Мочениго, Альвизе III
| Альвизе III Себастьяно Мочениго итал. Alvise III Sebastiano Mocenigo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Альвизе III Мочениго</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| ноябрь 1696 — октябрь 1702 | ||
| Предшественник: | Даниеле Дольфин | |
| Преемник: | Марино Дзане | |
| ||
| апрель 1708 — июль 1711 | ||
| ||
| апрель 1717 — 1721 | ||
| Предшественник: | Анджело Эмо | |
| Преемник: | Маркантонио Дьедо | |
| ||
| 24 августа 1722 — 21 мая 1732 | ||
| Предшественник: | Джованни II Корнаро | |
| Преемник: | Карло Руццини | |
| Рождение: | 29 августа 1662 Венеция | |
| Смерть: | 21 мая 1732 (69 лет) Венеция | |
| Род: | Мочениго | |
| Отец: | Альвизе (III) Антонио Мочениго | |
| Мать: | Чечилия Микель | |
Граф Альвизе III Себастьяно Мочениго (итал. Alvise III Sebastiano Mocenigo, 29 августа 1662, Венеция — 21 мая 1732, там же) — 112-й дож Венеции с 24 августа 1722.
Сын графа Альвизе (III) Антонио (1624—1688) из ветви Сан-Самуэле рода Мочениго, прокуратора Сан-Марко в 1657, и Чечилии Микель (Микеле). Был восьмым из 13 детей, рожденных в этом браке. Четверо его братьев, в том числе брат-близнец Альвизе (IV) Леонардо (1662—1744), также были крупными чиновниками.
Карьеру начал во время Морейской войны: с 1688 капитан галеры, воевал под началом Джироламо Корнаро. В 1691 назначен капитаном лагуны с функциями временного администратора (проведитора). В июле — августе 1692 участвовал в неудачной осаде Ханьи, в 1693 стал капитаном галеаса. В октябре 1694 — феврале 1695 в должности экстраордионарного проведитора принимал участие в оккупации Хиоса вместе с генералом А. Г. фон Штейнау.
22 августа 1696 командовал отрядом из трех галер в сражении с турками у Андроса.
С ноября 1696 по октябрь 1702 — генеральный проведитор в Далмации и Албании. Боролся с пиратами и войсками боснийского паши. После заключения Карловицкого мира противостоял попыткам австрийцев оккупировать очищенные турками районы.
В апреле 1708 — июле 1711 — генеральный проведитор заморских владений (provveditore generale da Mar). Из своей резиденции на Корфу совершал инспекционные поездки по Ионическим островам и крепостям Мореи, а также занимался организацией борьбы с пиратами.
В феврале 1714 — июле 1715 — капитан Падуи.
В апреле 1717 вновь вступил в должность генерального проведитора Далмации и Албании, сменив Анджело Эмо. Продолжал начатые последним успешные военные действия, захватив в конце июля Имотски. Летом следующего года операции пришлось прекратить из-за подписания Пассаровицкого мира, хотя фельдмаршал И. М. фон дер Шуленбург уже готовился взять Дульчиньо.
По условиям мира к Венеции отходили Стерница, Пролог и Имотски с прилегающей округой. Таким образом венецианские владения в Далмации достигли своего максимального расширения. Договор о разграничении был подписан Альвизе Мочениго с турками и австрийцами 10 июня 1721. Новая граница получила название Линия Моченига.
После возвращения в Венецию был избран дожем (24 августа 1722). В период его догата не происходило каких-либо важных политических событий. Республика продолжала следовать политике нейтралитета, к тому же в Европе в целом сохранялся мир.
Был холост.
Напишите отзыв о статье "Мочениго, Альвизе III"
Ссылки
- [www.treccani.it/enciclopedia/alvise-mocenigo_%28Dizionario-Biografico%29/_%28Dizionario_Biografico%29/ MOCENIGO, Alvise]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мочениго, Альвизе III
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
