Николай (Ольховский)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Николай и фамилией Ольховский.

Епископ Николай Bishop Nicholas<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Диакон Николай Ольховский в 2009 году</td></tr>
Епископ Манхэттенский, викарий Восточно-Американской епархии
c 29 июня 2014 года
Избрание:	19 февраля 2014 года
Церковь:	Русская православная церковь заграницей
Предшественник:	Иероним (Шо)
Имя при рождении:	Николай Александрович Ольховский
Рождение:	17 декабря 1974(1974-12-17) (49 лет) Трентон, США
Принятие монашества:	4 апреля 2014 года
Епископская хиротония:	29 июня 2014 года
Епископ Николай на Викискладе

Епископ Николай (в миру Никола́й Алекса́ндрович Ольхо́вский; 17 декабря 1974, Трентон, Нью-Джерси) — архиерей Русской православной церкви заграницей, епископ Манхэттенский, викарий Восточно-Американской епархии, хранитель Курско-Коренной иконы Божией Матери.

Биография

Родился 17 декабря 1974 года в Трентоне, штат Нью-Джерси. Был одним из трёх сыновей в семье Александра Николаевича Ольховского и Евдокии Григорьевны, урожденной Русинович, бежавших из Белоруссии в годы Второй мировой войны. Крещен 18 января 1975 года в Успенской церкви в том же городе.

Среднее образование получил в Гамильтоновской западной средней школе в Нью-Джерси, которую окончил в 1993 году. Параллельно учился в Александро-Невской русской церковной школе в Лейквуде, которую окончил в мае 1991 года.

С сентября 1993 года обучался в Свято-Троицкой Духовной Семинарии. В Свято-Троицком монастыре работал на послушаниях в переплетной, иконоклейной и типографии (на последнем послушании работал до 2002 г.).

В 1994 году, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, поставлен во чтеца епископом Манхэттенским Иларионом (Капралом), викарием Восточно-Американской епархии, в Успенской церкви Трентона.

В мае 1998 года окончил семинарию со степенью бакалавра богословия.

С сентября 1998 по декабрь 2000 года обучался в State University of New York Technology School, закончив её со степенью бакалавра информатики и коммуникаций.

Келейник и иподиакон митрополита Лавра

С марта 1999 года служил келейником архиепископа Сиракузского и Троицкого Лавра (Шкурлы), который 24 октября 2001 года был избран Первоиерархом РПЦЗ. 28 октября участвовал в его интронизации.

В мае 2004 года был участником первого официального визита в Россию митрополита Лавра.

14 ноября того же года вступил в брак с Елизаветой Пантелеимоновной Жоховой, внучкой епископа Митрофана (Зноско).

8 января 2005 года в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле поставлен во иподиакона митрополитом Лавром.

В мае 2006 года был делегатом на IV Всезарубежном Соборе.

Диакон

12 июня того же года рукоположён митрополитом Лавром в сан диакона и приписан к Свято-Троицкому монастырю.

В мае 2007 года сопровождал митрополита Лавра на торжествах в Москве по случаю подписания Акта о каноническом общении и в последующей за празднеством паломнической поездке в Курскую епархию и Украинскую Православную Церковь.

6 декабря 2007 года решением Архиерейского Синода РПЦЗ включён в делегацию РПЦЗ, направленную на проведение в мае 2008 года в Сремских Карловцах торжеств, посвященных восстановлению полноты Русской Православной Церкви.

16 июня 2008 года награждён правом ношения двойного ораря.

В июле того же года сопровождал ковчег с десницей преподобномученицы Елизаветы и частицы мощей инокини Варвары в Австралию.

10-16 сентября 2008 года в составе делегации РПЦЗ посетил пределы Православной Церкви Чешских Земель и Словакии.

В сентябре 2008 года назначен сотрудником канцелярии Архиерейского Синода.

В мае 2009 года назначен членом рабочей группы по устройству принесения в Россию Курско-Коренной иконы Божией Матери.

В сентябре 2009 года — член делегации, сопровождавшей Курско-Коренную икону Божией Матери в Россию.

В 2010 году — сопровождал Курско-Коренную икону Божией Матери в Киев, Сумы и Курск.

8 сентября 2010 года его жена Елизавета скоропостижно скончалась.

В декабре 2010 года назначен хранителем Курско-Коренной иконы Божией Матери.

В январе 2011 года назначен клириком Знаменского собора в Нью-Йорке с местопребыванием в Синодальной резиденции Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви.

В сентябре 2011 года — сопровождал Курско-Коренную икону Божией Матери в Курскую епархию и Митрополичий округ Республики Казахстан.

В ноябре 2011 года — сопровождал Курско-Коренную икону в Австралию.

18 декабря 2011 года епископом Манхэттенским Иеронимом (Шо) в Знаменском синодальном соборе в Нью-Йорке согласно определению Архиерейского Синода возведён в сан протодиакона, после чего был клириком Свято-Троицкого монастыря в Джоржанвилле.

Священик

1 августа 2012 года в Серафимовском храме города Си-Клифа, штат Нью-Йорк, был рукоположен митрополитом Восточно-Американским Иларионом во иереи с возложением набедренника.

В сентябре 2012 годы сопровождал Курско-Коренную икону в Самарскую, Курскую и Пермскую епархии.

В декабре 2012 годы сопровождал Курско-Коренную икону в Сиэтл и на Гавайские острова.

6 января 2013 годы награждён правом ношения камилавки и золотого наперсного креста, Архиерейским Синодом выдаваемого.

В марте/апреле 2013 года сопровождал чудотворный образ в Сан-Францисскую и Западно-Американскую епархию. В мае/июне 2013 года посетил с Курско-Коренной иконой Божией Матери приходы Канадской епархии. В ноябре 2013 года член делегации, сопровождавшей Курско-Коренную икону в пределы Японской православной церкви и Приморской митрополии Русской Православной Церкви.

9 декабря 2013 года Архиерейский Синод РПЦЗ имел суждение о замещении викарной Манхэттенской кафедры. Архиерейский Синод решил, что возможным кандидатом мог бы быть священник Николай Ольховский. В связи с этим, Архиерейский Синод постановил: «Запросить отзывы Преосвященных членов Архиерейского Собора по поводу возможности хиротонии, по пострижении в монашество, священника Николая Ольховского во епископа Манхэттенского, викария Восточно-Американской епархии».

19 февраля 2014 года Архиерейский Синод определил: «Считать священника Николая Ольховского единогласно избранным Собором архиереев Русской Зарубежной Церкви во епископы Манхэттенские. <…> Совершить, по пострижении в монашество и возведении в сан архимандрита, епископскую хиротонию священника Николая Ольховского в Радосте-Скорбященском кафедральном соборе г. Сан-Франциско в воскресенье, 29 июня, а накануне — чин наречения в том же соборе».

19 марта 2014 года, Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил избрание членами Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви священника Николая Ольховского во епископа Манхэттенского.

4 апреля 2014 года в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле архимандритом Лукой (Мурьянкой) был пострижен в монашество с именем Николай в честь святителя Николая Японского.

В день моего пострига я уже знал, что в субботу, в день Похвалы Пресвятой Богородицы, празднуется память преп. Никона Печерского и преподобномуч. Никона. Всё, думаю, быть мне Никоном. Празднично отслужили утреню с акафистом. На постриг приехал мой отец, братья, прихожане из Знаменского собора в Нью-Йорке, из Бостона и других мест. После первого часа совершался мой постриг. Подходит момент наречения имени. Настоятель Св. Троицкого монастыря в Джорданвилле архим. Лука (Мурьянка) произносит: «Брат наш Николай постригается…» И вот на отпусте отец Лука произнёс имя святителя Николая Японского.

27 апреля в кафедральном соборе в Мюнхене архиепископом Берлинским и Германским Марком возведён в сан архимандрита.

25 июня 2014 года на Архиерейском Соборе избран постоянным членом Архиерейского Синода РПЦЗ, заместителем секретаря Архиерейского Синода РПЦЗ.

Архиерейство

28 июня в Радосте-Скорбященском кафедральном соборе в Сан-Франциско наречён во епископа Манхэттенского. Наречение возглавил митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларионом в сослужении членов Архиерейского Собора Русской Зарубежной Церкви и иерархов, прибывших на торжества, посвященные 20-летию прославления святителя Шанхайского и Сан-Францисского Иоанна (Максимовича).

29 июня 2014 года в Радосте-Скорбященском соборе в Сан-Франциско хиротонисан во епископ Манхэттенского. Хиротонию совершили: Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион (Капрал), архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк (Арндт), архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Кирилл (Дмитриев), архиепископа Наро-Фоминский Юстиниан (Овчинников), архиепископа Монреальский и Канадский Гавриил (Чемодаков), архиепископ Женевского и Западно-Европейский Михаил (Донсков), епископ Кливлендский Петр (Лукьянов), епископа Каракасский и Южно-Американский Иоанн (Берзинь), епископа Мейфильдский Георгий (Шейфер), епископ Сиэтлийский Феодосий (Иващенко), епископа Орехово-Зуевский Пантелеимон (Шатов), епископ Обуховский Иона (Черепанов) и епископ на покое Николай (Сораич).

Ссылки

• [synod.com/synod/2014/20140319_synodroc.html Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил избрание священника Николая Ольховского во епископы Манхэттенские, совершенное Собором архиереев Русской Зарубежной Церкви]

интервью

• [beleparh.ru/index.php/novosti/57-drugie-novosti/3344-khranitel-kurskoj-korennoj-ikony-znamenie-svyashchennik-nikolaj-olkhovskij-zhiva-vera-v-narode-a-s-neyu-zhiv-sam-narod Хранитель Курской Коренной иконы «Знамение» священник Николай Ольховский: «Жива вера в народе, а с нею — жив сам народ»]
• [eadiocese.org/News/2014/july/bnintrvw.ru.htm «Благодарю Господа»: Интервью с епископом Манхеттенским Николаем], 2 июля 2014 года
• [www.eadiocese.org/News/2015/mar/bnukraine.ru.htm «Паломничество к берегам Днепра» — Интервью с епископом Манхеттенским Николаем о визите на Украину] // официальный сайт Восточно-Американской епархии, 30 марта 2015 г.

Отрывок, характеризующий Николай (Ольховский)

И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.