1835 год в литературе
Годы в литературе XIX века. 1835 год в литературе. |
---|
1796 • 1797 • 1798 • 1799 • 1800 ← XVIII век 1801 • 1802 • 1803 • 1804 • 1805 • 1806 • 1807 • 1808 • 1809 • 1810 |
См. также: Другие события в 1835 году |
Содержание
События
- 28 февраля впервые опубликован первый печатный свод финского эпоса «Калевала».
Книги
- «Арабески» — сборник произведений Николая Гоголя.
- «Береника» — рассказ Эдгара По.
- «Вий» — повесть Николая Гоголя.
- «Ганнибал» — пьеса Христиана Дитриха Граббе.
- «Египетские ночи» — повесть Александра Пушкина.
- «Женитьба» — пьеса Николая Гоголя.
- «Записки о путешествии по югу Франции» (Notes d’un voyage dans le Midi de France) — произведение Проспера Мериме.
- «Коляска» — повесть Николая Гоголя.
- «Маскарад» — пьеса Михаила Лермонтова.
- «Миргород» — сборник повестей Николая Гоголя.
- «Молодой Браун» — новелла Натаниела Готорна.
- «Морелла» — рассказ Эдгара По.
- «Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля» — рассказ Эдгара По.
- «Парацельс» — драматическая поэма Роберта Браунинга.
- «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года» — произведение Александра Пушкина.
- «Сказка о рыбаке и рыбке» — сказка Александра Пушкина.
- «Старосветские помещики» — повесть Николая Гоголя.
- «Тарас Бульба» — повесть Николая Гоголя (первая редакция, вторая редакция — 1842).
- «Анджело, тиран Падуанский» — пьеса Виктора Гюго.
Литературоведение
- «Ничто о ничём» — статья В. Г. Белинского.
- «О русской повести и повестях г. Гоголя („Арабески“ и „Миргород“)» — статья В. Г. Белинского.
- «Стихотворения В. Бенедиктова» — статья В. Г. Белинского.
Родились
- 10 января — Фукудзава Юкити, японский писатель, переводчик и философ (умер в 1901).
- 17 января — Антанас Баранаускас (Antanas Baranauskas), литовский священник, поэт и языковед (умер в 1902).
- 28 января — Константин Дмитриевич Головщиков, историк-краевед, писатель и журналист (умер в 1900).
- 8 февраля — Захария Аструк, французский художник, журналист, скульптор, композитор и поэт (умер в 1907).
- 15 февраля — Деметриус Викелас, греческий коммерсант, поэт, филолог (умер в 1908).
- 21 февраля — Николай Александрович Маев, русский писатель, журналист (умер в 1896).
- 27 февраля — Джузеппе Гверцони, итальянский революционер, писатель и историк (умер в 1886).
- 13 марта — Леон Кладель (Léon Cladel), французский писатель (умер в 1892).
- 23 апреля — Николай Герасимович Помяловский, русский писатель (умер в 1863).
- 17 (29) апреля — Вера Петровна Желиховская, русская писательница (умерла в 1896).
- 9 мая — Максим Алексеевич Антонович, русский литературный критик и публицист (умер в 1918).
- 30 мая — Альфред Остин, английский поэт (умер в 1913).
- 27 июля — Джозуэ Кардуччи (Giosuè Carducci), итальянский поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе 1906 года (умер в 1907).
- 1 августа — Александр Иванович Левитов, русский писатель (умер в 1877).
- 22 сентября — Александр Афанасьевич Потебня, украинский и русский языковед и литературовед (умер в 1891).
- 4 октября — Григорий Николаевич Потанин, русский географ, этнограф, публицист, фольклорист (умер в 1920).
- 26 сентября (8 октября) — Евгений Львович Марков, русский писатель-путешественник, литературный критик, этнограф (умер в 1903).
- 31 октября — Кришьянис Барон, латышский писатель, фольклорист и общественный деятель, собиратель латышских народных песен (умер в 1923).
- 21 октября (2 ноября) — Дмитрий Дмитриевич Минаев, русский поэт-сатирик, журналист, переводчик, критик (умер в 1889).
- 30 октября (11 ноября) — Николай Михайлович Павлов, русский писатель, историк, публицист (умер в 1906).
- 30 ноября — Марк Твен, американский писатель (умер в 1910).
- Фёдор Иванович Заревич, украинский писатель (умер в 1879).
- Ксенофонт Григорьевич Климкович, галицийский писатель (умер в 1881).
- Ипполит Иосифович Лютостанский, католический ксёндз, писатель (умер в 1915).
- Раффи (Акоп Мелик-Акопян), армянский писатель и поэт (умер в 1888).
- Александр Васильевич Яковлев, русский писатель и общественный деятель (умер в 1868).
Скончались
- 2 января — Август Фридрих Эрнст Лангбейн, немецкий писатель (родился в 1757).
- 20 марта — Генри Дэвид Инглис, английский писатель (родился 1795).
- 25 марта — Фридерика Брун, немецкая писательница (родилась в 1765).
- 16 мая — Фелиция Доротея Хеманс, английская поэтесса (родилась в 1793).
- 6 июля — Матия Чоп, словенский языковед, историк литературы и критик (родился в 1797).
- 22 октября (2 ноября) — Дмитрий Иванович Хвостов, русский поэт (родился в 1757).
- 5 декабря — Август фон Платен, немецкий поэт и драматург (родился в 1796).
- 6 декабря — Карл Генрих Йорденс, немецкий историк литературы (родился в 1757).
- Василий Потапьевич Знаменский, российский правовед, литератор (год рождения неизвестен).
- Луи-Франсуа-Жозеф Ромей, французский писатель (родился в 1759).
Напишите отзыв о статье "1835 год в литературе"
Отрывок, характеризующий 1835 год в литературе
– Что ты врешь! – сказала графиня.Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.