Премия «Хьюго» за лучшую короткую повесть
Поделись знанием:
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!
Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
| Премия «Хьюго» за лучшую короткую повесть | |
| Hugo Award for Best Novelette | |
|---|---|
| Награда за |
лучшее произведение, написанное в жанре научной фантастики или фэнтези в диапазоне от 7 500 до 17 500 слов и опубликованное в предыдущем календарном году |
| Учредитель |
World Science Fiction Society |
| Основание |
1955 |
| Последний обладатель |
Цзинфан Хао «Folding Beijing» |
| Сайт |
[www.thehugoawards.org/ thehugoawards.org] |
Премия «Хьюго» за лучшую короткую повесть (англ. Hugo Award for Best Novelette) присуждается ежегодно на всемирном конвенте «Worldcon» за лучшие научно-фантастические или фэнтезийные работы, опубликованные на английском языке в предыдущем календарном году. Премия названа в честь Хьюго Гернсбека — основателя первого полностью фантастического журнала Amazing Stories[1]. Она является одной из самых известных и престижных литературных премий для научной фантастики, победителям вручается статуэтка, изображающая взлетающую ракету[2][3]. Произведение определяется как короткая повесть, если оно имеет объём от 7500 до 17 500 слов[~ 1]. Награды также вручаются за более короткие произведения в категории «лучший рассказ», и за более длинные в категориях «лучшая повесть» и «лучший роман».
Номинантов и победителей определяют зарегистрированные участники конвента «Worldcon». В период с января по апрель формируется шорт-лист из пяти номинатов путём выдвижения участниками конвента работ из неограниченного списка. Потом, обычно в период с апреля по июнь, из этой пятёрки методом преференциального голосования выбирается победитель[4][5]. Впервые данная категория появилась в 1955 году, однако её вручение приостанавливалось дважды: в период с 1960 по 1966 годы и с 1970 по 1972 годы.
По состоянию на 2015 год премию в этой номинации получил 41 человек. Больше всего — по три раза — награждались произведения Пола Андерсона и Харлана Эллисона. По две победы имеют Фриц Лейбер, Клиффорд Саймак, Мюррей Лейнстер, Айзек Азимов, Роджер Желязны, Брюс Стерлинг, Джеймс Патрик Келли, Тед Чан и Майкл Суэнвик. При этом максимальное количество номинаций у Майка Резника, произведения которого восемь раз выдвигались на премию в данной категории, но лишь одно её получило. Чаще всего победители публиковались на страницах журналов Astounding Science Fiction[~ 2] и Asimov’s Science Fiction, у обоих по 15 побед, а Fantasy & Science Fiction замыкает тройку с семью публикациями награждённых произведений.
Содержание
Победители и финалисты
Победители выделены отдельным цветом
1950—1970-е
| Год | Фотографии лауреатов |
Победители и финалисты | Короткая повесть | Издательство или периодическое издание |
Прим. |
|---|---|---|---|---|---|
| 1955 | 
|
Уолтер Миллер мл. | Дарстеллер</span>ruen | Astounding Science Fiction | [6] |
| 1956 |
|
Мюррей Лейнстер | Исследовательский отряд</span>ruen | Astounding Science Fiction | [7] |
| 1958 | 
|
Фриц Лейбер | Большое время</span>ruen[~ 3] | Galaxy Science Fiction | [8] |
| 1959 |
|
Клиффорд Саймак | Необъятный двор</span>ruen | Astounding Science Fiction | [9] |
| Паулина Эшвелл | Unwillingly to School | Astounding Science Fiction | |||
| Зенна Хендерсон | Captivity | Fantasy & Science Fiction | |||
| Сирил Корнблат | Корабль-акула | Vanguard | |||
| Фриц Лейбер | Стол, полный девчонок | Fantasy & Science Fiction | |||
| Кэтрин Маклин и Чарльз Ван де Вет | Second Game | Astounding Science Fiction | |||
| Рог Филлипс | Rat in the Skull | If | |||
| Джек Вэнс | Творцы миражей | Astounding Science Fiction | |||
| Не вручалась в данной номинации с 1960 по 1966 | |||||
| 1967 | 
|
Джек Вэнс | Последний замок[~ 4] | Galaxy Science Fiction | [11] |
| Гордон Диксон | Зовите его господин[~ 5] | Analog | |||
| Роберт Грин | Apology to Inky[~ 6] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Чарлз Харнесс | The Alchemist[~ 7] | Analog | |||
| Чарлз Харнесс | An Ornament to His Profession[~ 6] | Analog | |||
| Хейден Говард | The Eskimo Invasion[~ 6] | Galaxy Science Fiction | |||
| Томас Барнет Сван | The Manor of Roses | Fantasy & Science Fiction | |||
| Роджер Желязны | Жизнь, которую я ждал</span>ruen | Fantastic | |||
| Роджер Желязны | Момент бури[~ 6] | Fantasy & Science Fiction | |||
| 1968 |
|
Фриц Лейбер | Побросаю-ка я кости</span>ruen[~ 8] | Doubleday (а.Dangerous Visions) |
[13] |
| Андре Нортон | Мир чародеев | If | |||
| Филип Дик | Вера отцов наших | Doubleday (а.Dangerous Visions)
| |||
| Харлан Эллисон | Красотка Мэгги деньгоочи[~ 9] | Knight | |||
| 1969 | 
|
Пол Андерсон | Возмездие Эвелит</span>ruen[~ 10] | Galaxy Science Fiction | [15] |
| Брайан Олдис | Total Environment[~ 10] | Galaxy Science Fiction | |||
| Пирс Энтони | Getting Through University | If | |||
| Ричард Уилсон | Mother to the World[~ 11] | Putnam (а.Orbit 3)
| |||
| Не вручалась в данной номинации с 1970 по 1972 | |||||
| 1973 |
|
Пол Андерсон | Песня Козерога</span>ruen[~ 12] | Fantasy & Science Fiction | [17] |
| Уильям Ротслер | Patron of the Arts[~ 13] | Bantam Spectra (а.Universe 2)
| |||
| Харлан Эллисон | Василиск[~ 13] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Гарднер Дозуа | A Kingdom by the Sea[~ 13] | Putnam (а.Orbit 10)
| |||
| Джеймс Типтри-младший | Все о боли | Fantasy & Science Fiction | |||
| 1974 | 
|
Харлан Эллисон | Птица смерти</span>ruen[~ 14] | Fantasy & Science Fiction | [19] |
| Вонда Макинтайр | Травой, Песком, Туманом[~ 15] | Analog | |||
| Джеймс Типтри-младший | Любовь – это План, а План – это Смерть</span>ruen | Ballantine Books(а.The Alien Condition)
| |||
| Джордж Алек Эффинджер | The City on the Sand | Fantasy & Science Fiction | |||
| Джерри Пурнелл | He Fell into a Dark Hole | Analog | |||
| 1975 |
|
Харлан Эллисон | Дрейфуя у островков Лангерганса</span>ruen[~ 16] | Fantasy & Science Fiction | [21] |
| Айзек Азимов | …Яко помниши его</span>ruen | Fantasy & Science Fiction | |||
| Фриц Лейбер | Midnight by the Morphy Watch | If | |||
| Ричард А. Лупофф | After the Dreamtime | Signet (а.New Dimensions IV)
| |||
| Джерри Пурнелл | Extreme Prejudice | Analog | |||
| Уильям Уоллинг | Nix Olympica | Analog | |||
| Кейт Вильгельм | A Brother to Dragons, a Companion of Owls | Putnam (а.Orbit 14)
| |||
| 1976 | 
|
Ларри Нивен | На окраине системы</span>ruen | Analog | [22] |
| Урсула К. Ле Гуин | Новая Атлантида[~ 17] | Hawthorn Books (а.The New Atlantis)
| |||
| Джордж Мартин | «…И берегись двуногого кровь пролить» | Analog | |||
| Том Рими | San Diego Lightfoot Sue[~ 18] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Джерри Пурнелл | Страховщик | Galaxy Science Fiction | |||
| 1977 | 
|
Айзек Азимов | Двухсотлетний человек[~ 19] | Ballantine Books (а.Stellar 2) |
[24] |
| Урсула К. Ле Гуин | Дневник Розы | Random House (а.Future Power)
| |||
| Джон Варли | Споём, станцуем | Galaxy Science Fiction | |||
| Джон Варли | The Phantom of Kansas | Galaxy Science Fiction | |||
| 1978 | 
|
Джоан Виндж | Eyes of Amber | Analog | [25] |
| Орсон Скотт Кард | Игра Эндера</span>ruen | Analog | |||
| Джеймс Типтри-младший[~ 20] | Простое решение</span>ruen[~ 21] | Analog | |||
| Сэмюэль Дилэни | Призматика: посвящение Джеймсу Терберу | Fantasy & Science Fiction | |||
| Картер Шольц | The Ninth Symphony of Ludwig van Beethoven and Other Lost Songs[~ 22] | Doubleday (а.Universe 7)
| |||
| 1979 |
|
Пол Андерсон | Луна охотника | Analog | [27] |
| Орсон Скотт Кард | Певчая птица Микала[~ 23] | Analog | |||
| Томас Диш | The Man Who Had No Idea | Fantasy & Science Fiction | |||
| Дин Инг | Devil You Don’t Know[~ 23] | Analog | |||
| Джон Варли | Убить Барби | Asimov’s Science Fiction | |||
1980-е
| Год | Фотографии лауреатов |
Победители и финалисты | Короткая повесть | Издательство или периодическое издание |
Прим. |
|---|---|---|---|---|---|
| 1980 | 
|
Джордж Мартин | Короли-пустынники</span>ruen[~ 19] | Omni | [29] |
| Барри Лонгиер | Homecoming | Asimov’s Science Fiction | |||
| Ларри Нивен и Стивен Барнс | The Locusts | Analog | |||
| Вонда Макинтайр | Fireflood | Fantasy & Science Fiction | |||
| Джон Варли | Выбор[~ 24] | Doubleday (а.Universe 9)
| |||
| Кристофер Прист | Palely Loitering | Fantasy & Science Fiction | |||
| 1981 | 
|
Гордон Диксон | Плащ и посох</span>ruen | Analog | [31] |
| Барри Лонгиер | Savage Planet | Analog | |||
| Джон Варли | Beatnik Bayou[~ 25] | Berkley Books (а.New Voices III)
| |||
| Кит Робертс | The Lordly Ones | Fantasy & Science Fiction | |||
| Майкл Ши | The Autopsy[~ 26] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Говард Уолдроп | Гадкие цыплята[~ 27] | Doubleday (а.Universe 10)
| |||
| 1982 |
|
Роджер Желязны | Вариант Единорога | Asimov’s Science Fiction | [34] |
| Джордж Мартин | Хранители[~ 28] | Analog | |||
| Эдвард Брайант | The Thermals of August[~ 29] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Парк Годвин | The Fire When It Comes[~ 29] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Майкл Бишоп | The Quickening[~ 30] | Doubleday (а.Universe 11)
| |||
| 1983 | 
|
Конни Уиллис | Пожарная охрана</span>ruen[~ 31] | Asimov’s Science Fiction | [37] |
| Филлис Эйзенштейн | Nightlife | Fantasy & Science Fiction | |||
| Тимоти Зан | Пешечный гамбит | Analog | |||
| С. П. Сомтоу | Aquila | Asimov’s Science Fiction | |||
| Брюс Стерлинг | Рой[~ 32] | Fantasy & Science Fiction | |||
| 1984 | 
|
Грег Бир | Музыка, звучащая в крови</span>ruen[~ 33] | Analog | [39] |
| Джордж Мартин | Лечение мартышками [~ 34] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Конни Уиллис | The Sidon in the Mirror[~ 35] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Йен Уотсон | Медленные птицы[~ 35] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Ким Стенли Робинсон | Чёрный воздух[~ 36] | Fantasy & Science Fiction | |||
| 1985 | 
|
Октавия Батлер | Мы все — одна семья…</span>ruen[~ 19] | Asimov’s Science Fiction | [41] |
| Люциус Шепард | Человек, раскрасивший дракона Гриауля | Fantasy & Science Fiction | |||
| Тимоти Зан | Return to the Fold | Analog | |||
| Конни Уиллис | Посиневшая луна | Asimov’s Science Fiction | |||
| Гилберт Шенк | Silicon Muse | Analog | |||
| Эрик Виников и Марсия Мартин | The Weigher | Analog | |||
| Ким Стенли Робинсон | Лаки Страйк | Doubleday (а.Universe 14)
| |||
| 1986 |
|
Харлан Эллисон | Paladin of the Lost Hour[~ 37] | Doubleday (а.Universe 15) |
[43] |
| Джордж Мартин | Портреты его детей | Asimov’s Science Fiction | |||
| Орсон Скотт Кард | На краю пустыни</span>ruen | Fantasy & Science Fiction | |||
| Майкл Бишоп | A Gift from the Graylanders | Asimov’s Science Fiction | |||
| Майкл Суэнвик и Уильям Гибсон | Поединок</span>ruen | Omni | |||
| 1987 |
|
Роджер Желязны | Вечная мерзлота</span>ruen | Omni | [44] |
| Дэвид Брин | Thor Meets Captain America[~ 38] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Уильям Гибсон | Зимний рынок</span>ruen | Stardate | |||
| Орсон Скотт Кард | Hatrack River | Asimov’s Science Fiction | |||
| Вернор Виндж | Принцесса варваров | Analog | |||
| 1988 | 
|
Урсула К. Ле Гуин | Бизоны-малышки, идите гулять…</span>ruen[~ 39] | Fantasy & Science Fiction | [46] |
| Пат Мёрфи | Влюблённая Рашель[~ 40] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Уолтер Йон Уильямс | Dinosaurs | Asimov’s Science Fiction | |||
| Брюс Стерлинг | Flowers of Edo | Asimov’s Science Fiction | |||
| Брюс Мак-Аллистер | Dream Baby | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1989 |
|
Джордж Алек Эффинджер | Кошечка Шрёдингера</span>ruen[~ 41] | Omni | [49] |
| Стивен Гулд | Peaches for Mad Molly[~ 42] | Analog | |||
| Говард Уолдроп | Do Ya, Do Ya, Wanna Dance | Asimov’s Science Fiction | |||
| Харлан Эллисон | The Function of Dream Sleep[~ 43] | Midnight Graffiti | |||
| Нил Барретт | Летучий цирк Сладкой Джинни[~ 42] | Asimov’s Science Fiction | |||
1990-е
| Год | Фотографии лауреатов |
Победители и финалисты | Короткая повесть | Издательство или периодическое издание |
Прим. |
|---|---|---|---|---|---|
| 1990 | 
|
Роберт Силверберг | Раз солдат, два солдат…[~ 44] | Asimov’s Science Fiction | [51] |
| Майк Резник | Ибо я коснулась неба | Fantasy & Science Fiction | |||
| Джордж Алек Эффинджер | Everything But Honor | Asimov’s Science Fiction | |||
| Конни Уиллис | В отеле «Риальто» | Omni | |||
| Нэнси Кресс | The Price of Oranges | Asimov’s Science Fiction | |||
| Орсон Скотт Кард | Гастролёр[~ 45] | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1991 | 
|
Майк Резник | Манамуки[~ 46] | Asimov’s Science Fiction | [53] |
| Чарльз Шеффилд | A Braver Thing | Asimov’s Science Fiction | |||
| Тед Чан | Вавилонская башня[~ 47] | Omni | |||
| Дэфид аб Хью | The Coon Rolled Down and Ruptured His Larinks, A Squeezed Novel by Mr. Skunk | Asimov’s Science Fiction | |||
| Марта Сукап | Over the Long Haul | Amazing Stories | |||
| 1992 |
|
Айзек Азимов | Золото</span>ruen | Analog | [54] |
| Пэт Кэдиган | Донесения с фронтов революции | Asimov’s Science Fiction | |||
| Конни Уиллис | Miracle | Asimov’s Science Fiction | |||
| Говард Уолдроп | Fin de Cyclé | Mark V. Ziesing(с.Night of the Cooters)
| |||
| Тед Чан | Понимай | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1993 |
|
Дженет Каган | Революция щелкунчиков | Asimov’s Science Fiction | [55] |
| Памела Сарджент | Danny Goes to Mars[~ 48] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Пэт Кэдиган | Истинные лица | Fantasy & Science Fiction | |||
| Сьюзен Шварц | Suppose They Gave a Peace…[~ 49] | Tor Books (а.Alternate Presidents)
| |||
| Барри Молзберг | In the Stone House | Tor Books (а.Alternate Kennedys)
| |||
| 1994 |
|
Чарльз Шеффилд | Мыслями в Джорджии</span>ruen[~ 50] | Analog | [58] |
| Нэнси Кресс | Dancing on Air[~ 51] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Терри Биссон | The Shadow Knows | Asimov’s Science Fiction | |||
| Брюс Стерлинг | Глубокий Эдди | Asimov’s Science Fiction | |||
| Джон Кэссел | The Franchise[~ 52] | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1995 | 
|
Дэвид Джерролд | Мой сын — марсианин</span>ruen[~ 19] | Fantasy & Science Fiction | [59] |
| Грег Иган | Cocoon | Asimov’s Science Fiction | |||
| Майк Резник | A Little Knowledge | Asimov’s Science Fiction | |||
| Урсула К. Ле Гуин | Одиночество[~ 53] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Джеффри Лэндис | Странные повадки ос | Analog | |||
| Урсула К. Ле Гуин | Дело о Сеггри | Crank | |||
| 1996 | 
|
Джеймс Патрик Келли | Думать, как динозавр</span>ruen[~ 54] | Asimov’s Science Fiction | [61] |
| Майк Резник | When the Old Gods Die[~ 55] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Аллен Стил | Хорошая крыса | Analog | |||
| Гарри Тертлдав | Must and Shall[~ 54] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Грег Иган | Luminous | Asimov’s Science Fiction | |||
| Грег Иган | TAP | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1997 | 
|
Брюс Стерлинг | Велосипедный мастер</span>ruen | Tor Books (а.Intersections) |
[62] |
| Майк Резник | The Land of Nod | Asimov’s Science Fiction | |||
| Урсула К. Ле Гуин | Законы гор[~ 56] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Сьюзи Макки Чарнас | Beauty and the Opéra or the Phantom Beast | Asimov’s Science Fiction | |||
| Уильям Бартон | Age of Aquarius | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1998 |
|
Билл Джонсон | Выпьем, господин посол![~ 57] | Asimov’s Science Fiction | [64] |
| Джеймс Алан Гарднер | Три слушания по делу о наличии змей в крови человека[~ 57] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Стивен Бакстер | Шестая луна | SF Age | |||
| Майкл А. Бурштейн | Broken Symmetry | Analog | |||
| Уильям Сандерс | Неведомый Гамлет[~ 57] | Asimov’s Science Fiction | |||
| 1999 |
|
Брюс Стерлинг | Такламакан</span>ruen[~ 58] | Asimov’s Science Fiction | [66] |
| Кристин Кэтрин Раш | Echea[~ 59] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Аллен Стил | Zwarte Piet’s Tale | Analog | |||
| Нэнси Кресс | Steamship Soldier on the Information Front | Horizon House (а.Future Histories)
| |||
| Грег Иган | Планковский прыжок[~ 60] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Эллен Клейгс | Time Gypsy[~ 59] | The Overlook Press(а.Bending the Landscape)
| |||
| Роберт Чарльз Уилсон | Разделённые бесконечностью | Tor Books (а.Starlight 2)
| |||
2000-е
| Год | Фотографии лауреатов |
Победители и финалисты | Короткая повесть | Издательство или периодическое издание |
Прим. |
|---|---|---|---|---|---|
| 2000 |
|
Джеймс Патрик Келли | 1016 to 1 | Asimov’s Science Fiction | [68] |
| Элинор Арнасон | Stellar Harvest[~ 61] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Грег Иган | Хранители границы[~ 62] | Interzone | |||
| Ян Ларс Йенсен | Тайная история орнитоптера | Fantasy & Science Fiction | |||
| Том Пардом | Стратегия спасения | Asimov’s Science Fiction | |||
| Иэн Маклауд | The Chop Girl[~ 63] | Asimov’s Science Fiction | |||
| 2001 |
|
Кристин Кэтрин Раш | Millennium Babies | Asimov’s Science Fiction | [71] |
| Стивен Бакстер | На линии Ориона | Asimov’s Science Fiction | |||
| Аллен Стил | Самсон и Далила | Analog | |||
| Стэнли Шмидт | Generation Gap[~ 64] | Artemis | |||
| Майк Резник | Redchapel | Asimov’s Science Fiction | |||
| 2002 | 
|
Тед Чан | Ад — это отсутствие Бога</span>ruen[~ 19] | Tor Books (а.Starlight 3) |
[72] |
| Аллен Стил | The Days Between[~ 65] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Джеймс Патрик Келли | Undone[~ 66] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Чарльз Стросс | Lobsters[~ 65] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Шейн Тортлотт | The Return of Spring | Analog | |||
| 2003 | 
|
Майкл Суэнвик | Медленная жизнь</span>ruen | Analog | [75] |
| Урсула К. Ле Гуин | Дикие девушки[~ 67] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Чарльз Стросс | Ореол | Asimov’s Science Fiction | |||
| Морин Ф. Макхью | Presence | Fantasy & Science Fiction | |||
| Грегори Фрост | Madonna of the Maquiladora[~ 68] | Asimov’s Science Fiction | |||
| 2004 |
|
Майкл Суэнвик | Хронолегион</span>ruen | Asimov’s Science Fiction | [76] |
| Джеффри Форд | Империя мороженого[~ 69] | Sci Fiction | |||
| Чарльз Стросс | Nightfall | Asimov’s Science Fiction | |||
| Джей Лэйк | Into the Gardens of Sweet Night | Galaxy Press(а.Writers of the Future XIX)
| |||
| Джеймс Патрик Келли | Bernardo’s House | Asimov’s Science Fiction | |||
| Роберт Рид | Hexagons | Asimov’s Science Fiction | |||
| 2005 | 
|
Келли Линк | Волшебный ридикюль</span>ruen[~ 19] | Viking Publishers (а.The Faery Reel) |
[78] |
| Майкл Флинн | Ладони Бога | Analog | |||
| Паоло Бачигалупи | Народ песка и шлаков[~ 70] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Бенджамин Розенбаум | Biographical Notes to «A Discourse on the Nature of Causality, with Air-Planes», by Benjamin Rosenbaum | Wheatland Press(а.All-Star Zeppelin Adventure Stories)
| |||
| Кристофер Роуи | Штат добровольцев[~ 71] | Sci Fiction | |||
| 2006 | 
|
Питер Бигл | Два сердца</span>ruen[~ 72] | Fantasy & Science Fiction | [83] |
| Паоло Бачигалупи | Специалист по калориям | Fantasy & Science Fiction | |||
| Майкл А. Бурштейн | TelePresence | Analog | |||
| Кори Доктороу | I, Robot[~ 73] | The Infinite Matrix | |||
| Говард Уолдроп | The King of Where-I-Go[~ 74] | Sci Fiction | |||
| 2007 | 
|
Йен Макдональд | Супруга джинна | Asimov’s Science Fiction | [84] |
| Джефф Райман | Прекрасная дочь Пол Пота[~ 75] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Майкл Флинн | Dawn, and Sunset, and the Colours of the Earth | Asimov’s Science Fiction | |||
| Майк Резник | Всё, что в тебе есть | Jim Baen’s Universe | |||
| Паоло Бачигалупи | Человек с жёлтой карточкой | Asimov’s Science Fiction | |||
| 2008 |
|
Тед Чан | Купец и волшебные врата</span>ruen[~ 76] | Fantasy & Science Fiction | [87] |
| Дэниел Абрахам | The Cambist and Lord Iron: A Fairytale of Economics | Bantam Books (а.Logorrhea)
| |||
| Грег Иган | Тёмные целые[~ 77] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Грег Иган | Ореол | HarperCollins | |||
| Дэвид Моулз | Финистерра | Fantasy & Science Fiction | |||
| 2009 | 
|
Элизабет Бир | Shoggoths in Bloom[~ 78] | Asimov’s Science Fiction | [89] |
| Джон Кэссел | Гордость и Прометей[~ 79] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Джеймс Алан Гарднер | Лучемёт: История любви[~ 80] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Паоло Бачигалупи | Игрок[~ 81] | Pyr (а.Fast Forward 2)
| |||
| Майк Резник | Лавка чудес Аластера Баффла | Asimov’s Science Fiction | |||
2010-е
| Год | Фотографии лауреатов |
Победители и финалисты | Короткая повесть | Издательство или периодическое издание |
Прим. |
|---|---|---|---|---|---|
| 2010 | 
|
Питер Уоттс | Остров[~ 82] | HarperCollins (а.The New Space Opera 2) |
[93] |
| Чарльз Стросс | Overtime | Tor.com | |||
| Рэйчел Свирски | Eros, Philia, Agape[~ 82] | Tor.com | |||
| Никола Гриффит | It Takes Two[~ 82] | Night Shade Books (а.Eclipse 3)
| |||
| Пол Корнелл | Исчезнувший пруссак | Solaris Books(а.The Solaris Book of New Science Fiction 3)
| |||
| Юджи Фостер | Sinner, Baker, Fabulist, Priest; Red Mask, Black Mask, Gentleman, Beast[~ 83] | Interzone | |||
| 2011 | 
|
Аллен Стил | Император Марса | Asimov’s Science Fiction | [94] |
| Шон Макмуллен | Восемь миль | Analog | |||
| Джеймс Патрик Келли | Plus or Minus[~ 84] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Эрик Джеймс Стоун | Этот Левиафан, которого ты сотворил…[~ 85] | Analog | |||
| Альетт де Бодар | The Jaguar House, in Shadow[~ 86] | Asimov’s Science Fiction | |||
| 2012 | 
|
Чарли Джейн Андерс | Six Months, Three Days[~ 87] | Tor.com | [98] |
| Брэд Торгерсен | Ray of Light[~ 87] | Analog | |||
| Пол Корнелл | Аргумент по-датски[~ 88] | Asimov’s Science Fiction | |||
| Джефф Райман | What We Found[~ 89] | Fantasy & Science Fiction | |||
| Рэйчел Свирски | Fields of Gold[~ 87] | Night Shade Books (а.Eclipse 4)
| |||
| 2013 | 
|
Пэт Кэдиган | The Girl-Thing Who Went Out For Sushi[~ 90] | Solaris Books (а.Edge of Infinity) |
[102] |
| Шеннон Макгвайр | In Sea-Salt Tears | сетевая публикация | |||
| Кэтрин М. Валенте | Fade to White[~ 91] | Clarkesworld | |||
| Шеннон Макгвайр | Rat-Catcher | Subterranean Press (а.A Fantasy Medley 2)
| |||
| Томас Олд Хьювелт | The Boy Who Cast No Shadow | PS Publishing(а.Postscripts: Unfit For Eden)
| |||
| 2014 | 
|
Мэри Робинетт Коваль | The Lady Astronaut of Mars[~ 92] | Tor.com | [104] |
| Тед Чан | The Truth of Fact, the Truth of Feeling[~ 93] | Subterranean Magazine | |||
| Альетт де Бодар | The Waiting Stars[~ 94] | Candlemark & Gleam(а.The Other Half of the Sky)
| |||
| Брэд Торгерсен | The Exchange Officers | Analog | |||
| Теодор Бил | Opera Vita Aeterna | Marcher Lord Hinterlands(с.The Last Witchking)
| |||
| 2015 |
|
Томас Олд Хьювелт</span>ruen | The Day the World Turned Upside Down | Lightspeed | [107] |
| Раджнар Ваджра | The Triple Sun: A Golden Age Tale | Analog | |||
| Грэй Райнхарт | Ashes to Ashes, Dust to Dust, Earth to Alluvium | InterGalactic Medicine Show | |||
| Майкл Флинн | The Journeyman: In the Stone House | Analog | |||
| Эдвард Лернер | Championship B’tok | Analog | |||
| 2016 |
|
Цзинфан Хао | Folding Beijing | Uncanny Magazine | [108] |
| Брук Боландер | And You Shall Know Her by the Trail of Dead | Lightspeed | |||
| Стивен Кинг | Некрологи | Charles Scribner's Sons (с.Лавка дурных снов)
| |||
| Дэвид ВанДайк | What Price Humanity? | Castalia House (а.There Will Be War Volume X)
| |||
| Кай Вай Чиа | Flashpoint: Titan | Castalia House (а.There Will Be War Volume X)
| |||
«Ретро-Хьюго»
Начиная с 1996 года также начали вручать премию «Ретро-Хьюго», которая присуждается спустя 50, 75 или 100 лет, при условии, что в указанном году проходил конвент «Worldcon», но премия «Хьюго» не вручалась. Это позволяет отметить некоторые известные произведения, опубликованные до появления премии[4]. На данный момент «Ретро-Хьюго» вручались четыре раза, трижды спустя 50 лет и один раз спустя 75 лет.
| Год | Награждение | Победители и финалисты | Короткая повесть | Издательство или периодическое издание |
Прим. |
|---|---|---|---|---|---|
| 1939 | 2014 | Клиффорд Саймак | Правило 18</span>ruen | Astounding Science Fiction | [109] |
| Роберт Ирвин Говард | Голуби ада | Weird Tales | |||
| Кэтрин Мур | Волчица | Leaves | |||
| Генри Каттнер | Лунный Голливуд | Thrilling Wonder Stories | |||
| Джон Вуд Кэмпбелл[~ 95] | Dead Knowledge | Astounding Stories | |||
| 1941 | 2016 | Роберт Хайнлайн | Дороги должны катиться</span>ruen | Astounding Science Fiction | [110] |
| Роберт Хайнлайн | Взрыв всегда возможен | Astounding Science‐Fiction | |||
| Гарри Бейтс | Farewell To The Master | Astounding Science‐Fiction | |||
| Теодор Старджон | Оно | Unknown | |||
| Альфред Ван Вогт | Усыпальница зверя | Astounding Science‐Fiction | |||
| 1946 | 1996 | Мюррей Лейнстер | Первый контакт</span>ruen | Astounding Science Fiction | [111] |
| Фредерик Браун | Звёздная карусель | Thrilling Wonder Stories | |||
| Лестер дель Рей | В руки твои | Astounding Science Fiction | |||
| Альфред Ван Вогт | The Mixed Men | Astounding Science Fiction | |||
| Генри Каттнер и Кэтрин Мур[~ 96] | Сын несущего расходы | Astounding Science Fiction | |||
| 1951 | 2001 | Сирил Корнблат | Чёрный чемоданчик</span>ruen | Astounding Science Fiction | [112] |
| Кордвейнер Смит | Сканнеры живут напрасно | Fantasy Book | |||
| Пол Андерсон | Рука помощи | Astounding Science Fiction | |||
| Джеймс Блиш | Okie | Astounding Science Fiction | |||
| Эрик Фрэнк Рассел | Милый дьявол | Other Worlds | |||
| 1954 | 2004 | Джеймс Блиш | Землянин, вернись домой | Astounding Science Fiction | [113] |
| Филип Дик | Вторая модель | Space Science Fiction | |||
| Пол Андерсон и Гордон Диксон | The Adventure of the Misplaced Hound | Universe | |||
| Пол Андерсон | Sam Hall | Astounding Science Fiction | |||
| Теодор Когсвелл | Стена вокруг мира | Beyond Fantasy Fiction | |||
Напишите отзыв о статье "Премия «Хьюго» за лучшую короткую повесть"
Примечания
- ↑ В русскоязычной литературной традиции короткие повести или новелетты обычно отдельно не выделяются, большинство приведённых здесь произведений считаются рассказами, меньшая часть — повестями.
- ↑ Известный также как Analog или Analog Science Fact — Science Fiction.
- ↑ В 1958 году была объединённая категория «лучший роман или короткая повесть», победил роман «Большое время». Также отсутствовала категория «лучшая повесть».
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая повесть в 1967 году[10].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1967 году[10].
- ↑ 1 2 3 4 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1967 году как лучшая короткая повесть[10].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1967 году как лучшая повесть»[10].
- ↑ Также это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1968 году[12].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1968 году как лучшая короткая повесть[12].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1969 году как лучшая короткая повесть[14].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1969 году[14].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1973 году[16].
- ↑ 1 2 3 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1973 году как лучшая короткая повесть[16].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1974 году как лучшая короткая повесть[18].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1974 году[18].
- ↑ Полное название: «Дрейфуя у островков Лангерганса: 38°54' северной широты, 77°00'13 западной долготы». Также произведение получило премию «Локус» в 1975 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус»[20] и было номинантом на премию «Небьюла» в 1976 году как лучшая короткая повесть[23].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1976 году[23].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Также это произведение получило премии «Небьюла»[47] и «Локус»[20] как лучшая короткая повесть.
- ↑ Под псевдонимом Раккуна Шелдон.
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1978 году[26].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1978 году как лучшая короткая повесть[26].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1979 году как лучшая короткая повесть[28].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1980 году как лучшая короткая повесть[30].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1981 году как лучшая короткая повесть[32].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1981 году как «лучшая повесть»[32].
- ↑ Это произведение в 1981 году получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть[32] и премию WFA как лучший рассказ[33].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус» в 1982 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1982 году как лучшая короткая повесть[35].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1982 году[35].
- ↑ Также это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1983 году[36].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1983 году как лучшая короткая повесть[36].
- ↑ Также это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1984 году[38].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус»[20] и было номинантом на премию «Небьюла» в 1984 году как лучшая короткая повесть[38].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1984 году как лучшая короткая повесть[38].
- ↑ Также произведение в 1984 году получило премию WFA как лучшая повесть[40] и было номинантом на премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть[38].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус»[20] и было номинантом на премию «Небьюла» в 1986 году как лучшая короткая повесть[42].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус» в 1987 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Также это произведение получило премию WFA как лучшая повесть в 1988 году[45].
- ↑ Это произведение получило премии «Небьюла»[47] и «Локус»[20] как лучшая короткая повесть.
- ↑ Также это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1989 году[48].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1989 году как лучшая короткая повесть[48].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус» в 1989 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1990 году как лучшая короткая повесть[50].
- ↑ Также произведение получило премию «Локус» в 1990 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1991 году как лучшая короткая повесть[52].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1991 году[52].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1993 году[56].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1993 году как лучшая короткая повесть[56].
- ↑ Также это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1994 году[57].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1994 году как лучшая повесть[57].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1994 году как лучшая короткая повесть[57].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть в 1996 году[60].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1996 году как лучшая короткая повесть[60].
- ↑ Это произведение получило премию «Локус»[20] и было номинантом на премию «Небьюла» в 1996 году как лучшая короткая повесть[60].
- ↑ Это произведение получило премию «Локус» в 1997 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ 1 2 3 Также это произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1998 году как лучшая короткая повесть[63].
- ↑ Также это произведение получило премию «Локус» в 1999 году[20] и было номинантом на премию «Небьюла» в 2000 году как лучшая короткая повесть[65].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 1999 году как лучшая короткая повесть[67].
- ↑ Это произведение получило премию «Локус» в 1997 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2001 году как лучшая короткая повесть[69].
- ↑ Это произведение получило премию «Локус» в 2000 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Это произведение в 2000 году получило премию WFA как лучший рассказ[70].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2001 году как лучшая короткая повесть[69].
- ↑ 1 2 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2003 году как лучшая короткая повесть[74].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2002 году как лучшая короткая повесть[73].
- ↑ Это произведение получило премию «Локус» в 2003 году как лучшая короткая повесть[20].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2003 году как лучшая короткая повесть[74].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» в 2004 году как лучшая короткая повесть[77].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2006 году как лучшая короткая повесть[79].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2005 году как лучшая короткая повесть[80].
- ↑ Также произведение в 2007 году получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть[81] и номинировалось в 2006 году на премию «Локус» в той же категории[82].
- ↑ Это произведение получило премию «Локус» в 2006 году как лучшая короткая повесть[82].
- ↑ Также произведение номинировалось на премию «Локус» в 2006 году как лучшая короткая повесть[82].
- ↑ Также произведение номинировалось на премию «Небьюла» в 2008 году[85] и премию «Локус» в 2007 году как лучшая короткая повесть.
- ↑ Также произведение в 2008 году получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть[85] и номинировалось на премию «Локус» в той же категории[86].
- ↑ Также произведение номинировалось на премию «Локус» в 2008 году как лучшая короткая повесть[86].
- ↑ Также произведение номинировалось на премию «Локус» в 2009 году как лучшая короткая повесть[88].
- ↑ Также произведение в 2009 году получило премию «Небьюла» как лучшая короткая повесть[90] и номинировалось на премию «Локус» в той же категории[88].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2009 году как лучшая короткая повесть[90].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2010 году как лучшая короткая повесть[91].
- ↑ 1 2 3 Также произведение было номинантом на премию «Локус» в 2010 году как лучшая короткая повесть[92].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» в 2010 году как лучшая короткая повесть[91].
- ↑ Также произведение в 2011 году было номинантом на премии «Небьюла»[95] и «Локус» как лучшая короткая повесть[96].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла» в 2011 году как лучшая короткая повесть[95].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2011 году как лучшая короткая повесть[95].
- ↑ 1 2 3 Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2012 году как лучшая короткая повесть[97].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Локус» в 2012 году как лучшая короткая повесть[99].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла»[100] и было номинантом на премию «Локус» в 2012 году как лучшая короткая повесть.
- ↑ Также произведение получило премию «Локус» в 2013 году как лучшая короткая повесть[101].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Небьюла» в 2013 году как лучшая короткая повесть[103].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Локус» в 2013 году как лучшая короткая повесть[101].
- ↑ Также произведение было номинантом на премию «Локус» в 2014 году как лучшая короткая повесть[105].
- ↑ Это произведение получило премию «Небьюла»[106] и было номинантом на премию «Локус» в 2014 году как лучшая короткая повесть[105].
- ↑ Под псевдонимом Дон А. Стюарт.
- ↑ Под псевдонимом Льюис Пэджетт.
Источники
- ↑ [locusmag.com/SFAwards/Db/Hugo.html The Locus Index to SF Awards: About the Hugo Awards]. locusmag.com. Проверено 2 ноября 2012. [web.archive.org/web/20100103034223/locusmag.com/SFAwards/Db/Hugo.html Архивировано из первоисточника 3 января 2010].
- ↑ Cleaver, Emily [www.litro.co.uk/index.php/2010/04/20/hugo-awards-announced/ Hugo Awards Announced] (англ.). Litro Magazine. litro.co.uk (20 April 2010). — «The Hugo Awards have been running for over fifty years, and remain the best known literary award for science fiction writing» Проверено 8 ноября 2012. [web.archive.org/web/20110721075553/www.litro.co.uk/index.php/2010/04/20/hugo-awards-announced/ Архивировано из первоисточника 21 июля 2011].
- ↑ Дмитрий Тарабанов. [www.mirf.ru/Articles/art537.htm Фантастические премии за рубежом]. Мир Фантастики (27.12.2005). Проверено 8 февраля 2015.
- ↑ 1 2 [www.thehugoawards.org/hugo-faq/ Hugo Award FAQ] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 12 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/about/ Introduction] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 8 февраля 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1955-hugo-awards/ 1955 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1956-hugo-awards/ 1956 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1958-hugo-awards/ 1958 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1959-hugo-awards/ 1959 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 3 4 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1967.html The Locus Index to SF Awards: 1967 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1967-hugo-awards/ 1967 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1968.html The Locus Index to SF Awards: 1968 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1968-hugo-awards/ 1968 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1969.html The Locus Index to SF Awards: 1969 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1969-hugo-awards/ 1969 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1973.html The Locus Index to SF Awards: 1973 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1973-hugo-awards/ 1973 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1974.html The Locus Index to SF Awards: 1974 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1974-hugo-awards/ 1974 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [www.isfdb.org/cgi-bin/award_category.cgi?360+0 Award Category] (англ.). ISFDB. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1975-hugo-awards/ 1975 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1976-hugo-awards/ 1976 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1976.html The Locus Index to SF Awards: 1976 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1977-hugo-awards/ 1977 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1978-hugo-awards/ 1978 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1978.html The Locus Index to SF Awards: 1978 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1979-hugo-awards/ 1979 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1979.html The Locus Index to SF Awards: 1979 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 18 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1980-hugo-awards/ 1980 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 28 декабря 2014.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1980.html The Locus Index to SF Awards: 1980 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1981-hugo-awards/ 1981 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ 1 2 3 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1981.html The Locus Index to SF Awards: 1981 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [fantlab.ru/contest173 Всемирная премия фэнтези 1981]. Лаборатория фантастики. Проверено 29 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1982-hugo-awards/ 1982 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1982.html The Locus Index to SF Awards: 1982 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1983.html The Locus Index to SF Awards: 1983 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1983-hugo-awards/ 1983 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ 1 2 3 4 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1984.html The Locus Index to SF Awards: 1984 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1984-hugo-awards/ 1984 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ [fantlab.ru/contest177 Всемирная премия фэнтези 1984]. Лаборатория фантастики. Проверено 27 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1995-hugo-awards-2/ 1985 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1986.html The Locus Index to SF Awards: 1986 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1986-hugo-awards/ 1986 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1997-hugo-awards-2/ 1987 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ [fantlab.ru/contest260 Всемирная премия фэнтези 1988]. Лаборатория фантастики. Проверено 27 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1988-hugo-awards/ 1988 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.isfdb.org/cgi-bin/award_category.cgi?414+0 Award Category] (англ.). ISFDB. Проверено 25 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1989.html The Locus Index to SF Awards: 1989 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1989-hugo-awards/ 1989 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 29 декабря 2014.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1990.html The Locus Index to SF Awards: 1990 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1990-hugo-awards/ 1990 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1991.html The Locus Index to SF Awards: 1991 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1991-hugo-awards/ 1991 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1992-hugo-awards/ 1992 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1993-hugo-awards/ 1993 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1993.html The Locus Index to SF Awards: 1993 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 3 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1994.html The Locus Index to SF Awards: 1994 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1994-hugo-awards/ 1994 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1995-hugo-awards/ 1995 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ 1 2 3 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1996.html The Locus Index to SF Awards: 1996 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1996-hugo-awards/ 1996 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1997-hugo-awards/ 1997 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 30 декабря 2014.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1998.html The Locus Index to SF Awards: 1998 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1998-hugo-awards/ 1998 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2000.html The Locus Index to SF Awards: 2000 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1999-hugo-awards/ 1999 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1999.html The Locus Index to SF Awards: 1999 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2000-hugo-awards/ 2000 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2001.html The Locus Index to SF Awards: 2001 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [fantlab.ru/contest272 Всемирная премия фэнтези 2000]. Лаборатория фантастики. Проверено 29 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2001-hugo-awards/ 2001 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2002-hugo-awards/ 2002 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2002.html The Locus Index to SF Awards: 2002 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2003.html The Locus Index to SF Awards: 2003 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2003-hugo-awards/ 2003 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2004-hugos/ 2004 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2004.html The Locus Index to SF Awards: 2004 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/credits/ 2005 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2006.html The Locus Index to SF Awards: 2006 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2005.html The Locus Index to SF Awards: 2005 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2007.html The Locus Index to SF Awards: 2007 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 3 [www.fantlab.ru/contest321 Премия «Локус 2006»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2006-hugo-awards/ 2006 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2007-hugo-awards/ 2007 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2008.html The Locus Index to SF Awards: 2008 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.fantlab.ru/contest876 Премия «Локус 2008»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2008-hugo-awards/ 2008 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.fantlab.ru/contest1052 Премия «Локус 2009»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2009-hugo-awards/ 2009 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2009.html The Locus Index to SF Awards: 2009 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2010.html The Locus Index to SF Awards: 2010 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.fantlab.ru/contest1334 Премия «Локус 2010»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2010-hugo-awards/ 2010 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2011-hugo-awards/ 2011 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ 1 2 3 [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula2011.html The Locus Index to SF Awards: 2011 Nebula Awards] (англ.). Locus. Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.fantlab.ru/contest1586 Премия «Локус 2011»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.sfwa.org/2012/02/2011-nebula-awards-nominees-announced/ 2011 Nebula Awards Nominees Announced] (англ.). Science Fiction and Fantasy Writers of America (20.02.2012). Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2012-hugo-awards/ 2012 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.fantlab.ru/contest2506 Премия «Локус 2012»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.sfwa.org/2011/05/nebula-award-winners-announced/ Nebula Award Winners] (англ.). Science Fiction and Fantasy Writers of America (21.05.2011). Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.fantlab.ru/contest3907 Премия «Локус 2013»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2013-hugo-awards/ 2013 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.sfwa.org/2013/05/2012-nebula-award-winners-announced/ 2012 Nebula Award Winners Announced] (англ.). Science Fiction and Fantasy Writers of America (19.05.2013). Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2014-hugo-awards/ 2014 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ 1 2 [www.fantlab.ru/contest4597 Премия «Локус 2014»]. Лаборатория Фантастики. Проверено 24 января 2015.
- ↑ [www.locusmag.com/News/2014/05/2013-nebula-award-winners/ 2013 Nebula Awards Winners] (англ.). Locus (17.05.2014). Проверено 21 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2015-hugo-awards/ 2015 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 1 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/2016-hugo-awards/ 2016 Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 21 августа 2016.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1939-retro-hugo-awards/ 1939 Retro-Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 12 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1941-retro-hugo-awards/ 1941 Retro-Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 21 августа 2016.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1946-retro-hugo-awards/ 1946 Retro-Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 12 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1951-retro-hugo-awards/ 1951 Retro-Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 12 января 2015.
- ↑ [www.thehugoawards.org/hugo-history/1954-retro-hugo-awards/ 1954 Retro-Hugo Awards] (англ.). World Science Fiction Society. Проверено 12 января 2015.
Ссылки
- [www.hugo.org/ Официальный сайт премии «Хьюго»] (англ.)
- [www.locusmag.com/SFAwards/Db/HugoNomList.html Список номинантов премии «Хьюго»] в журнале Локус (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||
|
Этот список входит в число избранных списков и порталов русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Премия «Хьюго» за лучшую короткую повесть
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!
Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
