Сражение за Анкону
| Сражение за Анкону | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война Итальянская кампания | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа польской армии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Сражение за Анкону — одна из битв войск союзников с немецко-фашистскими войсками во время итальянской операции. Часть боёв над Адриатикой.
Описание
7 июня 1944 года 3-я Карпатская стрелковая дивизия сменила в боевых порядках индийскую 4-ю пехотную дивизию и начала продвижение вдоль шоссе № 16. 18 июня была занята Пескара. Над рекой Ченти немцы организовали прочные оборонительные позиции. На левом фланге 3-й дивизии была введена в действие 5-я Кресовая пехотная дивизия. Поляки взяли Лорето, Реканати, Озимо, Кастельфидардо.
Сильный отпор неприятель организовал на подступах к городу и порту Анконы. Генерал Владислав Андерс приказал 5-й дивизии провести наступление с целью овладения господствующими высотами в районе Патерниано-Монте делла Крочья-Монте Тарто.
Действующие на приморском участке 3-я дивизия и Карпатский уланский полк получили задания связать боем силы противника и проводить демонстрационные действия.
Утром 17 июля 1944 года началось наступление в направлении Анконы. 14-й Виленский стрелецкий батальон, поддержанный эскадроном танков, занял Патерниано. 13-й Виленский батальон окружил немецкие части на север от Сан-Стефано, а затем совместно с 15-м батальоном, занял Монте делла Крочья. Из района Оффаньи немцы провели контратаку. Она была отбита и поляки закрепились на занятых позициях. Это выдвинутая в глубь немецких позиций расположение было отличным плацдармом для дальнейшего наступления на город. Благодаря взятию на западном участке наступления возвышенностей Монте Тарто и Кроче-ди-Сан-Винченцо, польские части глубоко вклинились в немецкие порядки. Из-за начинающихся сумерек поляки прекратили наступление.
Ночью немцы провели бомбардировку приморского участка. Среди прочего, загорелась старинная базилика в Лорето, потушенная солдатами 3-й дивизии, получившими за это папские награды[1].
6-я Львовская бригада пехоты и 15-й Познаньский уланский полк провели обходной манёвр и вышли в тыл Анконы. Взята Торрете-а-Маре, а пехота поддержанная танками вышла на реку Эзино под Кьяравалле.
18 июля, в полдень, части 3-й дивизии вступили в Анкону. Немецкая 278-я пехотная дивизия была разбита. Взятие важного порта Анконы облегчило силам союзников проведение дальнейших боевых действий в направлении Римини и на Готской линии.
Напишите отзыв о статье "Сражение за Анкону"
Примечания
Литература
- Wojsko Polskie 1939—1945 : barwa i broń. Warszawa: Wydawnictwo Interpress, 1984. ISBN 83-223-2055-8.
- Wojciech Narębski: Działania 5 Wileńskiej Brygady Piechoty podczas kampanii włoskiej 1944-45. Bydgoszcz: Towarzystwo Miłośników Wilna i Ziemi Wileńskiej, 2005. ISBN 83-87865-49-4.
Отрывок, характеризующий Сражение за Анкону
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
