Арес

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Арес

Арес
Бог войны
Мифология: Древнегреческая
В иных культурах: Марс
Отец: Зевс
Мать: Гера
АресАрес

Аре́с или Аре́й (др.-греч. Ἄρης, микен. a-re[1]) — в древнегреческой мифологии[2] — бог войны. Входит в состав двенадцати олимпийских богов.

В отличие от Афины Паллады — богини честной и справедливой войны, Арес, отличаясь вероломством и хитростью, предпочитал войну коварную, войну ради самой войны. В произведениях Гомера можно встретить отождествление Ареса с войной и смертоносным оружием. Спутницы Ареса — богиня раздора Эрида и кровожадная Энио. Его кони, дети одной из эриний и Борея, носили имена: Пламя, Шум, Ужас, Блеск. Атрибутами бога считались собаки, коршун, горящий факел и копьё.

В римской мифологии ему соответствует Марс.





Происхождение

Первоначально считалось, что Гера родила Ареса от прикосновения к волшебному цветку. В более поздних мифах[3] Арес выступал как сын Зевса, который называл его самым ненавистным из всех богов и утверждал, что не будь Арес его родным сыном, он бы давно отправил его в Тартар, туда, где томятся потомки Урана.

Имеются свидетельства о его не греческом, фракийском, происхождении. Софокл называет его рождённым во Фракии[4]. Арес упоминается с микенской эпохи; имя существовавшого параллельно в то же время бог войны Эниалий позже стало эпитетом Ареса.

Характеристики

В античной литературе можно встретить упоминания о том, что Арес вступил в брак с самой красивой из богинь — Афродитой, иногда даже называются дети, которые были рождены от этого брака: Эрот, Антерос (ненависть), Гармония, Гимерос, Фобос (страх) и Деймос (ужас). «Благодаря» своим отрицательным качествам Арес с большим трудом утвердился среди остальных олимпийских богов, поэтому в его образе явственно прослеживаются следы напластования различных эпох.

Некогда в течение 13 месяцев (лунного года) заточен в медной амфоре[5], либо в глиняном чане[6]. Его пленили Алоады.

Арес был возлюбленным богини Афродиты.[7][8] Об их любви и нарушении Афродитой супружеской верности очень часто упоминается в античной мифологии.

В битве за Пилос был ранен Гераклом[9]. Также Геракл ранил его, когда убил Кикна[10].

Арес участвовал в Троянской войне на стороне троянцев и был побежден Афиной.

Потомство Ареса

От союза Ареса и Афродиты родились Эрот (любовь), Антерос (страсть, ненависть), [infographicsmag.ru/works/static/infografika-o-drevnegrecheskix-bogax.html Пофос (бог любовной тоски)], Фобос (страх), Деймос (ужас) и Гармония, а также Гимерос.

Также его дочерью была Энио.

Потомство:

Его дети: (от неизвестных матерей) Меланиппа.

Сватался к Персефоне. Его возлюбленной была Эос.

Убитые Аресом

Окружение Ареса

Спутницами Ареса были богиня раздора Эрида и кровожадная Энио.

Пироэйс — название звезды Ареса (планеты Марс)[12]. Названа так от страстной любви Ареса к Афродите[13].

Эпитеты и отождествления Ареса

  • Гермес. В микенскую эпоху эпитет Ареса: e-ma-a2 a-re-ja (Гермес Арес)[14].
  • Кандаон. Также имя Ареса[15].
  • Мамерт. Эпитет Ареса[16].
  • Эниалий (Арес Эниалий). Эпитет Ареса.

Ареса отождествляют с италийским (римским) Марсом.

В Кармании Аресу приносили в жертву ослов[17]. Когда бежал в Египет, превратился в рыбу лепидот[18]. Ему поклонялись в Египте[19] (отождествлялся с Гором).

В литературе и искусстве

Ему посвящены VIII гимн Гомера и LXV орфический гимн.

Ares - псевдоним норвежского музыканта Ронни Ховланда (Ronny Hovland), работающего преимущественно в жанре блэк-металл (участник групп Aeternus, Gorgoroth, Immortal, Black Hole Generator и др.)

Напишите отзыв о статье "Арес"

Примечания

  1. Предметно-понятийный словарь греческого языка. Микенский период. Л., 1986. С.140
  2. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.1. С.101-102; Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1. С.160-161
  3. Гесиод. Теогония 922; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 3, 1
  4. Климент. Протрептик 29, 2; Арнобий. Против язычников IV 25; ср. Софокл. Антигона 970
  5. Гомер. Илиада V 387; Нонн. Деяния Диониса XVI 159
  6. Нонн. Деяния Диониса XXXI 42
  7. Кун Н. А. «Легенды и мифы Древней Греции» 1940
  8. Гомер. Одиссея VIII 267—361
  9. Псевдо-Гесиод. Щит Геракла 359—367
  10. Псевдо-Гесиод. Щит Геракла 458—462
  11. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 3, 1 далее
  12. Псевдо-Эратосфен. Катастеризмы 43; Цицерон. О природе богов II 53
  13. Гигин. Астрономия II 42, 3
  14. Предметно-понятийный словарь греческого языка. Микенский период. Л., 1986. С.142
  15. Ликофрон. Александра 937, 1410 и комм.
  16. Ликофрон. Александра 938, 1410
  17. Страбон. География XV 2, 14 (стр.727)
  18. Антонин Либерал. Метаморфозы 28, 3
  19. Геродот. История II 63

Ссылки

Отрывок, характеризующий Арес


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.