История Якутии

Доисторический и дороссийский периоды

Человек заселил территорию современной Якутии в глубокой древности. Археологами установлено, что древний человек заселил Якутию уже в раннем палеолите. К стоянкам раннего этапа верхнего палеолита относятся Эжанцы, Ихине 2, Усть-Миль и стоянка Бунге-Толля/1885 (45 тыс. л. н.) на Яне, местонахождение Буор-Хая/Орто-Стан (27 тыс. л. н.) на полуострове Буор-Хая. К наиболее известным и хорошо изученным стоянкам в Якутии относятся позднепалеолитическая Янская стоянка и стоянка Диринг-Юрях дирингской культуры (находки якутских археологов под руководством Ю. А. Мочанова), которая расположена в среднем течении реки Лены.

Начиная с середины I тысячелетия н. э. на территории Якутии появились предки эвенов и эвенков. Продвижению древних тунгусоязычных охотников и оленеводов из Забайкалья и Приамурья на север дали толчок появившиеся в Восточной Сибири племена тюркоязычных скотоводов. К XIII веку тунгусские племена расселились на Средней Лене, Вилюе, Олёкме. Приход предков якутов в Ленский край заставил их отойти к западу и востоку от Лены. Часть тунгусских родов, оттесненная к Охотскому морю, расселилась по бассейну Колымы, Индигирки и Яны. Смешавшись с юкагирами и коряками, они образовали новый народ — эвенов.

Крупнейший из коренных народов республики, давшей ей название — якуты — (самоназвание саха) занимают весьма своеобразное положение, которое характеризуется особенностями языка, традиционной культуры и физического облика.

Принято считать, что этнос приспосабливается к определённому ландшафту в период своего формирования. С этой точки зрения, якуты как народность сформировались в бассейне Средней Лены, то есть на территории Центральной Якутии. Здесь произошло окончательное формирование народа на основе смешения пришлых тюркоязычных племен с местными палеоазиатскими родами, а также с пришлыми монголоязычнымми хоринцами и тунгусами.

Распространение скотоводства внесло значительные изменения в хозяйственную жизнь региона. Предки якутов сумели сохранить и развить коневодческо-скотоводческую структуру своего хозяйства в экстремальных условиях Севера, привнесли в регион ремесленное производство (кузнечное, ювелирное, гончарное и др.), строительство жилищ постоянного типа. Уже к началу XVII века якутские роды жили в бассейнах Индигирки и Яны, продвинув в арктические районы Якутии культуру разведения крупного рогатого скота и табунного коневодства. Параллельно шло формирование особой этнографической группы северных якутов-оленеводов, перенявших от местных тунгусских и юкагирских племён способы ведения хозяйства в условиях тундры и лесотундры.

В якутских преданиях XVII век определяется эпохой Тыгына и тыгынидов. Академик А. П. Окладников называл его «Якутским царем». «Фигура Тыгына, — писал А. П. Окладников в первом томе „Истории Якутии“, — мудрого старца, владыки и грозного воина, избранника самого Улуу Тойона, каким представляли его сородичи, уже при жизни сливалась на этом фоне с величественными образами эпических богатырей и божеств… Наконец и сама по себе гибель Тыгына связана была с крупнейшим историческим переломом в жизни якутов, появлением русских на севере и обрисована в величественных чертах эпической драмы».

Якутия в составе Российского государства

Первым из русских проникли в Якутию казаки Пянды в 1623, спустившись на стругах по реке Лене. В 1632 году другой казак Петр Бекетов основал на территории Якутии первый русский город Ленский острог, названный позже Якутском. Эта дата считается датой вхождения Якутии в состав Российского государства. В январе 1634 г. большой отряд (до 1000 якутов) осадил Якутский острог, где находилось около 200 казаков, но последние отбили атаки, и якуты вскоре прекратили нападения, но ещё долго сопротивлялись либо уходили в отдаленные районы. В 1638 году было образовано Якутское воеводство.

С деятельностью православного духовенства связаны развитие народного образования и просвещения народов Якутии, появление литературы на национальных языках, углубление процессов межэтнических взаимодействий.

Русские крестьяне-переселенцы положили начало северному земледелию, приобщая к ним северные народы.

Отдельной страницей в истории Якутии является ссылка. Ссылка началась ещё с 1640-х годов. В начале большинство ссылалось «в пашню», «в службу», «в посад». Начиная с XIX века якутская ссылка по большей части становится политической. В ссылке в Якутии побывали декабристы, участники польского восстания 1863 года, народники, социал-демократы. Именами многих из них названы улицы городов и посёлков Якутии. В верховьях Вилюя отбывал ссылку Н. Г. Чернышевский; его именем ныне назван посёлок Мирнинского района.

Якутия в годы Гражданской войны

После Октябрьской революции антибольшевитскими силами Якутии был создан Комитет защиты революции, выступавший в поддержку идеи созыва Учредительного собрания. 1 июля 1918 года красногвардейский отряд А. С. Рыдзинского занял Якутск. В городе был создан исполком Совета Рабочих депутатов, во главе с М. К. Аммосовым. Органы советской власти также были образованы городе Вилюйске, Нюрбинском, Сунтарском и других улусах. В ноябре 1918 советская власть была ликвидирована и Якутия попала под власть правительства Колчака. В результате разгрома белогвардейских войск в Сибири в конце 1919 — начале 1920 в Якутии была восстановлена советская власть.

В сентябре 1921 года в Якутии вспыхнуло антисоветское восстание. Восставшие обратились за помощью к русским эмигрантским кругам в Харбине, откуда им на помощь был послан крупный белогвардейский отряд. В марте 1922 в Чурапче было создано Временное якутское областное народное управление. Повстанцы осадили Якутск. 27 апреля 1922 года большевиками была создана Якутская Автономная Советская Социалистическая Республика (ЯАССР) в составе РСФСР. Летом повстанцы были выбиты из центральных улусов Якутии, однако продолжали сопротивление ещё около года и лишь в июне 1923 Якутия полностью перешла под контроль советской власти.

Якутская АССР

В 1924 г. в Якутии началось восстание, которое было вызвано неоправданными действиями местных властей: закрытием портов для иностранной торговли, ограничением торговли, перебоями с завозом товаров с материка, конфискацией оленей у частных владельцев, изъятием обширных пастбищ под промышленные новостройки. В 1925 году восставшие заключили перемирие с советскими властями и сложили оружие.

Однако в 1927 г. началось новое восстание под руководством Павла Ксенофонтова. После его подавления в 1928 г. были расстреляны 128 человек, 130 получили различные тюремные сроки, из них часть не была связана с восстанием. Среди репрессированных были видные представители интеллигенции, ничего не знавшие о восстании или даже осуждавшие его.

Советский период истории Якутии связан с широкомасштабным промышленным освоением её природных богатств, начало которому положила разработка в 1920-е годы золотоносных алданских месторождений. В 1930-е годы началась эксплуатация Северного морского пути, в устье реки Лена был построен морской порт Тикси; судоходные и воздушные трассы связали ранее труднодоступные районы республики. В 1950-е годы с открытием алмазоносных месторождений на западе республики была создана мощная алмазодобывающая промышленная инфраструктура.

Республика Саха (Якутия)

Новый этап в истории Якутии начался 27 сентября 1990 года, когда при активной поддержке населения республики была провозглашена Декларация о государственном суверенитете. В октябре 1991 года был учрежден пост президента республики. Первым президентом в декабре 1991 года стал Михаил Ефимович Николаев. Тогда же было изменено название республики на Республика Саха (Якутия).

С начала 1990-х годов в республике осуществлялся переход к рыночной экономике в русле общероссийских процессов. В результате разделения собственности, либерализации цен, приватизации предприятий произошли кардинальные изменения в социально-экономическом устройстве и производственных отношениях. В настоящее время развитие экономики республики все больше определяется разными формами собственности, воздействием рыночных регуляторов, внедрением рыночных механизмов.

В начале 1990-х годов были приняты нормативные акты, сыгравшие значительную роль в жизни республики:

• Постановление Совета министров РСФСР от 23 октября 1990 года № 603 «О расширении самостоятельности Якутской-Саха ССР в решении социально-экономических проблем в условиях перехода к рыночным отношениям»;
• Декларация о государственном суверенитете республики;
• Конституция Республики Саха (Якутия);
• Федеративный договор, экономическое соглашение и Соглашение по разграничению собственности;
• Указ Президента РСФСР № 277 от 11 декабря 1991 года «О полномочиях Якутской-Саха ССР в распоряжении природными ресурсами республики».

См. также

• История Сибири
• Сахаляр

Ссылки

• [www.sakha.gov.ru/main.asp?c=1553 «История Якутии» на Официальном web-сервере органов государственной власти Республики Саха (Якутия)]

Отрывок, характеризующий История Якутии

– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.