Аборигенные языки США
Поделись знанием:
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
Коренные народы США, в большинстве своем, утратили родные языки: 72 % американских индейцев не владеют никаким языком, кроме английского, а 18 % одинаково хорошо говорят, как по-английски, так и на языке своего племени. Наиболее существенных результатов в сохранении своего родного языка добились индейцы из племён навахо и пуэбло, живущие в южной части США, на границе с Мексикой[1].
| Язык | Число носителей |
| Achumawi | 15 |
| Атна | 60 |
| Алабамский язык | 455 |
| Алеутский язык | 1 030 |
| Алгонквинский язык | 515 |
| American Indian | 6 560 |
| Апачский | 13 265 |
| Арапахо | 1 215 |
| Аравакский | 3 350 |
| Арикара | 90 |
| Атабасский | 1 335 |
| Atsina | 80 |
| Астекский | 5 610 |
| Блэкфут | 1 600 |
| Кэддо | 50 |
| Кауилла | 15 |
| Cajun | 17 240 |
| Carolinian | 110 |
| Кайюга | 45 |
| Cham | 920 |
| Чаморро | 15 955 |
| Chasta Costa | 195 |
| Чемеуэви | 30 |
| Чероки | 16 395 |
| Chetemacha | 105 |
| Шайенский | 2 320 |
| Чинукский жаргон | 125 |
| Чирикауа | 190 |
| Chiwere | 555 |
| Чокто | 11 390 |
| Чумаш | 15 |
| Клэллам | 95 |
| Cocomaricopa | 160 |
| Кер-д’Ален | 75 |
| Columbia | 75 |
| Команчи | 915 |
| Кри | 1 560 |
| Кроу | 4 350 |
| Купеньо | 25 |
| Дакота | 20 480 |
| Делавары | 310 |
| Delta River Yuman | 365 |
| Diegueno | 110 |
| Efik | 5 275 |
| Эскимосский | 2 425 |
| Foothill North Yokuts | 30 |
| Фокс | 755 |
| French Cree | 230 |
| Fuchow | 805 |
| Галла | 620 |
| Хайда | 130 |
| Han | 40 |
| Хавасупай | 580 |
| Гавайский пиджин | 150 |
| Гавайский | 27 160 |
| Хидатса | 605 |
| Хопи | 5 225 |
| Хупа | 225 |
| Ingalit | 25 |
| Инупик | 6 420 |
| Ирокез | 185 |
| Хикарилья | 675 |
| Kalispel | 4 |
| Kan Hsiang | 35 |
| Kansa | 75 |
| Карук | 335 |
| Керес | 11 215 |
| Кикапу | 820 |
| Кайова | 1 105 |
| Klamath | 170 |
| Коасати | 245 |
| Коюкон | 105 |
| Гвичин | 610 |
| Кусаие | 570 |
| Кутенай | 360 |
| Квакиутль | 80 |
| Lettish | 19 845 |
| Луисеньо | 45 |
| Lusatian | 250 |
| Makah | 230 |
| Манданы [[ ]] | 135 |
| Мапуче | 45 |
| Майяские языки | 7 620 |
| Menomini | 805 |
| Майами | 310 |
| Микмак | 330 |
| Микасуки | 400 |
| Мисумальпские языки | 150 |
| Мохаве | 210 |
| Могаукский язык | 1 300 |
| Mokilese | 190 |
| Mono | 100 |
| Mountain Maidu | 205 |
| Мускогский | 7 210 |
| Навахо | 178 015 |
| Не-персе | 615 |
| Номлаки | 35 |
| Северные пайюты | 35 |
| Nukuoro | 55 |
| Оджибве | 8 355 |
| Okanogan | 200 |
| Омаха | 360 |
| Онайда | 610 |
| Онондага | 65 |
| Оседжи | 245 |
| Other Athapascan-Eyak | 15 |
| Oto — Manguen | 5 765 |
| Оттава | 560 |
| PacificGulfYupik | 75 |
| Пайюты | 1 435 |
| Pampangan | 5 545 |
| Пангасинанский язык | 2 035 |
| Papia Mentae | 795 |
| Passamaquoddy | 970 |
| Пауни | 85 |
| Penobscot | 70 |
| Picuris | 60 |
| Pidgin | 2 270 |
| Пима | 9 585 |
| Помо | 255 |
| Ponapean | 1 350 |
| Понка | 165 |
| Potawatomi | 845 |
| Puget Sound Salish | 185 |
| Куапо | 155 |
| Кечуа | 885 |
| Quinault | 45 |
| Rhaeto-Romanic | 100 |
| Sahaptian | 1 105 |
| Saharan | 60 |
| Салиш | 1 315 |
| San Carlos | 350 |
| Сенека | 920 |
| Шони | 490 |
| Шошонский | 2 905 |
| Sierra Miwok | 70 |
| Sonoran n.e.c. | 110 |
| Спокан | 55 |
| St Lawrence Is Yupik | 830 |
| Танаина | 35 |
| Пурепеча | 855 |
| Тева | 3 925 |
| Tiwa | 2 190 |
| Тлингит | 1 195 |
| Towa | 2 010 |
| Цимшиан | 190 |
| Тупи-гуарани | 290 |
| Тускарора | 110 |
| Twana | 15 |
| Ulithean | 80 |
| Upper Chehalis | 10 |
| Upper Chinook | 140 |
| Upper Tanana | 15 |
| Юты | 1 980 |
| Валапай | 805 |
| Уошо | 260 |
| Уичито | 15 |
| Виннебаго | 1 650 |
| Винту | 15 |
| Woleai-Ulithi | 90 |
| Ваяндот | 30 |
| Yapese | 585 |
| Яки | 620 |
| Явапаи | 190 |
| Ючи | 60 |
| Юма | 400 |
| Юпик | 16 910 |
| Зуни | 7 005 |
| Абенаки | 90 |
| Юрок | 280 |
Содержание
Вымершие языки США
74 вымерших языка
Абенаки, Восточный Алси, Атакапа, Barbareño, Билокси, Каролинский Алгонкин, Катавба, Chehalis, Нижний Chehalis, Верхний Chimakum, Чимарико, Читимача, Чумаши, Кокиль, Каулиц, Cruzeño, Купеньо, Делеварский пиджин, Esselen, Эяк, Galice, Ineseño, Айова-Ото, Каркин, Kato, Кичай, Lumbee, Могикане, Maidu Valley, Маках, Martha’s Vineyard Sign Language, Маттоле, Майами, Заливный мивокский язык, Прибрежный мивокский язык , Мобильский жаргон, Mohegan-Montauk-Narragansett, Molale, Nanticoke, Натчез, Nawathinehena, Nooksack, Nottoway, Obispeño, Ofo, Олони, Северный Олони, Южный Piro, Пискатавэй, Помо, Восточный Помо, Северо-восточный Помо, Северный Повхатан, Purisimeño, Quinault, Салинский язык, Шаста, Саюсло, Саскуеханнок, Такелма, Tillamook, Тонкава, Туника, Tutelo, Твана, Unami, Ventureño, Wailaki, Вампаноаг, Ваппо, Вийот, Гурон, Яна, Юки.
См. также
Напишите отзыв о статье "Аборигенные языки США"
Ссылки
- [www.usefoundation.org/foundation/research/lia/ Данные о распространении языков в США на момент переписи 2000 г. на сайте U.S. English] (англ.)
- Crawford J. [www.languagepolicy.net/articles/census02.htm Census 2000: A Guide for the Perplexed] (англ.)
- [www.ethnologue.com/show_country.asp?name=US Ethnologue о США] (англ.)
Примечания
- ↑ [therussianamerica.com/web_NEWS/articles/264/1/print/264 This site has been suspended]
 |
Эта статья или раздел содержит незавершённый перевод с английского языка. Вы можете помочь проекту, закончив перевод.
|
Отрывок, характеризующий Аборигенные языки США
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
