Осташёво (усадьба)
| Усадьба | |
Осташёво
| |
| |
| Страна | Россия |
| Село | Осташёво |
| Тип здания | Усадьба |
| Архитектурный стиль | классицизм и псевдоготика |
| Основатель | А. В. Урусов |
| Известные насельники | Н. Н. Муравьёв А. Н. Муравьёв |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 5010022000
|
| Состояние | руины |
Осташёво (до 1861 года — Александровское-Осташёво) — фрагментарно сохранившаяся усадьба на левом берегу Рузского водохранилища, в 21 км от подмосковного Волоколамска. Из построек лучше всего сохранился псевдоготический конный двор, в котором действует небольшой музей.
При Урусове и Муравьёвых
Усадьба «Александрово» в селе Долголядье была создана в конце XVIII века для отставного генерал-майора князя Александра Урусова (1729-1813). Архитекторы точно неизвестны, выдвинуто предположение об участии в проектировании Р. Р. Казакова, мастера русской псевдоготики[1]. Работы начались с сооружения в 1776-86 гг. позднебарочной церкви, освящённой в честь тезоименного святого, Александра Невского.
К усадебному дому князя Урусова вела липовая аллея. По сторонам от неё стояли белокаменные обелиски и (при въезде на парадный двор) парные готические башенки. Двухэтажный дом барина с портиком о четырёх колоннах и бельведером был виден за много верст кругом. Он был соединён галереями с более низкими флигелями, крытыми дощатым бельведером со шпилем. Одновременно с барскими покоями были выстроены дом управляющего и хозяйственная контора.
После смерти князя Урусова село Александровское перешло в собственность его пасынка Николая Николаевича Муравьева (1768—1840). Он подошёл к хозяйствованию весьма ответственно, завёл молочный двор — прообраз будущих молокозаводов[2]. Муравьёв возглавлял Училище колонновожатых, служившее рассадником вольнодумства: 22 выпускника стали декабристами. В мае месяце колонновожатые во главе с самим генерал-майором Муравьёвым уезжали из Москвы на берега Рузы для практических занятий. Сын владельца усадьбы, Александр, обсуждал в Осташёве с товарищами планы переустройства России. Известно предание, что на одном из пригорков зарыт рукописный проект конституции Муравьёва[3]. 
Помимо учредителя Союза спасения, в Осташёво приезжал другой сын генерал-майора, Николай, в 1855 году командовавший взятием Карса. Здесь прошла юность церковного историка Андрея Николаевича Муравьёва, чьё имя носит Андреевская беседка над рекой. После смерти отца обременённое долгами имение досталось Александру, который поселился в Осташеве и стал проводить хозяйственные усовершенствования в надежде погасить долг. Он построил в необычном для своего времени псевдоготическом стиле монументальный конный двор с высокой башней над въездом, со стрельчатыми окнами и наличниками. Несмотря на все старания, имение не приносило дохода и в 1859 г. ушло с молотка.
Пореформенное время
В пореформенное время имением владели энергичный предприниматель Н. П. Шипов[4], генерал А. А. Непокойчицкий, купец А. Г. Кузнецов. Первый из них не только привёл в порядок расстроенное хозяйство, но и добился того, что его скотный двор стал считаться образцовым по всей России. Он ввёл в обширных размерах плодопеременный десятипольный севооборот. Для переработки молочных продуктов, получаемых от содержавшихся в имении 200 коров улучшенных северных пород, была устроена сыроварня, порученная специалисту, приглашенному из Швейцарии. В то же время Шипов взялся перестраивать усадебную Александровскую церковь под усыпальницу, сломал старую колокольню и исказил облик храма XVIII века[5]. В 1899 году имение находилось в совместном владении Ушковых, наследников К. К. Ушкова.
Внук Николая I, Константин Константинович Романов, в 1903 году принял решение удалиться в глубинку от порочных соблазнов столичной жизни. Осташёво приглянулось ему как усадьба, образцовая в хозяйственном отношении, весьма удалённая от Москвы и достаточно просторная для проживания его многочисленного семейства. 28 августа 1903 года Григорий Константинович Ушков выдал задаточную расписку, а 13 сентября 1903 года была совершена купчая крепость на покупку имения. После приобретения поместья великий князь воспел его в стихах:
Люблю тебя, приют уединённый!
Старинный дом над тихою рекой
И белорозовый, в ней отражённый
Напротив сельский храм над крутизной.
Сад незатейливый, но благовонный,
Над цветом липы пчел гудящий рой;
И перед домом луг с двумя прудами,
И островки с густыми тополями.
Княжна Вера Константиновна (1906—2001) так описала детство в Осташёве «прекрасной эпохи»[6]:
|
Привольная деревенская жизнь, верховая езда, гребля на реке Рузе, той самой, которую Лев Толстой упоминает в «Войне и мире», описывая Бородинское сражение. Имение красиво расположено на правом, крутом берегу реки. Большой одичалый парк. На левом берегу Рузы розовая церковь с синими куполами. Утром меня будил трезвон. | 
|
В 1914 году в усадьбе было торжественно захоронено тело 21-летнего князя Олега Константиновича, погибшего на мировой войне. Над его могилой на холме Васюткина Горка архитектор М. М. Перетяткович возвёл мемориальную церковь Олега Брянского.
В советское время господский дом пришёл в запустение, во время Великой Отечественной войны разрушен, в 1950-е на его фундаментах поставлено новое безликое сооружение. Церковь Спаса Нерукотворного (бывшая Александровская) снесена в 1930-е гг.[7]
Напишите отзыв о статье "Осташёво (усадьба)"
Примечания
- ↑ Егорова Л. А. Осташёво // Окрестности Москвы. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. — С. 193-194. — ISBN 978-5-373-01253-9.
- ↑ Молочная и мясная промышленность, № 1. Агропромиздат, 1988. Стр. 43.
- ↑ А. Ю. Низовский. Самые знаменитые усадьбы России. Вече, 2001. Стр. 127—130.
- ↑ [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=2056 Т. А. Аксакова. Семейная хроника]
- ↑ [www.mosjour.ru/index.php?id=954 Русина О. Н. Окрестности Осташева. // Московский журнал. М., 1999, N 11, с. 51-54]
- ↑ Кадетская перекличка. Association of Russian Cadets Graduated outside of Russia, 1971. Стр. 16.
- ↑ [www.temples.ru/card.php?ID=511 Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Осташево]. Проверено 24 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GDxaswxz Архивировано из первоисточника 29 апреля 2013].
Ссылки
- [volokolamsk.narod.ru/ostashevo/ Осташёво]. Неофициальный сайт Волоколамского района. Проверено 11 августа 2012. [www.webcitation.org/6A0hBdBi0 Архивировано из первоисточника 18 августа 2012].
| ||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Осташёво (усадьба)
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
