Православные соборы Санкт-Петербурга

Православным собором в православии называется храм (церковь), по своей значимости и известности существенно превосходящий прочие православные церкви и потому пользующийся особым уважением среди верующих. Православными соборами Санкт-Петербурга являются соборы, принадлежащие православной религиозной конфессии и находящиеся в пределах административных границ территории, называемой городской территорией одноимённого названия.

Среди православных храмов Санкт-Петербурга 19 крупнейших имеют статус соборных. Все эти здания являются памятниками архитектуры и играют роль важных градостроительных доминант в панораме города. Многие из них являются одновременно памятниками воинской славы.

Православные соборы Санкт-Петербурга расположены главным образом в его историческом центре — на Адмиралтейской стороне это Петропавловский собор, Казанский собор, Никольский морской собор, Спасо-Преображенский и Троице-Измайловский соборы Крестовоздвиженский собор на Лиговском проспекте, а также Исаакиевский собор (является государственным музеем; служба совершается в одном из приделов собора); на Васильевском острове находится Андреевский собор, а на Петроградской стороне — Князь-Владимирский собор. На Выборгской стороне находится Сампсониевский собор, один из старейших храмов Петербурга. Включенная в это список Церковь Владимирской иконы Божией Матери на Владимирской площади получила статус соборной только в 2000 году. Восстанавливается Собор во имя Феодоровской иконы Божией Матери, превращённый в советское время в молокозавод.

Смольный собор в настоящее время не действует и выполняет выставочно-концертные функции.

В число петербургских соборов включают также храмы, расположенные в предместьях и пригородах Петербурга, входящих ныне в городскую черту. Это Вознесенский (Софийский) собор и Феодоровский Государев собор в Царском селе (г. Пушкин), собор свт. Николая Чудотворца в г. Павловске, Собор свв. апп. Петра и Павла в Петергофе, Собор Архангела Михаила в г. Ломоносове, а также два храма в г. Кронштадте — Собор Владимирской иконы Божией Матери и Николаевский Морской собор.

Собор Преподобного Сампсония Странноприимца

(Большой Сампсониевский проспект, 41)

В 1710 году Петр I заложил церковь в память одержанной победы над шведами в Полтавской битве, названная именем Сампсона Странноприимца, в день которого была одержана победа.

При церкви было открыто первое городское кладбище «для всех христиан», на котором были погребены многие сподвижники Петра, в том числе лейб-медик Л. Л. Блюментрост, зодчие Д. Трезини и Ж. Леблон. Кладбище существовало до 1772 года.

Деревянная церковь была разобрана в 1737 году и на её месте был возведён каменный однокупольный храм, по проекту П. А. Трезини. В 1761 году церковь, в связи с новыми течениями в русской архитектуре, была переделана в классическую пятикупольную.

Собор был закрыт 27 июля 1938 года и отдан под овощной склад.

В настоящее время собор действующий; охраняется государством как памятник архитектуры.

Петропавловский собор

(Заячий остров, площадь Петропавловской крепости)

Петропавловский собор (официальное название — собор во имя первоверховных апостолов Петра и Павла) является одним из официальных символов Санкт-Петербурга. Он возведён в 1712 — 1733 годах архитектором Доменико Трезини по указанию Петра Великого. Собор был освящён 26 июня 1733 года.

В 1857—1858 годах собор получил новый металлический шпиль, созданный по проекту Д. И. Журавского, А. С. Рехневского и П. П. Мельникова на Воткинском заводе, и стал самым высоким зданием в городе (высота 122 м). В 1859 году собор уступил титул кафедрального Исаакиевскому собору и перешёл в церковное ведомство.

Начиная с Петра Великого, в соборе хоронили Государей и членов их семей. Особым почитанием среди верующих пользовалась гробница Павла Первого. В 1998 году в Екатерининском приделе собора был похоронен прах Императора Николая Второго, Императрицы Александры Федоровны и их детей: великих княжон Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии, а также цесаревича Алексея, зверски убитых коммунистами в Екатеринбурге.

В 1901 году к востоку от собора была заложена великокняжеская усыпальница, по проекту Д. И. Гримма, освящённая 21 октября 1906 года.

В настоящее время здание находится под охраной государства и занято Музеем истории города.

Собор Воскресения Словущего Всех учебных заведений (Смольный)

(Площадь Растрелли)

Одно из самых известных произведений Б. Растрелли и всего русского барокко. Основан императрицей Елизаветой Петровной, решившей провести последние годы жизни в тишине монастыря. Собор был заложен 30 октября 1748 года и уже в 1757 году был вчерне готов, но из-за Семилетней войны остался неотделанным. Лишь через несколько десятилетий архитектор В. П. Стасов окончил работы, после которых собор был освящен 20 июля 1835 года.

В 1923 году было принято решение о закрытии собора, здание которого потом долгие годы использовалось как склад.

В настоящее время здание входит в состав Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор», который проводит здесь концерты и выставки. Здание охраняется государством как памятник архитектуры мирового значения.

Николо-Богоявленский морской собор

(Никольская площадь, 1)

Один из лучших памятников барокко в Петербурге. Его интерьер является уникальным, так как иные примеры этого стиля уничтожены при коммунистическом режиме.

16 апреля 1752 года императрица Елизавета Петровна подписала указ о постройке храма по проекту С. И. Чевакинского, одновременно ставшего и его строителем (совместно с М. А. Башмаковым). Храм был заложен 15 июля 1753 года.

Екатерина Великая повелела именовать морскую церковь собором и подарила ему десять икон, на которых изображены были святые, в дни которых были русским флотом одержаны победы над турками. Собор с самого начала стал памятником морской славы России.

Собор в советское время не закрывался и охранялся как памятник архитектуры мирового значения. Более того, с 1941 года он имеет статус кафедрального.

Собор во имя Владимирской иконы Божией Матери

(Владимирский проспект, 20)

Заложен 26 августа 1761 года в стиле, переходном от барокко к классицизму. Икона, которой был освящён собор, является главной святыней православной России. По преданию предков она была написана евангелистом Лукой на доске от стола, за которым трапезовал Иисус Христос. В настоящее время икона находится в Третьяковской галерее.Наиболее чтимой иконой современной церкви является икона Серафима Саровского с частицей его ризы. Предположительно автором храма был П. А. Трезини. Отдельно стоящая колокольня создана по проекту Кваренги. В последние годы жизни прихожанином церкви был Ф. М. Достоевский.

Закрыт 22 июня 1932 года. Охраняемое государством здание долгое время было занято фабрикой. В народе существует поверье, что в здании временами появляется призрак старого священника, укоряющего осквернителей храма.

Летом 1989 года собор возвращен верующим и 7 апреля 1990 года освящен митрополитом.

Собор Андрея Первозванного

(Большой проспект Васильевского острова, 21/23)

Пётр I сначала предполагал создать центр новой столицы на Васильевском острове, наметив у здания Двенадцати коллегий соборную церковь высшего русского ордена Андрея Первозванного, но замысел не был осуществлён из-за смерти царя.

Жители острова настоятельно просили создать для них достаточно просторный храм, поэтому в 1729 году архиепископ Нижегородский Питирим заложил по проекту архитектора Дж. Трезини деревянную церковь, освящённую 8 октября 1732 года архиепископом Феофаном Прокоповичем.

В июле 1761 года храм сгорел от удара молнии. Новый каменный собор был заложен в 1764 году по проекту А. Ф. Виста. Только в 1781 году храм был полностью освящён, став при Павле I кавалерским, в связи с чем над входом был укреплён знак ордена Андрея Первозванного.

Собор был закрыт летом 1938 года. Но в нём, охраняемом государством как памятник архитектуры, до сих пор сохранился резной иконостас XVII века. Храм полностью передан епархии осенью 1992 года.

Собор Святого Равноапостольного князя Владимира

(Проспект Добролюбова)

В память рождения великого князя Иоанна Антоновича в 1740 году была заложена каменная церковь, однако после того, как она была вчерне готова, выяснилось, что её алтарь выходит на юг. Поэтому пришлось объявлять новый конкурс, в котором победил проект Ринальди, начавший постройку в 1766 году.

Начиная с 1843 года собор является кавалерским, посвящённым ордену святого Владимира. До самой Второй мировой войны собор был кафедральным.

Собор Вознесения Христова в Софии

(Пушкин, Софийская площадь, 1)

Екатерина II предполагала построить храм-памятник, напоминающий Софийский собор в Константинополе, в честь русских побед в русско-турецких войнах.

Собор был построен в 1782—1788 годах архитекторами Ч. Камероном и И. Е. Старовым, колокольня постоена позже, в 1903—1904 годах, архитектором Л. Н. Бенуа.

В годы советской власти в храме был устроен склад игрушек, который горел, после чего оставался без присмотра и постепенно разрушался. В настоящее время восстановлен и в нём совершается богослужение.

Казанский собор

(Невский проспект, 25)

В соборе хранится самая чтимая в столице икона Казанской Божией Матери, появившаяся в Петербурге в 1710 году. Считается, что пока икона находится в городе, в него не может войти враг.

В 1799 году Император Павел I провел конкурс на проект Казанского собора, потребовав, чтобы он напоминал собор Святого Петра в Риме. Год спустя строительство было поручено архитектору А. Н. Воронихину, происходившему из крепостных крестьян графа Александра Сергеевича Строганова, известного мецената и президента Академии художеств.

27 августа 1801 года Александр I заложил храм, который был закончен перед началом Отечественной войны с Наполеоном и стал ей памятником. В храме был похоронен фельдмаршал князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский. В 1837 году перед собором установлены памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли работы Б. И. Орловского.

От собора ежегодно 30 августа к Александро-Невской Лавре шёл самый торжественный в столице крестный ход.

Ограбленный при изъятии церковных ценностей, собор был закрыт в апреле 1932 года, с 15 ноября того же года в нём организовали Музей истории религии и атеизма, Чудотворная икона была перенесена во Владимирский собор.

В Троицу 1991 года в соборе возобновились богослужения.

Храм преподобного Исаакия Далматского (Исаакиевский кафедральный собор)

(Исаакиевская площадь)

Самый крупный (высота 101,5 м) и самый вместительный (до 14 тысяч человек) храм города — одно из самых замечательных зданий в мировой архитектуре.

Собор был заложен 26 июня 1819 года после утверждения Александром I проекта ранее неизвестного французского архитектора Монферрана. Технически предложенный проект был несовершенен, поэтому Монферраном были учтены замечания специально созданной комиссии в составе видных архитекторов Петербурга В. П. Стасова, А. И. Мельникова, братьев Михайловых и В. И. Беретти.

Строительство длилось 40 лет, а внутренняя отделка велась до октябрьского переворота. На купол пошло около 100 кг червонного золота.

В 1922 году собор был ограблен властями и из него в результате кампании по «изъятию церковных ценностей» вывезено 48 килограмм золота и 2200 кг серебра. 10 декабря 1930 года в соборе был открыт антирелигиозный музей и с него сняты и отправлены на переплавку все колокола. В 1957 году собор после реставрации объявлен музеем-памятником. В настоящее время в торжественных случаях в соборе властями города проводятся богослужения.

Собор Преображения Господня всей гвардии

(Преображенская площадь, 1)

Храм возведён по приказу императрицы Елизаветы Петровны на месте съезжей избы (штаба) гренадерской роты лейб-гвардейского Преображенского полка в память о восшествии императрицы на престол с помощью солдат и офицеров этого полка.

5 августа 1754 года церковь, построенная по проекту М. Г. Земцова и перестроенная по проекту П. А. Трезини, была освящена.

После сильного пожара, возникшего 8 августа 1825 года, архитектор В. П. Стасов, используя старые стены, восстановил собор, придав ему ампирный облик. Собор был вновь освящен 5 августа 1829 года.

В 1830 — 1833 годах вокруг собора по проекту Стасова была сооружена ограда из трофейных турецких пушек. Жившие в городе болгары отмечали свои праздники в этом соборе.

После революции храм остался действующим, а во время Ленинградской блокады в его подвале было устроено бомбоубежище на 500 человек, в котором оказывалась помощь раненым.

Собор Пресвятой Троицы Лейб-гвардии Измайловского полка

(Измайловский проспект, 7а)

Собор был возведён для третьего в гвардии по старшинству (после Преображенского и Семёновского) лейб-гвардии Измайловского полка. Первый деревянный храм был освящён в 1733 году, потом несколько раз перестраивался.

Новый каменный храм был заложен 13 мая 1828 года по проекту В. П. Стасова, после того, как деревянная церковь сильно пострадала при наводнении 1824 года. Собор был освящён 25 мая 1835 года.

12 октября 1886 года в память о русско-турецкой войне 1877—1878 годов на площади перед собором был открыт по проекту Д. И. Гримма памятник — «Колонна Славы» из 108 трофейных турецких пушек, увенчанный фигурой Славы работы П.И. Шварца.

В соборе венчался Ф. М. Достоевский с А. Г. Сниткиной, в нём же отпевали А. Г. Рубинштейна.

В январе 1930 года памятник русской славы отправили на переплавку в Германию, но в настоящее время он восстановлен. 22 апреля 1938 года собор закрыли с намерением устройства в нём городского крематория.

В настоящее время ведутся реставрационные работы, начатые в 2004 году.

Крестовоздвиженский собор

(Лиговский проспект, 128)

Первоначально ямщики, жившие в районе реки Лиговой, в 1710—1712 годах возведели на месте собора деревянную церковь, которая несколько раз перестраивалась неизвестными архитекторами.

Затем в 1764—1768 годах была построена церковь Тихвинской иконы Божией Матери в стиле барокко, расширенная в 1842—1844 архитектором В. Е. Морганом. В 1848—1852 годах архитектором Е. И. Диммертом была предпринята последняя переделка.

В 1932 году церковь была переделана под котельную, в 1939 году — закрыта, а в 1947 году — переоборудована в реставрационые мастерские.

В 2000 году собор был передан православному приходу, объединившему петербургское казачество и получил статус «казачьего» собора.

Петропавловский собор в Петергофе

(Петергоф, Санкт-Петербургский проспект, 32)

Собор был заложен в 1895 году по проекту архитектора Н. В. Султанова, утверждённого Александром III. Освящение собора произошло в 1905 году, после чего он был причислен к придворному ведомству.

В 1938 году храм был закрыт.

Как и многие другие памятники Петергофа здание сильно пострадало во время войны. Северная часть собора была разрушена в связи с тем, что в храме находился немецкий корректировщик, следивший за передвижением советских кораблей.

После войны здание храма использовался под склад тары.

В 1974 году собор был взят под охрану государства как памятник истории и культуры. В 1989 году — возвращён церкви, а в 1990-х годах произведена его реставрация. 9 июля 1994 года храм был полностью освящён Патриархом Алексием II.

Феодоровский (Государев) собор в Царском Селе

(Пушкин, Академический проспект, 14)

Построен в 1909—1912 годах архитектором В. А. Покровским. В годы войны собор сильно пострадал от артиллерийских обстрелов, в особенности со стороны Ленинграда. В настоящее время заканчивается его реставрация. Для совершения богослужения открыто главное помещение и крипта.

Феодоровский собор

(Товарный переулок, 15)

В этом храме было решено собрать списки всех святых, русских подвижников, святителей, чудотворцев и т. д., сделав его «священным хранилищем заветных святынь царствующего дома и всего русского народа». Победителем объявленного конкурса был признан инженер С. С. Кричинский и 17 октября 1910 года были начаты работы. Поскольку храм был посвящён двум царственным домам — Рюриковичам и Романовым, то он состоял из двух этажей. Нижний выдержан в новгородском стиле XIII века, а верхний — в ростовском стиле.

Храм вследствие войны и последовавшего переворота до конца отделать не удалось. Он был закрыт 10 мая 1932 года и перестроен под молокозавод. В настоящее время принято решение возвратить собор верующим.

Собор Воскресения Христова на Крови

Собор Воскресения Христова на Крови, Храм Спаса-на-Крови — православный мемориальный однопрестольный храм во имя Воскресения Христова, сооружён в память того, что на этом месте 1 марта 1881 года в результате покушения был смертельно ранен Царь-Освободитель — император Александр II (выражение на крови указывает на кровь царя). Храм был сооружен как памятник Царю-Мученику на средства, собранные по всей России.

Троицкий собор Александро-Невской лавры

Разрушенные соборы

Введенский собор лейб-гвардии Семёновского полка

Введенский собор Санкт-Петербурга возведён для второго в гвардии по старшинству лейб-гвардии Семёновского полка. Самая крупная работа Константина Тона в северной столице России.

8 марта 1932 года по решению Леноблисполкома собор был закрыт. В 1933 году, несмотря на то, что здание имело статус памятника архитектуры, оно было разрушено. 1 июня 2003 года на месте церкви был установлен памятный знак.

Сергиевский Собор

Сергиевский Собор находился на Литейном проспекте. К настоящему времени здание утрачено (в 1932 году храм был закрыт, затем разобран. Стены частично использованы для строительства на этом месте административного здания, входившего в комплекс зданий ОГПУ-НКВД).

Успенский собор на Сенной площади

Церковь Спаса-на-Сенной, церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы — утраченная церковь, которая находилась на Сенной площади в Санкт-Петербурге. С 1923 года — собор. Храм являлся памятником позднего барокко. Величественный и просторный храм увенчивали пять куполов, стоявших на многогранных барабанах. В городе церковь была известна под именем Спаса-на-Сенной. Храм был взорван в 1961-ом году.

Литература

• В. В. Антонов, А. В. Кобак Святыни Санкт-Петербурга. Историко-церковная энциклопедия в трех томах. Т.1.- СПб.: Издательстро Чернышева, 1994. — 288 с., ил
• В. В. Антонов, А. В. Кобак Святыни Санкт-Петербурга. Историко-церковная энциклопедия в трех томах. Т.2.- СПб.: Издательстро Чернышева, 1996. — 328 с., ил
• В. В. Антонов, А. В. Кобак Святыни Санкт-Петербурга. Историко-церковная энциклопедия в трех томах. Т.3.- СПб.: Издательстро Чернышева, 1996. — 392 с., ил
• Павлов А. П. Храмы Санкт-Петербурга: Художественно-исторический очерк.- 3-е изд.,стереотип.- СПб.: Лениздат,2001.- 334с.,ил.- (Петербургская коллекция) ISBN 5-289-01987-1
• Никитенко Г. Ю.,Соболь В. Д. Дома и люди Васильевского острова. -М.:ЗАО Центрполиграф.2007.-735 с. ISBN 978-5-9524-2609-2
• Тихомиров Л. Церковь Святой Великомученицы Екатерины на Васильевском острове: Исторический очерк.1811-1911.СПб.,1911.
• Пунин А. Л.Архитектура Петербурга середины XIX века: Лениздат, 1990. ISBN 5-289-00602-8
• Сандаловский Н. А.Петербург :От дома к дому…От легенды к легенде…Путеводитель.-СПб.:"Норинт", 2003.400с.:ил. ISBN 5-7711-0082-X.
• Sankt Petersburg. Die gebaute Utopie:Die Zeitschrift der Kultur- DU. Heft Nr.12 Dezember
• Кириков Б. М.,Штиглиц М. С. Петербург немецких архитекторов. Изд.-во «Чистый лист» Санкт-Петербург.2002. ISBN 5-901528-04-2
• Ausstellung ueber St.Petersburger Deutsche:St.Petrsburgishe Zeitung. № 2 (75) 1999
• Немцы в России: русско-немецкие научные и культурные связи. Сб.статей. Отв.ред. Г.Смагина. СПб.,2000 ISBN 5-86007-248-1
• Немцы в Санкт-Петербурге (XVIII—XX века): биографический аспект. вып.2.СПб.2002
• Смирнов П. Т.Православные святыни и храмы Санкт-Петербурга. Издательский дом «Петроградский». 2009 г. Тираж 5000 экз. ISBN 5-88143-094-8

Отрывок, характеризующий Православные соборы Санкт-Петербурга

– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.