Император Сёму

Император Сёму

Император Сёму (яп. 聖武天 сё:му тэнно:) — 45-й император Японии, правивший с 3 марта 724 по 19 августа 749 года. Имя — Обито. Посмертные титулы — Амэ-сирусикуни-осихараки-тоёсакура-хико, Сёхо-кандзин-сёму-котэй, Сёмисёман.

Личная жизнь

Точное его имя до восшествия на Хризантемовый трон не ясно. Согласно сохранившимся источникам, одно время он носил имя Оси-хираки Тоёсакура-хико-но-микото.

Он был сыном императора Момму и Фудзивара-но-Мияко, дочери Фудзивара-но-Фухито.

У него было 4 супруги и 6 сыновей и дочерей.

Хронология

События, произошедшие до начала периода правления

К моменту смерти своего отца будущий Император был ещё юн. В результате этого начался период регентства императриц Гэммэй и Гэнсё.

• 724 год — в первый месяц восьмого года своего правления императрица Гэнсё отреклась от престола в пользу линии своего брата, то есть в пользу своего племянника. Через некоторое время было объявлено о восшествии на престол императора Сёму.
• 31 января 724 года (1-й день 1-го года Дзинки) — был объявлен новый девиз правления в связи с началом правления нового императора.

Резиденцией Сёму к тому времени был Дворец Хэдзэй.

Сёму был известен как первый император Японии, чей соправитель не был императорского происхождения. Соправитель Комё был простолюдином из рода Фудзивара. При нём была создана система рицурё для королевы-соправительницы, Когогусики. Данная бюрократическая система была развита в период Хэйан.

Наследие

При Императоре Сёму государственной религией Японии фактически стал буддизм. В его эпоху на строительство великолепных буддистских храмов и монастырей выделялись неимоверные средства. Появилось и главное культовое сооружение Японии — Тодайдзи. И хотя религиозное рвение императора полностью опустошило казну государства, в культурном отношении его правление считается одним из самых плодотворных в истории страны.

Девизы правления

Император правил под следующими девизами:

• Дзинки (724—729)
• Тэмпё (729—749)
• Тэмпё-кампо (749)
• Тэмпё-сёхо (749—757)

Родословная

Замечание: титул мико или о: дзи (яп. 皇子) носили сыновья государя, принцы или князья; титул химэ-мико, кодзё: или одзё: (яп. 皇女) — носили княгини / принцессы.

Фурухито-но-Оэ

Ямато-химэ-но Окими

(38) Император Тэндзи

(41) Императрица Дзито

(43) Императрица Гэммэй

Хасихито-но химэ-мико

(39) Император Кобун

Кадоно-но Окими

Икэбэ-о

Оми-но Мифунэ

Сики-но Мико

(49) Император Конин

(50) Император Камму

Савара-синно

(40) Император Тэмму

Такэти-но Мико

Нагая-но Окими

Кувата-но Окими

Исобэ-о

Ивами-о

Такасина-но Минэо

Кусакабэ-но Мико

(44) Императрица Гэнсё

Оцу-но Мико

(42) Император Момму

(45) Император Сёму

(46) Императрица Кокэн (48) Императрица Сётоку

Осакабэ-но Мико

Киби-найсинно

Иноэ-найсинно

Нага-но Мико

Фунъя-но Киёми

Охара-о

Фунъя-но Ватамаро

Михара-но Окими

Огура-о

Киёхара-но Нацуно

Тонэри-синно

(47) Император Дзюннин

Садаё-о

Киёхара-но Арио

Ниитабэ-синно

Сиояки-о

Хагами-но Кавацугу

Фунадо-о

Литература

• Концевич Л. Р. [search.rsl.ru/ru/catalog/record/4696545 Хронология стран Восточной и Центральной Азии]. — Москва: Восточная литература РАН, 2010. — 806 с. — ISBN 978-5-02-036350-2.
• История Японии / Под ред. А. Е. Жукова. — М.: Институт востоковедения РАН, 1998. — Т. 1. С древнейших времён до 1968 г. — 659 с. — ISBN 5-89282-107-2.
•  (фр.) Isaac Titsingh. [books.google.ru/books?id=18oNAAAAIAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Нихон одай итиран, или Обзор императорских правлений в Японии] = Nipon o daï itsi ran, ou, Annales des empereurs du Japon. — Paris, 1834. — 460 p.

Отрывок, характеризующий Император Сёму

На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.