Буксгевден, Фёдор Фёдорович

Фёдор Фёдорович Буксгевден нем. Friedrich Wilhelm von Buxhöwden<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Художник В. Л. Боровиковский, 1809 год</td></tr>
Рижский генерал-губернатор
1808 — 1809
Монарх:	Александр I
Предшественник:	Александр Петрович Тормасов
Преемник:	Дмитрий Иванович Лобанов-Ростовский
1803 — 1806
Предшественник:	Николай Петрович Архаров
Преемник:	Александр Петрович Тормасов
Санкт-Петербургский военный губернатор
1797 — 1798
Монарх:	Павел I
Преемник:	Пётр Алексеевич Пален
Рождение:	2 (13) сентября 1750(1750-09-13) имение Магнусдаль, Лифляндия (ныне остров Муху, д. Вылла, Эстония)
Смерть:	23 августа (4 сентября) 1811(1811-09-04) (60 лет) замок Лоде (ныне волость Кулламаа, уезд Ляэнемаа, Эстония)
Военная служба
Годы службы:	1770—1798, 1802—1810
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	пехота
Звание:	Генерал от инфантерии
Сражения:	Русско-турецкая война (1768—1774) Русско-шведская война (1788—1790): Первое Роченсальмское сражение Польская кампания (1794): Штурм Праги Русско-австро-французская война (1805): Битва под Аустерлицем Русско-прусско-французская война (1806—1807) Русско-шведская война (1808—1809)
Награды:

Граф Фёдор Фёдорович Буксгевден (Фридрих Вильгельм фон Буксхёвден; нем. Friedrich Wilhelm von Buxhoeveden / Friedrich von Buxhöwden); 2 (13) сентября 1750, имение Магнусдаль, Лифляндия — 23 августа (4 сентября) 1811, замок Лоде (ныне Колувере, волость Кулламаа, уезд Ляэнемаа, Эстония)  — русский полководец, генерал от инфантерии (1803), главнокомандующий русскими войсками в 1808 году в ходе Русско-шведской войны. В 1797—1798 годах петербургский военный губернатор, в 1803—1806 и 1808-1809 годах рижский генерал-губернатор .

Биография

Федор Федорович Буксгевден был выходцем из рода остзейских дворян Буксгевденов, ведущих свой род от Альберта фон Буксгевдена, первого епископа Ливонии (1199—1229), основателя Риги (1201). Согласно Русскому биографическому словарю, родился на острове Эзель в казённом имении Магнусталь.

С 1764 по 1770 год проходя обучение в Артиллерийском и инженерном шляхетском кадетском корпусе, ещё в статусе кадета принимал участие в русско-турецкой войне, за отличие в бою под Бендерами (1770) произведён в инженер-прапорщики. В 1771 году при штурме Браилова дважды ранен, но остался на поле боя и вывел из строя 2 вражеских орудия. За этот подвиг удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени.

С 1772 года — адъютант генерал-фельдцейхмейстера Г. Г. Орлова, который впоследствии оказывал ему покровительство при продвижении по службе. Буксгевден в частности сопровождал Орлова в его вояжах по Германии и Италии и женился на его внебрачной дочери (по слухам, от связи с Екатериной II) Наталии Алексеевой. С 1783 года — полковник, в 1787 году флигель-адъютант императрицы и командующий Кексгольмским полком (согласно Военной энциклопедии (1911—1915), командовал им с 1783 года).

Во время русско-шведской войны 1788—1790 годов командир десантного отряда в составе Балтийского гребного флота. Отличился в звании бригадира в Роченсальмском сражении 1789 года при высадке десанта на остров Куцель-Мулим: под огнём противника десант под командованием Буксгевдена в количестве 300 человек сумел высадиться на берег и установить артиллерийские батареи. За успешные действия руководимого им десанта награждён орденом Св. Георгия 3-й степени и получил звание генерал-майора. В 1790 году принимал участие в боевых действиях на суше, также с отличием, и по окончании войны стал кавалером ордена Св. Анны.

В ходе польской кампании 1794 года Буксгевден командовал пехотной дивизией. Под руководством А. В. Суворова во главе 4-й штурмовой колонны участвовал во взятии Праги. За эту кампанию награждён орденом Св. Владимира 2-й степени и золотой шпагой с бриллиантами (Русский биографический словарь также сообщает, что Буксгевдену в это время было пожаловано имение Магнусталь). В 1794-96 гг. — комендант Варшавы и губернатор Польши. После третьего раздела Речи Посполитой пожалован 17 декабря 1795 года королём Пруссии в графское достоинство, одновременно получив ордена Белого орла и Св. Станислава. Также в 1795 году Буксгевден избран командором ордена Св. Иоанна Иерусалимского, получив в пожизненное владение командорство Горгаст.

Вскоре после вступления на престол императора Павла Буксгевден в звании генерал-поручика назначен военным губернатором Санкт-Петербурга. Павел произвёл его 5 апреля 1797 года в графы Российской империи и пожаловал орден Св. Александра Невского, однако вскоре Буксгевден попал в немилость, был смещён с должности и уехал в Германию, где прожил пять лет. При Александре I вернулся на русскую службу, в 1802 году возглавив комитет по уравнению городских повинностей, а на следующий год получив чин генерала от инфантерии и назначение инспектором войск Лифляндской инспекции и рижским генерал-губернатором.

В русско-австро-французской войне 1805 года во главе Волынской армии был направлен для усиления войск Кутузова и в Аустерлицком сражении командовал левым крылом русско-австрийской армии. В ходе боя, после отступления центра и правого фланга, войска Буксгевдена оказались окружены, но удерживали позицию под атаками французской кавалерии, пока не получили приказа отступать, с боем вышли из окружения и воссоединились с основными силами через три дня (в то же время Военная энциклопедия Сытина сообщает, что Буксгевден в этой битве не проявил требуемой инициативы и, дословно выполняя полученный приказ, оставался постоянно при одной из трёх вверенных ему колонн, оставив остальные без командования). Награждён за участие в Аустерлицком сражении орденом Св. Владимира 1-й степени. В русско-прусско-французской войне 1806—1807 годов под командование Буксгевдена был отдан один из корпусов армии Каменского (39 тысяч пехоты, до 7 тысяч кавалерии, 216 орудий в составе четырёх дивизий); вторым корпусом командовал граф Беннигсен. Два честолюбивых командующих корпусами не смогли наладить совместных действий, и старший по званию Буксгевден, считавший себя обойдённым, не оказал помощи Беннигсену в битвах при Пултуске и Голымине. Когда после этого Беннигсен сменил Каменского в качестве главнокомандующего, Буксгевден был возвращён на пост генерал-губернатора Риги и оттуда направил на высочайшее имя письмо с оправданиями собственных действий и критикой Беннигсена. Письмо было оставлено без ответа, и Буксгевден, считая это результатом происков своего конкурента, вызвал того на дуэль, получив высокомерный отказ.

После заключения Тильзитского мира энергичная деятельность Буксгевдена по укреплению обороноспособности вверенного ему региона снова завоевала ему благосклонность императора, и с началом русско-шведской войны 1808—1809 годов он был назначен главнокомандующим действующей армией в Финляндии, получив под начало 24 тысячи человек. Начало войны было ознаменовано успехами русских войск, за месяц занявших всю южную и центральную Финляндию и Аландские острова. 3 мая русские овладели крепостью Свеаборг, а к декабрю 1808 года установили контроль над всей территорией Финляндии. За действия в ходе кампании Буксгевден был удостоен бриллиантовых знаков ордена св. Андрея Первозванного и ордена св. Георгия 2-й степени. В то же время в Санкт-Петербурге методы ведения войны Буксгевденом считали слишком осторожными, с лета постоянно присылая в войска инспекции. Буксгевден, раздражённый мелочной опекой, при которой в столице больше считались с планами инспектировавшего его армию полковника Паулуччи, чем с его собственными, стал просить об отставке. Однако она была принята только после того, как он заключил перемирие в Лохтео, названное Александром I «непростительной ошибкой». 8 декабря в Або Буксгевден получил императорский указ об отставке. Передав командование генералу Кноррингу, он удалился в своё имение Лоде в Лифляндии, где и скончался в 1811 году; похоронен в усыпальнице Старо-Пановской церкви свв. Адриана и Наталии в поместье Лигово.

Общая оценка деятельности

Буксгевден как военачальник был сторонником манёвренных действий войск, управлял ими с излишней педантичностью, отличался крутым, независимым характером, способностью принимать смелые решения и настойчиво проводить их в жизнь. Относительно его талантов как полководца мнения историков расходятся. П. А. Ниве писал, что Буксгевден «несомненно принадлежит к числу величавых образов нашего прошлого, образов, трагическая судьба которых невольно влечет к ним и заставляет снисходить к вольным и невольным их прегрешениям, тем более, что все они искупаются его уважением везде и во всём к интересам России». С другой стороны, А. Т. Борисевич называл его «случайным главнокомандующим» и упрекал в недостаточных способностях для самостоятельного ведения войны.

Семья

Жена — Наталия Алексеева (1758—1808), внебрачная дочь Григория Орлова, воспитанница Смольного института, подруга Е. И. Нелидовой. По завещанию графа Г. Г. Орлова, своего отца, унаследовала в 1783 году мызу Лигово под Петербургом. Была похоронена в домовой церкви свв. Адриана и Наталии в Старо-Паново под С.-Петербургом. Дети (выжившие):

1. Софья (1778—1829) — замужем за курским губернатором А. И. Нелидовым (1772—1834); 13 детей.
2. Мария (1780—1837) — замужем (1805) за статским советником Ф. фон Майделем.
3. Наталья (1782—1857) — замужем (1810) за полковником бар. Б. Унгерн-Штернбергом; 4 ребёнка.
4. Александр (1783—1837) — камергер, женат на баронессе Деллинсгаузен; 4 сына.
5. Пётр (1792—1863) — генерал-лейтенант, сенатор, был женат дважды: на баронессе А.-А. П. Черкасовой (ум. 1821) и на княжне А. Б. Черкасской (1801—1861), служил в лейб-гвардии Преображенском полку, в 1833—1840 — Санкт-Петербургский уездный предводитель дворянства, в 1842 году — начальник 4 округа Корпуса жандармов. Унаследовал мызу Лигово после смерти отца.

Награды

• Орден Святого апостола Андрея Первозванного (17.09.1807)
• Бриллиантовые знаки к ордену Святого апостола Андрея Первозванного (1808)
• Орден Святого Георгия 2-й степени (27.04.1808)
• Орден Святого Георгия 3-й степени (22.08.1789)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (26.11.1774)
• Орден Святого Владимира 1-й степени (1806)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1794)
• Орден Святого Александра Невского (15.02.1797)
• Орден Святой Анны (08.09.1790)
• Крест «За взятие Праги» (1794)
• Золотая шпага «За храбрость» с бриллиантами (1794)
• Орден Белого орла (Речь Посполитая, 1795)
• Орден Святого Станислава (Речь Посполитая, 1795)
• Орден Чёрного орла (Пруссия)
• Орден Святого Иоанна Иерусалимского (Пруссия)

Литература

• Буксгевден, Феодор Феодорович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1908. — Т. 3: Бетанкур — Бякстер. — С. 449—450.
• Буксгевден, Феодор Феодорович, граф // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Буксгевден, Федор Федорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Буксгевден, Фёдор Фёдорович

Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.