Иностранное радиовещание на территорию СССР

Иностранное радиовещание на СССР («вражеские голоса», также западные радиоголоса) — перешедшее из обыденной речи в советские СМИ идеологическое клише, применявшееся к ряду радиостанций (в первую очередь, «Голос Америки», «Радио Свобода», «Немецкая волна», «Русская служба Би-би-си», «Радио Ватикана», «Голос Израиля», «Международное канадское радио», «Международное французское радио»), вещавших на языках народов СССР в коротковолновом и средневолновом диапазоне. На социлистические страны Восточной Европы вещала радиостанция «Свободная Европа», объединившаяся в 1976 c «Радио Свобода». Деятельность этих радиостанций стала одним из знаковых моментов времён холодной войны. С другой стороны, радиостанции некоторых социалистических стран — КНР («Радио Пекина») и Албании («Радио Тираны») — в своих передачах на русском языке занимались пропагандой политического курса руководства этих стан и критиковали политику КПСС и СССР как «ревизионистскую» и «антимарксистскую».

Иновещательная служба СССР — Московское радио — также вела вещание на иностранных языках на зарубежную аудиторию. Некоторые его трансляции также глушились за пределами СССР, например, передачи на испанском языке начала глушить военная хунта в Чили после государственного переворота в 1973 году (во главе переворота стоял генерал А. Пиночет).

История

Первым начал радиовещание на страны Запада Советский Союз. Если «Московское радио» (позднее — «Голос России») начало вещание на немецком и английском языках в октябре 1929 года, то Би-би-си, к примеру, стала регулярно выпускать передачи по-русски только с 26 марта 1946 года. Позднее появилась речёвка «Есть обычай на Руси — ночью слушать „Би-би-си“». «Голос Америки» начал вещание на русском с 1947 года. Итальянское радио и «Радио Ватикана» начали передачи на русском языке в 1948 году, а «Радио Канада» — в 1951 году.

В качестве «общественной», а в действительности официальной, советской реакции на начало вещания западных радиостанций на русском 10 апреля 1947 года в газете «Культура и жизнь» появилась статья Ильи Эренбурга «Фальшивый голос». Протестуя против пропаганды жвачки, Эренбург писал:

Если вы изобрели какие-то надувные жевательные резинки, отчего же вы вместо мирного пускания резиновых пузырей у себя дома распространяете их по всему миру?

Деятельность правительственной радиостанции США — «Голос Америки» — удостоилась особой чести быть увековеченной в художественной литературе: в 1949 году драматург Б. А. Лавренёв написал пьесу «Голос Америки», в которой «дезавуировалась подрывная деятельность американского империализма против советского государства». Эта пьеса обошла все театры страны. В 1950 году писателю была присуждена Сталинская премия.

С 1 марта 1953, незадолго до смерти Сталина (5 марта 1953 г.), начала вещание радиостанция «Освобождение от большевизма» (позднее — просто «Освобождение»), которая с мая 1959 стала называться «Радио Свобода».

«Немецкая волна» существует с 3 мая 1953.

Сеть зарубежного радиовещания в коротковолновом диапазоне, направленного на территорию СССР, постоянно расширялась, достигая в совокупности 50 часов в сутки. Вещание на СССР было организовано не только на русском языке, но и на других языках народов СССР. К примеру, «Голос Америки» передавал ежедневно 16,5 часа программ на русском, украинском, латышском, литовском, армянском и грузинском языках. На зарубежное теле- и радиовещание по всему миру США тратили большие деньги: в 1988 году (конец "холодной войны") американское правительство выделило на эти цели 392 млн долларов, включая 169,6 млн на «Голос Америки», 172,5 млн — на радио «Свобода» и «Свободная Европа».

Глушение

Передачи «Голоса Америки» с февраля 1948 года начали систематически глушить так называемыми «глушилками» (радиостанциями постановки помех) — мощными генераторами электронных шумов. На официальном языке это называлось «радиозащитой» («глушением», «радиоподавлением», «постановкой помех», «радиопротиводействием», «забивкой антисоветских радиопередач», «радиоэлектронной борьбой»). Было построено около 1400 специализированных станций общей мощностью 14 600 киловатт, которые позволяли заглушать до 40—60% трансляций. В 1960 году ЦК КПСС и Верховный совет СССР приняли постановления «О мерах активного противодействия враждебной радиопропаганде» и «Об ответственности за незаконное изготовление и использование радиопередающих устройств».

В периоды разрядки международной напряжённости глушение «вражеских голосов» могло ослабляться или прекращаться (это не касалось, однако, передач «Радио Свобода»). Так в сентябре 1959 года глушение «Голоса Америки» было ослаблено в ходе визита Никиты Хрущева в США, а в 1963 году — после призыва Кеннеди прекратить «холодную войну».

После ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году (см. «Пражская весна») глушение возобновилось в полной мере. Очередной перерыв в глушении «вражеских голосов» (кроме «Радио Свобода») произошёл в 1975 году в связи с проведением Хельсинкской конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Глушение возобновилось 21 августа 1980 года в связи с обострением обстановки в Польше и резкой западной критикой ввода советских войск в Афганистан.

В первые годы «перестройки» глушение «вражеских голосов» продолжалось. В экспертном заключении по «делу КПСС» говорится, что постановлением ЦК КПСС от 25 сентября 1986 года было принято решение прекратить глушение передач одних зарубежных радиостанций («Голос Америки», «Би-Би-Си») и усилить глушение других («Свобода», «Немецкая волна»). 23 мая 1987 в Советском Союзе окончательно прекратили глушить радиопрограммы «Голоса Америки» и некоторых других западных радиостанций. Полностью глушение зарубежных радиостанций в СССР было прекращено в конце ноября 1988 года.

Из-за особенностей распространения радиоволн глушение было эффективным только вблизи станций помех, то есть обычно на территории крупных городов и в ближайших окрестностях. В сельской местности помехи практически отсутствовали.

Аудитория

Передачи зарубежных радиостанций рассматривались как альтернативный источник информации, представлявшей гораздо больший интерес, чем официальная советская пропаганда, несмотря на низкое качество сигнала из-за глушения.

«Вражескими голосами» увлекалась не только диссидентски настроенная часть интеллигенции и часть молодёжи, интересовавшаяся западной музыкой. Из радиопередач можно было почерпнуть также информацию «нейтрального» характера о политической жизни СССР, например оперативные данные о состоянии здоровья главы советского государства — генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева и других членов Политбюро, что часто являлось причиной неожиданных изменений внутриполитического календаря страны. «Вражеские голоса» также более оперативно, более полно и объективно информировали советских слушателей о политической жизни Запада. Познавательными были также передачи из областей науки, культуры, искусства. Кроме того они сообщали информацию о крупных чрезвычайных происшествиях в СССР, будь то железнодорожные, авиационные, морские и прочие техногенные катастрофы. В советской прессе о подобных происшествиях традиционно умалчивалось.

По исследованиям, проводившимся в США, самой значительной была еженедельная аудитория радиослушателей «Голоса Америки» в СССР (в 1980-е годы достигала 30 млн человек), на втором месте шла «Русская служба Би-би-си» с вдвое меньшей аудиторией.

Приём вещания

Для прослушивания были необходимы радиоприёмники, позволяющие слушать передачи на коротких волнах. Все советские приёмники от II класса и выше и многие III класса имели КВ диапазоны. Они не были в дефиците, но, как правило, не имели более коротковолнового диапазона, чем 25-метровый (11,65…12,05 МГц). На волнах короче 25 м глушения почти не было, но и соответствующие радиоприёмники достать было труднее. В СССР с 50-х гг. радиоприёмники с диапазонами коротких волн 11, 13, 16 и 19 метров выпускались почти исключительно на экспорт (хотя и появлялись изредка в продаже), а импортные были дороги и купить их можно было только в валютных или комиссионных магазинах. Кроме того, дальнее распространение радиоволн короче 20-25 метров нестабильно — приём заметно ухудшается ночью, особенно зимой, и намного сильнее зависит от солнечной активности, чем на более длинных волнах. Впрочем, для радиомастера или опытного радиолюбителя не составляло большого труда перестроить приемник на другие диапазоны. Интересный факт — радиола «Сакта», производившаяся в 60-х гг. Рижским радиозаводом им. А. С. Попова, имела недокументированную особенность: при одновременном нажатии клавиш «КВ1» и «КВ2» на переключателе диапазонов приёмник оказывался настроенным на 19-метровый диапазон. Было это совпадением или сознательной «идеологической диверсией» конструкторов, неизвестно.

Согласно докладу заведующего отдела пропаганды ЦК КПСС по республикам Леонида Ильичёва, в июле 1960 года в СССР имелось порядка 20 миллионов приёмников, способных принимать зарубежное вещание.

За период с 1955 по 1964 количество коротковолновых приёмников у населения Восточной Европы увеличилось втрое.

Связь со спецслужбами

Основной целью радиовещания в условиях «холодной войны» была пропаганда, которой спецслужбы противоборствующих сторон уделяли значительное внимание.

В книге Н. Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» утверждалось, что вещание «вражеских голосов» происходило под патронатом ЦРУ, приводились примеры связей «Радио Свобода» и «Свободная Европа» с ЦРУ.

О том же самом пишет Римантас Плейкис (министр связи Литвы в 1996—1998 г., член парламентского комитета национальной безопасности и обороны Литвы). В 1973 году «Радио Свобода» получила прямое финансирование из бюджета США, минуя ЦРУ. Также «Радио Свобода» и «Свободная Европа» были объединены. Соединительным звеном между Конгрессом, Госдепартаментом и новым объединённым радио «Радио Свобода» стал Совет Международного Радиовещания (Воard for International Broadcasting).

В разоблачениях этих радиостанций сыграли свою роль агенты разведок социалистических стран, в том числе Ю. Марин, работавший с 1972 по 1974 г. под именем К. Неастрова на «Радио Свобода». Разоблачительные свидетельства о деятельности радио «Свободная Европа» были собраны её бывшими сотрудниками — агентами разведок Польши, Чехословакии, Болгарии.

«Вражеские голоса» в постсоветской России

Работа западных радиостанций, вещавших на СССР, продолжалось какое-то время и после распада СССР, но в связи с крахом социалистической системы и распадом СССР и, с другой стороны, в связи с установлением свободы слова в Восточной Европе, потребность в широкомасштабной пропагандистской деятельности через иностранное радиовещание резко уменьшилась, и финансирование радиостанций значительно сократилось. Кроме того, как показывают социологические исследования, население постсоветских стран проявляет гораздо меньший интерес к радио вообще и к иновещанию, в частности. На первое место в СМИ-предпочтениях аудитории вышло телевидение и Интернет, а среди радиостанций на первом месте находятся FM-радиостанции музыкального и развлекательного формата. Вместе с тем возникло международное спутниковое телевидение, а по мере перехода с аналогового спутникового телевидения на цифровое и международное спутниковое радиовещание, в начале 1990-х появились иноязычные спутниковые телеканалы (английский BBC World Service Television в 1991, немецкий DW TV в 1992 году, франко-итальянский Euronews в 1993 году), а в конце 2000-х началось на каналах youtube, в том числе и на русском языке (телевизионная версия Euronews была запущена ещё в 2001 году). Русская служба «Голоса Америки» прекратила вещание на коротких волнах 27 июля 2008 года, русская служба BBC — 26 марта 2011 года, русская служба «Немецкой волны» — 30 июня 2011 года, русская служба RFI — в 2015 году, RCI (CBC) — в июне 2012 года, иновещание RAI на иностранных языках было полностью прекращено ещё в 2007 году, спустя некоторое время русские службы BBC, Немецкой волны и Голоса Америки также прекратили аудиовещание через спутниковое телевидение и Интернет, оставив только версии сайта на русском языке, видеоканалы на Youtube (большая часть восточноевропейских служб международных вещателей была во второй половине 2010-х либо закрыта, либо оставлен только сайт на языке службы без аудиовещания), RFI ещё в 2000-х - начале 2010-х наоборот увеличила аудиовещание через интернет до псевдокруглостуточного (несколько оригинальных часовых радиоблоков в день и повторы их каждый час), русская служба RCI была вообще упразднена одновременно с уходом с коротких волн. Менее влиятельные вещатели Европы (Радио Прага, SRo6 Slovakia International, Радио «Болгария», Радио Швеция, Радио Финляндия) полностью ушли с коротких волн, оставив аудиовещание через интернет в виде одного радиоблока в день, Польское радио для заграницы, также покинув короткие волны, объединило все радиоблоки восточноевропейских служб в псевдокруглосуточную радиостанцию в интернете (несколько оригинальных получасовых радиоблоков в день и повторы).

Тем не менее, выражение «вражеские голоса», иногда всё ещё употребляется в прессе. Новый руководитель Совета управляющих по телерадиовещанию США Уолтер Айзексон (бывший глава CNN и журнала Time) призывает выделить Совету ещё больше денег «Голосу Америки» и ряду других новостных организаций, чтобы противостоять усилиям публичной дипломатии «врагов» Америки, которыми, по его определению, являются Иран, Венесуэла, Россия и Китай: «Мы не можем позволить, чтобы наши враги общались с миром лучше нас, уже имеются Russia Today…»

На территорию Крыма вещает украинское радио и телевидение, эти передачи можно принимать в ближайшей к Украине северной части полуострова.

Зарубежное Вещание на РФ в 21 веке

• Международное радио Китая
• CCTV-Русский
• Всеиндийское радио
• Голос Америки
• Радио «Свобода»
• NHK и NHK World
• Голос Вьетнама
• Каирское радио
• Deutsche Welle
• Голос Исламской Республики Иран
• Голос Турции
• Русская служба Би-би-си
• Международное французское радио
• KBS World Radio
• Международное радио Украины
• Польское радио
• Голос Кореи
• Международное радио Тайваня
• Румынская радиовещательная компания
• Радио Прага
• Шведское радио
• Беларусь (радиостанция)
• Коль Исраэль
• Швейцарская вещательная корпорация
• Болгарское национальное радио
• Yle
• Meждународное радио Словакии
• Телерадио-Молдова
• Голос Монголии
• Радио Ватикана

См. также

• Международное радиовещание
• Ярл Пейсти
• Сева Новгородцев
• Радиомониторинг
• Идеологическая диверсия
• Старая гвардия Ленина (радиостанция)
• Список международных вещателей

Литература

• Шерель А. А. Радиожурналистика. — М.: МГУ, 2000. [evartist.narod.ru/text5/53.htm Глава 8. Международное радиовещание]
• [www.press-attache.ru/Article.aspx/news/3441 Руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям о сохранении сети «глушилок»] (27 декабря 2006)
• Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. — М.: Правда, 1983.
• Плейкис Р. [www.agentura.ru/equipment/radiocenzura/ Радиоцензура]. — Baltijos kopija, 2002. — 71 с. — ISBN 9789955942740.
• Налин Ю. «Свободный поток информации» или враждебная пропаганда? //«Радио», 1981, № 7-8, с. 68-69
• Пыжиков А. В. Хрущевская «Оттепель» : 1953—1964. — Олма-Пресс, 2002. — 512 с. — ISBN 5-224-033356-Х.
• Чехович А. Семь трудных лет. Воспоминания. — М.: Воениздат, 1975.
• Минаржик П. Возвращение разведчика. — М.: Прогресс, 1977.
• Разведчики разоблачают... Сборник. — М.: Молодая гвардия, 1977.

См. также

• Международное радиовещание
• Список международных вещателей

Ссылки

• Владимир Тольц: [www.sovsekretno.ru/magazines/article/2297 «Был обычай на Руси — ночью слушать Би-би-си» — интервью Нателле Болтянской] — «Совершенно секретно»
• [archive.svoboda.org/programs/TD/2003/TD.021603.asp «Свобода» как «осознанная необходимость»]. — Радио Свобода, 16.02.2003
• [www.bbc.co.uk/russian/society/2011/03/110321_western_soviet_radio_voices.shtml Евгения Минеева: «Вражеские голоса». Прошлое, настоящее и будущее. — Би-би-си, 23.03.2011]
• Андруцкий Л. [hackzone.stsland.ru/specxakep/s018/096/1.html Голоса] // Спецвыпуск Xakep. — № 18. — С. 96—99.
• [www.memo.ru/history/exp-kpss/Chapter5.htm Экспертное заключение по делу КПСС]
• [www.radiojamming.info/ О глушении в СССР и в других странах.] Звукозаписи глушения.
• [www.intersol.co.il/ispr/print.php?page=2368 Россиянам опять запрещают слушать «вражеские голоса»] (недоступная ссылка с 28-05-2013 (3987 дней) — история, копия)
• [news.tut.by/world/219528.html «Вражеские голоса». Прошлое, настоящее и будущее]

Отрывок, характеризующий Иностранное радиовещание на территорию СССР

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.