Шариф, Омар
Поделись знанием:
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
| Омар Шариф | |
| عمر الشريف | |
 актёр в 1963 году | |
| Имя при рождении: |
Мишель Демитри Шальхуб |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1954 — 2009 |
| Награды: |
«Золотой глобус» (1963, 1966) |
Ома́р аш-Шари́ф (араб. عمر الشريف, англ. Omar Sharif; 10 апреля 1932, Александрия, Египет — 10 июля 2015 года, Каир, Египет) — египетский актёр. Известен, главным образом, по работам в американском и европейском кино. Двукратный обладатель премии «Золотой глобус» (1963 и 1966 годы) и номинант на премию «Оскар» (1963 год).
Биография
Родился с именем Мишель Демитри Шальхуб 10 апреля 1932 года в Александрии, Египет, в мелькитской католической семье из Ливана. Был христианином, но изменил имя и религию, чтобы жениться на актрисе Фатен Хамама. Его отец, ливанский иммигрант Юсеф Шальхуб, был торговцем лесом, а мать, Клара Шальхуб, была ливано-сирийского происхождения. Омар Шариф окончил Колледж Виктории в Александрии, а затем Каирский университет с дипломом математика и физика. После этого занимался с отцом лесоторговлей. Бизнес шёл плохо, особенно после того, как они вложили большую сумму в возобновление использования папируса в быту.
В 1954 году он начал карьеру актёра, сыграв свою первую роль в египетском фильме «Небо ада», затем снимался в других египетских фильмах. Его первый англоязычный фильм — «Лоуренс Аравийский», в котором он сыграл роль шерифа Али. Эта роль принесла ему номинацию на премию «Оскар» за лучшую роль второго плана и мировую известность. В 1964 году он исполнил роль царя Армении Сохама в пеплуме Энтони Манна «Падение Римской империи». В 1965 году сыграл главную роль в фильме «Доктор Живаго» по роману Бориса Пастернака, а также колоритную роль Чингисхана в одноимённом фильме Генри Левина. В 1968 году исполнил роль кронпринца Рудольфа в романтической драме Теренса Янга «Майерлинг». В 1969 году — роль бандита Джона Колорадо в вестерне «Золото Маккенны». В 1973 году — роль капитана Немо в мини-сериале Хуана Антонио Бардема «Таинственный остров капитана Немо». В 1983 году сыграл роль Кода Дада в телесериале «Далекие Шатры».
В начале 1990-х гг. основал в г. Киеве казино «Омар Шариф». Для рекламы казино на студии «„Укранимафильм“» был снят мультипликационный ролик для показа по украинскому телевидению, но проект дальнейшего успеха не имел.
В 1991 году Шариф появился в приключенческом мини-сериале Дуччо Тессари «Мактуб — Закон пустыни», а в 1999 г. — в квази-историческом фильме Джона Мактирнана «13-й воин» в эпизодической роли мудрого седовласого арабского посла Мельхиседека.
За съёмки в фильме Анри Вернея «Майрик» (1991) о Геноциде армянского населения в Турции Омару Шарифу был запрещён въезд в Турцию.
Шариф был заядлым игрок в бридж, завсегдатай ипподромов. Вместе с Чарльзом Гореном вёл колонку бриджа в «Чикаго Трибьюн».
В 2002 году актёр вернулся из США в Египет.
Последние годы страдал болезнью Альцгеймера. 10 июля 2015 года Омар Шариф умер в госпитале «Бахман», расположенном в каирском квартале Эль-Маади. Похороны актера прошли 12 июля.
Личная жизнь
Омар Шариф был женат на египетской актрисе Фатен Хамама. У них родился сын Тарек. В 1965 году Тарек снялся вместе с отцом в фильме «Доктор Живаго». Шариф и Хамама развелись в 1974 году, актер больше никогда не был женат.
В вышедшей в свет в 1977 году автобиографии «Вечный мужчина» (The Eternal Male) Шариф дал себе такую характеристику: «Он — любимец женщин. Он оказался среди кинозвезд после выхода в свет фильма „Лоуренс Аравийский“ и с тех пор вкушал плоды успеха в международном кинематографе. В его жизни было место и для карточной игры. Он ухаживал за некоторыми из самых знаменитых женщин. Он — Омар Шариф!».
Призы и награды
- «Золотой глобус», 1963 год
- Победитель в номинации Лучшая мужская роль второго плана (фильм «Лоуренс Аравийский»).
- «Оскар», 1963 год
- Номинация: Лучшая мужская роль второго плана (фильм «Лоуренс Аравийский»).
- «Золотой глобус», 1966 год
- Победитель в номинации Лучшая мужская драматическая роль (фильм «Доктор Живаго»).
- «Венецианский кинофестиваль», 2003 год
- «Золотой лев» за вклад в мировой кинематограф;
- Приз зрительских симпатий за лучшую мужскую роль (фильм «Мсье Ибрагим и цветы Корана»).
- «Сезар», 2004 год
- Победитель в номинации Лучшая мужская роль (фильм «Мсье Ибрагим и цветы Корана»)[1].
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1954 | ф | Демон пустыни | شيطان الصحراء / Shaytan al-Sahra | |
| ф | Борьба в долине | صراع في الوادي / Siraa Fil-Wadi | Ахмед | |
| 1955 | ф | Наши лучшие дни | Ayyamine el helwa | Ахмед |
| 1956 | ф | Владелица Ливанского замка | La Châtelaine du Liban | Мокрир |
| ф | Тёмные воды | Siraa Fil-Mina | Раджаб | |
| 1957 | ф | Земля мира | Ard el salam | Ахмед |
| 1958 | ф | Гоха | Goha | Гоха |
| ф | Завтра — нет | La anam | Азиз | |
| ф | Ошибка моей любви | Ghaltet habibi | ||
| ф | Скрытый берег | Shatie el asrar | ||
| 1959 | ф | Борьба на Ниле | صراع في الني / Seraa fil Ni | Мухассаб |
| ф | Дама из замка | Sayedat el kasr | Адел | |
| ф | Ради женщины | Min ajal emraa | ||
| ф | Свидание с незнакомцем | Maweed maa maghoul | ||
| ф | Скандал в Замалеке | Fadiha fil Zamalek | ||
| 1960 | ф | Муки любви | Lawet el hub | |
| 1961 | ф | Мужчина в нашем доме | في بيتنا رجل / Fi baitina rajul | Ибрагим |
| ф | Река любви | Nahr al‒Hob | Халид | |
| ф | Агония любви | Ishayat hub | ||
| ф | Моя единственная любовь | Hubbi el wahid | ||
| ф | Начало и конец | Bidaya wa nihaya | ||
| ф | Я люблю своего хозяина | Gharam el assiad | ||
| 1962 | ф | Лоуренс Аравийский | Lawrence Of Arabia | Шериф Али Ибн Эль Хариш |
| 1964 | ф | Падение Римской империи | The Fall Of The Roman Empire | Сохемос |
| ф | Жёлтый Ролс-Ройс | La Rolls-Royce jaune | Давич | |
| ф | Узри коня бледного | Behold a Pale Horse | священник Франсиско | |
| 1965 | ф | Доктор Живаго | Doctor Zhivago | Юрий Андреевич Живаго |
| ф | Чингисхан | Genghis Khan | Чингисхан | |
| ф | Мамлюки | El mamalik | ||
| ф | Сказочное приключение Марко Поло | La fabuleuse aventure de Marco Polo | шейх Алау | |
| 1966 | ф | Маки — это тоже цветы | Opération opium (The Poppies Are Also Flowers) | доктор Рэд |
| 1967 | ф | Ночь генералов | The Night of the Generals | майор Грау |
| ф | Жила-была... | C'era una volta | принц Родриго Фернандес | |
| 1968 | ф | Майерлинг | Mayerling | эрцгерцог Рудольф |
| ф | Смешная девчонка | Funny Girl | Ник Арнштейн | |
| 1969 | ф | Золото Маккенны | Mackenna’s Gold | Колорадо |
| ф | «Че!» | «Che!» | Че Гевара | |
| ф | Свидание (США) | The appointment | Федерико Фенди | |
| 1971 | ф | Последняя долина | The Last Valley | Фогель |
| ф | Взломщики | «le Casse» | комиссар полиции Авель Захария | |
| 1973 | ф | Таинственный остров | L'Île mystérieuse | Капитан Немо |
| 1974 | ф | Джаггернаут | Juggernaut | Алекс Брунель |
| ф | The Tamarind Seed | The Tamarind Seed | Фёдор Свердлов | |
| 1975 | ф | Смешная леди | Funny Lady | Ник Арнштейн |
| 1979 | ф | О. Н. А. | S*H*E | барон Чезаре Магнаско |
| ф | Кровные узы | Bloodline | Иво Палацци | |
| ф | Ашанти | Ashanti | Принц Хассан | |
| 1980 | ф | Божественный пёс | Oh, Heavenly Dog! | Барт |
| ф | Балтиморская пуля | The Baltimore Bullet | ||
| ф | Дворец наслаждений | Pleasure Palace | Луи Лефёвр | |
| 1981 | ф | Зелёный лёд | Green Ice | Мено Аргенти |
| 1983 | ф | Далёкие шатры (телесериал) | The Far Pavilions | Кода Дад |
| 1984 | ф | Совершенно секретно! | Top Secret! | агент Седрик |
| 1986 | ф | Анастасия: Загадка Анны | Anastasia: The Mystery Of Anna | царь Николай II |
| ф | Пётр Великий | Peter the Great | князь Фёдор Ромодановский | |
| ф | Гарем | Harem | Султан Хасан | |
| 1988 | ф | Бесы | Les Possédés | Степан |
| ф | Рэмбо 3 | Rambo III | главарь моджахедов | |
| 1990 | ф | Похититель радуги (также известен под названием «Радужный вор») | The Rainbow Thief | Дима |
| 1991 | ф | Где правосудие бессильно | Beyond Justice | эмир Бени-Заир |
| ф | Полуночные воспоминания | Memories of midnight | Константин Демирис | |
| ф | Майрик | Mayrig; реж. Анри Верней | Акоп | |
| ф | Мактуб — Закон Пустыни | Law of The Desert | эмир Бени-Заир | |
| 1992 | ф | Миссис Эррис едет в Париж | Mrs. 'Arris Goes To Paris | Маркус Ипполит |
| ф | Улица Паради, дом 588 | 588, rue Paradis | Хагоп | |
| 1996 | ф | Екатерина Великая | Catherine the Great | Разумовский |
| ф | Путешествия Гулливера (минисериал) | Gulliver’s Travels | учёный | |
| 1999 | ф | Тринадцатый воин | The 13th Warrior | Мелхиседек |
| 1999-2001 | ф | Возвращение багдадского вора | The return of the thief of Bagdad (не закончен) | |
| 2001 | ф | Зулус Чака | Shaka Zulu: The Citadel | Король |
| 2002 | ф | Пирамида: За гранью воображения | Оригинальное название неизвестно | |
| 2003 | ф | Мсье Ибрагим и цветы Корана | Monsieur Ibrahim et les fleurs du Coran | мсье Ибрагим Денеджи |
| 2004 | ф | Идальго | Hidalgo | шейх Риад |
| 2005 | ф | Святой Пётр | San Pietro | Апостол Пётр |
| 2006 | ф | Одна ночь с королём | One Night with the King | принц Мемукан |
| ф | Кронпринц Рудольф | Kronprinz Rudolf | Ганс Канон | |
| 2008 | ф | 10 000 лет до нашей эры | 10,000 BC | рассказчик |
| 2009 | ф | Последний тамплиер | The Last Templar (miniseries) | Константин |
Напишите отзыв о статье "Шариф, Омар"
Примечания
- ↑ [www.kinopoisk.ru/name/20967/awards/ Награды согласно данным сайта кинопоиск] (Проверено 31 декабря 2012)
Ссылки
- Омар Шариф (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/name/20967/ Омар Шариф на кинопоиск.ру]
Отрывок, характеризующий Шариф, Омар
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
