Черкасов, Николай Константинович
Поделись знанием:
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Не следует путать с Николаем Петровичем Черкасовым.
| Николай Черкасов | ||||||||||||||||
 Николай Черкасов в роли Александра Невского | ||||||||||||||||
| Дата рождения: | ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||||||||||||
| Дата смерти: |
14 сентября 1966 (63 года) | |||||||||||||||
| Место смерти: | ||||||||||||||||
| Гражданство: | ||||||||||||||||
| Профессия: |
актёр театра и кино | |||||||||||||||
| Карьера: | ||||||||||||||||
| Направление: | ||||||||||||||||
| Награды: |
| |||||||||||||||
Никола́й Константи́нович Черка́сов (1903—1966) — советский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1947). Лауреат Ленинской (1964) и пяти Сталинских премий (1941, 1946, 1950, 1951 — дважды).
Содержание
Биография
Николай Черкасов родился 14 (27) июля 1903 года в Санкт-Петербурге в семье железнодорожного служащего[1].
Окончил Институт сценических искусств (1926).
С 1919 — артист-мимист Петроградского Мариинского театра оперы и балета, Большого драматического театра и других театров, в 1926—1929 — актёр Ленинградского ТЮЗа, в 1929—1931 — артист Ленинградского и Московского мюзик-холлов, в 1931—1933 — Ленинградского передвижного театра «Комедия», в 1933—1965 — Ленинградского академического театра драмы им. А. С. Пушкина.
В 1926—1929 годах Черкасов выступал на сцене Свободного театра совместно с Петром Берёзовым и Борисом Чирковым в популярном эстрадном номере «Пат, Паташон и Чарли Чаплин», который был использован в фильме «Мой сын» (1928), а потом повторён в «Концерте на экране» (1940).
Умер Николай Черкасов 14 сентября 1966 года. Похоронен в Санкт-Петербурге в некрополе мастеров искусств[2] Александро-Невской Лавры[3].
Жена — Черкасова-Вейтбрехт Нина Николаевна (1907—1980), актриса. Сын — Андрей (1941 г.р.)
Общественная и государственная деятельность
- Депутат ВС РСФСР 1—2 созывов.
- Депутат ВС СССР 3—4 созывов (1950—1958)
- Председатель Ленинградского отделения ВТО (с 1948 года).
- Член Советского комитета защиты мира (с 1949).
- Член ВКП(б) с 1940 года.
Творчество
Роли в театре и на эстраде
| Даты | Спектакль | Характеристика спектакля | Роль[4][5][6][7][8] |
|---|---|---|---|
| 1920-1922[4] (возможно, 1922—1925[6]) | Петроградская студия молодого балета | ||
| «Лебединое озеро» | Балет Петра Ильича Чайковского | Злой гений | |
| «Тщетная предосторожность» | отец Колэн | ||
| «Баядерка» | Балет Людвига Минкуса | брамин | |
| «Тайна клада» | Отто, богатый жених | ||
| Дон Кихот | Балет композитора Л. Ф. Минкуса | Дон Кихот | |
| «Фея кукол» | Негритянская пляска | ||
| «Неудачные похождения мистера Хьюза» | Агитбалет | Джек («красный дьявол») | |
| 1920-1922[4] (возможно, с 1923[8]) | Театрально-исследовательская лаборатория (Экспериментальный ансамбль) Института истории искусств. | ||
| (Неизвестная пантомима под музыку Легара) | Папуас | ||
| «Шарф Коломбины» | Пантомима | Дирижёр танцев | |
| «Бык на крыше» | Пантомима | Полисмен | |
| 1923—1927 | Институт сценических искусств | ||
| «Наследники Рабурдэна» | Комедия Э. Золя. Мастерская С. Э. Радлова. Режиссёры С. Радлов и Б. Петровых | Рабурдэн | |
| 1925 | «Двенадцатая ночь» | Пьеса У. Шекспира. Мастерская С. Э. Радлова | Сэр Эндрю |
| 1925 | «Копилка» | Пьеса Э. М. Лабиша и Марк-Мишеля. Мастерская С. Э. Радлова. | Полицейский |
| 1925 | «Соломенная шляпка» | Водевиль Э. М. Лабиша. Мастерская С. Э. Радлова. | |
| 1926 | «На бойком месте» | Пьеса А. Н. Островского. Мастерская В. Максимова. Дипломный спектакль. | Миловидов |
| 1926 | «Как важно быть серьёзным» | Пьеса О. Уайлда. Дипломный спектакль. | Алджернон |
| «Чан-Хайтан» («Меловой круг»). | Пьеса Клабунда | Секретарь суда Чао | |
| август 1926 — сентябрь 1929 | Ленинградский ТЮЗ | ||
| 1926 | «Похождения Тома Сойера» | Инсценировка по роману Марка Твена «Приключения Тома Сойера» | Шериф |
| 1926, с 24 декабря | «Дон Кихот» | Пьеса А. Я. Бруштейн и Б. В. Зона по роману Сервантеса. Постановка Б. В. Зона | Дон Кихот |
| 1927 | «Разбойники» | Драма Ф. Шиллера. Режиссёр Е. Г. Гаккель | Старик Моор |
| 1927 | «Хижина дяди Тома» | Инсценировка по роману Г. Бичер-Стоу. Режиссёр Б. В. Зон | Судья |
| «Тиль Уленшпигель» | Инсценировка Е. Г. Гаккеля по роману Ш. де Костера | Инквизитор | |
| «Проделки Скапена» | Пьеса Мольера | Сильвестр | |
| 1928 | «Плоды просвещения» | Пьеса Л. Н. Толстого | Звездинцев |
| 1929 | «Ундервуд» | Пьеса Е. Л. Шварца[9]. Режиссёры А. А. Брянцев и Б. В. Зон | Крошкин |
| 1932 | Дон Кихот (без возвращения в труппу) | ||
| 1926—1929 | Свободный театр | ||
| 1926—1929 | «Пат, Паташон и Чарли Чаплин» | Пат | |
| 1927—28 | Передвижной Театр новой оперетты (бывший «Комсоглаз») | ||
| 1927- | «В трех соснах» | Пьеса Л. С. Любашевского. Композитор Ю. А. Зандер. Режиссёр Е. Г. Гаккель. | композитор Звонарев |
| сентябрь 1929 — весна 1931 | Ленинградский мюзик-холл и Московский мюзик-холл | ||
| 1929 | «Одиссея» | Обозрение Гомера в обработке Николая Эрдмана и Владимира Масса. Музыка И. О. Дунаевского. | Одиссей |
| 1929—1930 | «Аттракционы в действии» | Обозрение | Пат (номер «Пат, Паташон и Чарли Чаплин») |
| «С неба свалились» | Обозрение. Режиссёры А. Феон и К. Голейзовский | ||
| «Шестая мира» | Обозрение. Автор А. Равич, режиссёры — Н. Горчаков и М. Яншин | Сыщик | |
| 1930—1931 | Цирки Москвы и Поволжья (Казани, Куйбышева, Саратова, Волгограда и других городов) | ||
| «Пат, Паташон и Чарли Чаплин» | Пат | ||
| 1931 (или 1932) — 1933 | Ленинградский передвижной театр «Комедия» | ||
| «Женитьба Труадека» | Пьеса Ж. Ромена | Мируэт | |
| «Люди и свиньи» | Комедия А. Б. Мариенгофа | комсомолец Кудряшов | |
| «Миллион Антониев» | Пьеса Г. Я. Градова, В. И. Орлова. Режиссёр Б. М. Дмоховский | Байуотерс, авантюрист | |
| «Театр Клары Газуль» | Пьеса П. Мериме | 1) Монах-инквизитор Антонио — «Женщина-дьявол» 2) Перуанский вице-король — «Карета святых даров» 3) дон Пабло — «Рай и ад» | |
| 1933—1965 | Ленинградский академический театр драмы им. А. С. Пушкина | ||
| 1933 | «Дон Кихот» | По роману Сервантеса | Дон Кихот |
| 1934 | «Чужой ребёнок» | Пьеса В. В. Шкваркина | Сенечка Перчаткин |
| 1934 | «Вершины счастья» | Пьеса Дж. Р. Дос Пассоса. Режиссёр В. П. Кожич | Айк Ауэрбах |
| 1934 (премьера 13 ноября) | «Борис Годунов» | Трагедия А. С. Пушкина. Режиссёр Б. М. Сушкевич | Варлаам |
| 1935 | «Мольба о жизни» | Пьеса Ж. Деваля. Режиссёр В. П. Кожич | Морис Массруб |
| 1935—1936 | «Нора» | По пьесе Г. Ибсена «Кукольный дом» Режиссёр Б. А. Бабочкин | Крогстад |
| 1935—1936 | «Ревизор» | Комедия Н. В. Гоголя. Режиссёр Б. М. Сушкевич | Осип |
| 1935—1936 | «Лес» | Пьеса А. Н. Островского. Режиссёр В. П. Кожич | Буланов |
| 1937, март | «Банкир» | Комедия А. Е. Корнейчука | Бесштанько (председатель колхоза) |
| 1937, осень — зима | «На берегу Невы» | Пьеса К. А. Тренёва | Буранов |
| 1938, апрель | «Петр I» | Пьеса А. Н. Толстого (третья редакция). Режиссёр Б. М. Сушкевич | Петр I |
| 1939 | «Ленин» | Пьеса А. Я. Каплера и Т. С. Златогоровой, другое название — «Грозовой год». Режиссёры Л. С. Вивьен и А. Н. Даусон. | Горький |
| 1940 | «Лгун» | Комедия К. Гольдони. Режиссёр В. В. Люце | Лелио |
| 1941 (до 7 июля) | «Дон Кихот» | Пьеса М. А. Булгакова. Режиссёры А. Н. Даусон и В. П. Кожич | Дон Кихот |
| 1942 | «Накануне» | Пьеса А. Н. Афиногенова | Андрей Завьялов, ученый-агроном |
| 1942 | «Фронт» | Пьеса А. Е. Корнейчука | Остапенко (гвардии сержант) |
| 1945 | «Великий государь» | Пьеса В. А. Соловьёва. Режиссёр Л. С. Вивьен | Иван Грозный |
| 1946 | «Жизнь в цвету» | Пьеса А. П. Довженко. Режиссёр Л. С. Вивьен. | Мичурин |
| 1948—1949 | «Борис Годунов» | Трагедия А. С. Пушкина. Режиссёр Л. С. Вивьен | Варлаам |
| 1952—1953 | «Ревизор» | Комедия Н. В. Гоголя. Режиссёр Л. С. Вивьен | Осип |
| 1952—1953 | «Гражданин Франции» | Пьеса Д. Я. Храбровицкого | Дюмон-Тери |
| 1954 | «Они знали Маяковского» | Пьеса В. А. Катаняна. Режиссёр Б. М. Дмоховский | Маяковский |
| 1957 | «Грозовой год» | Пьеса А. Я. Каплера и Т. С. Златогоровой | Максим Горький |
| 1958 | «Бег» | Пьеса М. А. Булгакова | Хлудов |
| 1959 | «Все остается людям» | Пьеса С. И. Алешина. Режиссёры Л. С. Вивьен и А. Н. Даусон. Художник А. Ф. Босулаев | академик Дронов |
| 1962 | «Маленькие трагедии» | Цикл А. С. Пушкина (поставлен без «Пира во время чумы»). Режиссёр Л. С. Вивьен. Художник А. Ф. Босулаев | Барон (Филипп) — трагедия «Скупой рыцарь» |
| 1941, июль-август | Театр народного ополчения (агитвзвод Ленинградской армии народного ополчения) | ||
| 1941 | «Прямой наводкой» | Монолог профессора Полежаева или монолог Александра Невского | |
В 1919-1922 — статист, потом артист-мимист государственных театров Петрограда. Играл в массовке и эпизодические роли в спектаклях петроградского Мариинского театра (после переименования — Государственного академического театра оперы и балета, ГАТОБа) и Большого драматического театра, в организованных Мариинским театром массовых зрелищах — «Интернационал» (1919) «Мистерия освобожденного труда» (1 мая 1920 года), «К мировой коммуне» (19 июля 1920 года), «Взятие Зимнего дворца» (8 ноября 1920 года).
Фильмография
| Год | Фильм | Роль |
|---|---|---|
| 1927 | Его превосходительство | длинный клоун в цирке |
| 1927 | Поэт и царь (Царь и поэт) | Шарль, парикмахер |
| 1928 | Родной брат | |
| 1928 | Луна слева | Калугин |
| 1928 | Мой сын | Пат |
| 1930 | По ту сторону | |
| 1930 | Всадники ветра | комсомолец |
| 1932 | Счастье (Арестант № 1105, Ветер с Востока) | агент полиции |
| 1932 | Встречный | постовой милиционер |
| 1934 | Первая любовь | депутат сейма |
| 1934 | Кто твой друг | милиционер |
| 1934 | Люблю ли тебя? | студент |
| 1934 | Наследный принц Республики | официант |
| 1935 | Горячие денёчки | Колька Лошак |
| 1935 | Граница | Гайдуль |
| 1935 | Женитьба Яна Кнукке | Ганс Пфааль (сумасшедший офицер, капитан) |
| 1935 | Подруги | белый офицер Сергей Тимофеевич |
| 1936 | Депутат Балтики | профессор Дмитрий Илларионович Полежаев |
| 1936 | Дети капитана Гранта | Жак Паганель |
| 1937 | Остров сокровищ | Билли Бонс |
| 1937 | За Советскую Родину | Командующий фронтом |
| 1937—1938 | Пётр Первый | царевич Алексей |
| 1938 | Александр Невский | Князь Александр Невский |
| 1938 | Друзья | Осетин Бета |
| 1938 | Человек с ружьём | белый генерал |
| 1939 | Ленин в 1918 году | Горький |
| 1939 | Минин и Пожарский | Эпизод (по другим данным, в списке получивших Сталинскую премию I степени за этот фильм Н. П. Черкасов (Сергеев)). |
| 1940 | Шестьдесят дней (Командиры запаса) | Евгений Петрович Антонов (профессор) |
| 1940 | «Концерт на экране» | 1) Конферанс. 2) Варлаам в номере «Борис Годунов». 3) Пат в номере «Чарли Чаплин, Пат и Паташон» |
| 1942 | Его зовут Сухэ-Батор | Барон фон Унгерн-Штернберг |
| 1942 | Оборона Царицына | Крестьянин-ходок |
| 1944—1945 | Иван Грозный | Царь Иван Грозный |
| 1946 | Во имя жизни | Сторож Лукич |
| 1947 | Весна | Режиссёр Аркадий Громов |
| 1947 | Новый дом | Костоусов |
| 1947 | Пирогов | Откупщик Лядов |
| 1949 | Академик Иван Павлов | Максим Горький |
| 1949 | Александр Попов | Александр Степанович Попов (изобретатель радио) |
| 1949 | Сталинградская битва | Президент Франклин Рузвельт |
| 1949 | Счастливого плавания! | капитан Левашёв |
| 1950 | Мусоргский | Стасов, критик |
| 1952 | Римский-Корсаков | Стасов, критик |
| 1957 | Дон Кихот | Дон Кихот |
| 1963 | Всё остаётся людям | академик Фёдор Алексеевич Дронов |
| 1965 | Третья молодость (СССР/Франция) | Гедеонов |
| Телефильмы (игровые) | ||
| 1955 | Они знали Маяковского | Владимир Маяковский |
| 1962 | Шумят пороги Уэйкенго | капитан Стенсон |
| 1966 | Маленькие трагедии (телеспектакль) | |
| Документальные кинофильмы | ||
| 1948 | Памяти С. Эйзенштейна | |
| 1957 | Отблески Канн (фр. «Reflets de Cannes»). Эпизод, датированный 6 мая 1957 (телевизионный) | |
| 1959 | Актёр Николай Черкасов (телевизионный, сборная программа) | |
| 1965 | Страницы большой дружбы | Текст за кадром |
| Киноматериалы, использованные в фильмах | ||
| 1943 | Битва за Россию (англ. The Battle of Russia) | Александр Невский — фрагменты фильма «Александр Невский» |
| 1963 | Мелодии Дунаевского («Мелодии Дунаевского (киномонография)») | |
| 1946—1988 | Иван Грозный. 3-я серия. (Фрагменты). | Иван Грозный |
| 1998 | Искренне ваш, Георгий Вицин… (телевизионный) | |
| 2004 | Божественная Гликерия | |
Примечание. Роль в эпизоде «Бесценная голова» в «Боевом киносборнике № 10», скорее всего, играл не Н. К. Черкасов[10], а Н. П. Черкасов[11]. В фильме 1943 года «Дорога к звёздам» определенно играл Н. П. Черкасов[12], а не Н. К. Черкасов[13].
Признание и награды
Николай Черкасов — народный артист СССР, лауреат пяти Сталинских премий, Ленинской премии, премий на фестивалях, кавалер пяти орденов и нескольких медалей[7].
| Год | Звание |
|---|---|
| 1937 | Заслуженный артист РСФСР |
| 1939, 11 марта | Народный артист РСФСР |
| 1947, 26 февраля | Народный артист СССР |
| Дата | Награда | Формулировка |
|---|---|---|
| 1938, 23 марта | Орден Трудового Красного Знамени | За участие в создании фильма Пётр Первый (I серия) |
| 1939, 1 февраля | Орден Ленина | За исполнение ролей в фильмах «Пётр Первый», «Александр Невский» и «Ленин в 1918 году». |
| 1950, март | Орден Ленина | В связи с 30-летием советского кино. |
| 1963 | Орден Трудового Красного Знамени | За большие заслуги в развитии искусства театра и кино и в связи с 60-летием со дня рождения. |
| Год | Премия | Отмеченная заслуга |
|---|---|---|
| 1941 | Сталинская премия I степени | «Александр Невский» |
| 1946 | Сталинская премия I степени | «Иван Грозный», 1 серия |
| 1950 | Сталинская премия III степени | «Счастливого плавания!» |
| 1951 | Сталинская премия I степени | «Мусоргский» |
| 1951 | Сталинская премия II степени | «Александр Попов» |
| 1958 | Премия лучшему актёру на Международном кинофестивале в Стратфорде | Фильм «Дон Кихот» |
| 1958 | Премия «Лучшему актёру» на Международном кинофестивале в Канаде (Ванкувер) | За исполнение роли Дон Кихота[5] (по другим данным, премия режиссёру[14]). |
| 1964 год | Премия «Призы актёрам» Всесоюзного кинофестиваля | За лучшее исполнение мужской роли (фильм «Всё остается людям»). |
| 1964 | Ленинская премия | За исполнение роли Фёдора Дронова в фильме «Всё остается людям». |
Сочинения
- «В Индии» (1952)
- [teatr-lib.ru/Library/Cherkasov_N_K/Zapiski/ «Записки советского актёра»] (1953)
- «Четвёртый Дон Кихот» (1958)
- «В театре и в кино» (1961)
Образ Черкасова в культуре
- Прижизненных изображений Александра Невского не сохранилось[15], и на ордене Александра Невского архитектором И. С. Телятниковым был изображён профиль Николая Черкасова[16].
Известны живописные, графические и скульптурные портреты Н. Черкасова, исполненные в разные годы ленинградскими художниками и скульпторами, в том числе М. К. Аникушиным (1973)[17].
Адреса в Ленинграде
- 1944 — 14 сентября 1966 года — доходный дом — Кронверкская улица, 27.
Память
- С 1984 по 1993 гг. имя Н. К. Черкасова носил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии.
- В Черноморском Морском Пароходстве (Одесса, УССР) было судно, названное в честь Николая Черкасова.
- Одна из улиц Санкт-Петербурга названа в честь Черкасова.
Интересные факты
- Во время съёмки фильма «Иван Грозный», после того как был отснят тот или иной кадр и прозвучала команда режиссёра «Стоп!», исполнявшему роль царя Черкасову было очень трудно сразу остановиться и замолчать, и он постоянно какое-то время продолжал играть. Режиссёр фильма С. М. Эйзенштейн пытался уговорить Н. К. Черкасова не тратить энергию впустую, но не мог. В итоге он смонтировал фильм «Захваты после „стоп“, или Куда идет творческая энергия народного артиста», в который включил кадры игры Н. Черкасова, которая продолжалась уже после команды режиссёра её прекратить[18].
Издания сочинений
- Черкасов Н. К. Из записок актёра. М., 1951
- Черкасов Н. К. [teatr-lib.ru/Library/Cherkasov_N_K/Zapiski/ Записки советского актёра]. М., 1953
- Черкасов Н. К. В театре и кино. М., 1973
Напишите отзыв о статье "Черкасов, Николай Константинович"
Примечания
- ↑ [funeral-spb.narod.ru/necropols/tihvinskoe/tombs/cherkasov/cherkasov.html ЧЕРКАСОВ Николай Константинович (1903—1966)]
- ↑ [lavraspb.ru/ru/nekropol/view/item/id/420/catid/3 Могила Н. К. Черкасова в Александро-Невской Лавре]
- ↑ [www.calend.ru/person/5484/ Николай Черкасов родился 27 июля 1903 — Николай Черкасов умер 14 сентября 1966]
- ↑ 1 2 3 Герасимов Ю. К., Скверчинская Ж. Г. [lib.aldebaran.ru/author/gerasimov_yu/gerasimov_yu_cherkasov Черкасов.] М.: Молодая гвардия, 1977.
- ↑ 1 2 [www.cherkasov.spb.ru/data.html Даты жизни и творчества. — Сайт актера Николая Черкасова]
- ↑ 1 2 [encspb.ru/object/2804031451 Черкасов Н. К. — Энциклопедия Санкт-Петербурга]
- ↑ 1 2 Черкасов Николай Константинович — статья из Большой советской энциклопедии. Зубков. Ю. А..
- ↑ 1 2 [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/CHERKASOV_NIKOLA_KONSTANTINOVICH.html Черкасов, Николай Константинович] // Энциклопедия «Кругосвет».
- ↑ [shvarts.komedia.ru/books/underwood.html Евгений Шварц и Театр комедии. Ундервуд]
- ↑ [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=1208&let=%CD&e_add_id= Черкасов Николай Константинович. Фильмы и награды. — Энциклопедия отечественного кино]
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0003539/ Nikolai P. Cherkasov. — IMDb]
- ↑ [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=11079&let=%D7&e_add_id= Черкасов-Сергеев Николай Петрович. Фильмы и награды. — Энциклопедия отечественного кино]
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0003540/ Nikolai Cherkasov. — IMDb]
- ↑ [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=2&e_movie_id=1864 Дон Кихот (фильм). Персоналии и награды. — Энциклопедия отечественного кино]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/es/84532/ОРДЕН ОРДЕН АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО], dic.academic.ru (Проверено 16 февраля 2013)
- ↑ [www.weltkrieg.ru/awards/Nevsky/ Орден Александра Невского. — Вторая мировая война], [monetnii.ru/ONevsk.html Орден Александра Невского. — Ордена и медали СССР]
- ↑ Изобразительное искусство Ленинграда. Каталог выставки. — Л: Художник РСФСР, 1976. — с.106.
- ↑ Черкасова Н. [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=2&e_movie_id=8381 Черкасов и Эйзенштейн] // Эйзенштейн в воспоминаниях современников. — М.: Искусство, 1974
Литература о Черкасове
- Николай Черкасов. Литературное наследие. Воспоминания. Письма. М., 1976.
- Герасимов Ю. К., Скверчинская Ж. Г. [lib.aldebaran.ru/author/gerasimov_yu/gerasimov_yu_cherkasov Черкасов] / Предисл. Михаила Царёва.. — М.: Молодая гвардия, 1976. — (Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 11 (563)). — 100 000 экз. (в пер.)
Ссылки
- [www.cherkasov.spb.ru/ Сайт памяти актера Николая Константиновича Черкасова]
- [dom-cherkasova.ru/ Черкасов]
- Николай Константинович Черкасов (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=1208&let=%CD&e_add_id= Николай Константинович Черкасов] // «Энциклопедия отечественного кино»
- [encspb.ru/object/2804031451 Черкасов Н. К.] — Энциклопедия Санкт-Петербурга
- [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/CHERKASOV_NIKOLA_KONSTANTINOVICH.html Черкасов, Николай Константинович] // Энциклопедия «Кругосвет».
Отрывок, характеризующий Черкасов, Николай Константинович
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 27 июля
- Родившиеся в 1903 году
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие 14 сентября
- Умершие в 1966 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Актёры по алфавиту
- Актёры СССР
- Актёры России
- Актёры XX века
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Лауреаты Сталинской премии
- Лауреаты Ленинской премии
- Народные артисты СССР
- Народные артисты РСФСР
- Заслуженные артисты РСФСР
- Выпускники Санкт-Петербургской академии театрального искусства
- Депутаты Верховного Совета РСФСР
- Социалистический реализм
- Члены КПСС
- Персоналии:Александринский театр
- Персоналии:БДТ им. Товстоногова
- Персоналии:ТЮЗ имени А. А. Брянцева
- Персоналии:Мариинский театр
- Депутаты Верховного Совета СССР 3 созыва
- Депутаты Верховного Совета СССР 4 созыва
- Похороненные на Тихвинском кладбище
