Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей
Поделись знанием:
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
(перенаправлено с «ИККРОМ»)
| Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей (ИККРОМ) | |
| International Centre for the Study of the Preservation and Restoration of Cultural Property Centre international d'études pour la conservation et la restauration des biens culturels | |
 | |
|
| |
| Членство: |
135 государств-членов |
|---|---|
| Штаб-квартира: | |
| Тип организации: |
межправительственная организация |
| Официальные языки: | |
| Руководители | |
| Генеральный директор |
Стефано Де Каро |
| Основание | |
| 9-я Сессия Генеральной Конференции ЮНЕСКО | |
| Основание организации | |
| [www.iccrom.org rom.org] | |
Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей (англ. International Centre for the Study of the Preservation and Restoration of Cultural Property, сокр. англ. ICCROM) является межгосударственной организацией, занимающейся сохранением всемирного культурного наследия через обучение, распространение информации, исследования, сотрудничество и проведение общественных кампаний. Целью ИККРОМ является развитие деятельности в области сохранения и реставрации, а также привлечение внимания к важности культурного наследия и его хрупкости.
Центр был создан в результате предложения, сделанного на Генеральной конференции ЮНЕСКО в Дели в 1956 году. Спустя три года в Риме (Италия) был создан Центр, где и по сей день находится его штаб-квартира.
ИККРОМ отвечает потребностям своих государств-членов. В настоящее время 135 государств являются членами ИККРОМ. [1]
Содержание
Цель
Цель ИККРОМ определяется рядом актов, разработанных незадолго до его создания (и пересмотренных к 25 ноября 2009 года).[2]
Статья 1, Цель и функции
Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей (именуемый далее как «ИККРОМ») должен способствовать сохранению и реставрации мировых культурных ценностей через создание, разработку и продвижение условий для такого сохранения и реставрации. ИККРОМ должен, в частности, осуществлять следующие функции:
- собирать, изучать и распространять информацию, касающуюся научно-технических и этических вопросов в области сохранения и реставрации культурных ценностей;
- координировать, стимулировать или организовывать исследования в этой области путем, в частности, постановки задач органам или экспертам, проведение международных встреч, публикации и обмен специалистами;
- давать советы и рекомендации по общим и конкретным вопросам, касающихся сохранения и реставрации культурных ценностей;
- продвигать, развивать и организовывать обучение в области сохранения и реставрации культурных ценностей и улучшать стандарты и практику сохранения и реставрационных работ;
- поощрять инициативу для развития лучшего понимания важности сохранения и реставрации культурных ценностей.
Деятельность
ИККРОМ осуществляет свою цель, работая в пяти областях: обучение, распространение информации, проведение исследований, организации сотрудничества и проведение общественных кампаний.
Обучение
ИККРОМ содействует наращиванию потенциала через развитие образовательных материалов, организацию профессиональных обучающих тренингов по всему миру, стажировок и партнерских программ. С 1965 года ИККРОМ проводит обучающие курсы для специалистов по ряду направлений, включая сохранение археологических раскопок, ведение архитектурных записей и инвентаризации, сохранение архитектурного наследия, принятие решений по сохранению культурного наследия, управление культурным наследием, превентивное сохранение в фондах музеев и управление коллекциями, находящихся под угрозой исчезновения. Одни курсы ориентированы на конкретные материалы, такие как камень, дерево, или коллекции звуков и изображений, а другие по-прежнему сосредоточены на сохранении наследия в конкретных региональных областях, таких как арабский регион или Юго-Восточная Азия.[3]
Информация
Библиотека ИККРОМ - одна из крупнейших в мире библиотек в области сохранения и реставрации культурного наследия. Каталог библиотеки составляет свыше 115 тыс. зарегистрированных справочных материалов и 1 800 специализированных журналов на более чем 60 языках. Кроме того, в архиве ИККРОМ содержатся материалы, датируемые временем создания ИККРОМ, а также более 200 тыс. изображений культурного наследия со всего мира, имеющие отношение к научно-образовательной деятельности ИККРОМ. Вэб-сайт ИККРОМ содержит полную информацию о курсах, деятельности, международных событиях, вакансиях и образовании в области сохранения культурного наследия.[3]
Исследовательская деятельность
ИККРОМ расширяет сеть профессионалов и учреждений в области сохранения культурных ценностей, с помощью которых ИККРОМ организует и координирует встречи для выработки общих подходов и методологий. ИККРОМ также продвигает принятые международным сообществом этические принципы, критерии и технические стандарты в области сохранения культурного наследия. Лаборатория ИККРОМ также служит источником информации для профессионалов, участников курсов, стажеров и членов Центра.[3]
Сотрудничество
ИККРОМ осуществляет свою деятельность в сотрудничестве с большим количеством институциональных и профессиональных партнеров. Кроме того, ИККРОМ оказывает услуги для своих членов в форме совместных проектов, обучения и предоставления технических консультаций. [3] Проведение общественных кампаний ИККРОМ распространяет учебные материалы и организует семинары и конференции для просвещения общественности и организации поддержки в области сохранения культурного наследия.[3]
История
После окончания Второй мировой войны появилась необходимость в реставрации памятников и других видов культурного наследия, поврежденных или уничтоженных во время войны. В то же время многие страны освобождались от колонизации и были готовы к проведению индустриализации, возвращению и пересмотру своей культурной идентичности и обучению и сохранению своего культурного наследия.
На международном уровне наблюдалась нехватка системного образования и влиятельных органов для оказания странам помощи в восстановлении и защите своего наследия. Поэтому, во время Шестой сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в 1951 г., правительство Швейцарии внесло резолюцию о создании международного центра для изучения и продвижения методов сохранения культурного наследия в мировом масштабе. Конференция приняла резолюцию и создала комитет экспертов для определения роли и функций этого учреждения. В буклете, выпущенном Центром к своей десятой годовщине («Первое десятилетие: 1959 – 1969 гг.», страницы 12-13), Хироши Дайфуку, сотрудник Отдела развития культурного наследия ЮНЕСКО, написал следующее: [4]
Господин Жорж Анри Ривьер (директор ИКОМ) был назначен председателем подкомитета Международного комитета по памятникам ЮНЕСКО для создания Центра. Члены этого комитета, при обсуждении предложенных функций Центра 25 сентября 1953 г., решили, что такой орган мог бы, например,
- решать важные проблемы, касающиеся сохранения культурного наследия, например, их освещения;
- обращаться за помощью к специалистам из различных стран;
- предоставлять информацию странам, где нет лабораторий;
- решать проблемы, касающиеся сохранения памятников;
- координировать исследовательскую работу и в конечном итоге, используя свой авторитет, не допускать к работе неквалифицированных реставраторов для работы с важными произведениями искусства;
Эти функции потом возьмут за основу при выработке Устава Центра
В 1956 г. на Девятой сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в Дели была принята резолюция, а в 1957 г. было подписано соглашение между правительством Итальянской Республики и ЮНЕСКО, предусматривающее создание этого Центра в Риме.[4]
Присоединение пяти новых государств в 1958 г. позволило Уставу вступить в силу, после чего Центр стал юридическим лицом. Было установлено сотрудничество с другими европейскими учреждениями, занимающимися реставрацией культурных ценностей, такими как Итальянский центральный институт реставрации и Королевский институт реставрации предметов искусства Бельгии. По представлению ЮНЕСКО был создан временный комитет для управления Центром, который начал свою работу в 1959 г. в Риме. Председателем этого комитета стал известный куратор Британского музея Гарольд Дж. Плендерлит, а его заместителем был назначен бельгийский искусствовед Пол Филиппот. В 1960 г. была проведена первая Генеральная Ассамблея, на которой были избраны первые постоянные члены Совета.
Хронология
Ниже прилагается хронология основных событий в развитии Центра:[5]
- 1956 - Генеральная Конференция ЮНЕСКО принимает решение о создании организации по реставрации культурного наследия.
- 1957 - Подписан Договор между ЮНЕСКО и Италией по созданию центра в Риме. Австрия становится первым государством-членом.
- 1958 - Пять новых государств становятся членам Центра, придавая центру юридический статус.
- 1959 - Римский центр начинает функционировать и Гарольд Дж. Плендерлит становится его первым директором.
- 1960 - Проводится первая Генеральная Ассамблея.
- 1961 - Открылась библиотека, которая становится основным источником литературы в области реставрации.
- 1964 - Центр участвует в подготовке Венецианской хартии, а также в спасении памятников долины Нила, включая храмы Абу Симбела.
- 1965 - Проводится первый обучающий курс по рестaврации архитектурных ценностей (АРК).
- 1966 - ИККРОМ координирует действия международного сообщества по ликвидации последствий наводнений во Флоренции и Венеции.
- 1968 - Проводится первый обучающий курс по рестaврации фресковой живописи (МПК).
- 1971 - Пол Филиппот становится директором Центра и меняет название с "Римского центра" на "Международный центр по сохранению культурных ценностей”.
- 1972 - ЮНЕСКО признает Центр в качестве консультативного органа при Конвенции Всемирного Наследия.
- 1973 - Проводится первый обучающий курс по науке в области реставрации культурных ценностей (СПК).
- 1975 - Проводится первый обучающий курс по превентивной охране музейных ценностей.
- 1976 - Организуется первый обучающий курс по рестaврации культурных ценностей из камня в Венеции. Проводятся восстановительные работы после землетрясения во Фриули, Италия.
- 1977 - Бернард М. Фильден назначается директором и меняет название центра на ИККРОМ.
- 1981 - Турецкий археолог Кеват Эрдер становится директором ИККРОМ.
- 1982 - Запускается программа технической помощи, изначально предназначенная для предоставления мелкого оборудования и предметов снабжения, дидактического материала и литературы по рестaврации культурных ценностей, ежегодных подписок на периодические издания по сохранению культурных ценностей, а также фотокопий для общественных и некоммерческих организаций.
- 1985 - Запускаются региональные программы, включая программу ПРЕМА (по профилактическому сохранению музейных ценностей в Африке) - долгосрочная инициатива по обучению профессионалов в области профилактического сохранения культурных ценностей из стран Африки южнее Сахары.
- 1986 - ИККРОМ получает премию Ага Хана по архитектуре, за реставрации мечети Аль-Акса в Иерусалиме.
- 1988 - Польский архитектор Анджей Томашевский назначается директором. Проводится первый обучающий курс по сохранению культурных ценностей из древесины в городе Трондхейм, Норвегия.
- 1991- Начинается кампания "Media Save Art", которая имеет своей целью повышение уровня осведомленности среди детей школьного возраста относительно уязвимости культурного наследия.
- 1992 - Марк Лэйнен, директор музея и искусствовед из Бельгии, становится Генеральным директором.
- 1993 - Начало программы НАМЕК, направленной на обучение в сфере охраны культурных ценностей стран Магреба. Уставные функции ИККРОМа включают в себя аспекты правозащитной деятельности.
- 1994 - ИККРОМ открывает свою страницу в Интернете. Запускается Программа ПРЕМО, направленная на сохранную деятельность в Тихоокеанском регионе. Подготовка "Документа Нара об аутентичности" проходит в Японии.
- 1995 - Начало проекта комплексной реставрации памятников территориальной и городской архитектуры (ИТУК).
- 1996 - На месте археологических раскопок Чан Чан в Трухильо, Перу, был проведен первый ПАТ курс (пан-американский курс по сохранению культурного наследия и управлению архитектурным и археологическим наследием).
- 1997 - В ИККРОМ была открыта лаборатория доктора Гарольда Дж. Пленделита.
- 1998 - Была запущена программа Африка 2009, предлагающая обучающие курсы по сохранению недвижимого культурного наследия в странах Африки южнее Сахары. Также было подписано соглашение между ИККРОМ и Национальным университетом Бенина по созданию Школы африканского наследия (ЕПА).
- 1999 - Проведен первый курс по сохранению Уруши (японской технологии лаков).
- 2000 - В Риге (Латвия) на региональной конференции, проходящей с 23 по 24 октября 2000 г., по инициативе ИККРОМ была принята Рижская хартия об аутентичности и исторической реконструкции культурного наследия.
- 2000 - Николас Стэнли-Прайс, британский археолог и специалист в области реставрации, становится директором. Начинает работать Программа для развития музеев в Момбасе, Кения (ПМДА, которая теперь называется СХДА).
- 2002 – the Internship and Fellows Programme is established. The first Sharing Conservation Decisions course is held.
- 2002 - Создана Программа для стажеров и студентов. Проведен первый курс по Обмену решениями в области реставрации.
- 2003 - ИККРОМ начинает проводить первые двухгодичные форумы в Риме. Первый форум был посвящен Живому религиозному наследию. Проводится первый курс по Архитектурной документации, инвентаризации и информационным системам для сохранения культурного наследиия (АРИС).
- 2004 - Запускаются две программы: АТХАР (сохранение культурного наследия в арабском регионе) и CollAsia 2010 (сохранение коллекций культурного наследия в Юго-Восточной Азии).
- 2005 - В Риме проводится первый курс по Снижению рисков коллекциям культурного наследия.
- 2006 - Мунир Бушенаки, алжирский археолог и заместитель Генерального директора по культуре ЮНЕСКО, назначен Генеральным директором. ИККРОМ празднует 50-ю годовщину Резолюции Генеральной конференции о создании Центра.
- 2007 - В Рио-де-Жанейро (Бразилия) проводится первый курс по Сохранению звуковых и изобразительных коллекций (СОИМА), который является продолжением курса АРК.
- 2008 - Запускается Программа по сохранению культурного наследия в Латинской Америке и странах Карибского моря (ЛАТАМ).
- 2009 - Завершается Программа Африка 2009. ИККРОМ празднует 50-ю годовщину своей деятельности.
- 2010 - Завершается Программа CollAsia 2010. Эта программа укрепляла потенциал в области сохранения предметов культурного наследия Тихоокеанского региона и подчеркивала важность интегрирования сообществ и нематериального наследия в процесс реставрации. В Риме проводится первый курс Скорой помощи культурному наследию (ФАК). Этот курс с участием многих партнеров также предлагается и на Гаити после землятресения 2000 г. и с тех пор проводится по всему миру.
- 2011 - Стефано Де Каро, итальянский археолог, избирается Генеральным директором ИККРОМ. В сотрудничестве с ЮНЕСКО запускается платформа RE-ORG, которая предлагает небольшим музеям механизмы и руководство для реорганизации хранилищ.
- 2012 - Запускается новая Программа по управлению рисками природных бедствий (ДРМ).
- 2013 - В октябре 2013 г. ИККРОМ проводит Форум по изучению реставрации, который собирает специалистов в области реставрации со всего мира для обсуждения важности изучения реставрации в контексте всемирных проблем.
- 2014 - В Шардже (ОАЭ) открывается Региональный центр по сохранению культурного наследия (ИККРОМ-АТХАР).
- 2015 - ИККРОМ включает вопросы культурного наследия в повестку Третьей всемирной конференции по снижению рисков природных бедствий (WCDRR), прошедшей в г. Сендай (Япония). В Непале проводится курс ФАК в помощь восстановлению объектов культурного наследия после землятресения в Непале.
Организационная структура
Структура управления ИККРОМ состоит из Генеральной ассамблеи, Совета и Секретариата.[6]
Генеральная ассамблея
Генеральная ассамблея одобряет отчеты о деятельности Совета и Секретариата, определяет взносы государств-членов и принимает, и при необходимости пересматривает, Устав и нормативные положения ИККРОМ.
Совет
Члены Совета ИККРОМ избираются из числа наиболее квалифицированных экспертов мира в области сохранения и реставрации. При выборе членов Совета учитывается равное представительство всех культурных регионов мира, а также их соответствующая специализации.
Секретариат
Секретариат ИККРОМ состоит из Генерального директора и его сотрудников. Генеральный директор отвечает за исполнение принятых программ. Сотрудники распределяются по следующим секторам: недвижимое наследие (памятники, места археологических раскопок, исторические места и т.д.), движимое наследие (такое как музейные коллекции), знания и средства общения (библиотеки и архивы, публикации, вэб-страницы), дидактическая лаборатория, финансы и администрирование.
Государства-члены
- Австралия (26.06.1975)
- Австрия (20.05.1957)
- Азербайджан (03.01.2002)
- Албания (02.04.1962)
- Алжир (18.01.1973)
- Ангола (04.06.1992)
- Андорра (04.06.1998)
- Аргентина (29.08.1988)
- Армения (05.05.2004)
- Афганистан (07.02.2010)
- Бангладеш (18.10.2007)
- Барбадос (01.04.1985)
- Бахрейн (15.12.2005)
- Бельгия (07.07.1959)
- Бенин (05.06.1986)
- Болгария (12.01.1960)
- Боливия (17.12.2004)
- Босния и Герцеговина (19.07.2000)
- Ботсвана (02.02.2002)
- Бразилия (21.08.1964)
- Бруней-Даруссалам (24.12.2005)
- Буркина-Фасо (04.01.1988)
- Бывшая югославская Республика Македония (12.10.1993)
- Венесуэла (29.11.1989)
- Вьетнам (07.08.1972)
- Габон (20.03.1961)
- Гаити (21.05.1992)
- Гайана (16.10.1999)
- Гамбия (10.01.1999)
- Гана (12.02.1959)
- Гватемала (18.09.1975)
- Германия (30.10.1964)
- Гондурас (26.05.1964)
- Греция (17.03.1987)
- Грузия (23.12.2001)
- Дания (01.01.1973)
- Доминиканская Республика (20.02.1958)
- Египет (05.11.1959)
- Замбия (12.09.2003)
- Зимбабве (19.11.1993)
- Израиль (23.05.1958)
- Индия (02.10.1961)
- Иордания (06.07.1958)
- Ирак (28.10.2011)
- Иран (18.12.1972)
- Ирландия (22.12.1986)
- Испания (19.04.1958)
- Италия (24.10.1960)
- Йемен (18.06.2008)
- Камбоджа (03.06.61)
- Камерун (03.06.95)
- Канада (07.11.78)
- Катар (26.04.2012)
- Кения (03.05.1998)
- Кипр (02.05.1963)
- Китайская Народная Республика (14.06.2000)
- Колумбия (18.05.1971)
- Кот-д'Ивуар (17.12.1985)
- Куба (25.06.1971)
- Кувейт (20.03.1962)
- Лаосская Народно-Демократическая Республика (21.06.2006)
- Латвия (31.03.2012)
- Лесото (01.07.2007)
- Ливан (02.07.1958)
- Ливия (01.09.1959)
- Литва (21.10.1991)
- Люксембург (18.12.1978)
- Маврикий (29.07.1998)
- Мавритания (29.11.2009)
- Мадагаскар (03.09.1963)
- Малайзия (04.11.1966)
- Мали (19.11.2003)
- Мальдивы (07.07.2012)
- Мальта (24.08.1965)
- Марокко (24.04.1958)
- Мексика (17.07.1961)
- Мозамбик (17.12.2003)
- Монако (13.12.2007)
- Монголия (30.07.2003)
- Мьянма (05.10.1987)
- Намибия (28.11.1998)
- Непал (23.06.1969)
- Нигерия (12.12.1961)
- Нидерланды (14.04.1959)
- Никарагуа (30.08.1971)
- Новая Зеландия (19.03.1987)
- Норвегия (01.01.1980)
- Объединенная Республика Танзания (21.04.2004)
- Объединенные Арабские Эмираты (22.01.2010)
- Оман (13.12.2003)
- Пакистан (30.10.1963)
- Парагвай (21.06.1973)
- Перу (05.02.1962)
- Польша (10.05.1958)
- Португалия (14.09.1967)
- Республика Конго (18.04.1999)
- Республика Корея (22.07.1968)
- Российская Федерация (01.05.2014)
- Руанда (17.12.2004)
- Румыния (19.06.1960)
- Саудовская Аравия (18.02.2000)
- Свазиленд 25.10.2007)
- Сенегал (15.01.2006)
- Сирийская Арабская Республика (05.11.1959)
- Сербия (17.06.1959)
- Сейшельские острова (05.10.2006)
- Словакия (24.11.2000)
- Словения (29.03.1996)
- Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии (04.01.1968)
- Соединенные Штаты Америки (20.01.1971)
- Судан (10.11.1960)
- Таиланд (08.02.1967)
- Того (11.09.2005)
- Тринидад и Тобаго (18.11.2007)
- Тунис (21.05.1969)
- Турция (07.01.1969)
- Украина (15.01.2016)
- Уругвай (09.03.2002)
- Филиппины (15.12.1983)
- Финляндия (03.07.1981)
- Франция (25.09.1964)
- Хорватия (18.10.1993)
- Чад (02.02.00)
- Черногория (16.09.2007)
- Чехия (30.03.1996)
- Чили (03.02.1981)
- Швейцария (25.03.1959)
- Швеция (01.09.1969)
- Шри-Ланка (04.09.1958)
- Эквадор (19.11.2003)
- Эстония (09.02.2001)
- Эфиопия (05.12.1975)
- Южная Африка (17.01.2004)
- Япония (19.12.1967)
Генеральные директора
- Гарольд Дж Плендерлейт (1959-1971)
- Пол Филиппот (1971-1977)
- Сэр Бернард М. Феилден (1977-1981)
- Цеват Эрдер (1981-1988)
- Анджей Томашевский (1988-1992)
- Марк Лаенен (1992-2000)
- Николас Стенли-Прайс (2000-2005)
- Мунир Бушнаки (2006-2011)
- Стефано Де Каро (2012-настоящее время)
Награда ИККРОМ
Начиная с 1979 г. ИККРОМ награждал своей наградой лиц, которые внесли значительный вклад в развитие Центра, и которые добились особого признания в области сохранения, защиты и восстановления объектов культурного наследия. Эта награда вручается каждые два года одному или двум претендентам, выбранных Советом. Ниже приводится список лиц, которые получали от ИККРОМ награды (в алфавитном порядке).[7]
- Ом Пракаш Агравал (1993)
- Граефин Агнес Баллестрем (1995)
- Чезаре Брэнди (1979)
- Мунир Бушнаки (2000)
- Фредерик Гайсин (1979)
- Пьеро Гаццола (1979)
- Чарльз Груши (1997)
- Гаэль де Гуишен (2001)
- Хироши Даифуку (1979)
- Абдель-Азиз Даулатли (2005)
- Гульельмо Де Ангелис д'Оссат (1979)
- Василе Драгут (1990)
- Томокичи Ивасаки (1986)
- Юкка Йокилехто (2000)
- Пол Кореманс (1979)
- Раймон Лемер (1981)
- Йохан Лодевийкс (1992)
- Станислас Лоренца (1979)
- Чжоу Лу (2013)
- Лаура Мора (1984)
- Паоло Мора (1984)
- Нилс Марштайн (2009)
- Джованни Массари (1981)
- Катсухико Масуда (2007)
- Бруно Мюхлетхалер (1988)
- Уэббер Ндоро (2015)
- Поль Перро (1990)
- Колин Пирсон (2003)
- Гарольд Дж Плендерлейт (1979)
- Джанфранко Помпеи (1979)
- Сэр Норман Рид (1983)
- Херб Стовел (2011)
- Мариса Лауренци Табассо (2009)
- Жан Таралон (1984)
- Йоханнес Тауберт (1984)
- Агнес Тимар-Балажи (2001)
- Гарри Томсон (1986)
- Джиорджио Торрака (1990)
- Гертруда Трипп (1981)
- Итало С. Угол (1984)
- Джованни Урбани (1993)
- Сэр Бернард М. Феилден (1995)
- Пол Филиппот (1981)
- Ханс Форамитти (1983)
- Альберт Франс-Ланорд (1988)
- Морис Чебаб (1979)
- Артур Ван Шендел (1979)
- Чеват Эрдер (1997)
См. также
Напишите отзыв о статье "Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей"
Примечания
- ↑ [www.iccrom.org/about/what-is-iccrom/ "О нас"] (англ.). www.iccrom.org. Проверено 9 сентября 2016.
- ↑ [www.iccrom.org/it/about/statutes/ "Устав ИККРОМ"] (англ.). www.iccrom.org. Проверено 9 сентября 2016.
- ↑ 1 2 3 4 Информации об ИККРОМ (брошюра, 2008) (англ.).
- ↑ 1 2 Даифуки, Хироши [www.iccrom.org/ifrcdn/pdf/ICCROMhistory_10years_en.pdf "Римский центр: десять лет спустя" (PDF), Первое десятилетие 1959-1969, Рим] (англ.). — 1969.
- ↑ ИККРОМ [www.iccrom.org/ifrcdn/pdf/ICCROM_newsl35-2009_en.pdf "50 лет Специальное издание"(PDF), ИККРОМ Информационный бюллетень 35, Рим]. — 2009. — Октябрь.
- ↑ [www.iccrom.org/about/how-we-work/ "Как мы работаем"] (англ.). Проверено 9 сентября 2016.
- ↑ [www.iccrom.org/about/iccrom-award/ "Награда ИККРОМ"] (англ.). Проверено 9 сентября 2016.
Ссылки
- [www.iccrom.org/ Официальный сайт ICCROM]- также доступна на [www.iccrom.org/fr/ французском] и [www.iccrom.org/it/ итальянском] языках
- [www.facebook.com/iccrom/ ICCROM Facebook]
- [twitter.com/iccrom ICCROM Twitter]
- [www.linkedin.com/company/iccrom ICCROM LinkedIn]
- EPA - Школа африканского наследия, на [www.epa-prema.net английском] и [www.epa-prema.net/index.php/fr/ французском] языках
- [www.re-org.info Re-ORG] - механизмы для реорганизации музейных хранилищ.
Отрывок, характеризующий Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
