Родовое имя

Родово́е и́мя — часть полного имени, которая несёт информацию о происхождении человека. В современное время, как правило, используется только одно родовое имя — фамилия, в древности использовались и другие формы записи информации о предках в собственном имени человека. Наиболее простым видом родового имени является отчество, но существовало и матчество (имя по матери) и дедичество (имя по деду) — у арабов, к примеру. Полная цепочка родового имени могла достигать десятка имён. С течением времени имя или прозвище одного из наиболее известных предков отдельной ветви могло закрепиться и стать основным.

Кроме того, информация о роде могла вкладываться и в личное имя. У некоторых народов (итальянцев, ирландцев) существовали традиции, которые строго регламентировали, какое у ребёнка должно быть главное имя, причём в зависимости от старшинства одни дети получали имя деда, другие — отца, третьи — дяди или, соответственно, бабушки, матери и тёти.

См. также

• Родовые имена Рюриковичей
• Династическое имя

Отрывок, характеризующий Родовое имя

Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.