Контарини, Альвизе
| Альвизе Контарини итал. Alvise Contarini<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Альвизе Контарини. Фотография гравюры, сделанная и вручную раскрашенная Карло Понти</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 26 августа 1676 — 15 января 1684 | ||
| (под именем Альвизе Контарини) | ||
| Предшественник: | Николо Сагредо | |
| Преемник: | Маркантонио Джустиниани | |
| Вероисповедание: | католик | |
| Рождение: | 24 октября 1601 Венеция | |
| Смерть: | 15 января 1684 (82 года) Венеция | |
| Место погребения: | церковь Сан-Франческо делла Винья | |
| Род: | Контарини | |
| Имя при рождении: | Альвизе Контарини | |
| Отец: | Николо ди Бертуцци Контарини | |
| Мать: | Елена ди Альвизе Микель | |
| Супруга: | не женат | |
Альвизе Контари́ни (итал. Alvise Contarini;24 октября 1601, Венеция — 15 января 1684, Венеция) — 106-й венецианский дож из знатного венецианского рода Контарини. Был избран на должность 26 августа 1676 года и правил семь с половиной лет вплоть до своей смерти. Он был восьмым и последним дожем из семьи Контарини (первым был Доменико I Контарини, избранный в 1043 году).
Его правление было мирным и спокойным, так как Венецианская республика всё так же восстанавливалась после войны за Крит (1645—1699). Однако, в последние дни правления Контарини, враждебность к Османской империи снова разожглась, и Венеция начала участвовать в седьмой Турецко-Венецианской войне, больше известной как Морейская война.
Содержание
Биография
Альвизе Контарини был третьим сыном Николо ди Бертуцци Контарини (1563—1648) и Елены ди Альвизе Микель и племянником Франческо Контарини, 95-го венецианского дожа, чьё правление длилось один год с 1623 по 1624 год. Альвизе Контарини не был женат, а посвятил всю свою жизнь служению Республике. Он был послом Венеции во Франции, Испании, Республике Соединённых провинций, а а также при дворе папы римского. Король Франции даже наградил Контарини титулом рыцаря.
Во время своего пребывания на должности савио, Альвизе Контарини поддерживал ту партию Большого совета, которая выступала за продолжение войны за Крит с Османской империей.
После смерти Николо Сагредо 14 августа 1676 года казалось, что его преемником станет его известный брат Джованни Сагредо. Он быстро обеспечил себя голосами тридцати из сорока избирателей. Однако его соперники посчитали, что он добился этого мошенническим путём, и поэтому они взбунтовались. Обеспокоенный этим, Большой совет выбрал новых избирателей и они, встретившись 26 августа 1676 года, избрали дожем Альвизе Контарини в качестве компромиссного кандидата.
Правление
Большая часть правления Альвизе Контарини была занята фестивалями и весельем, так что дож мало пользовался своими полномочиями. Однако он провёл серьёзную юридическую реформу в начале своего правления. Также тогда с Крита (тогда под османским контролем) было привезено множество новых мощей, которые были размещены в венецианских церквях.
В период правления Контарини было проведено несколько заметных нововведений. 25 июня 1678 года, венецианский математик Елена Корнаро Пископия стала первой женщиной в мире, получившей степень доктора философии (из Падуанского университета). А первая в Венеции кофейня открылась в 1638 году, и вскоре пить кофе стало очень популярным.
С точки зрения внешней политики, это были тревожные годы для Венеции. Венецианцы пристально следили за ходом Великой Турецкой войны и тем, как Османская империя, захватив территорию от монархии Габсбургов (включая весь Балканский полуостров), в конце концов была остановлена силами Яна III Собеского в битве при Вене 12 сентября 1683 года. Споры о вступлении в войну на стороне Габсбургов постоянно велись в 1683 году.
Альвизе Контарини умер 15 января 1684 года незадолго до того, как Венеция решила вступить в войну, которая стала началом Морейской войны. Он был похоронен в семейной капелле Контарини в церкви Сан-Франческо делла Винья. На могиле Альвизе Контарини стоит его бюст.
Напишите отзыв о статье "Контарини, Альвизе"
Литература
- Papadopoliя, Nicola. Relazione del congresso di Münster del Cavaliere Alvise Contarini — Венеция, 1864.
- Zanon dal Bo, Angelo. Alvise Contarini mediatore per la repubblica di Venezia nel congresso di Vestfalia (1643—1648) — Лугано, 1971.
- Haller, Bertram. Alvise Contarini und der Westfälische Friedenskongress in Münster — Ausstellungskatalog Universitätsbibliotek Münster, 1982.
Ссылки
- Benzoni, Gino. [www.treccani.it/enciclopedia/alvise-contarini_res-212b1cdf-87eb-11dc-8e9d-0016357eee51_(Dizionario-Biografico)/ Alvise Contarini in Dizionario biografico.]
- [www.venetiancoins.com/id34.html venetiancoins.com]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Контарини, Альвизе
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
