Православие на Украине
Содержание
Таврический период
Христианство начало проникать на территорию, где позже расположилась Украина, ещё в I веке. Очагом его первоначального распространения был Крым (Таврика), который в то время принадлежал Риму. Сюда приезжали легендарные миссионеры (Апостол Андрей) и сюда ссылали за исповедание веры (Климент I). Одними из первых групп местночтимых святых являются Священномученики Херсонесские. В IV веке после легализации христианства в Римской империи на территории Крыма были созданы первые епархии в Херсонесе и Боспоре, представители которых участвовали в первых Вселенских соборах. В IV веке благодаря готам (епископ Вульфила) христианство широко распространилось по территории будущей Украины, но вскоре было ослаблено миграционными волнами азиатских кочевников.
Эпоха неразделённой Руси
Православие на Украине берёт своё начало с Крещения Руси в 988, которое привело к образованию Киевской митрополии I (укр. Київська митрополія). Однако христианство начало проникать на Русь ещё во времена Аскольда[1] и Ольги. Первыми киевскими мучениками за христианство стали Феодор Варяг и сын его Иоанн. Первым киевским митрополитом стал сириец Михаил, а главным собором новой митрополии Десятинная церковь. Первая Киевская митрополия была учреждена до разделения христианства на православие и католицизм, а потому не имела ничего против католицизма. Киевские митрополиты легко принимали унию (Исидор), что в итоге привело к расколу. В северо-восточных епархиях с центром в Москве обособилась антикатолическая Православная российская церковь (при Ионе Московском в XV в.), тогда как иерархи и большая часть клира Киевской митрополии во главе с митрополитом Михаилом Рагозой приняли унию, образовав Украинскую грекокатолическую церковь.
Возобновление митрополии
В 1620 году Киевскую митрополию пришлось создавать заново усилиями Феофана. Параллельно греко-католическому Киевскому митрополиту Иосифу, был поставлен антикатолический митрополит Иов (Киевская митрополия II). В 1687 году отвергшая антикатолическая Киевская митрополия (Варлаам Ясинский) слилась с православной российской церковью: так появилась Украинская православная церковь (Московского патриархата).
Советский период
По падении монархии в Российской империи в марте 1917 года, в некоторых епархиях Юга России при поддержке Центральной Рады оформились автокефалистские устремления, выразившиеся в итогах работы Всеукраинской церковной рады и в учреждении в октябре 1921 года Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ).[2]. В рамках данной деноминации в 1944 был возведён в сан 1-й украинский патриарх Дионисий. К концу войны 1941—1945 годов, ввиду консолидации Московского патриархата на территории СССР, альтернативные ему православные течения и юрисдикции были ликвидированы.
В наши дни
После распада СССР и образования независимого государства, с начала 1990-х на Украине сложилась достаточно неоднозначная ситуация, так как в стране существует сразу несколько юрисдикций, называющих себя православными поместными и автокефальными церквями. Канонический статус имеют Украинская православная церковь (Московского патриархата) и Бессарабская митрополия Румынской православной церкви[3][4][5], кроме того, Константинопольская православная церковь признаёт своё «историческое и каноническое право отвечать на обращения или вопросы православных верующих в Украине как „дочерней церкви“ Константинополя»[6].
Подробнее см. статьи:
- Украинская православная церковь Московского патриархата
- Украинская православная церковь Киевского патриархата
- Украинская автокефальная православная церковь
- Украинская автокефальная православная церковь каноническая
- Украинская автокефальная православная церковь (обновлённая)
- Украинская автономная православная церковь Львова
- РПЦЗ (Агафангела)
Кроме того, на Украине представлены не имеющие общения с Православной церковью старообрядческие объединения с центрами в России: Русская православная старообрядческая церковь (Киевская и всея Украины епархия) и Древлеправославная поморская церковь.
См. также
Напишите отзыв о статье "Православие на Украине"
Примечания
- ↑ [www.bibliotekar.ru/rusHristianstvo/3.htm Первое Аскольдово крещение Руси]
- ↑ [www.pravenc.ru/text/155552.html ВСЕУКРАИНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНАЯ РАДА]
- ↑ [tyzhden.ua/Society/29556 Поле битви — Україна, або «канонічні» проти «канонічних»] — Тиждень.ua, 29 серпня 2011 року
- ↑ [orthodox.org.ua/ru/node/1374 Заява Священного Синоду Української Православної Церкви з приводу дій Священного Синоду Румунської Православної Церкви]
- ↑ [www.religion.in.ua/zmi/foreign_zmi/11342-rumynskaya-cerkov-pretenduet-na-ukrainu.html Румынская Церковь претендует на Украину] — Релігія в Україні
- ↑ [www.religion.in.ua/zmi/foreign_zmi/11342-rumynskaya-cerkov-pretenduet-na-ukrainu.html Константинополь не согласился с интерпретацией Москвой его позиции по Украине] // «Религия в Украине», 3.02.2016
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Православие на Украине
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
