Восточный Тимор

Демократическая Республика Восточный Тимор
Repúblika Demokrátika Timor-Leste
República Democrática de Timor-Leste

Флаг Герб
Девиз: «Unidade, Acção, Progresso» «Единство, Действие, Прогресс»
Гимн: «Pátria»
Дата независимости	20 мая 2002 (от Индонезии)
Официальные языки	тетум, португальский
Столица	Дили
Крупнейший город	Дили
Форма правления	Полупрезидентская республика
Президент Премьер-министр	Таур Матан Руак Руй Мария де Араужу
Территория • Всего	154-я в мире 15 007 км²
Население • Оценка (2010) • Плотность	1 066 409 чел. (156-е) 71,5 чел./км²
ВВП   • Итого (2011)   • На душу населения	9507 млн долл. 9467,758 долл.
ИЧР (2013)	▲ 0,576 (средний) (134-е место)
Валюта	Доллар США (USD, 840) (IDR, код 360)
Интернет-домен	.tl
Телефонный код	+670
Часовой пояс	+9

Восто́чный Тимо́р, второе сокращённое название Тимо́р-Ле́сте, полная официальная форма — Демократи́ческая Респу́блика Восто́чный Тимо́р — государство в Юго-Восточной Азии, занимающее восточную половину острова Тимор, а также небольшой полуанклав (провинция Окуси-Амбено) в западной половине того же острова и небольшие острова Атауру (на севере) и Жаку (на востоке).

История

Предположительно 4 тысячи лет назад Тимор был населён представителями австралоидной расы, говорившими на древнепапуасских языках. Позже на Тиморе стали селиться австронезийские монголоидные племена, пришедшие с островов современной Индонезии. Последними из этих поселенцев пришли тетумы — вероятно, в XVI веке. Тетумы оказали существенное влияние на развитие всех тогдашних жителей острова — беря пример с тетумов, они стали переходить от первобытного собирательства к земледелию, в частности, к выращиванию риса.

В это время (в XIV—XVI веках) Тимор посещался яванскими, малайскими и китайскими торговцами, которые выменивали у местных жителей сандаловое дерево, пользовавшееся большим спросом в странах Юго-Восточной и Южной Азии.

Португальцы были первыми европейцами, прибывшими на эту территорию в XVI веке и основавшими несколько поселений на острове Тимор, в то время как окружающие острова были колонизированы голландцами.

Первые португальцы, которые были торговцами, прибыли на Тимор между 1509 и 1511 годами в области современного города Панте-Макасар. Только в 1556 году появились первые католические миссионеры, и к XVII веку центром их активности стал Лифау^[en]. В 1702 году Тимор был официально объявлен колонией Португалии. Столицей Восточного Тимора в 1769 году стало поселение Дили, основанное в 1520 году.

В 1859 году Тимор по Лиссабонскому договору был разделён между Нидерландами и Португалией, однако окончательная граница между владениями этих двух стран на Тиморе была определена только в 1914 году.

Во время Второй мировой войны остров был оккупирован Японией (с 1942 по 1945 годы). После войны власть Португалии была восстановлена. Восточный Тимор оставался португальской колонией до 1974 года.

Индонезийская оккупация Восточного Тимора

Процесс деколонизации в португальском Тиморе начался в 1974 году, вслед за падением авторитарного режима в Португалии. 28 ноября 1975 года была оглашена декларация независимости Восточного Тимора. Однако, 9 дней спустя в страну вторглись части индонезийской армии, и Восточный Тимор был объявлен 27-й провинцией Индонезии. Вторжение и последующие репрессии проводились при поддержке США, которые поставляли оружие и тренировали отряды индонезийского спецназа Komando Pasukan Khusus (Kopassus). Австралия поддержала действия индонезийских властей и препятствовала деятельности тиморского освободительного движения за границей.Индонезийское правление было отмечено жестокостью и насилием. За время 27-летней оккупации были убиты от 100 до 250 тыс. человек (при общем населении во время вторжения около 600 тыс. человек), почти столько же стали беженцами.

В 1999 году под давлением ООН в Восточном Тиморе был проведён референдум по вопросу самоопределения. В результате 78,5 % населения высказались за независимость. Это привело к новой вспышке насилия, потребовавшей введения международного миротворческого контингента. 20 мая 2002 года бывшая португальская колония официально была объявлена независимым государством.

Дипломатические отношения с Российской Федерацией установлены 20 мая 2002 года.

МИД РФ официально использует название Восточный Тимор, но в ООН на русском языке официально принято португальское название государства — Тимор-Лешти.

Восточнотиморский кризис 2006 года

Начавшиеся 16 марта 2006 года столкновения между уволенными за участие в забастовке из-за чрезмерно жестоких, на взгляд выступавших, требований армейской дисциплины бывшими военнослужащими армии Восточного Тимора и полицией, переросшие в массовые стычки, повлекли за собой развал власти, полиции, хаос и разгул преступности. Столицу Восточного Тимора Дили захватили молодёжные банды, мародёры и враждующие группировки, а также перешедшие на сторону повстанцев полицейские, которые грабили и сжигали дома местных жителей, избивая их хозяев. Повстанцами также выдвигались политические требования — отставка премьер-министра Мари Алкатири. Частично нормализовать ситуацию и остановить кровопролитие удалось только после ввода миротворческого контингента из Австралии, Новой Зеландии, Малайзии, Португалии и других стран в мае 2006 года. Массовые беспорядки и столкновения в Восточном Тиморе отмечались также в марте и мае 2007. Жертвы конфликта в Восточном Тиморе с марта по июнь 2006 года составили не менее 30 человек убитыми, общее число беженцев превысило 27 000 человек.

География

На территории страны преобладают горы, с которых в моря Банда и Тиморское стекают небольшие горные реки. Бывают землетрясения и цунами.

Климат в Восточном Тиморе субэкваториальный муссонный с умеренным количеством осадков. Влажный муссон приводит к оползням, наводнениям. В горных и предгорных районах растут леса из сандалового дерева. На низменных участках преобладают высокотравные саванны с кокосовыми пальмами и эвкалиптами.

На востоке страны распространены небольшие плато высотой 500—700 м. Вдоль южного побережья тянутся низменные аккумулятивные равнины. Положение Восточного Тимора в пределах Альпийско-Гималайского подвижного пояса определяет высокую сейсмичность и подверженность острова цунами. Побережье, шельф и особенно дно Тиморского моря богаты нефтью и газом.

Население

Численность населения — 1 197 728 (оценка на июль 2015 года).

Годовой прирост — 2 % (фертильность — 3,2 рождений на женщину).

Городское население — 27 %.

Грамотность — 58 % (оценка 2002 года).

Этнический состав — австронезийские народы (тетум — 45 %, мамбаи — 15 %, токоде — 12 % и др.), папуасские народы (бунак — 11 %, макасаи — 3 % и др.), китайцы — 1 %.

Религиозная структура населения (оценка 2005 г):

• католики — 96,9 %,
• протестанты — 2,2 %,
• индуисты, буддисты, анимисты — 0,6 %.
• мусульмане — 0,3 %,

Языки

Языки — два официальных: тетум и португальский, и два рабочих: индонезийский и английский. Кроме того, население Восточного Тимора говорит на множестве аборигенных языков.

Государственно-политическое устройство

Республика. Действующая конституция принята 20 марта 2002 года. Она разработана на основе модели португальской конституции. Глава государства — президент, избираемый населением на 5-летний срок (возможен второй срок подряд). Президент может накладывать вето на законы, распускать парламент и назначать выборы. Действует всеобщее избирательное право (предоставляется с 17 лет). Парламентские выборы состоялись 30 августа 2001 года.

Законодательные полномочия осуществляет Национальный парламент, состоящий из 88 членов. Депутаты избираются на 5 лет путём всеобщего голосования.

Основные политические партии (по итогам выборов в июне 2007):

• Революционный фронт за независимость (FRETILIN) — левая, 21 депутат
• Национальный конгресс за перестройку — левоцентристская, 18 депутатов
• Социал-демократы (две партии в коалиции) — левоцентристская, 11 депутатов
• Демократическая партия — левоцентристская, 8 депутатов

В парламенте представлены ещё 3 партии (по 2—3 депутата), ещё 7 партий не прошли в парламент.

Административно-территориальное деление

Территория Восточного Тимора разделена на 13 административных округов:

1. Лаутен
2. Баукау
3. Викеке
4. Манатуту
5. Дили
6. Айлеу
7. Мануфахи
8. Ликиса
9. Эрмера
10. Айнару
11. Бобонару
12. Кова-Лима
13. Окуси-Амбено

Районы далее делятся на 90 подокругов, 700 сукосов и 7225 деревень (хуторов).

Граница между Восточным Тимором и Индонезией была официально определена Португалией и Нидерландами договорами в 1859 и 1913 гг. Окончательно граница установлена в Гааге в 1916 году. После повторного провозглашения независимости Восточного Тимора в 2002 году стороны приступили к делимитации границы, которая до сих пор не закончена. Разногласия остаются по трём участкам границы между Индонезией и Восточным Тимором. Между полуанклавом Восточного Тимора Окуси и основной территорией Восточного Тимора происходит свободное передвижение населения и товаров.

Входит в международную организацию стран Африки, Карибского бассейна и Тихоокеанского региона.

Экономика

Экономика страны была разрушена в ходе гражданской войны 1976—1999 гг. Её основу составляло сельское хозяйство, в котором преобладало орошаемое земледелие. Половина населения не имела работы. С обретением независимости на первый план вышла нефте- и газодобыча на морском шельфе, которые осуществляются при помощи австралийских компаний. Экономика страны после получения независимости развивается достаточно успешно.

На территории страны есть месторождения золота, платины, мрамора и марганца.

Жители выращивают кофе, кокосовую пальму, рис, кукурузу, кассаву, сою, батат, манго, бананы, ваниль, табак, хлопок. В стране налажено производство копры, мыла и косметических изделий, а также ловля жемчуга — один из способов дохода для жителей страны. В Восточном Тиморе развиты деревообрабатывающая, кожевенная, текстильная и пищевая промышленность. Кустарные промыслы: плетение корзин, резьба по слоновой кости и сандаловому дереву, изготовление керамических изделий.

Преимущества: залежи нефти и газа в Тиморском море. В Тиморском море найдено несколько месторождений нефти. Запасы только одного из них — Байу-Ундан — оцениваются в 3 миллиарда долларов. Традиционная основа сельского хозяйства — кофе и тропические фрукты.

Недостатки: в 1999 году во время беспорядков сильно разрушена инфраструктура. Плохо развит промышленный сектор. Недоразвита инфраструктура, низкая грамотность населения.

Экономика базируется на добыче нефти и газа, добыче мрамора, на сельском хозяйстве (кофе и тропические фрукты) и экспорте сандалового дерева. В 2011 году ВВП на душу населения — 8,7 тыс. долл. (118-е место в мире). После получения независимости в 2004 году Восточный Тимор был одной из наименее развитых стран мира, второй по бедности страной Азии после Афганистана. В первые годы независимости в стране стали разрабатываться месторождения нефти и газа и ВВП страны вырос с 2004 по 2011 год в 24 раза с 400 миллионов до 9,7 миллиарда долларов. Государственный бюджет страны вырос с 40 миллионов долларов в 2004 году до 1,3 миллиарда долларов в 2011 году. Страна превратилась (по утверждению экспертов МВФ) в наиболее зависимое от мировой цены на нефть государство мира. В 2011 году рост ВВП составил 10 %, в 2012 году темпы роста экономики были примерно такими же. Инфраструктура страны, несмотря на высокие нефтегазовые доходы, развита слабо. Уровень урбанизации достигает лишь 27 %, в 2010 году 87,7 % городских и лишь 18,9 % сельских домохозяйств пользовались электричеством (в среднем по стране — 36,7 %).

Сельское хозяйство (26,5 % ВВП, 64 % занятых в экономике) — кофе, рис, кукуруза, кассава, сладкий картофель, соя, капуста, манго, бананы, ваниль.

Промышленность (17,8 % ВВП, 10 % занятых в экономике) — добыча нефти и газа, производство мыла, одежды, ручные ремесла.

Экспорт (1,3 миллиарда долларов, 2010 год) — нефть (31 % стоимости), газ (26 %), кофе (22 %), сандаловое дерево, ваниль, мрамор.

СМИ

Государственная телерадиокомпания RTTL, включает в себя телеканал TVTL (Televisão de Timor Leste - "Телевидение Восточного Тимора") и радиостанцию RTL (Radio Timor Leste - "Радио Восточного Тимор").

Ссылки

• Восточный Тимор в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• [www.vokrugsveta.ru/publishing/vs/archives/?item_id=423 Статья в журнале «Вокруг света»]
• [etan.org/ ETAN — East Timor & Indonesia Action Network] (англ.)
• [web.archive.org/web/20070909151641/www.kommersant.ua/doc.html?DocID=677333&IssueId=35653 Восточный Тимор устал от независимости]
• [scepsis.ru/library/id_2799.html Восточный Тимор: забытый геноцид, замалчиваемые проблемы]

Отрывок, характеризующий Восточный Тимор

В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.