Ареопаг

Ареопа́г (др.-греч. Ἄρειος πάγος, буквально — «холм Ареса») — историческая местность (холм) в Афинах и орган власти в Древней Греции, собрания которого проходили на этом холме. Являлся местом проповеди апостола Павла афинянам (Деян. 17:19-34).

История

Название получил по месту заседаний на холме Ареса возле Акрополя. По преданию, на этом холме проходил суд над богом Аресом за пролитие крови Посейдонова сына. Эсхил выдвигает версию, согласно которой холм назван в честь амазонок, разбивших на нём лагерь во время осады Афин.

Возник в эпоху родоплеменного строя как совет старейшин. Состоял из пожизненных членов, пополнявшихся из бывших архонтов, кандидатов в которые намечал и избирал ареопаг. Обладал широкой политической, судебной, контролирующей и религиозной властью. Входило в него 9 архонтов. Ареопаг являлся оплотом аристократии, позднее — олигархии. Главными функциями ареопага было наблюдение за соблюдением законов и суд по делам, связанным с убийствами.

Ограничение власти ареопага началось с развитием афинской рабовладельческой демократии. Реформа Эфиальта (462 до н. э.) ликвидировала значительную долю политической власти и влияния ареопага, сохранив за ним, однако, право наблюдения за законами и функции суда по некоторым уголовным и религиозным преступлениям. До конца античных Афин остался авторитетнейшим властным и судебным органом Афин.

В трагедии Эсхила «Эвмениды» учредительницей ареопага является Афина.

Вид на Афины с ареопага

См. также

• Апостол Павел
• Дионисий Ареопагит

Ссылки

• Ареопаг // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.pravenc.ru/text/75896.html Ареопаг] // Православная энциклопедия. Том III. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — С. 194-195. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-008-0

Отрывок, характеризующий Ареопаг

– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.