января 1845 года Елизавета Михайловна скончалась при родах вместе с новорождённой девочкой. Герцог Адольф был настолько потрясён утратой, что решил построить церковь на могиле своей умершей жены.

Первый проект церкви в 1845 году представил местный зодчий Г. Хюбш. Однако он был отклонён, так как не соответствовал православным канонам.

Храм был заложен в 1847 году. Основные средства на строительство были переданы, с разрешения Николая I, из приданого герцогини Елизаветы. Общая стоимость строительства составила 2500000 марок. Проектирование и строительство церкви было поручено старшему офицеру по строительству (нем. Oberbaurat) Филиппу Гофману (нем. Philipp Hoffmann), специалисту по русскому церковному зодчеству. Освящение храма протоиереем Иоанном Янышевым состоялось 13 (25) мая 1855 года в честь святой праведной Елисаветы, святой покровительницы умершей принцессы. На следующий день гробы Елизаветы Михайловны и её ребенка были перенесены в склеп церкви. На освящении храма присутствовал знаменитый русский поэт князь Петр Андреевич Вяземский, который посвятил этому событию стихотворение.

Прихожанами церкви стали члены уже существовавшей в Висбадене русской православной общины, русские гости и путешественники, для которых Висбаден был популярным курортным местом в XIX веке. Император Николай II посещал службы в церкви во время своих визитов в Германию вместе со своей женой Александрой Фёдоровной. В честь посещения царя в церкви укреплена памятная золотая доска. Позже община прихожан расширилась за счет участников белого движения, покинувших страну и осевших в Германии.

Богослужения в храме проходили только в летний период. Зимой службы проводились в домовой Елизаветинской церкви при миссии (Kapellenstraße, 19). До 1917 года к храму были приписаны церкви в Дармштадте и Бад-Эмсе.

В девяностых годах XX века внутреннее убранство храма было обновлено, в особенности мраморные детали и фрески. Склеп церкви обновлялся с 2002 по 2005 годы.

Здание храма было дважды запечатлено на марках государственной почты Германии (нем. Deutsche Bundespost), 4 июня 1991 года и 12 августа 2003 года. В настоящее время комплекс русского православного храма Святой праведной Елисаветы является достопримечательностью Висбадена.

Архитектура, убранство

Храм выстроен в русско-византийском стиле из светлого песчаника. В качестве образца архитектор взял постройки К. А. Тона, в частности Петропавловскую церковь в Петергофе. Храм рассчитан на 400 человек.

Фасады церкви расчленены прилегающими колоннами и прорезаны посредине высокими тройными окнами, обрамленными колонками и килевидными наличниками. Нижний ярус трактован как цокольный. Главный портал оформлен парными невысокими колоннами, на которые опирается полуциркульная перспективная арка. Порталы и наличники сделаны из белого мрамора. Над окнами помещены круглой формы горельефы из серого песчаника, изображающие небесных покровителей усопшей и её родителей (работы Э.-А. Хопфгартена из Берлина). Высокие барабаны с арочными окнами увенчаны золочёными куполами (главный имеет высоту 9 м).

Интерьер церкви убран разными сортами мрамора: коричневым немецким, серым шведским, светло-жёлтым родосским, белым каррарским, чёрно-белым египетским. Колонны — из тёмно-серого с белыми прожилками мрамора.

Высокий трехъярусный иконостас, завершённый конхой, вырезан по рисунку Хофмана из белого каррарского мрамора скульпторами Джузеппе Маньяни и Я. Лундбергом. 25 икон на золотом фоне написаны академиком Т. А. Неффом. Иконы были пожертвованы великой княгиней Еленой Павловной.

Фрески исполнил О. Р. Якоби, роспись купола — Август Хопфгартен. В убранстве церкви активно использовалась скульптура (рельефы ангелов над золочёными медными дверьми). Кроме того, интерес представляют медальоны с портретами скульпторов и художников, которые работали над созданием убранства храма: Неффа, Малакини, Маньяни, братьев Хопфгартенов и Леонхардта. Также были помещены изображения Филиппа Хофманна и К. А. Тона.

До настоящего времени не сохранился витраж с изображением воскресшего Спасителя, изготовленный в Мюнхене Максом Эйнмиллером.

У северной стены в полукруглой нише находится саркофаг из каррарского мрамора, поверх которого лежит изваяние скончавшейся герцогини Елизаветы: она представлена спящей, на голове венок из роз; левая рука приложена к сердцу, правая опущена. Стороны саркофага украшены рельефными изображениями двенадцати апостолов, углы — христианских добродетелей. Надгробие было создано Э.-А. Хопфгартеном, который за образец взял гробницу королевы Луизы Прусской.

Церковный дом

Церковный дом в швейцарском стиле был выстроен одновременно с храмом справа от него. В нём находились помещения для сторожа и священника, а также для спевок церковного хора.

Православное кладбище

Расположенное в лесу православное кладбище было устроено через год после освящения храма. Здесь на двух террасах были погребены: светлейший князь Георгий и светлейшая княгиня Ольга Александровна Юрьевские, Н. Е. Марков, Корфы, Ребиндеры, граф К. И. Остен-Сакен, княгиня В. П. Бутера ди Радали (урождённая Шаховская), Н. В. Султанов, А. И. Бутаков, Н. В. Всеволожский, Алексей Явленский.

Кроме того, здесь были погребены некоторые архиереи Русской православной церкви заграницей: митрополит Серафим (Ляде) и архиепископ Нафанаил (Львов).

В 1864 году кладбище было расширено, и на нём построена часовня.

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вид на храм со стороны города

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Информационная доска о храме на стене кладбища

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Информационная доска о церковной общине на стене кладбища

Библиография

• Russische Kirche auf dem Neroberg in Wiesbaden — Geschichtlicher Überblick und Beschreibung der Kirche, Eigenverlag des Kirchenvorstandes
• Wiesbaden — Russische Kirche, Kloster des Hl. Hiob von Počaev in München. — 3. Auflage. — Berlin-München, 2000. — ISBN 3926165952.
• Baedeker Wiesbaden Rheingau, Karl Baedeker GmbH, Ostfildern-Kemnat, 2001, ISBN 3879540764
• Das verkannte Jahrhundert. Der Historismus am Beispiel Wiesbaden, Gottfried Kiesow, Deutsche Stiftung Denkmalschutz, 2005, ISBN 3936942536
• Антонов В. В., Кобак А. В. Русские храмы и обители в Европе. — СПб: «Лики России», 2005. — С. 73—76. — 3000 экз. — ISBN 5-87417-208-4.
• Dr. Dirk Becker. Vivat Wiesbaden. Spaziergänge zwischen Tradition und Moderne. Ein Stadtführer für Wiesbaden und Umgebung. — Wiesbaden: Universum Verlag, 2006. — ISBN 389869141-1.

Отрывок, характеризующий Церковь Святой Елизаветы (Висбаден)

Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.