Рурк, Микки

Микки Рурк
Mickey Rourke
Микки Рурк в Москве на презентации фильма «Рестлер», 2009 год
Имя при рождении:	Филипп Андре Рурк-младший
Место рождения:	Скенектади, штат Нью-Йорк, США
Профессия:	актёр, сценарист, боксёр
Карьера:	1979 — настоящее время
Награды:	«Золотой глобус» (2009) BAFTA (2009)

Микки Рурк
Общая информация
Весовая категория:	полутяжёлый вес
Стойка:	Правша
Тренер:	Фредди Роуч
Рейтинги
Профессиональная карьера
Первый бой:	23 мая 1991
Последний бой:	8 сентября 1994
Количество боёв:	8
Количество побед:	6
Побед нокаутом:	0
Поражений:	0
Ничьих:	2
Несостоявшихся:	0
Любительская карьера
Количество боёв:	30
Количество побед:	27
Количество поражений:	3

Ми́кки Рурк (англ. Mickey Rourke; настоящее имя — Фи́липп Андре Рурк-младший; род. 16 сентября 1952, Скенектади, штат Нью-Йорк, США) — американский киноактёр и сценарист, бывший профессиональный боксёр.

Актёрская карьера Микки Рурка началась ещё в 1979 году, но первая крупная роль досталась лишь в 1983 году, когда уже знаменитый кинорежиссёр Фрэнсис Форд Коппола предложил актёру роль Мотоциклиста в фильме «Бойцовая рыбка». Настоящее мировое признание приходит к актёру с выходом фильма «Девять с половиной недель», картина становится культовой, и благодаря ей Рурк приобретает титул признанного секс-символа и прочно занимает место в плеяде мировых кинозвёзд. После мирового признания Рурк играет одну из своих самых знаменитых ролей — частного детектива Гарри Эйнджела в детективном триллере Алана Паркера «Сердце Ангела».

Вершиной актёрского мастерства Рурка подавляющим большинством мировых кинокритиков была признана роль рестлера Рэнди «Барана» Робинсона в драме режиссёра Даррена Аронофски «Рестлер». Заядлый приверженец системы Станиславского, актёр полностью перевоплотился в Рэнди, эта роль стала «воскрешением Микки Рурка как актёра» и его первой по-настоящему крупной ролью с 1991 года. За эту работу актёр удостоился множества самых престижных наград.

В активе Микки Рурка содержится множество престижных мировых кинонаград и премий, а именно таких, как премия «Золотой глобус» (2009) и премия Британской киноакадемии (2009), также Рурк является номинантом на премию Американской академии кинематографических искусств и наук «Оскар» (2009).

Биография

Ранние годы

Филипп Андре Рурк-младший родился в семье Анны и Филиппа Андре Рурка-старшего, в семье с ирландскими и французскими корнями, придерживающейся католической веры. Микки был старшим сыном в семье; помимо него также родились сын Джозеф (1954—2004, скончался от рака) и дочь Патрисия (Пэтти).

Отец — культурист-любитель, был поклонником бейсболиста Микки Мэнтла и стал называть Филиппа именем Микки.

Родители не ладили между собой и разошлись, когда Микки было шесть лет. Мать вместе с детьми уехала из Скенектади во Флориду, в Либерти-Сити (Liberty City) — бедный пригород Майами, населённый преимущественно афроамериканцами. Она повторно вышла замуж за бывшего полицейского Джина Эддиса (Gene Addis), у которого было 5 детей. Отношения с отчимом, который требовал дисциплины и уважения, у Микки не сложились. Подросток не признавал никаких авторитетов. Микки начал проводить много времени на улице, общаясь с определённым контингентом людей, порой очень жестоких, среди которых были сутенёры, проститутки, наркодилеры. Позже Микки признавался:

Мой отчим имел обыкновение отпускать мне подзатыльники по поводу и без повода, просто потому что ему так хотелось. Он был большой, очень большой и подлый. Он поднимал руку и на мою мать. Я ненавидел ублюдка за то, что он обижал её, за то, что она его боялась. Долгие годы я мечтал только о том, чтобы как-нибудь отомстить ему.

Друзья показали ему место, где можно дать выход агрессии — боксёрский ринг. Микки стал завсегдатаем прославленного боксёрского зала на 5-й улице Майами-Бич (5th Street Boxing Gym on Miami Beach).

В 1971 году Рурк окончил Miami Beach Senior High School. Единственным предметом, по которому у него была хорошая оценка, стала физкультура. Остальные предметы Рурк не любил и учился плохо. Помимо учёбы он выступал за школьную сборную по бейсболу и посещал драматический класс легендарного преподавателя актёрского мастерства в Южной Флориде Джея Дженсена (Jay W. Jensen). Под его руководством в школе был поставлен спектакль «Змей», где у Рурка была небольшая роль.

Через некоторое время в Университете Майами один друг рассказал Микки о своей постановке пьесы Жана Жене «Высокий надзор». Рурк принял участие в спектакле и влюбился в актёрскую профессию.

Начало актёрской карьеры

Долгое время Рурк работал на низкоквалифицированных и, соответственно, низкооплачиваемых работах. В частности, он рыл канавы для прокладки энергетических кабелей. Из-за жаркого климата рабочий день Рурка начинался в пять часов утра. В итоге, Рурку это надоело, и он принял решение связать жизнь с криминальной деятельностью. До 1975 года он приторговывал наркотиками, но в ходе одной сделки завязалась перестрелка, в которой он едва уцелел. После этого Микки порвал с таким образом жизни.

Он занял у сестры 400 долларов и улетел в Нью-Йорк с идеей стать актёром. Примерно через год он смог поступить в Актёрскую студию Ли Страсберга. Примечательно, что в эту же студию несколько раз безуспешно пробовали поступить гораздо более именитые в будущем актёры. Например, Дастин Хоффман поступил с восьмой попытки, а Джек Николсон — с пятой. Микки Рурк поступил с первого раза, став одним из пяти абитуриентов, принятых в тот набор, тем самым опередив несколько тысяч кандидатов.

Живя в захудалом отеле в Гринвич-Виллидж и довольствуясь случайными заработками — от уличного торговца чипсами с солью, чистильщика бассейнов до вышибалы в баре трансвеститов, Рурк тратил все доходы на оплату учёбы.

Тогда мне казалось, что я могу выжить на одних леденцах. Черт, так оно и было.

— Микки Рурк

В 1978 году Микки перебрался в Лос-Анджелес, однако никто не хотел снимать неизвестного молодого артиста. Первым его заметил Стивен Спилберг, пригласив актёра в фильм «1941» в качестве статиста. Затем последовали несколько эпизодических ролей (в фильмах «Врата рая» и «Уход в чёрное: В жизни как в кино»). Тогда же Рурк снялся в трех телефильмах, играя убийцу в «Городе в страхе» (1980); мотоциклиста, страдающего параличом нижних конечностей, который просит брата убить его в «Силе любви» (NBC, 1980), и даже исполнил главную роль в телевизионном фильме «Насилие и брак», где его партнёршей была молодая Линда Гамильтон.

Однажды на репетицию актёрской студии пришёл режиссёр Лоуренс Кэздан — чуть позже он даст Рурку небольшую роль в своём фильме «Жар тела». Кэздан был потрясён игрой молодого актёра. Для Микки начиналась новая жизнь.

В Луизиане, в 1981 году на съёмках телефильма «Hardcase» Микки знакомится с начинающей актрисой Деброй Фойер; вскоре они поженились.

…Он был блестящим актером. И я была им очарована. Он напомнил мне о моем герое Марлоне Брандо. Я была очень молода — я предполагаю, что мы были похожи на двух детей вместе.

— Дебра Фойер

В молодости я женился на Дебре Фойер. Она была танцовщица. Я женился на первой же симпатичной девушке, с которой, как я тогда полагал, мне что-то светит. Я сразу дал ей понять, что не хочу жениться на актрисе, так что когда её менеджер стал подталкивать её к этому, я хлопнул дверью. Я старомодный парень. В отношениях главное — доверие, а если оно пропадает, то и остальное летит к чертям.

— Микки Рурк

По словам Рурка, впервые попав в Лос-Анджелес, он был «поражён тем, с чем столкнулся там», Голливуд оказался «большой паутиной, и, чтобы выжить в ней, необходимо играть в политические игры, делать нужные ходы».

На пике славы

Микки Рурк — выдающийся актёр. Есть в его личности и таланте некий магнетизм, тайна…

— Фрэнсис Форд Коппола

Впервые Микки запомнился зрителям своей ролью Мотоциклиста в фильме 1983 года — «Бойцовая рыбка» (режиссёр Фрэнсис Форд Коппола). В фильме снялись в основном молодые актёры, в числе которых — Николас Кейдж, Мэтт Диллон. Хотя образ загадочного байкера-дальтоника ещё не сделал Рурка кинозвездой, его уже начали узнавать и доверять новые роли в кинокартинах. Позже Рурк вспоминал:

В 1983 году известный режиссёр Фрэнсис Форд Коппола задумал революционный эксперимент. Он решил сделать несколько фильмов с участием только молодых и никому ещё не известных актёров. Конкурс проводился по всей Америке. В итоге, среди отобранных оказался не только я, но и такие новички, как Том Круз, Патрик Суэйзи и Эмилио Эстевес. Все мы начинали в одно время и в одном месте — работая с Копполой.

Настоящий успех пришёл к Рурку через три года, после выхода культовых «9 1/2 недель». Фильм стал классикой жанра, а сам Микки прочно занял место в плеяде мировых кинозвёзд. Этот момент стал своеобразной точкой отсчёта для Рурка — его восхождением к славе и титулу признанного секс-символа.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В течение последующих нескольких лет за Микки Рурком закрепилась репутация актёра, соглашающегося играть лишь в тех картинах, которые, по его мнению, подпадали под определение «настоящее кино» и соответствовали его личным моральным принципам. К таким картинам Рурк отнёс «Пьянь» (1987) и «Отходную молитву» (1987), но к этому же списку следует добавить ленту «Свой парень», снятую по сценарию Рурка, и историческую драму «Франческо» Лилианы Кавани.

В этот период Микки сыграл, по мнению ряда критиков, свою лучшую роль в кино — частного детектива Гарри Эйнджела в фильме «Сердце ангела».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Партнёрами Рурка на съёмочной площадке стали Роберт Де Ниро и Шарлотта Рэмплинг. На исходе 1980-х Микки Рурк был одним из самых высокооплачиваемых актёров Голливуда: меньше миллиона долларов за фильм не принималось. А в 1988 году Рурк даже не рассмотрел предложение Барри Левинсона сняться в его фильме «Человек дождя». Главную роль в итоге получил Том Круз. Фильм стал культовым, получил четыре «Оскара», два «Золотых глобуса» и множество других призов. В последующих интервью Рурк корил себя за недальновидность.

В детстве детства у меня не было. Второе детство наступило, когда я получил первый большой гонорар. Гулянка затянулась на десять лет — я пил, пил, пил, не слезая с любимого мотоцикла. И мотал заработанные деньги на штат ассистентов, телохранителей, бухгалтеров и парикмахеров.

— Микки Рурк

В 1990 году Микки появился на экране в эротической мелодраме Залмана Кинга «Дикая орхидея» вместе с Кэрри Отис, которую лично выбрал для этой роли на кастинге, и на которой впоследствии женился, но этот союз двух эмоциональных людей не был долгим. Супруги часто ссорились. После каждой ссоры, обычно заканчивающейся побоями, Кэрри пыталась уйти из дома. Бросала в сумку первые попавшиеся вещи и, случалось, выбегала на улицу прямо босиком. Однако Микки всегда её возвращал. Впоследствии они разошлись, и Микки очень тяжело переживал разрыв с Отис. Однако в 1996 году бывшие супруги ненадолго воссоединились для съёмок в фильме «Выход в красное».

Ролью, которая как бы подытоживала самый славный период в кинокарьере Микки Рурка, стала работа в фильме «Пуля» 1996 года — в этой картине Микки предстал в образе, ему знакомом, ведь и у самого актёра были проблемы с наркотиками. Дальнейшая кинокарьера Микки развивалась не очень удачно — по-настоящему запоминающихся главных ролей он уже не получал, дал согласие на участие в «Других 9 1/2 неделях», однако вторая часть явно не тянула на сравнение с фильмом 1986 года.

Во второй половине 90-х Микки Рурк снимается во второсортных боевиках («Под огнём», «Кровавый четверг», «Закон мести»), а в первой половине 2000-х показывается лишь в редких эпизодах («Зверофабрика», «Жуки», «Обещание», «Убийство в чужом городе»). В 2003 году Роберт Родригес предпринял попытку вернуть Рурка на большой экран, пригласив его в свой фильм «Однажды в Мексике». Тогда же он снялся в фильме «Высший пилотаж», где играет «повара», изготавливающего наркотики. В 2005 году Микки Рурк отметился ролями в фильмах «Домино» и «Город грехов».

Возвращение

По-настоящему громко Микки заявил о себе вновь в 2008 году, сыграв в фильме «Рестлер» роль Рэнди Робинсона по прозвищу The Ram («Баран» или «Таран»). Как признался сам актёр в интервью программе «Время», до этого он «десять лет сидел без работы» и «очень благодарен за предоставленный ему шанс».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Режиссёр фильма Даррен Аронофски с трудом уговорил продюсеров взять Рурка на главную роль, при этом пригрозив скандально известному актёру, что если тот хоть немного ослушается его указаний, то вылетит со съёмочной площадки. Тем не менее, Аронофски и Рурк быстро нашли общий язык. Понимая, что актёр многое может привнести в роль из своего жизненного опыта, Аронофски разрешил Рурку переписать все слова его героя. Также для подготовки к фильму Рурк два месяца усиленно тренировался с отягощениями, а потом три месяца проходил курс обучения в школе рестлеров. Изначально относившийся к рестлингу презрительно, пройдя обучение, Рурк, по собственному признанию, «очень зауважал этих ребят».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Премьера фильма вызвала большой ажиотаж.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) «Рестлер» был номинирован на «Оскар», а Рурк удостоился другой премии — «Золотой глобус». «Рестлер» также дал Микки возможность поправить финансовые дела:

Распродавал всё, что купил в период звёздного прошлого. У меня была коллекция крутых мотоциклов, был особняк, машины… Я жил на двести долларов в неделю в маленькой комнате. Сегодня я должен кучу денег правительству, так как все эти годы не платил налоги. Так что мой гонорар за «Рестлера» в основном уйдёт на выплату долгов.

«Рестлер» снова вывел Микки в разряд популярных актёров, и Рурку стало поступать большое количество предложений. Хитами 2010 года стали сразу несколько фильмов, в которых он сыграл — «Железный человек 2», «Тринадцать», «Неудержимые». В 2011 году киноактер предстал в образе царя Гипериона, снявшись в фильме «Война богов: Бессмертные» (формат 3D). В 2012 году сыграл роль главного злодея Малика в боевике «Зной явы». Однако Рурк по-прежнему не любит вспоминать о фильме «9 с половиной недель» и считает, что лучшей своей роли ещё не сыграл..

В конце 2011 года актёр был удостоен одной из высших почестей в Голливуде, оставив отпечатки своих ладоней и обуви в цементе перед знаменитым Китайским театром Граумана в Лос-Анджелесе.

В 2015 году Микки Рурк снялся в фильмах «Торговля кожей», «Шальное ранение» и «Боевые свиньи». Игра актёра стала мишенью для критиков, а сами фильмы получились откровенно слабыми. Однако фильм «Эшби», в котором Микки Рурк сыграл главную роль отставного сотрудника ЦРУ, вызвал интерес у зрителей, главным образом, благодаря актёрскому обаянию Микки Рурка, и показал мастерство актёра, не испугавшегося сыграть роль подчёркнуто «пожилого человека».

Профессиональные поединки

Помимо ролей в кино Микки Рурк известен также как профессиональный боксёр. Впервые Микки начал заниматься боксом в 12 лет. Первым его тренером был, скорее всего, чернокожий владелец тренировочного зала Билл Слейтон, который начал заниматься с юношей в середине 1960-х. Но затем Рурку пришлось оставить карьеру боксёра (высказываются версии о том, что Рурк получил сотрясение головного мозга, либо пережил смерть друга-боксёра, который скончался у него на глазах после тяжёлого боя). Микки вернулся на ринг в начале 1990-х. В это время его наставниками были член известного байкерского клуба «Ангелы ада» Чак Зито, который некоторое время был личным телохранителем Рурка, а также бывший профессиональный боксер Фредди Роуч.

Статистика боёв (8 боев: 6 побед, 0 поражений, 2 ничьих).

Результат	Дата	Место	Соперник	Раунд	Метод
Победа	1991, 23 мая	Fort Lauderdale, Флорида, США	Steve Powell	4	Единогласное решение
Ничья	1992, 25 апреля	Miami Beach, Флорида, США	Francisco Harris	4	Решение большинства
Победа	1992, 23 июня	Токио, Япония	Darrell Miller	1	Нокаут
Победа	1992, 12 декабря	Овьедо, Испания	Terry Jesmer	4	Решение судей
Победа	1993, 30 марта	Канзас-Сити, Миссури, США	Tom Bentley	1	Технический нокаут
Победа	1993, 24 июля	Joplin, Миссури, США	Bubba Stotts	3	Технический нокаут
Победа	1993, 20 ноября	Гамбург, Германия	Thomas McCoy	3	Технический нокаут
Ничья	1994, 8 сентября	Davie, Флорида, США	Sean Gibbons	4	Решение большинства

С 1991 по 1994 годы в полутяжёлом весе Микки Рурк провёл 8 боёв, из них 6 побед и 2 ничьи. Все бои были 4-х раундовыми. Ни одного известного соперника не было. Рурк проводил спарринги с такими известными боксёрами, как Джеймс Тони, Томми Моррисон и Джон Дэвид Джексон. В тот период Рурк уверял:

Я выхожу на ринг, потому что борюсь с саморазрушением. Я не уважаю себя как актёра. Поэтому занимаюсь делом, которое у меня действительно получается хорошо.

За свой первый бой Рурк получил гонорар всего в 250 долларов, но затем заработал около 1 миллиона и попал на обложку журнала «World Boxing Magazine». За восемь боёв (четыре победы нокаутом, две — решением и две ничьи) Рурк расплатился четырьмя сотрясениями мозга, раздробленной скулой, пять раз сломанным носом, в шести местах сломанной рукой, потерей чувствительности в пальцах и длительным нарушением координации. Травмы привели к тому, что Рурк принял решение покинуть профессиональный ринг, по своим словам, остановившись в трёх-четырех шагах от боя за титул чемпиона мира. Однако и в настоящее время актёр признаётся, что бокс — важная часть его жизни:

Бокс — очень красивый спорт, очень честный спорт. Не знаю, почему все так драматизируют… Бокс не допускает ошибок. Бокс — серьёзная часть моей жизни. Он научил меня и уважению, и настойчивости, и терпению, и концентрации. Всему, что я теперь использую на площадке.

Выставочные поединки

Статистика боёв (1 бой: 1 победа, 0 поражений, 0 ничьих)

Результат	Дата	Место	Соперник	Раунд	Метод
Победа	2014, 28 ноября	Москва Лужники (дворец спорта), Россия	Эллиот Сеймур	2	Нокаут

29-летний американский боксер Эллиот Сеймур, которого Рурк отправил в нокаут на московском ринге, оказался бездомным.

Реслинг

В 2009 году на Рестлмания XXV победил чемпиона по рестлингу Криса Джерико.

Пластические операции

По свидетельству самого актёра, после занятий профессиональным боксом он пережил множество травм. Ему потребовалось обратиться к хирургу, но последний неудачно провёл серию операций, после чего у Микки Рурка было несколько обезображено лицо. В частности, для восстановления носа ему пересадили ушной хрящ.

Меня страшно угнетает мысль, что я потерял свою внешность. Я расстраиваюсь, когда вижу себя в своих старых фильмах. Я был гораздо более привлекательным, это ужасно. Отвратительно видеть то, как ты становишься хуже.

— Микки Рурк

11 октября 2012 года Микки была сделана круговая пластика лица, призванная вернуть былую внешность актёра. В ходе операции были исправлены неудачи пластики 2008 года. Рурк перенёс хирургическое вмешательство хорошо и даже выложил в сеть свои фото, сделанные спустя несколько часов после операции. В 2015 году Рурк перенёс очередную пластическую операцию, которая сильно изменила его внешность.

Личная жизнь

Дважды женат и дважды разведён. Состоял в браке с

• Дебра Фойер (1981—1989 годы)
• Кэрри Отис (1992—1998 годы).

Фильмография

Актёр

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1976	ф	Любовь в Хэмптоне	Love in the Hamptons	Свиди
1979	ф	1941	1941	в эпизоде
1980	ф	Врата рая	Heaven's Gate	Ник Рэй
1980	тф	Город в страхе	City in Fear	Тони Пейт
1980	тф	Сила любви	Act of Love	Joseph Cybulkowski
1980	ф	Уход в чёрное	Fade to Black	Richie
1980	тф	Насилие и брак	Rape and Marriage: The Rideout Case	Джон Ридеоут
1981	ф	Жар тела	Body Heat	Тедди Льюис
1982	ф	Забегаловка	Diner	Роберт Шефтелл
1983	ф	Бойцовая рыбка	Rumble Fish	Мотоциклист
1984	ф	Крёстный отец Гринвич Виллидж	The Pope of Greenwich Village	Чарли Моран
1984	ф	Эврика	Eureka	Аурелио
1985	ф	Год дракона	Year of the Dragon	Стэнли Уайт
1986	ф	9 1/2 недель	Nine 1/2 Weeks	Джон
1987	ф	Сердце Ангела	Angel Heart	Гарри Эйнджел
1987	ф	Отходная молитва	A Prayer for the Dying	Мартин Фэллон
1987	ф	Пьянь	Barfly	Генри Чинаски
1988	ф	Простак	Homeboy	Джонни Уолкер
1989	ф	Красавчик Джонни	Johnny Handsome	Джонни
1989	ф	Франциск	Francesco	Франциск Ассизский
1990	ф	Дикая орхидея	Wild Orchid	Джеймс Уиллер
1990	ф	Часы отчаяния	Desperate Hours	Майкл Босвоурт
1991	ф	Харли Дэвидсон и Ковбой Мальборо	Harley Davidson and the Marlboro Man	Харли Дэвидсон
1992	ф	Белые пески	White Sands	Горман Леннокс
1993	тф	Последний изгой	The Last Outlaw	Грэфф
1994	ф	Последний ковбой	F.T.W.	Фрэнк Ти Уэллс
1995	ф	Время падения	Fall Time	Флоренс
1996	ф	Выход в красное	Exit in Red	Эд Олтмен
1996	ф	Пуля	Bullet	Бутч «Пуля» Стейн
1997	ф	Колония	Double Team	Ставрос
1997	ф	Любовь в Париже (Другие 9 1/2 недель)	Another 9 1/2 Weeks	Джон
1997	ф	Благодетель	The Rainmaker	Боксёр Стоун
1998	ф	Баффало-66	Buffalo '66	букмекер
1998	тф	Гуще, чем кровь	Thicker Than Blood	Франк Лэркин
1998	ф	Кровавый четверг	Thursday	Касаров
1998	ф	Под огнём	Point Blank	Руди Рэй
1999	ф	Похищение чемпиона	Shergar	Гэвин О’Рурк
1999	ф	Закон мести	Out in Fifty	Джек Брекен
1999	ф	Глазами убийцы	Shades	Пол Салливан
2000	ф	Зверофабрика	Animal Factory	Ян «Актриса»
2000	ф	Убрать Картера	Get Carter	Сайрус Пайс
2001	ф	Жуки	They Crawl	Tiny Frakes
2001	ф	Обещание	The Pledge	Джим Олстад
2001	ф	Убийство в чужом городе	Picture Claire	Эдди
2001	ф	Слежка	The Follow	Husband
2002	ф	Высший пилотаж	Spun	«Повар» (The Cook)
2003	ф	Шоу века	Masked and Anonymous	Эдмунд
2003	ф	Однажды в Мексике	Once Upon a Time in Mexico	Билли
2004	ф	Гнев	Man on Fire	Джордан
2005	ф	Город грехов	Sin City	Марв
2005	ф	Домино	Domino	Эд Мосби
2006	ф	Громобой	Stormbreaker	Дариус Сэйл
2006	ки		True Crime: New York City	Терренс Хиггинс
2008	ф	Киллер	Killshot	Арманд «Черный Дрозд» Дегас
2008	ф	Рестлер	The Wrestler	Рэнди «Баран» (тж. «Таран»)
2009	ф	Информаторы	The Informers	Питер
2010	ф	Железный человек 2	Iron Man 2	Иван Ванко/Хлыст
2010	ф	Неудержимые	The Expendables	Тул
2010	ф	Тринадцать	13	Джефферсон
2010	ф	Игры страсти	Passion Play	Нейт Пул
2011	ф	Чёрное золото	Black Gold	Крэйг Хадсон
2011	ф	Война богов: Бессмертные	Immortals	Король Гиперион
2011	ф	Курьер	The Courier	Максвелл
2012	ф	Чёрный ноябрь	Black November	Том Хадсон
2012	ф	Зной Явы	Java Heat	Малик
2013	ф	Мертвец в Томбстоуне	Dead in Tombstone	Дьявол
2014	ф	Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать	Sin City: A Dame to Kill For	Марв
2015	ф	Торговля кожей	Skin Traffik	Vogel
2015	ф	Эшби	Ashby	Эшби Холт
2016	ф	Боевой механизм	Swap
2016	ф	Равнины Меркурия	Оригинальное название неизвестно

Сценарист

• 1996 — Пуля / Bullet
• 1994 — Последний ковбой / F.T.W.
• 1988 — Простак / Homeboy

Награды

• Британское Общество Кинокритиков
  • 1983 — Лучший актёр второго плана — «Забегаловка».

• Национальное Общество Кинокритиков
  • 1983 — Лучший актёр второго плана — «Забегаловка».

• Сатурн
  • 2006 — Лучший актёр второго плана —«Город грехов»

• Золотой глобус
  • 2009 — Лучшая мужская роль — драма — «Рестлер».

• Приз Британской киноакадемии
  • 2009 — Лучшая мужская роль — «Рестлер».

Номинации

• 1991 — Премия «Золотая малина» за худшую мужскую роль — «Часы отчаяния».
• 2009 — Премия «Оскар» за лучшую мужскую роль — «Рестлер»

Факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Рурк работает по методу Станиславского, на съёмках он полностью перевоплощается. Для роли в фильме «Крестный отец Гринвич Виллидж» он поправился на 12 килограммов, и похудел на 10 для «9 1/2 недель»; сделал татуировку бойцов ИРА для «Отходной молитвы», месяц проработал в полиции для «Года дракона», выбил себе два зуба для «Пьяни».
• В своё время отказался от участия в «Молчании ягнят» Джонатана Демми и роли боксёра Бутча в «Криминальном чтиве» Квентина Тарантино, доставшейся в итоге Брюсу Уиллису. Микки Рурк рассматривался как потенциальный исполнитель роли Жака в фильме Люка Бессона «Голубая бездна».
• Ведущего «Тихого Дома» Шолохова спросили: «Вы брали интервью у многих звезд Голливуда. Кто Вам запомнился больше всего?» Он ответил: «Мне запомнился Микки Рурк. Он был единственным, кто думал перед тем, как ответить на мой вопрос».
• Разочаровавшись в кино в начале 90-х, он официально ушёл в боксёры и выступал на ринге под прозвищем Мариэлито до 95-го, когда полученные травмы стали угрожать его здоровью. В боксе на его счету числятся победные серии из 12 нокаутов. В первый период боксёрской карьеры Рурк провёл 47 боёв в среднем весе. Знаменитый боксёр Роберт Конрад по прозвищу Папаша Бойингтон однажды в ужасе покинул зал со словами: «Он не борется, он убивает. Это не спорт, а отчаяние».
• Рурк однажды чуть не умер от сильной аллергической реакции на обыкновенный сироп от кашля, которым пытался подлечиться от гриппа.
• Микки — левша.
• Микки Рурк дружил с Джоном Готти, боссом «семьи» Гамбино, одной из крупнейших пяти «семей» итало-американской мафии в Нью-Йорке.
• Пьет каждое утро свежайший морковный сок, простоявший не больше шести минут (пока не начали испаряться полезные вещества).
• Как автор сценариев выступает под псевдонимом Сэр Эдди Кук (‘Sir’ Eddie Cook).
• В марте 2009 года Микки Рурк побывал в Москве в рамках промокампании фильма «Рестлер». Он посетил с экскурсией Бутырский следственный изолятор. Впечатления от посещения тюрьмы помогли актёру лучше вжиться в роль русского тяжеловеса Ивана по прозвищу «Хлыст» в продолжении фильма «Железный человек». Кроме того он давал интервью программе «Время» на Первом канале, а также участвовал в шоу «Прожекторперисхилтон» (выпуск 14.03.2009).
• В апреле 2010 года намеревался вступить в брак с 24-летней моделью из России Еленой Кулецкой, с которой он познакомился в Москве.
• 10 декабря 2010 года посетил городскую больницу № 31 в Санкт-Петербурге, где пообщался с маленькими пациентами и раздал им подарки к Новому году.
• Снимался в рекламе «Сникерса».

Литература

• Звёзды Голливуда (80-90-е). НИИ Киноискусства Госкино России. — М.: Искусство, 1995, — 400 с., ил.
• Шалаева Г. П., Кашинская Л. В., Капица Ф. С., Ситников В. П. Всё обо всех. Том 4. — М.: Слово, 1997. — 448 с.

Ссылки

• [rourky.com Сайт о нём на русском языке]
• Mickey Rourke (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [boxrec.com/list_bouts.php?human_id=29155&cat=boxer Рурк, Микки] (англ.) — статистика профессиональных боёв на сайте BoxRec
• [www.peoples.ru/art/cinema/actor/rourke На Peoples.Ru]
• [videodrome.ru/actor/bio/267.shtml На Видеодроме]
• [community.livejournal.com/sir_eddie_cook/ Сообщество почитателей Микки Рурка в Живом Журнале]
• [wrestlingfederation.ru/news.php?subaction=showfull&id=1236809411&ucat=1 Интервью Микки Рурка для Независимой Федерации Реслинга]
• [www.1tv.ru/news/culture/4734 Интервью Микки Рурка в программе «Время» 10.03.2009]
• [disc.dp.ua/actor/mickey_rourke/description/482/ Микки Рурк в Караване историй]
• [esquire.ru/wil/mickey-rourke Кристофер Хёрд. Микки Рурк: Правила жизни. Интервью Журналу Esquire]
• [www.film.ru/afisha/person.asp?name=%CC%E8%EA%EA%E8+%D0%F3%F0%EA Микки Рурк на кинопортале Фильм.ру]
• [spletnik.ru/calendar/15119-kalendar-spletnika-mikki-rurk-i-ego-filmy.html Фото и биография актёра]

Отрывок, характеризующий Рурк, Микки

Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.