Международное общество сознания Кришны в Венгрии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Международное общество сознания Кришны (ИСККОН) начало свою деятельность на территории Венгрии в конце 1970-х годов.[1] В 1989 году Венгерское общество сознания Кришны получило официальную регистрацию.[1] Венгерский ИСККОН развернул активную миссионерскую деятельность, результаты которой не заставили себя долго ждать: к 1993 году более половины граждан Венгерской Республики узнали о существовании кришнаитов.[1]





История

Проповедь в коммунистической Венгрии

Первые кришнаитские проповедники прибыли в Венгрию в конце 1970-х годов.[1] В середине 1980-х годов наступила вторая волна миссионерской деятельности. С 1987 года Венгрию начал регулярно посещать кришнаитский гуру-проповедник, канадец венгерского происхождения Шиварама Свами.[2] В стране появилась первая кришнаитская община, движению вайшнавов наконец-то удалось пустить корни на венгерской земле.[1]

Официальная регистрация ИСККОН и начало активной миссионерской деятельности (1989)

В 1989 году венгерский ИСККОН получил официальную регистрацию как религиозная организация «Общество венгерских преданных сознания Кришны».[1] Заявку на регистрацию тогда подали 50 венгерских последователей ИСККОН.[1]

Получив официальный статус, кришнаиты развернули активную миссионерскую работу, результаты которой не заставили себя долго ждать: в 1993 году социологические опросы показали, что половина населения Венгрии знала о кришнаитах и их деятельности.[1] Как отмечала в 1995 году социолог Жужа Хорват,[К 1] реакция венгров на появление кришнаитов была неоднозначной: в то время как одна часть венгерского общества восприняла кришнаитов с симпатией, другая — с недоверием и даже неприязнью.[3][1]

Религиозная ситуация в Венгрии в 1990-е годы

В апреле 1990 года в Венгрии был принят закон о религии, устанавливавший процедуру регистрации религиозных организаций, которая по своей сути мало чем отличалась от процедуры регистрации политических партий и общественных объединений.[4][5] Требования к религиозным объединениям, желавшим получить легальный статус, были чисто формальными (так, для получения регистрации было достаточно иметь 100 последователей).[4][5] Принятие столь либерального закона привело к правовому признанию множества новых религиозных объединений самого разного толка. В их числе оказались такие «церкви», как «Венгерская ассоциация ведьм», группа «верующих в НЛО», а также коммерческие проекты и группы с крайне сомнительной репутацией.[4]

Как новые, так и традиционные религиозные объединения оказались равны перед законом, который, в частности, предусматривал для всех официально зарегистрированных религиозных организаций право на государственное финансирование благотворительной и образовательной деятельности.[6] Закон (в особенности установленный им процесс регистрации) немедленно стал объектом критики со стороны представителей «традиционных церквей», которые были возмущены тем, что оказались в одной правовой категории с «сектами».[4]

Противостояние ИСККОН и венгерского антикультового движения

Геза Немет против ИСККОН: борьба главного антикультиста Венгрии против кришнаитов (1991—1995)

Активная миссионерская деятельность кришнаитов вызвала беспокойство у представителей проникшего в Венгрию западного антикультового движения.[7] После того, как в 1990—1992 годах венгерский ИСККОН с размахом провёл крупные летние религиозные фестивали,[К 2] пастор Венгерской реформатской церкви Геза Немет развернул в прессе активную антикришнаитскую кампанию.[1] Благодаря его усилиям, антикришнаитские статьи вышли в печатных СМИ самого широкого спектра: как в проправительственных, так и в оппозиционных изданиях, как в солидных и уважаемых газетах и журналах, так и в жёлтой прессе.[1] Подобно своим американским коллегам-антикультистам, Немет обвинял ИСККОН в промывании мозгов и разрушении семей. Немет утверждал, что присоединившись к ИСККОН, венгры утрачивали национальное самосознание, попадали в рабство к руководителям «секты», становились жертвами обмана, «психологического террора» и «агрессивных психотехнологий».[1]

Руководство Венгерской реформатской церкви не поддержало Немета в его антисектантской деятельности: в 1992 году президент церковного совета заявил, что Немет не имел права выступать от имени Церкви.[1] Месяц спустя, при содействии двух протестантских пасторов, Немет основал организацию «Группа помогающих друзей», которая стала «венгерской версией антикультового движения».[8] Немет и его сторонники объявили своими основными целями «раскрытие информации» о сектах, «оповещение правоохранительных органов», создание государственного ведомства, которое занималось бы приёмом жалоб на деятельность «деструктивных сект».[9] «Друзья» также заявили о намерении решительно выступить «против теле- и радио- передач, занимающихся пропагандой этих сект», а также «нейтрализовать опасное для национальной безопасности экономическое и политическое проникновение» сект в жизнь венгерского общества.[9]

В начале 1993 года Немет предложил комитету представителей 36 действовавших в Венгрии церквей «дистанцироваться» от ИСККОН и «других опасных религиозных групп». Комитет, однако, отверг это предложение антикультиста.[9] Тогда же в поддержку новосозданного объединения венгерских антикультистов высказалась Давид Иболья — венгерский политик из правоцентристской христианско-демократической партии «Венгерский демократический форум»,[К 3] будущий Министр юстиции Венгрии.[1][К 4] В том же 1993 году в рядах «друзей» произошёл разлад: один из трёх отцов-основателей организации, баптистский пастор Дёжё Добнер, покинул её ряды. Своё решение он объяснил тем, что Геза Немет «боролся не против сектанских симптомов, а против сект, и так и не помог никому из родителей [молодых людей, попавших в секты]».[1]

Летом 1993 года представители гонимых религиозных меньшинств нанесли ответный удар, подав на Немета в суд за клевету.[10] Суд признал вину Немета, постановив, что в статье «Крестовый поход современности», опубликованной в газете Mai nap, он «своими ложными утверждениями ущемил права истца».[10] Немет подал апелляцию, которая в начале 1994 года была отклонена вышестоящим судом.[9] За несколько месяцев до этого, в сентябре 1993 года, Немет организовал конференцию, посвящённую теме сект.[10] Он лично составил список приглашённых (включив в него только устраивавших его лиц) и выбрал темы для обсуждения.[10] Когда на конференции пожелала выступить известный венгерский социолог религии Жужа Хорват,[К 5] ей было отказано в этой чести.[11] Венгерские кришнаиты не обошли вниманием затею своего главного противника, устроив у входа в помещение, в котором проходило мероприятие, «трёхдневную мирную музыкальную демонстрацию».[11]

Геза Немет умер в 1995 году. Публицист Андрас Балинт[К 6] в некрологе Немета описал его как «странствующего проповедника … несомненно действовавшего с благими намерениями» и в своё время оказавшего поддержку трансильванским беженцам и молодым наркоманам.[11] Иштван Камараш, в свою очередь, писал в 1997 году:

…этот пастор, призывавший к единству христианских церквей, называл Мартина Лютера Кинга и Махатму Ганди своими примерами для подражания. Почему именно он начал антикультовую кампанию? Мог бы ли он сделать это без массированной поддержки? Возможно, что после смены политического режима, он, подобно другим, испытал разочарование во многих новых ценностях, стандартах и традициях, захлынувших страну с появлением свободы. Часто во главе этого [потока] оказывались религиозные и духовные движения. Для обычного человека трудно отличить ценное от деструктивного, подлинное от подделки, провести линию между теми вещами, которые можно принять в сердце, и теми, которые могут быть только навязаны нам.[11]

Камараш также выразил мнение, что после падения коммунистического режима, у венгров для поддержания своего национального самосознания возникла необходимость в новом враге.[12] Немет и его сторонники объявили этим врагом западный мир с его либерализмом и «сектами», неумолимо проникающими с Запада на Восток.[12] В их понимании, ИСККОН и другие «секты» «подавляли и ослабляли национальные ценности».[12]

Антикультистские законодательные инициативы и кампания протеста против них (1993—1994)

Вслед за Неметом с антисектантской инициативой выступил пастор Венгерской реформатской церкви Альберт Тот, представлявший в парламенте Венгерский демократический форум.[9] Он предложил парламентскому комитету по правам человека внести поправки в закон о религии, которые бы признали ИСККОН, Свидетелей Иеговы, Церковь саентологии и Церковь Объединения (религиозные организации, проповедовавшие, по мнению Тота, «деструктивные идеологии») «деструктивными сектами».[9][13][14] Принятие этих поправок лишило бы эти религиозные организации легального статуса, что, в свою очередь, привело бы к прекращению государственного финансирования их деятельности.[9] Ведь согласно венгерским законам, все официально зарегистрированные религиозные объединения имели право на получение от государства финансовой поддержки своей деятельности в области образования и благотворительности.[14] Политическое влияние венгерских антикультистов оказалось достаточно сильным и инициатива Альберта Тота была поддержана большинством венгерских парламентариев: 19 марта 1993 года парламент объявил ИСККОН, Свидетелей Иеговы, Церковь саентологии и Церковь Объединения «деструктивными сектами».[9][13] Вслед за инициативой Альберта Тота, в конце марта того же 1993 года антикультисты предложили новые поправки в закон о религии, устанавливавшие два основных требования для религиозных организаций, желающих получить легальный статус: 10 000 венгерских последователей или деятельность на территории Венгрии на протяжении не менее 100 лет.[9][4][6]

Эти антикультисткие инициативы вызвали волну протеста как в Венгрии, так и за её пределами.[9] В апреле 1993 года венгерские кришнаиты и Европейский департамент ИСККОН по связям с общественностью развернули международную кампанию протеста, в рамках которой, в частности, прошёл сбор подписей против принятия поправок.[9][6] За короткий срок удалось собрать 63 000 подписей венгерских граждан.[9] В апреле кришнаиты преподнесли вице-спикеру парламента петицию в свою поддержку, подписанную 140 известными публичными фигурами.[9] Вслед за этим более 50 политиков, учёных и религиозных лидеров со всего мира направили ноты протеста премьер-министру и спикерам обеих палат венгерского парламента.[6] Организованная кришнаитами кампания протеста имела успех: поправки так и не были рассмотрены парламентом.[К 7][4] Как отмечал венгерский юрист Балаж Шанда, выдвижение этих законодательных инициатив привело к широкому обсуждению в венгерском обществе темы статуса религиозных организаций.[15]

В марте 1994 года кришнаиты одержали ещё одну победу: венгерский парламент проголосовал за то, чтобы вернуть ИСККОН в число легальных и законопослушных религиозных объединений, имевших право на государственное финансирование.[11] Парламент не только снял с ИСККОН клеймо деструктивной секты, но и выразил признание религии кришнаитов, особо отметив их заслуги в области благотворительности.[11] В то же самое время парламент решил отказать в финансовой поддержке другим 11 религиозным организациям, квалифицировав 3 из них как «деструктивные секты».[11]

Изменения в системе государственного финансирования религиозных организаций

С 1997 года в Венгрии начала действовать новая система государственного финансирования официально зарегистрированных религиозных объединений. В период с 1997 по 2001 год прямое государственное финансирование было постепенно свёрнуто.[К 8][16] Согласно новой системе, налогоплательщики получили право по своему выбору направлять 1 % от уплачиваемых налогов в пользу любой из зарегистрированных религиозных организаций.[16] По оценке венгерского юриста Балажа Шанды, новая система финансирования оказалась более выгодной для новых религиозных групп и менее выгодной для малых традиционных религиозных объединений.[16]

В декларациях по итогам 1997 года (первого года действия новой системы) 478 181 венгерских граждан воспользовались возможностью финансировать религиозные организации.[16] В 1998 году их число оказалось несколько выше — 489 498,[К 9] или 10,25 % от общего числа налогоплательщиков.[16] По мнению Балажа Шанды, новая система не приобрела популярности в основном потому, что процесс заполнения и подачи соответствующего приложения к налоговой декларации был довольно сложным.[16] Интересно, что число людей, воспользовавшихся возможностью направить часть денег от своих налогов в пользу какой-либо религии, в процентном отношении было примерно равным числу верующих, регулярно посещавших места религиозного культа (около 10 % экономически активного населения Венгрии).[16]

В 1997 году венгерские налогоплательщики в общей сложности поддержали 59 религиозных организаций.[17] Конфессиональные предпочтения венгерских граждан распределились следующим образом: 66,7 % налогоплательщиков отдали свои деньги Католической церкви; 19,1 % — Реформатской церкви; 5,7 % — Лютеранской церкви; четвёртой по популярности деноминацией оказалась церковь евангельских христиан-баптистов.[16][К 10] ИСККОН оказался на 8-м месте — кришнаитов согласилось поддержать 1158 венгерских налогоплательщиков.[18][19] Для сравнения, пять различных православных церквей в общей сложности поддержало 897 человек, саентологов — 830, пять буддийских религиозных организаций — 1902 человека, мусульмане получили поддержку лишь 20 налогоплательщиков.[18]

В декларациях по итогам 1998 года налогоплательщики в общей сложности финансово поддержали 70 религиозных объединений.[18] На этот раз венгры оказались значительно более благосклонны к кришнаитам: направить часть своих налогов в пользу последователей Кришны согласилось 5673 человека (1,16 % от общего числа «религиозных» деклараций) — почти в 5 раз больше, чем в предыдущем году.[18] Поддержка буддистов и мусульман также заметно выросла: в пользу первых было заполнено 3990 деклараций, а в пользу вторых — 181.[18] По сравнению с предыдущим годом, ИСККОН переместился с 8-го на 5-е место по популярности среди религиозных конфессий Венгрии, опередив даже «традиционную» иудейскую общину, получившую поддержку 5114 налогоплательщиков.[19] Однако, в последующие годы ИСККОН несколько сдал свои позиции: в 1999 году кришнаитов поддержало 5523 налогоплательщика (6-е место), в 2000 году — 4432 (7-е место), в 2001 — 5094 (снова 7-е место или 0,95 %).[19]

Новый закон о религии 2011 года

В 2011 году венгерский ИСККОН снова оказался под угрозой потери своего официального религиозного статуса. В июле венгерский парламент без особого обсуждения одобрил новый закон о религии, называвшийся «Закон о праве на свободу сознания и религии, о церквях, религиях и религиозных сообществах».[20] Согласно этому закону, только 14 из зарегистрированных на тот момент 362 религиозных организаций получали официальное признание.[20] Это были традиционные для Венгрии христианские церкви и религиозное объединение иудеев, в то время как кришнаиты, буддисты, мусульмане, пятидесятники, адвентисты, методисты, Свидетели Иеговы, а также организации, представлявшие реформистский иудаизм, оказывались за бортом.[20]

Правозащитники, а также представители ИСККОН и других религиозных меньшинств, расценили принятие нового закона как попытку ограничить в стране религиозную свободу. Так, американская правозащитная организация «Институт религии и общественной политики» назвала его «наиболее вопиющим примером наметившейся в Венгрии тревожной тенденции нарушения прав человека».[20] Венгерские правозащитники написали открытое письмо, в котором выступили с критикой закона.[20]

Научное исследование ИСККОН в Венгрии

Как отмечал в 2004 году Балаж Шанда, в Венгрии трудно найти фактически точную и нейтральную информацию об ИСККОН и других малоизвестных широкой публике религиозных группах.[21] Основными источниками служат сами религиозные организации, предоставляющие сведения о себе или о других религиозных объединениях.[21] Такого рода источники, утверждает Шанда, нельзя назвать нейтральными и достоверными.[21]

Шанда отмечает, что прорывом на этом фронте стало социологическое исследование венгерского ИСККОН, выполненное в 1990-е годы социологом, католиком по вероисповеданию Иштваном Камарашем.[21] В этой работе, опубликованной в виде монографии в 1998 году, Камараш представил социографию движения кришнаитов в Венгрии.[21] Труд Камараша получил лестные отзывы не только от коллег-учёных, но и от самих кришнаитов, которые заявили, что до выхода в свет книги Камараша, «в мире не существовало публикации об ИСККОН такого [высокого] качества».[21]

Кришнаиты в венгерской прессе в 1991—1995 годах

 Этот раздел не завершён.
Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

См. также

Напишите отзыв о статье "Международное общество сознания Кришны в Венгрии"

Примечания

  1. ↑ В 1997 году Иштван Камараш охарактеризовал её как «самого известного венгерского социолога религии, занимающегося исследованием новых религиозных движений и культов».
  2. ↑ Публицист Ласло Бартус отмечал в известном венгерском либеральном журнале Beszélő (статья «Секты, преследуемые сектами», опубликованная 16 января 1993 года), что длившаяся всё лето чрезмерно активная проповедническая кампания кришнаитов «сыграла огромную роль во взрыве интереса к теме сект». В этой связи Бартус высказал мнение, что «малые религиозные сообщества, требующие общественного признания, должны научиться уважать установленные [религиозным] большинством границы». Bartus 16 января 1993, pp. 16-18
  3. ↑ Партия, победившая на парламентских выборах 1991 года. Одна из трёх политических партий Венгрии, называющих себя христианскими.
  4. ↑ Давид Иболья занимала пост Министра юстиции в 1998—2002 годах, в первом правительстве Виктора Орбана.
  5. ↑ По мнению Гезы Немета, Жужа Хорват занимала «просектантскую» позицию.
  6. ↑ Венгерский публицист, специализирующийся на темах религии и социологии.
  7. ↑ В 1998 году была предпринята повторная попытка провести подобные поправки, которая также не имела успеха.
  8. ↑ Закон устанавливал четырёхлетний переходный период, в течение которого государство обязывалось ежегодно выделять деньги из бюджета тем религиозным организациям, которые получили от налогоплательщиков меньше денег, чем за последний год действия старой системы. То есть если в течение первых 4 лет действия новой системы религиозная организация получала меньше денег, чем в 1996 году (последний год действия старой системы), то государство обязывалось покрыть эту разницу.
  9. ↑ В том же источнике приводится другая цифра — 493 052.
  10. ↑ В Венгрии традиционными считаются четыре конфессии: Венгерская католическая церковь, Венгерская реформатская церковь, Евангелическо-лютеранская церковь Венгрии и иудаизм. Баптисты не входят в число традиционных деноминаций.
  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Kamarás, 1997, p. 326.
  2. ↑ NEWSru.com, 27 октября 2009.
  3. ↑ Horváth, 1995.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 Schanda, 2004, p. 283.
  5. ↑ 1 2 Jazwinski, 1999, p. 291.
  6. ↑ 1 2 3 4 Jazwinski, 1999, p. 292.
  7. ↑ Bartus, 16 января 1993, pp. 16-18.
  8. ↑ Kamarás, 1997, pp. 326-327.
  9. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Kamarás, 1997, p. 327.
  10. ↑ 1 2 3 4 Kamarás, 1997, pp. 327-328.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Kamarás, 1997, p. 328.
  12. ↑ 1 2 3 Kamarás, 1997, p. 329.
  13. ↑ 1 2 Jazwinski, 1999, pp. 291-292.
  14. ↑ 1 2 Richardson, Lykes, 2012, p. 307.
  15. ↑ Schanda, 2004, pp. 283-284.
  16. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Schanda, 2004, p. 290.
  17. ↑ Schanda, 2004, pp. 290-291.
  18. ↑ 1 2 3 4 5 Schanda, 2004, p. 291.
  19. ↑ 1 2 3 Schanda, 2004, p. 292.
  20. ↑ 1 2 3 4 5 Bandow, December 7, 2011.
  21. ↑ 1 2 3 4 5 6 Schanda, 2004, p. 289.

Литература

  • Bandow, Doug [www.huffingtonpost.com/doug-bandow/hungary-threatens-religio_b_1135263.html Hungary Threatens Religious Liberty] // The Huffington Post. — December 7, 2011.
  • Bartus, Laszlo A szektauldozo szektak // Beszélő. — 16 января 1993. — P. 16-18.
  • [www.politics.hu/20111223/fidesz-submits-new-church-bill-recognized-religions-must-be-at-least-100-years-old/ Fidesz submits new church bill; recognized religions must be at least 100 years old] // Politics.hu. — December 23, 2011.
  • Froese, Paul; Steven Pfaff. [books.google.pt/books?id=GKxtUj7Ar2sC&pg=PA131 Religious Oddities: Explaining the Divergent Religious Markets of Poland and East Germany] // Church and Religion in Contemporary Europe: Results from Empirical and Comparative Research / Gert Pickel, Olaf Müller. — Wiesbaden: Springer, 2009. — P. 123-144. — 204 p. — ISBN 353191989X.
  • Gorondi, Pablo [www.boston.com/news/world/europe/articles/2011/12/13/small_churches_in_hungary_fear_losing_legal_status/ Small churches in Hungary fear losing legal status] // Associated Press. — December 13, 2011.
  • Horváth, Zsuzsa. Hitek és emberek / szerk. és a bevezető tanulmányt írta Csákó Mihály. — Budapest: Eötvös Loránd Tudományegyetem Szociológiai-Szociálpolitikai Intézete, 1995. — 470 p. — ISBN 963-462-707-2.
  • [cerf-institute.org/2011/12/15/hungarian-hare-krishna-community-setting-a-good-example/ Hungarian Hare Krishna community setting a good example] // Central-European Religious Freedom Institute. — December 15, 2011.
  • [www.utsandiego.com/news/2011/dec/19/hungarys-top-court-strikes-down-new-religion-law/all/ Hungary's top court strikes down new religion law] // Associated Press. — December 19, 2011.
  • Jaźwiński, Przemysław. [books.google.pt/books?id=LwgQAQAAIAAJ Introduction to the Legal Situation of the International Society for Krishna Consciousness (ISKCON) in the Countries of Central-East Europe] // Church-state Relations in Central and Eastern Europe / Irena Borowik. — Kraków: NOMOS, 1999. — P. 284-304. — 456 p. — ISBN 83-85527-88-5.
  • Kamarás, István. [content.iskcon.org/icj/7_2/72kamaras.html Devotees of Krishna in Hungary] // New Religious Phenomena in Central and Eastern Europe / Irena Borowik, Grzegorz Babiński. — Kraków: NOMOS, 1997. — P. 325-340. — 392 p. — ISBN 83-85527-56-7.
  • Kamarás, István [content.iskcon.org/icj/8_2/kamaras.html The Value System of Hungarian Krsna Devotees] // ISKCON Communications Journal. — March 2001. — Vol. 8, № 2.
  • Kamarás, István [scp.sagepub.com/content/47/2/221.abstract Conscience de Krishna: interprétation hongroise] // Social Compass. — June 2000. — Vol. 47, № 2. — P. 221-239.
  • Kocsis, Nóra [www.ingentaconnect.com/content/routledg/cjcr/2004/00000019/00000003/art00004 Krishna in heroes square: devotees of Krishna and national identity in post-communist Hungary] // Journal of Contemporary Religion. — October 2004. — Vol. 19, № 3. — P. 329-335.
  • Krishna-lila Dasi [news.iskcon.com/node/4074 Cows and Children Protest Outside the Hungarian Parliament] // ISKCON News. — December 16, 2011.
  • [www.budapesttimes.hu/2011/12/16/krishnas-battle-to-keep-land/ Krishnas battle to keep land] // The Budapest Times. — December 16, 2011.
  • Ramet, Sabrina P. [books.google.com/books?id=F3HTHpikwq4C Social Currents in Eastern Europe: The Sources and Meaning of the Great Transformation]. — 2nd ed. — Durham, NC: Duke University Press, 1995. — xvi, 598 p. — ISBN 0822315483.
  • Richardson, James T; Valerie A. Lykes. [books.google.pt/books?id=lop8kPkU6pQC&pg=PA307 Legal considerations concerning new religious movements in the 'New Europe'] // Religion, Rights and Secular Society: European Perspectives / Peter Cumper, Tom Lewis. — Cheltenham, UK: Edward Elgar Publishing, 2012. — P. 293-322. — xi, 336 p. — ISBN 978-1-84980-367-0.
  • Sajó, András [www.utexas.edu/law/journals/tlr/sources/Issue%2089.7/Gargarella/fn002.sajo.pdf Reading the Invisible Constitution: Judicial Review in Hungary] // Oxford Journal of Legal Studies. — 1995. — Vol. 15, № 2. — P. 253-267.
  • Schanda, Balázs. [books.google.pt/books?id=w4OH5LOOICIC&printsec=frontcover Freedom of Religion and Minority Religions in Hungary] // Regulating Religion: Case Studies from Around the Globe / Edited by James T. Richardson. — New York: Kluwer Academic/Plenum Publishers, 2004. — P. 279—294. — xiv, 578 p. — ISBN 0-306-47887-0.
  • Valpey, Kenneth R. [books.google.pt/books?id=u_dO0_fSGmgC&pg=PA144 Attending Kṛṣṇa’s Image: Caitanya Vaiṣṇava Mūrti-Sevā as Devotional Truth]. — London; New York: Routledge, 2006. — xiv, 225 p. — (Routledge Hindu Studies Series). — ISBN 0415383943.
  • [newsru.com/religy/27oct2009/ungarn.html Духовный лидер венгерских кришнаитов удостоился высокой государственной награды] // NEWSru.com. — 27 октября 2009.

Ссылки

  • [krisna.hu hu] — официальный сайт Международного общества сознания Кришны в Венгрии
  • [facebook.com/mkthk Официальная страница Международного общества сознания Кришны в Венгрии] в социальной сети Facebook

Отрывок, характеризующий Международное общество сознания Кришны в Венгрии

– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Международное_общество_сознания_Кришны_в_Венгрии&oldid=57617903»