Кинли, Дэвид
| Дэвид Кинли | |
| David Kinley | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
Дэвид Кинли (англ. David Kinley; 2 августа 1861, Данди, Шотландия — 3 декабря 1944, Урбана-Шампейн[en], США) — американский экономист, эмерит профессор Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне, президент Американской экономической ассоциации в 1913 году, президент Иллинойсского университета в 1920—1930 годах.
Содержание
Биография
Дэвид родился 2 августа 1861 года в городке Данди, в Шотландии. Семья переехала в США в 1872 году. Учился в частной школе Академии Филлипса в городке Андовер, штат Массачусетс.
В 1884 году получил степень бакалавра в Йельском университете, после чего работал в качестве директора школы Северного Андовера[en] в 1884—1890 годах. А в 1890—1892 годах учился в Университете Джонса Хопкинса, и в 1892 году удостоен степени магистра. В 1893 году удостоен докторской степени в Висконсинском университете в Мадисоне. Его научным руководителем был Ричард Эли[1].
В 1893 году стал ассистентом профессора, а в 1895 году полным профессором экономики Иллинойсского университета. В 1895 году был назначен заведующим кафедрой экономики. На данном посту он проработал до 1915 года (двадцать лет). Считается основателем экономического факультета в университете. Параллельно был назначен деканом колледжа литературы и искусства, проработав на эту посту до 1906 года. В 1902 году организовал и стал директором Школы коммерции. Читал курсы аспирантам и в 1906 году назначен также деканом аспирантуры, проработав на этом посту до 1914 года. В 1914 году стал вице президентом университета, а в 1919—1920 годах исполняющим обязанности президента университета, а с 1920—1930 годах президент Иллинойсского университета. В 1913 году стал президентом Американской экономической ассоциации[1].
В 1906—1907 годах был членом Промышленной Страховой Компании Иллинойс, а в 1910 году и в 1930 году — член Налоговой Комиссии Штата Иллинойс[2].
- Семья
Дэвид женился на Кэт Рут Нил в 1897 году. Кэт скоропостижно скончалась в 1931 году в Гонг Конге во время путешествия с мужем[2].
Память
В честь Дэвида Кинли назван зал в кампусе Иллинойсского университета.
Библиография
- Kinley D. [archive.org/details/independenttreas00kinl The Independent Treasury of the United States and Its Relation to the Banks of the Country]- Washington : Govt. Print. Off, 1910 — p.394
Напишите отзыв о статье "Кинли, Дэвид"
Примечания
- ↑ 1 2 Leuthold J.H. [www.economics.illinois.edu/about/ History of the Department] // Quarterly Review of Economics and Finance. — 1996. — Т. 36.
- ↑ 1 2 Litman S. [dlx.booksc.org/28400000/libgen.scimag28417000-28417999.zip/browse/10.2307/1812642.pdf David Kinley 1861-1944] // American Economic Review. — December 1945. — № 35 (5). — P. 1041–1044.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кинли, Дэвид
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
