Битва за Пелелиу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва за Пелелиу
Основной конфликт: Вторая мировая война
Война на Тихом океане

Высадка американских войск
Дата

15 сентября — 27 ноября 1944 года

Место

Пелелиу, Тихий океан

Итог

победа армии США

Противники
США Япония
Командующие
У. Рупертус Кунио Накагава
†[п 1]
Силы сторон
1-я дивизия морской пехоты: 17 490
81-я пехотная дивизия: 10 994 		14-я пехотная дивизия: около 11 000[1]
Потери
1460 убитых[2]
около 6100 раненых[2]
115 пропавших без вести
(по другим данным:
1656 убитых
7959 раненых)[3] 		10 695 убитых[4]
301 пленный[4]
(по другим данным:
202 пленных[3][п 2])
  Тихоокеанский театр военных действий Второй мировой войны
 
Марианско-палауская операция
Сайпан • Филиппинское море • Гуам • Тиниан • Пелелиу • Ангаур

Би́тва за Пеле́лиу (кодовое название англ. Operation Stalemate II, рус. Операция «Пат II») — сражение на Тихом океане во время Второй мировой войны между войсками США и Японской империи. Захват Пелелиу позволял американским войскам ликвидировать брешь между силами юго-западной[п 3] и центральной[п 4] частей Тихого океана[1] и начать подготовку к высадке на Филиппинах и Окинаве. В то же время захват аэродрома на острове позволял защитить американские коммуникации в случае высадки на Филиппинах и снять угрозу над прямыми путями сообщения американской армии[1]. Оценка военных специалистов показывала, что захват островов Пелелиу и Ангаур позволит обеспечить полное господство над островами Палау[1].

Генерал-майор Рупертус, руководитель операции, рассчитывал взять остров за несколько дней, однако его ожидания не оправдались[5]. Американцы наткнулись на мощную линию обороны и яростное сопротивление японской армии, в результате чего боевые действия длились больше двух месяцев. В ходе операции, завершившейся победой США, американцы уничтожили 10 695 солдат и офицеров противника и взяли в плен около трёхсот человек. При этом их собственные потери составили свыше 6 тысяч ранеными и убитыми, таким образом, сделав захват Пелелиу одной из самых кровопролитных операций США в ходе сражений на Тихоокеанском театре военных действий Второй мировой войны[4].





Предыстория

После побед, одержанных американскими войсками в центральной и юго-западной частях Тихого океана, основные командующие сил США — генерал Дуглас Макартур и адмирал Честер Нимиц — не смогли договориться о дальнейших действиях на Тихоокеанском театре военных действий. Генерал Макартур, который в феврале 1942 оставил Филиппины со словами «Я вернусь!»[6], считал, что нужно нанести первый удар по японским войскам на Филиппинах, потом захватить Окинаву и Тайвань, после чего организовать высадку американских войск в Китае. Адмирал Нимиц был сторонником другого хода развития кампании: не захватывать Филиппины, высадиться на Тайване и Окинаве, а в конце высадить десант на Кюсю. Чтобы примирить военачальников, президент США Франклин Рузвельт 27 июля 1944 отправился в Гонолулу выслушать все аргументы «за» и «против».

После сравнения планов было решено направить остриё наступления на Филиппины, а уже затем обратиться к Японским островам[7]. Вместе с принятием этого плана было решено провести высадку американских войск на острове Пелелиу, расположенном в центре архипелага Палау: аэродром, расположенный на острове, позволял японцам нанести бомбовый удар по судам и сухопутным войскам союзников во время взятия Филиппин, тем самым потенциально ставя под угрозу успех всей операции[8]. Одновременно, захват Пелелиу позволял американцам превратить остров в одну из передовых баз, необходимых для наступления на Филиппины[9].

Поскольку необходимость взятия Пелелиу была доказана, для участия в операции по высадке на Пелелиу было выделено две дивизии: 1-я дивизия морской пехоты (англ. 1st Marine Division) и 81-я пехотная дивизия (англ. 81st Infantry Division)[10]. Руководителем операции был назначен генерал-майор Уильям Рупертус, ранее выступавший заместителем Александра Вандегрифта во время Гуадалканальской кампании. В частности, Рупертус принимал непосредственное участие в командовании войсками во время битвы за Тулаги, Гавуту и Танамбого и бою у мыса Коли. После перевода Вандегрифта на должность командующего 1-го амфибийного корпуса, Рупертус возглавил 1-ю дивизию морской пехоты и командовал ей в бою за мыс Глостер.

Подготовка к операции

Японская империя

После потери японцами Соломоновых островов, островов Гилберта, Маршалловых и Марианских островов, командованием Императорской армии были собраны исследовательские группы, для выработки стратегии обороны островов. Новая стратегия исключала тактику обороны пляжа на ранних стадиях высадки, отдавая предпочтение созданию отдельных пунктов обороны[п 5], отказу от бесполезных «банзай-атак» с их заменой на более продуктивные контратаки, а также вовлечению противника в войну на истощение, чтобы заставить их вводить всё больше и больше ресурсов для поддержки десанта.

К лету 1944 острова Палау обороняло около 30 000 человек японской армии, из которых 11 000 были на Пелелиу. В это число входили 14-я пехотная дивизия — 5235 человек, а также окинавские и корейские рабочие[11]. Командующий 14-й дивизией, генерал-лейтенант Садао Инуэ, поручил подготовить оборону острова полковнику Кунио Накагаве, командиру усиленного 2-го пехотного полка 14-й дивизии[10][12], который решил сосредоточить силы внутри острова, используя природно-географические особенности местности.

Коралловые кряжи Пелелиу изобиловали пещерами различных размеров: от небольших (в несколько метров) до огромных (длиной в двести и более метров). Японцы усовершенствовали их и подготовили к обороне: проделали амбразуры, оборудовали освещение, вентиляцию, изготовили деревянные полы и ступени, оснастили телефонами и радио. Одна из пещер имела девять этажей и огромное количество входов, которые американцы при всём желании не могли замуровать. Некоторые пещеры закрывались железобетонными и даже бронированными дверьми[4].

Основная оборонительная линия острова находилась на горе Умурброгал, самой высокой точке острова, расположенной в его центре. Позиции на горе, позже «окрещённой» американцами как «кряж Кровавый Нос», обеспечивали контроль над большей частью острова, включая критически важный аэродром. Внутри горы было порядка 500 соединённых тоннелями известняковых пещер и шахт. Это обстоятельство значительно облегчило создание оборонительных позиций, на которых были установлены 81-мм орудия, 150-мм минометы, 20-мм пушки. Оборону поддерживали танковое отделение общей численностью менее 20 лёгких танков и отделение противовоздушной обороны. Все пещеры были соединены разветвлённой системой подземных ходов, которые позволяли осуществлять быструю переброску сил, а также отходить или занимать оборонительные позиции.

На полуострове в северной части Пелелиу находился коралловый мыс, в ходе операции получивший от американцев кодовое название — «Точка» (англ. The Point). Коралловая стена высотой в 9 метров позволяла вести наблюдение и обстрел пляжа, где ожидалась высадка американцев. С помощью взрывов японцы проделали отверстия для размещения 47-мм орудия и шести 20-мм пушек. Похожим образом было создано ещё несколько таких позиций вдоль трёхкилометрового пляжа.

США

В отличие от японцев, которые кардинально пересмотрели свою тактику к предстоящему столкновению, план атаки США ничем не отличался от предыдущих высадок морского десанта, несмотря на тяжёлые потери в ходе боёв за Биак, когда американцы лишились более 3 000 солдат и офицеров[13]. В 400 милях (600 км) к северо-западу от островов Палау была развёрнута разведывательная сеть из 9 подводных лодок с целью сбора сведений о глубине моря над подводными рифами во время различных фаз прилива и наличии проходов между рифами, панорамного фотографирования побережья и сбора других разведданных[14]. Хотя японские приготовления тщательно маскировались, они были замечены во время проведения американскими войсками аэрофотосъёмки. Американцы установили, что японцы активно сооружали подводные заграждения. Начальник штаба адмирала Уилкинсона контр-адмирал П. Поуэлл просил выделить в его распоряжение специальный отряд, который мог бы разведать побережье. Направленная на разведку лодка была замечена японскими радиолокаторами, и в последующие дни за ней велась активная, но безуспешная, охота. По ночам, к берегу, на резиновой шлюпке отправлялась разведывательная группа из пяти боевых пловцов для сбора дополнительной информации, но охота за лодкой усилилась, и последующие две недели глубинные бомбы японцев заставляли экипаж оставаться под водой или делать снимки через перископ[15]. 20 августа — во время разведки на берегу острова Яп — японцы захватили в плен трёх боевых пловцов. Пленники были отправлены на остров Пелелиу, и их дальнейшая судьба осталась неизвестной: они были признаны погибшими и посмертно награждены орденом «Серебряной звезды»[15].

Американским командованием был разработан план, по которому войска должны были высадиться на близком к аэродрому юго-западном пляже, условно разбитом на два сектора: «Оранжевый пляж» и «Белый пляж»[16]. 1-й полк морской пехоты, под командованием полковника Льюиса Б. Пуллера, при поддержке 15 танков типа «Шерман»[11] должен был высадиться на северном конце пляжа. 5-й полк морской пехоты, под командованием полковника Гарольда Д. Харриса, при поддержке 9 танков типа «Шерман»[11] должен был высадиться в центре, а 7-й полк морской пехоты, под командованием полковника Германа Г. Ханнекена, при поддержке 6 танков типа «Шерман»[11] — в южной части пляжа[16]. После высадки пехотных войск планировалась высадка артиллерийского полка, которым стал 11-й полк морской пехоты. По плану, 1-й и 7-й полки должен были прорваться вглубь острова, охраняя левый и правый фланги 5-го полка, и взять аэродром, расположенный по центру от пляжа. 5-й полк морских пехотинцев должен был пробиться к восточному берегу, разделив остров пополам. Предполагалось, что 1-й полк морской пехоты будет атаковать север острова на пути к горе Умурброгал, в то время как 7-й полк морских пехотинцев будет очищать южную оконечность острова[16]. В резерве был оставлен только 2-й батальон 81-й пехотной дивизии[16].

4 сентября 1-я дивизия морской пехоты погрузилась на LST и была отправлена из Павуву под Пелелиу[17].

Ход операции

Начало. Захват южной части острова

С 31 августа по 2 сентября американская палубная авиация атаковала японские позиции на Иводзиме и Титидзиме. Данная операция должна была заставить японцев гадать относительно места будущего десанта[9]. Налёты американской палубной авиации смогли помешать японскому военно-морскому флоту и базировавшейся на Филиппинах авиации оказать помощь японским частям на Пелелиу[1], хотя по японскому плану «А» они должны были в любом случае её оказывать.

7 и 8 сентября более 100 самолётов США произвели авианалёт на острова Яп и Палау[18].

Помимо воздушных бомбардировок 10 сентября американцы обстреляли объекты на островах Пелелиу и Ангаур, выпустив более 1000 снарядов корабельной артиллерии[18]. В обстреле острова участвовали линкоры «Пенсильвания», «Мэриленд», «Миссисипи», «Теннесси» и «Айдахо», тяжёлые крейсеры «Индианаполис», «Луисвилл», «Миннеаполис» и «Портленд», лёгкие крейсера «Колумбия», «Кливленд», «Денвер» и «Гонолулу»[16].

12 сентября американцы начали высаживать боевых пловцов для разрушения подводных заграждений путём подрыва. Им активно противодействовали японские снайперы и пулемётчики, которых, в свою очередь, давили пулемётные расчёты американских катеров и корабельная артиллерия. Впервые были испробованы и взяты на вооружение ласты[19]. В тот же день эскадренный миноносец «Фуллхэм» врезался носом в корму быстроходного транспорта «Ноа». Переоборудованный устаревший эсминец типа «Клемсон», несмотря на отчаянные попытки экипажа спасти корабль, затонул. Потерь в личном составе не было, но затонуло большое количество взрывчатки и снаряжения[20]. Японцы ожидали в этот день начало высадки десанта, но она началась только 15 сентября[18].

13 сентября американскими боевыми пловцами были проделаны доступы для разгрузки танкодесантных кораблей и барж и для сооружений понтонов.

В ночь перед высадкой десанта американцев боевые пловцы подорвали столбы с колючей проволокой на северном участке планируемой высадки. Также были установлены ориентиры для ведения артиллерийского огня. Опасаясь, что японцы, потревоженные взрывами накануне, попытаются перерезать отступающим пловцам путь к морю, был установлен опознавательный сигнал — помахивание куском детонирующего шнура. Тем не менее, очевидец тех событий заметил[15]:
«Просто удивительно, сколько плавающих брёвен получило в ту ночь удары ножом»[п 6].

15 сентября 1944 года началась операция по высадке американских войск на Пелелиу. Воздушную поддержку при высадке десанта обеспечивала группа эскортных авианосцев, которая затем была усилена двумя группами быстроходных авианосцев. Около 50 транспортов американцев приблизились к острову на 13 километров. Войска США были посажены в десантные суда и в 7 часов 30 минут суда подошли к берегу. К половине девятого утра американская морская пехота высадилась на берег под прикрытием дымовой завесы и при поддержке истребителей и бомбардировщиков[5]. 1-й полк десантировался на «Белый пляж», в то время как силы 5-го и 7-го полков высадились на «Оранжевом пляже». Японцы, не отвечавшие на огонь корабельной артиллерии и игнорировавшие налёты авиации в течение предыдущих дней, дождались, пока американские войска немного продвинутся в глубь пляжа и открыли огонь по десантным средствам и личному составу противника[5]. К 9.30 в результате контратак японцев было потоплено 60 десантных средств типа LVT и DUKW[18]. 1-й полк морской пехоты оказался под шквальным огнём из японского укрепления «Точка», тогда как 7-й полк морской пехоты подвергся обстрелу из другого укрытия. Многие LVT были уничтожены в пути, и выжившим пехотинцам приходилось добираться до берега вплавь под обстрелом японских пулемётов. Многие солдаты потеряли свою амуницию. В свою очередь, расположение японских укреплений на флангах пляжа и внутри гор позволило им сохранить практически все позиции[5].

В ходе первого броска американцы понесли значительные потери. Все танки 1-го танкового батальона морской пехоты, которые двигались вдоль берега, были подбиты[21]. 1-й полк, который застрял перед 9-и метровой стеной «Точки» понёс наибольшие потери в личном составе. Из воспоминаний участника событий[1]:

Пункт высадки был сильно минирован и защищён дотами, врытыми в коралл, с крышами из железобетона, которые так хорошо сливались с местностью, что их можно было обнаружить, только наступив на них. В последующие броски солдаты переправлялись через риф среди обломков снаряжения и машин участников первого броска. На них ещё сыпались снаряды, и они несли потери, но всё же им удалось добраться до берега и усилить войска, цеплявшиеся за узкий захваченный плацдарм. К закату солнца они заняли рубеж около 3000 ярдов длиной со средней глубиной 500 ярдов.

— Фредерик Шерман

После полудня японские войска предприняли попытку контратаки при поддержке миномётов и танков. В контратаке участвовало танковое подразделение 14-й дивизии под командованием капитана Амано. В состав подразделения входили 17 танков «Ха-Го» (по другим сведениям, 15 танков «Ха-Го»)[21][п 7]. Американцы в большом количестве использовали ручные гранатомёты, 12,7-мм пулемёты, 37-мм противотанковые пушки, оставшиеся в строю три танка М4А2 «Шерман», а также огневую мощь кораблей флота[21]. Бой закончился достаточно быстро. Японские танки были уничтожены, миномёты подавлены. В дальнейшем японские танки уже не играли существенной роли в сражении за остров Пелелиу.

В течение первой ночи японскими войсками была проведена серия контратак, однако успеха они не принесли. На вторые сутки операции 5-й полк морской пехоты захватил весь аэродром. На юге 7-й полк морской пехоты закончил продвижение к восточному побережью и к наступлению темноты захватил всю южную часть острова[1]. Таким образом были выполнены несколько задач — захват и удержание плацдарма и захват аэродрома.

С 17 по 26 сентября сопротивление американцам в воздухе оказывал только один японский поплавковый гидросамолёт[22].

Рупертус считал, что японцы в скором времени будут разбиты, но он не знал про изменение в японской тактике. При высадке японскими снарядами были уничтожены все средства связи, и Рупертус не мог получать оперативные сведения с поля боя. Кроме того, незадолго до наступления он сломал ногу и не мог лично прибыть на берег[5]. 16 сентября Рупертурс передал генералу Гейгеру, что Пелелиу будет захвачен в течение нескольких дней[23].

В американских войсках возникла нехватка воды. Её удалось решить путём подвоза воды в цистернах от бензина, но из-за того, некоторые цистерны были недостаточно хорошо вымыты, несколько десятков человек отравились[24]. Всем американским солдатам были выданы таблетки галазон для обеззараживания воды[17].

На третий день операции американские войска начали использовать аэродром для бомбардировок укреплений на севере острова. На аэродром передислоцировались 11 морских авиагрупп[25]. Широко использовался напалм. Он сжигал растительность и проникал в укрепления, уничтожая личный состав японской армии[26].

Чтобы устранить опасность с «Точки», полковник Пуллер приказал командиру 3-й роты 1-го полка морской пехоты, капитану Джорджу Ханту, атаковать эту позицию японских войск. Обойдя «Точку» с тыла, рота Ханта смогла захватить позицию, активно применяя дымовые, осколочные и винтовочные гранаты. После потери «Точки», солдаты Накагавы четырежды контратаковали. У американцев было крайне мало патронов и полностью отсутствовала питьевая вода. Вскоре морпехам пришлось идти врукопашную, чтобы отбить противника. К моменту прибытия подкреплений, от роты Ханта оставалось 18 человек, что составляло меньше 10 % начального личного состава[27].

Второй этап: продвижение на север

К 23 сентября наступающие части 1-й ДМП потеряли в боях убитыми и ранеными до 60 % личного состава. В то же время без боёв были заняты второстепенные по важности острова архипелага Улити и Ангаур, после чего высвобождавшиеся подразделения перебрасывались морским путём на о-в Палау[28]. При поддержке подразделений Сухопутных войск (в том числе 321-го полка 81-й дивизии СВ США) бойцы 1-й ДМП приступили к окружению укрепрайона 15-го пехотного полка СВ Японии у гор Умурброгал[16][24].

Другие части американской армии продвинулись на север и вышли на побережье соединённого с о-вом Палау дамбой атолла Низебус, где находилась крупная группировка дивизионной артиллерии 14-й дивизии СВ Японии и находился строящийся полевой аэродром ВМС. Командир 5-го полка КМП США, полковник Г. Харрис, предпочёл переходу наступающих подразделений по узкой дамбе под огнём противника десантирование с кораблей через пролив. Проведенная перед штурмом артподготовка оказалась весьма эффективной, и большинство закрытых позиций артиллерии 14-й дивизии было уничтожено, в результате чего подразделения 1-й ДМП смогли с ходу продвинуться вглубь острова.[24]. В ходе захвата потери составили до 50 чел. (15 убитых и 33 раненых) со стороны наступающих подразделений, и до 450 чел. (440 погибших и 23 захваченных) в плен со стороны частей 14-й дивизии СВ Японии. Точное количество погибших бойцов 14-й дивизии и подразделений ВМС во время артподготовки неизвестно[29].

Захват атолла Низебус дал возможность оперативной группировке КМП и ВМС США контролировать ситуацию вокруг о-ва Палау. Японские части лишились возможности отступления в северном направлении и получать снабжение морскими путями со складов на соседних островах архипелага (о-ва Корор и Бабелдаоб). Части 14-й дивизии СВ и береговых войск ВМС Японии, дислоцированные на северных от Палау островах, дважды делали попытки усилить подразделения Накагавы путём отправки барж. И хотя около 600 человек добрались до Пелелиу, американской авиации удалось потопить сопровождающее судно, на котором перевозилась большая часть снаряжения[5]. Одновременно с Низебусом 5-й полк морской пехоты взял небольшой соседний островок Конгауру, где находились несколько японских артиллерийских расчётов[24].

Третий этап: штурм горы Умурброгал

После захвата «Точки», морпехи 1-й дивизии выдвинулись к кряжу «Кровавый Нос», но мощнейщая линия обороны не позволяла им достигнуть значимого успеха[24]. Из воспоминаний очевидца событий[1]:

Крутые склоны этой возвышенности были утыканы странными остриями и спицами и покрыты, как сеткой, системой пещер. Противник использовал местность с дьявольской изобретательностью и создал такую сильно укрепленную позицию, какую американской морской пехоте до сих пор не приходилось брать. Среди лабиринта скал войска измеряли пройденное ими расстояние в ярдах и футах и продвигались там больше недели.

— Фредерик Шерман

Японцы строго держались выбранной тактики: открывать огонь только при возможности нанести максимально большое количество потерь. Японские снайперы выбивали американских санитаров, чтобы затруднить эвакуацию раненых с поля боя и тем самым отвлечь часть сил противника от самого боя. Вместо неээфективных «банзай-атак» японцы активно использовали тактику ночных налётов на окопы американских солдат. В ответ, американцы начали делать двухместные окопы, где двое солдат могли поочерёдно дежурить[16].

После шести дней боёв за «Кровавый нос» генерал-майор Рой Гейгер — командир 3-го амфибийного корпуса, в состав которого входили 1-я дивизия морской пехоты и 81-я пехотная дивизия, — послал часть 81-й пехотной дивизии для поддержки 1-й дивизии морской пехоты, будучи поражённым количеством потерь и упрямством Рупертуса[3]. Последний рассчитывал, что японцы вот-вот сломаются и из тщеславных побуждений хотел, чтобы высоту взяли морские пехотинцы. Прибывшие пополнения пехоты чередовали свои атаки с морскими пехотинцами, но точно также несли большие потери[16]. Укреплённые позиции и контратаки японцев неоднократно приводили к тому, что американцы, продвинувшись днём вперёд, ночью были вынуждены отступать на прежний рубеж[3].

Окончание

2 октября адмирал Мива получил донесение, что возле Пелелиу японскими подводными лодками были потоплены два эсминца. На самом деле в этот день американские ВМС никаких потерь не понесли[28]. На следующий день американский эскортный миноносец «Сэмюэл С. Майлс» атаковал японскую подводную лодку «I-177» и потопил её[28].

12 октября генерал-майор Гейгер объявил об окончании фазы захвата острова Пелелиу[30]. Это заявление было встречено с протестом среди пехотинцев, которые находились на острове, так как ещё не были уничтожены оборонительные точки японцев на острове[31]. Через три дня, вопреки желанию Рупертуса, Гейгер решил заменить 1-ю дивизию морской пехоты на 81-ю пехотную дивизию. 323-й пехотный полк сменил 5-й полк морпехов, в то время как 321-й пехотный занял позиции 7-го полка. К третьей неделе октября, почти все морские пехотинцы были эвакуированы обратно в Павуву[16]. На протяжении следующих четырёх недель пехота продолжала выбивать противника с кряжа Умурброгал: одна за другой пали точки «Лысина», «Высота 100», «Пять братьев», «Пять сестёр» и «Китайская стена». Перед прочёсыванием той или иной позиции стрелковыми частями, артиллеристы устраивали обстрел территории[16].

24 ноября Накагава передал в штаб сообщение: «Наш меч сломан, а наши копья закончились». Разбив 56 человек на 17 групп с приказом продолжать сопротивление, Накагава торжественно сжёг знамя своей дивизии и совершил ритуальное самоубийство. Порядка 25 японских солдат были убиты той же ночью при попытке атаковать американские окопы[16].

27 ноября американцы объявили Пелелиу окончательно очищенным от врага. Несмотря на это, группа в количестве 33 человек под руководством лейтенанта Ямагути, продолжала скрываться в пещерах, периодически нападая на американские патрули. Группа сдалась только в марте 1947-го года, после того как на остров прибыл японский адмирал, убедивший солдат в том, что война закончилась[32].

Итоги

Битва за Пелелиу считается одним из самых трудных и кровавых сражений с участием вооруженных сил США на Тихоокеанском театре военных действий. За десять недель потери американцев, по разным данным, составили от 7675 до 9615 человек, из которых от 1460 до 1656 были убиты[2][3], причём подавляющее большинство — в первый день высадки. 1-я дивизия морской пехоты потеряла более половины личного состава и оставалась на пополнении вплоть до вторжения на Окинаву.

Захват Пелелиу полностью снял угрозу налётов японской авиации на американские войска в регионе, что позволило оказать поддержку войскам Макартура во время взятия Лейте и готовиться к высадке на Филиппины. Атолл Улити был впоследствии использован для вторжения на остров Окинава. Также захват Пелелиу отрезал от подкреплений около 40 тысяч бойцов противника, дислоцировавшихся на островах Яп, Бабелдаоб и Каролинских островах, в связи с чем американцы отменили запланированные десанты на эти острова. Японские войска на Бугенвиле, Новой Гвинее, Новой Британии, восточных и центральных островах Каролинского архипелага продолжали удерживать и контролировать районы своей дислокации, и при необходимости оказывали самое жёсткое сопротивление американским войскам. Однако эти гарнизоны находились в полной изоляции и никак не могли помешать использовать аэродром на Пелелиу, поэтому в основном на них не обращали внимания до конца войны[1].

Опыт использования фортификационных сооружений, которые были на Пелелиу, был успешно перенят японцами и был использован в ходе битвы за Иводзиму. В свою очередь 1-я дивизия морской пехоты значительно улучшила навыки штурма пещер, что весьма пригодилось бойцам во время битвы за Окинаву[3].

Награды

США

За участие в битве за Пелилиу восемь морских пехотинцев были награждены Медалью Почёта — высшей военной наградой США[26]. Пятеро были награждены посмертно (обозначены †).

Имя Оригинал имени Звание Подразделение Возраст на момент битвы Краткое описание подвига Прим.
Льюис К. Бозелл англ. Lewis K. Bausell Капрал 1-й батальон 5-го полка морской пехоты 20 лет спас сослуживцев, накрыв собой гранату[33] †
Артур Дж. Джексон англ. Arthur J. Jackson Рядовой первого класса 3-й батальон 7-го пехотного полка 20 лет лично уничтожил 12 бункеров и ДОТов и убил до 50 вражеских солдат[34]
Ричард Э. Краус англ. Richard E. Kraus Рядовой первого класса 8-й амфибио-тракторный батальон 18 лет спас сослуживцев, накрыв собой гранату[35] †
Джон Д. Нью англ. John D. New Рядовой первого класса 2-й батальон 7-го пехотного полка 20 лет спас сослуживцев, накрыв собой гранату[36] †
Уэсли Фелпс англ. Wesley Phelps Рядовой первого класса 3-й батальон 7-го пехотного полка 21 год спас сослуживцев, накрыв собой гранату[37] †
Эверетт П. Поуп англ. Everett P. Pope Капитан 1-й батальон 1-го пехотного полка 25 лет руководил взятием и удержанием «Высоты 154»[п 8]
Чарльз Х. Роан англ. Charles H. Roan Рядовой первого класса 2-й батальон 7-го пехотного полка 21 год спас сослуживцев, накрыв собой гранату[38] †
Карлтон Р. Роу англ. Carlton R. Rouh Старший лейтенант 1-й батальон 5-го пехотного полка 25 лет спас сослуживцев, накрыв собой гранату[39]

Япония

За отвагу, проявленную на Пелелиу, полковник Накагава был посмертно произведён в генерал-лейтенанты.

Память

В массовой культуре

Напишите отзыв о статье "Битва за Пелелиу"

Примечания

  1. ↑ Совершил ритуальное самоубийство.
  2. ↑ Из общего числа пленных только 19 были действующими солдатами японской армии. Подавляющее большинство составляли корейские и окинавские рабочие.
  3. ↑ Находились под командованием Макартура.
  4. ↑ Находились под командованием Нимица.
  5. ↑ По принципу пчелиных сот.
  6. ↑ Пловцы принимали брёвна за подкрадывающихся японцев.
  7. ↑ После боя все танки были уничтожены, и подсчитать точное количество японских танков невозможно
  8. ↑ Силами около 90 человек взял «Высоту 154», отбив несколько ночных контратак значительно превосходящего по численности противника. В условиях недостатка боеприпасов бойцы кидали во врага подворачивавшимися под руку предметами и сражались врукопашную. Наутро, оставшиеся в живых девять человек, включая Поупа, отступили по приказу командования

Источники

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Шерман Ф. К. [militera.lib.ru/h/sherman/13.html Война на Тихом океане. Авианосцы в бою]. — АСТ, 1999. — ISBN 5-237-01610-3.
  2. ↑ 1 2 3 [bibliotekar.ru/encW/p/27.htm Пелелиу - Ангаур (Peleliu-Angaur) вторая мировая война] (рус.). Проверено 22 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5anNdj Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 Joseph Alexander. [www.usni.org/magazines/navalhistory/2010-04/bitter-hemorrhage-fighting A Bitter Hemorrhage of Fighting]. US Naval Institute. Проверено 20 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5k0Mcx Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  4. ↑ 1 2 3 4 Иванов Ю. [wunderwaffe.narod.ru/HistoryBook/Kamikaze/05.htm Камикадзе: пилоты-смертники. Японское самопожертвование во время войны на Тихом океане]. — Русич, 2001. — ISBN 5-8138-0311-4.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 Jeremy Gypton. [www.militaryhistoryonline.com/wwii/peleliu/bloody.aspx Bloody Peleliu] (англ.). Militaryhistoryonline.com. Проверено 17 января 2011. [www.webcitation.org/65Q5bqTAM Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  6. ↑ [www.secondworldwar.ru/content/view/45/9/ Дуглас Макартур] (рус.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5cPorX Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  7. ↑ Уткин А. И. [www.modernlib.ru/books/utkin_anatoliy_ivanovich/diplomatiya_franklina_ruzvelta/read_29/ Дипломатия Франклина Рузвельта]. — Издательство Уральского университета, 1990. — ISBN 5-7525-0090-7.
  8. ↑ [www.militaryhistoryonline.com/wwii/peleliu/planning.aspx Purpose & Planning] (англ.). militaryhistoryonline.com. Проверено 17 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5d4ghm Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  9. ↑ 1 2 Смит Питер Ч. [militera.lib.ru/h/smith_p2/08.html Пикировщики над джунглями]. — ACT, 2003. — 620 с. — ISBN 5-9578-0351-0.
  10. ↑ 1 2 [www.history.army.mil/brochures/westpac/westpac.htm Western Pacific. 15 June 1944-2 September 1945] (англ.). Проверено 17 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5daNh1 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  11. ↑ 1 2 3 4 Айкс Р. [tortuga.angarsk.su/fb2/ayks_r01/Velikie_tankovyie_srazheniya.fb2_21.html Великие танковые сражения. Стратегия и тактика. 1939-1945]. — Центрполиграф, 2007. — 456 с. — ISBN 978-5-9524-3290-1.
  12. ↑ [www.militaryhistoryonline.com/wwii/peleliu/planning.aspx Purpose & Planning] (англ.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5d4ghm Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  13. ↑ Joseph H. A. Storm Landings: Epic Amphibious Battles in the Central Pacific. — 1997. — С. 110. — ISBN 1557500320.
  14. ↑ Локвуд Ч. А. [militera.lib.ru/memo/usa/lockwood/12.html Топи их всех!]. — Воениздат, 1960.
  15. ↑ 1 2 3 Фэйн Ф. Д. [militera.lib.ru/h/fane_moore/11.html Боевые пловцы].
  16. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.historyofwar.org/articles/battles_peleliu.html Peleliu, battle for (Operation Stalemate II)] (англ.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5eFjQy Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  17. ↑ 1 2 Watkins R. B. [brothersinbattle.net/html/peleliu_chapter.html Brothers in Battle. One Marine’s Account of War in the Pacific].
  18. ↑ 1 2 3 4 Хаттори Т. [tortuga.angarsk.su/fb2/hattot01/Yaponiya_v_voyne_1941-1945_gg.fb2_45.html Япония в войне 1941—1945]. — Полигон, 2000. — ISBN 5-89173-085-5.
  19. ↑ Миллер Д. [tritonclub1.narod.ru/html/literatura/specnaz_kniga/specnaz.htm Подводный спецназ: история, операции, снаряжение, вооружение, подготовка боевых пловцов]. — «Харвест», 1998.
  20. ↑ [www.navsource.org/archives/05/343.htm USS NOA (DD-343 / APD-24)] (англ.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5fVQUZ Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  21. ↑ 1 2 3 [otvaga2004.narod.ru/otvaga2004/wars0/wars_36_2.htm Танки в войне на Тихом океане] (рус.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5gBGeN Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  22. ↑ [scilib-military.narod.ru/PacificWar/PacificWar.htm#I_07_06 Кампания войны на Тихом океане].
  23. ↑ [www.historyofwar.org/articles/battles_angaur.html Angaur and Ulithi, battle for, (Operation Stalemate II), September 1944] (англ.). Проверено 7 февраля 2012. [www.webcitation.org/65Q5hwyC4 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  24. ↑ 1 2 3 4 5 Hough F. O. [www.ibiblio.org/hyperwar/USMC/USMC-M-Peleliu/USMC-M-Peleliu-5.html The Assault on Peleliu]. — С. 5-6.
  25. ↑ [pwencycl.kgbudge.com/P/e/Peleliu.htm Stalemate II: The Peleliu Campaign] (англ.). Проверено 21 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5ilale Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  26. ↑ 1 2 Gordon D. Gayle. [www.ibiblio.org/hyperwar/USMC/USMC-C-Peleliu/index.html Bloody Beaches: The Marines at Peleliu]. — Diane Pub Co, 1996. — ISBN 0788137816.
  27. ↑ George Garand, Truman Strobridge. [www2.marines.mil/news/publications/Documents/History%20of%20the%20U.S.%20Marine%20Corps%20in%20WWII%20Vol%20IV%20-%20Western%20Pacific%20Operations%20%20PCN%2019000262700_1.pdf Western Pacific Operations] (англ.)(недоступная ссылка — история). Проверено 19 января 2012. [web.archive.org/20080409053355/www2.marines.mil/news/publications/Documents/History%20of%20the%20U.S.%20Marine%20Corps%20in%20WWII%20Vol%20IV%20-%20Western%20Pacific%20Operations%20%20PCN%2019000262700_1.pdf Архивировано из первоисточника 9 апреля 2008].
  28. ↑ 1 2 3 Холмс У. [readr.ru/uilyam-holms-pobeda-pod-vodoy.html?page=76 Победа под водой]. — Русич, 1999. — ISBN 5-8138-0027-1.
  29. ↑ Mike Kier. [home.sprynet.com/~kier/peleliu.htm Peleliu] (англ.). Проверено 20 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5jOKI9 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  30. ↑ [www.thomas5.com/tribute/History3.html The Battle of Peleliu: Peleliu] (англ.). Проверено 20 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5kWXVz Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  31. ↑ [ww2db.com/battle_spec.php?battle_id=77 Palau Islands and Ulithi Islands Campaigns] (англ.). Проверено 7 февраля 2012. [www.webcitation.org/65Q5l4XEh Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  32. ↑ [www.wanpela.com/holdouts/registry.html Japanese Holdouts: Registry] (англ.). Проверено 19 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5mSTQe Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  33. ↑ [www.tecom.usmc.mil/HD/Whos_Who/Bausell_LK.htm Who's Who in Marine Corps History] (англ.). USMC. Проверено 19 января 2012.
  34. ↑ [www.tecom.usmc.mil/HD/Whos_Who/Jackson_AJ.htm Who's Who in Marine Corps History] (англ.). USMC. Проверено 19 января 2012.
  35. ↑ [www.tecom.usmc.mil/HD/Whos_Who/Kraus_RE.htm Who's Who in Marine Corps History] (англ.). USMC. Проверено 19 января 2012.
  36. ↑ [www.tecom.usmc.mil/HD/Whos_Who/New_JD.htm Who's Who in Marine Corps History] (англ.). USMC. Проверено 19 января 2012.
  37. ↑ [www.ibiblio.org/hyperwar/USMC/USMC-M-Peleliu/USMC-M-Peleliu-6.html CHAPTER VI, Third Operational Phase] (англ.). Проверено 19 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5muyZF Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  38. ↑ [www.tecom.usmc.mil/HD/Whos_Who/Roan_CH.htm Who's Who in Marine Corps History] (англ.). USMC. Проверено 19 января 2012.
  39. ↑ [www.tecom.usmc.mil/HD/Whos_Who/Rouh_CR.htm Who's Who in Marine Corps History] (англ.). USMC. Проверено 19 января 2012.
  40. ↑ [www.nps.gov/pwro/piso/peleliu/bloody.htm Bloody Nose Ridge monument] (англ.). Проверено 19 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5nXKvz Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  41. ↑ [ru.callofduty.wikia.com/wiki/Call_of_Duty:_World_at_War Call of Duty: World at War] (рус.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5nybdY Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
  42. ↑ [www.pacificfans.com/ The Pacific Fansite] (англ.). Проверено 13 января 2012. [www.webcitation.org/65Q5onbLp Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].

Литература

Русскоязычная

  • Governent Printing Office Washington. Кампания войны на Тихом океане. Материалы комиссии по изучению стратегических бомбардировок авиации Соединенных Штатов = The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific) Naval Analysis Division. — 1946.
  • Иванов Ю. Камикадзе: пилоты-смертники. Японское самопожертвование во время войны на Тихом океане. — Русич, 2001. — 528 с. — 11 000 экз. — ISBN 5-8138-0311-4.
  • Шерман Ф. К. Война на Тихом океане. Авианосцы в бою. — АСТ, 1999. — 560 с. — (Военно-историческая библиотека). — ISBN 5-237-01610-3.
  • Хаттори Т. Япония в войне 1941—1945. — Полигон, 2000. — 880 с. — (Военно-историческая библиотека). — 5000 экз. — ISBN 5-89173-085-5.
  • Уткин А. И. Дипломатия Франклина Рузвельта. — Издательство Уральского университета, 1990. — 544 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-7525-0090-7.
  • Айкс Р. Великие танковые сражения. Стратегия и тактика. 1939-1945. — Центрполиграф, 2007. — 456 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-9524-3290-1.
  • Миллер Д. Подводный спецназ. — Харвест, 1998. — 446 с. — (Коммандос). — 15 000 экз. — ISBN 985-433-214-4.
  • Смит Питер Ч. Пикировщики над джунглями. — ACT, 2003. — 620 с. — ISBN 5-9578-0351-0.
  • Холмс У. Победа под водой. — Русич, 1999. — 464 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-8138-0027-1.
  • Локвуд Ч. A. Топи их всех! — Воениздат, 1960. — 400 с.
  • Фэйн Ф. Д. Боевые пловцы.

Англоязычная

  • Joseph H. A. Storm Landings: Epic Amphibious Battles in the Central Pacific. — 2009. — С. 110. — ISBN 1557500320.
  • Gordon D. Gayle. Bloody Beaches: The Marines at Peleliu. — Diane Pub Co, 1996. — ISBN 0788137816.
  • Watkins R. B. Brothers in Battle. One Marine’s Account of War in the Pacific.
  • Hough F. O. The Assault on Peleliu.

Ссылки

  • [www.peleliu1944.com Битва за Пелелиу]  (англ.)
  • [brothersinbattle.net/html/order_brothers_in_battle.html Список американских пехотинцев участвовавших в битве за Пелелиу]  (англ.)

См. также


Отрывок, характеризующий Битва за Пелелиу


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Битва_за_Пелелиу&oldid=80137014»