Церковь Всех Святых (Бад-Хомбург)

Православная церковь
Церковь Всех святых Russische orthodoxe Allerheiligen-Kirche
Вид на церковь с Kaiser-Friedrich-Promenade
Страна	Германия
Город	Бад-Хомбург, Am Kurpark
Конфессия	православие
Епархия	Германская епархия Русской православной церкви заграницей
Тип здания	Церковь
Архитектурный стиль	русско-византийский
Автор проекта	Л. Н. Бенуа
Строительство	1896—1899 годы годы
Статус	действующий храм
Состояние	отличное

Це́рковь Все́х святы́х (нем. Russische orthodoxe Allerheiligen-Kirche) — православный храм в Бад-Хомбурге.

Храм относится к Германской епархии Русской православной церкви за границей и приписан к приходу Никольского храма во Франкфурте-на-Майне. Настоятель — протоиерей Димитрий Леонидович Игнатьев (с 1974 года).

История

Первая церковь

Первые упоминания о православной церкви в Гомбурге относятся к 1739 году. Это была походная церковь, привезённая из Персии для супруги Гессен-Гомбургского ландграфа Анастасии Ивановны (вдовы Д. Кантемира, урождённой княжны Трубецкой). Храм упоминается также в 1740, 1745 и 1746 годах.

Современный храм

Закладка постоянного храма была совершена по инициативе действительного тайного советника Александра Ивановича Проворова 4 (16) октября 1896 года в присутствии императора Николая II, императрицы Александры Феодоровны, вдовствующей германской императрицы Виктории, великой княгини Елизаветы Феодоровны и великого герцога Гессен-Дармштадтского.

Основными жертвователями были А. И. Проворов, В. А. Ратьков-Рожнов, А. Г. Елисеев, Н. П. Брусницын и А. П. Богданов. Церковь возводилась на безвозмездно отведённой магистратом земле, в парке, в 10 минутах ходьбы от вокзала. Автором проекта является архитектор Л. Н. Бенуа; строительство велось под непосредственным руководством местного архитектора, королевского строительного советника Луи Якоби.

10 (22) сентября 1899 года церковь была освящена во имя Всех Святых «в память священного коронования их величеств». На торжестве присутствовала императрица Виктория, храмоздатели, Гомбургский бургомистр Теттенборн.

С 23 августа (4 сентября) 1899 года храм был приписан к Берлинской посольской церкви.

Службы проводились только в летний период. Их совершали либо приезжее из Санкт-Петербурга духовенство, либо причты Висбаденской, Штутгартской и Берлинской церквей.

Всдедствие близости Бад-Гомбурга к замку Кронберг, летнему местопребыванию императрицы Виктории, церковь часто была посещаема греческим королевичем Константином и его супругой кронпринцессой Софией. 18 сентября 1910 года храм снова посетила российская императорская семья.

С началом Первой мировой войны церковь была закрыта, а иконостас и утварь переданы в местный краеведческий музей.

В 1922—1930 годах храм находился в юрисдикции Управляющего русскими приходами в Западной Европе Русской православной церкви. С переходом митрополита Евлогия (Георгиевского) в Константинопольский патриархат, в Западноевропейском экзархате русских приходов.

С 1922 по 1946 год богослужения в церкви практически не совершались, утварь, по-прежнему, хранилась в Бад-Гомбургском замке и была возвращена в 1946 году по ходатайству члена общины Г. А. Пайкера и священника Леонида Касперского.

В 1947 году решением муниципалитета приход был передан Берлинской и Германской епархии Русской православной церкви за границей.

С 1950-х годов количество прихожан резко уменьшилось, службы стали нерегулярными, и, в конце концов храм был практически закрыт.

В 1970-е годы в храме был сделан ремонт, с 1981 года богослужения в храме стали проводиться на регулярной основе 1-2 раза в месяц. Очередной ремонт закончился к февралю 2001 года.

Церковь Всех святых является собственностью города Бад-Хомбурга.

Архитектура, убранство

Ранее на месте курортного парка находилась градирня, которая впоследствии была перенесена в Бад-Наухайм.

Храм был построен в стиле русских церквей XVI века, рассчитан на 60 человек. Высота здания 18 м.

Церковь выстроена из красного кирпича. Фасады украшены позолоченным фризом и изразцами с русским двуглавым орлом. Наружные изразцы и напольную плитку изготовила фирма «Villeroy & Boch» в Метлахе.

В центре здания на высоком барабане возвышается золочёная луковичная глава.

Вход оформлен в виде крыльца с треугольным фронтоном, в котором расположено мозаичное изображение Спаса Нерукотворного.

В связи с тем, что прежняя роспись храма не сохранилась, внутреннее пространство церкви было расписано в 1981 году заново А. В. Русаком.

Дубовый одноярусный иконостас был привезён из Санкт-Петербурга. Шесть икон писаны маслом по оцинкованной жести.

На горнем месте находится витраж, на котором изображён Воскресший Спаситель.

Ссылки

• [3d-top-event.info/russische-kapelle 3D панорама]
• [www.bad-homburg.ru/entdecken/freizeit_russischekirche.htm Информация о храме на русском языке на сайте о Бад-Хомбурге]
• [sobory.ru/article/index.html?object=11357 Народный каталог православной архитектуры]

Литература

• Roth H. J. Die Kirche der hl. Alexandra zu Bad Ems // Westenwald. 1988. 1. S. 9-11.
• Антонов В. В., Кобак А. В. Русские храмы и обители в Европе. — СПб: «Лики России», 2005. — С. 53—55. — 3000 экз. — ISBN 5-87417-208-4.

Отрывок, характеризующий Церковь Всех Святых (Бад-Хомбург)

– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.