Русский язык в Финляндии

Русский язык в Финляндии (фин. Venäjän kieli Suomessa) — язык русскоязычного меньшинства на территории Финляндии. Русский язык в настоящее время не имеет в стране официального статуса, однако, в период между 1900—1917 годами он наряду с финским и шведским языками являлся одним из трёх официальных языков входившего тогда в состав Российской империи Великого княжества Финляндского.

На 2012 год численность населения Финляндии, для которых первым языком общения является русский, оценивается в 62 554 человекa (1,15 % населения). Русскоязычие традиционно имеет более широкое распространение на юго-востоке страны. 10 октября 2012 года правительство Финляндии объявило о создании Фонда поддержки в стране русской культуры.

18 сентября 2013 года на специальном заседании Парламента было объявлено о создании Фонда поддержки изучения русского языка в Финляндии.

Исторические сведения

Первые топонимические сведения о проникновении русского языка в финские земли датируются Х-ХII веками. Так, название древней столицы Финляндии г. Турку происходит от слова торг.

В XVIII веке русскоязычное население на территории Финляндии было весьма незначительным. В Гельсингфорсе в 1724 году проживало всего 13 русских. Исключение составляла так называемая Старая Финляндия, то есть Выборгская губерния, где были расквартированы русские войска (часть потомков русских офицеров, осевших на территории Финляндии, в единичных случаях до настоящего времени продолжают сохранять русский язык).

Также в первой половине XVIII века на Карельский перешеек были переселены крепостные крестьяне, привезённые на пожалованные земли из Ярославской, Тульской и Орловской губерний. Самыми крупными из этих поселений были Кююрёля и Райвола. Русские жители Карельского перешейка сохраняли, почти не ассимилируясь с финским большинством, язык, культуру и традиции вплоть до Второй мировой войны. Также с XVII века небольшое русскоязычное меньшинство проживало на севере Финляндии, в Печенгском округе (фин. Petsamo). В середине XX века переселённое с Карельского перешейка русскоязычное меньшинство осело в поселениях Котка, Ярвенпяя, Хамина, Хельсинки, Хямеэнлинна, Кемиё, Турку, и процесс его ассимиляции в финноязычное языковое пространство ускорился, особенно — среди молодёжи.

Великое княжество Финляндское

В период Великого княжества Финляндского (1809—1917) русскоязычных в стране было немного. До 1899 года царское правительство очень трепетно относилось к автономии Финляндии и не поощряло массового переселения русских в княжество. Тем не менее, по переписи 1870 года русский язык считали родным (в основном чиновники, военные и их семьи) 12,1 % населения Хельсинки. В 1890 году эта доля упала до 6,0 %. В 1900 году использующий русский в качестве родного насчитывалось 6 тысяч человек (не более 0,22 % населения княжества). Главные центрами русского языка продолжали быть Выборг и Гельсингфорс, где квартировались русские войска и процветала общественная жизнь. В Гельсингфорсе действовал русский театр, издавались газеты и журналы на русском языке. Русскоязычное меньшинство состояло преимущественно из купцов (в середине XIX века в Гельсингфорсе их было до 40 % от общего числа, а в Выборге — более 50 %), фабрикантов, мелких предпринимателей и духовенства. При этом именно приграничный Выборг превратился со временем в место наибольшей концентрации русскоязычного населения. В 1910 году в городе проживало более половины всех русскоязычных страны (3 250 чел.), которые составляли 6,5 % населения города.

После обретения независимости

После революции в России, в Финляндию эмигрировало несколько десятков тысяч русских из Петрограда, Карелии и других частей России, но они не остались надолго в стране, предпочтя более благоустроенные страны Европы и Америки. Также с обретением Финляндии независимости в стране предпочли остаться некоторое количество русских чиновников и военнослужащих бывшего Великого княжества Финляндского. В 1921 году вследствие Кронштадского восстания в страну прибыло около 8 тысяч беженцев, но лишь небольшая часть из них остались в Финляндии. В результате «первой волны» эмиграции русское население в Финляндии составляло на 1922 год 35 тысяч человек.

В 1950-е и 1970-е годы в Финляндию продолжало переезжать некоторое количество граждан СССР в связи с заключениями браков с финнами. Въезд в страну русскоязычного населения увеличился в конце 1980-х — начале 1990-х по причинам экономического характера. Значительную группу составляли возвращенцы, имевшие финские или родственные финнам корни, но владеющие, по историческим причинам, лучше русским, чем финским языком. Большая часть приехавших обосновались в Хельсинки и его окрестностях, Тампере, Турку, Куопио, Ювяскюля, Йоэнсуу.

Современность

С 1993 по 1998 годы на территории Финляндии выходил единственный русскоязычный иллюстрированный журнал «Вестник». С 1998 года самым многотиражным (20 тысяч экземпляров) русскоязычным ежемесячным изданием в стране является газета «Спектр», а с 2011 года выходит ежемесячная газета «Новости Хельсинки». C 1999 года шесть раз в год выходит иллюстрированный журнал «Новые Рубежи» и литературный альманах «LiteraruS».

С 2013 года телерадиовещательная компания Финляндии Yleisradio Oy начала вещание по телеканалу YLE TV1 новостей на русском языке.

Обучение языку

До 1917 года в Финляндии было значительное количество начальных и до десятка средних школ для русского населения, многие из которых действовали при православных приходах, были хорошо оборудованы и обладали обширными библиотеками. Наиболее значительными русскоязычными учебными заведениями были Александровская гимназия и Табуновская начальная школа в Гельсингфорсе. После Второй мировой войны в Хельсинки ещё продолжали действовать Табуновское начальное училище и Гельсингфорсский русский лицей, который с 1950 года стал управляться Русским культурно-демократическим союзом (РКДС). В 1955 году на частных началах была основана новая Русская школа в Хельсинки, позднее ставшая Финско-русской школой и в 1977 году перешедшая в ведение министерства просвещения Финляндии.

После 1918 года по инициативе православных приходов и частных лиц на Карельском перешейке стали возникать новые низшие и средние школы, ютившиеся в холодных и необорудованных дачных помещениях. На 1923 года в Финляндии насчитывалось без малого 1500 детей, нуждавшихся в обучении на русском языке. В начале 1924 года в Финляндии было 7 беженских, 6 только для коренного русскоязычного населения и 9 смешанных школ с общим количеством учеников 1260 человек.

Из-за опасности денационализации русскоязычной молодежи в Выборге была предпринята попытка создания частной русской школы. 6 сентября 1918 года было подано заявление в Сенат о разрешении Выборгскому православному приходу учредить начальную и среднюю школы. Содержание школ взял на себя коммерции советник Ф. И. Сергеев.

В 1913 году в Териоки было основано Реальное училище. Закрытое в 1917 году училище было восстановлено в 1918 году благодаря православному приходу. В начале 1924 году в училище обучалось около 150 учеников и имелся полный состав классов. В 1921 году в Куоккала также по инициативе православного прихода было открыто Реальное училище, а председателем школьной дирекции был Илья Репин.

В 2013 году, в связи с политикой экономии, муниципалитет Хельсинки прекратил финансирование финско-русского детского сада «Калинка», в связи с чем последний может быть упразднён.

На конец 2013 года законодательством Финляндии для русскоязычных школьников гарантировано преподавание русского языка в качестве дополнительного иностранного (2 часа в неделю), но статистика свидетельствует о снижении интереса к изучению родного языка среди русскоязычной молодёжи и их родителей, предпочитающих, чтобы дети изучали английский. В 2012 году было запланировано увеличение финансирования в том числе и для преподавания русского языка в средних школах.

В 2014 году интерес к русскому языку среди школьников и студентов остается стабильно высоким, несмотря на возросшее напряжение в отношениях России и ЕС.

Численность

По сведениям газеты «Хельсингин Саномат», на начало 1992 года в Финляндии было зарегистрировано 14 158 бывших граждан Советского Союза (из них 8 565 человек считали русский родным и более 7 тысяч из этого числа — женщины). По официальным статистическим данным на 31 декабря 1992 году в Финляндии уже насчитывалось 9 335 человек (0,18 % населения), считающих русский язык родным.

Годы	1880	1900	1910	1922	1940	1960	1987	1990	15.07.1992	31.12.1992	2001	2007	2008	2011	2012
Число русскоязычных	4 200	6 000	7 400	35 000	7 210	2 750	2 581	3 884	7 650	9 335	31 090	26 909	45 000	55 000	60 000

Статистический учёт осложняется тем фактором, что кроме явного русскоязычного населения Финляндии среди переехавших есть значительно количество ингерманландцев, языковая принадлежность которых далеко не всегда ясна.

По статистике на конец 2001 года, в Финляндии проживало 22 720 граждан Российской Федерации. Русский язык назвали родным 31 090 человек. «Старых русских» и их потомков в Финляндии насчитывается 3000 — 5000 человек.

В 2009 году среди смешанных русско-финских семей наиболее распространенным сочетанием были семьи, в которых мужем был финн, а женой — русская. Таких семей в 2011 году насчитывалось 7400. Сочетание русский мужчина и финская женщина встречается значительно реже — 1300 семей. Общее число семей, в которых один родитель или оба были русскоязычными, в декабре 2010 года составляло 11 200, а в 2011 году — 12 тысяч.

За период 2008—2011 годов самый большой прирост русскоязычного населения наблюдался в городах: Котка, Лаппеэнранта и Эспоо, а самый низкий процент — в Турку, Тампере и Ювяскюля.

Число русскоязычных в городах	В 2011 году человек	Прирост в период 2008-2011	Прирост в %
Хельсинки	14 532	2 062	6
Вантаа	4 932	974	8
Эспоо	3 975	946	10
Турку	2 689	194	3
Тампере	2 448	372	5
Лаппеэнранта	2 253	529	10
Лахти	2 151	364	7
Котка	1 926	673	18
Йоэнсуу	1 307	233	7
Ювяскюля	1 276	108	3

В 2011 году самой русскоязычной (из 5 тысяч проживающих 5 % составляют русскоговорящие) на территории Финляндии была признана община Тохмаярви. В большинстве магазинов посёлка обслуживание происходит как на финском, так и на русском языках, а в школах половина 4-классников выбрали в качестве факультативного языка русский.

На 2015 год русский язык был родным для более чем 70 тысяч жителей.

Русский как иностранный

В 2010 году 4200 финских учащихся (менее 1 %) в Финляндии изучали русский язык в качестве иностранного, однако, отмечается рост интереса к изучению русского языка среди финских граждан (не русского происхождения) в приграничных с Россией территориях Финляндии, и Лапландии. В 2010 году госэкзамен по «длинному» русскому языку (А-язык) сдали 0,6 %, а по «короткому» (B- и C-языки) — 2,1 % финских учащихся.

31 марта 2011 года восемь муниципалитетов Восточной и Юго-Восточной Финляндии (Иматра, Лаппеэнранта, Тохмаярви, Миккели, Савонлинна, Пиексямяки и др.) обратились к министру образования Хенне Вирккунен с ходатайством о возможности изучать в общеобразовательных финских школах русский язык в качестве альтернативы шведскому языку. Несмотря на поддержку инициативы со стороны премьер-министра Мари Кивиниеми, правительство не пошло на внесение поправок в действующий закон о базовом образовании. Вторично рапорт о целесообразности изучения финскими школьниками русского языка в восточных районах Финляндии был подан министру промышленности Юри Хякямиесу 15 февраля 2012 года со стороны эксперта Йорма Элоранта, но также не нашёл поддержки в министерстве образования. Против замены изучения шведского языка русским в Восточной Финляндии высказался в 2015 году министр обороны Карл Хаглунд. Тем не менее муниципалитеты не намерены отказываться от своей инициативы.

В 2013 году кафедра славистики Хельсинкского университета увеличила на восемь мест квоту на отделении русского как иностранного и на два места на линии русского как родного. Действующий с лета 2013 года Фонд Cultura, занимающийся поддержкой и развитием русского языка и культуры в Финляндии, получил на осуществление своих программ €10 млн, а министр культуры и спорта Пааво Архинмяки выступил с инициативой обязательного изучения русского алфавита финскими школьниками. В 2015 году, в связи с уменьшением экономического сотрудничества с Россией, в Лаппеэнранте отмечался заметный спад интереса в изучении русского языка среди школьников, хотя в столичном регионе этот интерес продолжает сохраняться на высоком уровне.

Экономическая целесообразность

Русский язык обретает всё большую значимость в Финляндии в силу интенсивного экономического роста России и других стран СНГ. Спрос на русскоговорящих работников внутри страны постоянно растет, так как финские фирмы ищут новые рынки и новые возможности. Наиболее высоким спросом пользуются этнические эстонцы, владеющие одновременно финским и русским языками, однако большая часть магазинов отказываются платить продавцам полагающуюся 5 % надбавку к зарплате за знание иностранного языка.

См. также

• Русский язык в Эстонии
• Русский язык в Польше

Литература

• Афонин Л. «Русский язык финляндских русских» (диссертация)
• Башмакова Н., Лейнонен М. Из истории и быта русских в Финляндии 1917—1939. Studia Slavica Finlandensia. Tomus VII, 1990. Venäjan ja Itä-Euroopsn Instituutti. Helsinki

Отрывок, характеризующий Русский язык в Финляндии

– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.