Боркинский десант

Боркинский десант
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата	5 июля 1944 года
Место	Белорусская ССР
Итог	победа РККА
Противники
СССР Третий рейх
Командующие
В. В. Григорьев П. А. Белов Вальтер Вайс
Силы сторон
375 человек неизвестны
Потери
неизвестно неизвестно

Боркинский десант 5 июля 1944 года — тактический речной десант, высаженный катерами Днепровской военной флотилии в ходе Белорусской наступательной операции Великой Отечественной войны.

В начале июля 1944 года советские войска преследовали разбитые основные силы немецкой 2-й армии (командующий генерал-полковник Вальтер Вайс) группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Вальтер Модель) в восточной части Белорусской ССР. Силы 61-й армии (командующий генерал-лейтенант П. А. Белов) 1-го Белорусского фронта (командующий Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский) вели наступление на Пинск.

На южном берегу Припяти наступала 23-я стрелковая дивизия. В районе села Борки Гомельской области противник спешно переправлял свои части через реку, опасаясь окружения. С целью срыва переправы по указанию командующего армией отряд бронекатеров Днепровской военной флотилии (командующий флотилией капитан 1-го ранга В. В. Григорьев) в составе шести бронекатеров в ночь на 5 июля поднялся вверх по течению Припяти и высадил в тылу противника южнее села Борки десант в составе стрелкового батальона (375 человек). При поддержке артиллерийско-пулемётного огня бронекатеров и используя фактор внезапности десант быстро овладел Борками. Переправа немецких войск через Припять была спешно прекращена. Более того, поддавшись панике, немецкий командир приказал немедленно взорвать её, чем поставил свои войска в крайне тяжелое положение.

Успешная высадка десанта дала возможность советским войскам быстро овладеть Туровым, ускорить темпы наступления и ликвидировать немецкую группировку южнее Припяти.

Потери личного состава десанта были незначительны, в кораблях потери отсутствовали.

Источники и литература

• Григорьев В. В. И корабли штурмовали Берлин. — М.: Воениздат, 1984.
• Золотарев В. А., Козлов И. А. Три столетия Российского флота. — Том 4. СПб: Полигон, 2005.

Отрывок, характеризующий Боркинский десант

– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.