Памятник Ленину в Кремле

Памятник
Памятник В. И. Ленину в Кремле
Памятник Ленину в Кремле, фотография сделана в 1983 году
Страна	Россия
Местоположение	Московский Кремль (1967–1995), Горки (с 1995)
Координаты	55°29′58″ с. ш. 37°45′43″ в. д.55.49944° с. ш. 37.76194° в. д. / 55.49944; 37.76194
Автор проекта	В. Б. Пинчук, С. Б. Сперанский
Дата постройки	1967 год
Состояние	С 1995 года бронзовая скульптура памятника находится в музее-заповеднике «Горки Ленинские»

Па́мятник В. И. Ле́нину в Кремле́ располагался в Московском Кремле, в Тайницком саду. Демонтирован и перенесён в Горки в 1995 году.

В 1967 году в год 50-летия Октябрьской революции прошёл конкурс на лучший памятник В. И. Ленину в Московском Кремле, в котором приняло участие более 50 авторов. Лучшим было признано произведение ленинградцев скульптора В. Б. Пинчука и архитектора С. Б. Сперанского. Памятник был торжественно открыт 2 ноября 1967 года в Тайницком саду. Он был выполнен из бронзы, а постамент — из тёмно-серого гранита, добытого на Украине, площадка вокруг памятника была выложена полированными лабрадоритовыми плитами.

В. Б. Пинчук на протяжении многих лет работал над образом Ленина. Известны его работы «В. И. Ленин в Разливе» (1935), «В. И. Ленин на трибуне» (1973). Поэтому ему удалось в памятнике, установленном на территории Кремля, создать исторически достоверный образ Ленина. Автор рассказывал, что хотел показать Владимира Ильича присевшим в скверике на минуту, чтобы зрителям захотелось постоять у памятника.

Ленин жил и работал в Кремле более пяти лет: с марта 1918 года, когда столица была перенесена в Москву, по май 1923 года. Личная квартира и рабочий кабинет Ленина находились на третьем этаже бывшего здания Сената. С 1955 по 1994 год — музей, в котором побывало более двух миллионов человек.

C 1898 по 1918 год в Тайницком саду находился памятник императору Александру II. Здесь же 1 мая 1920 года проходил Всероссийский субботник, в котором участвовал Ленин и лично организовал снос памятника великому князю Сергею Александровичу.

В 1995 году памятник Ленину был демонтирован, скульптура перенесена в «Парк искусств» на Крымской набережной, а затем в Ленинские Горки, где находится и по сей день.

Внешние изображения
	[www.visualrian.ru/ru/site/gallery/#579458 Памятник Владимиру Ильичу Ленину в Кремле] (1972).
	[www.oldmos.ru/photo/view/9078 Памятник В. И. Ленину в Кремле] (1979)

Литература

• И. Г. Абельдяева. Памятник В. И. Ленину в Кремле. — М.: Московский рабочий, 1984. — 64 с.
• Р. Ф. Кожевников. Скульптурные памятники Москвы. — М.: Московский рабочий, 1983. — 320 с.

Отрывок, характеризующий Памятник Ленину в Кремле

Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.