ТТ
Поделись знанием:
(перенаправлено с «ТТ (пистолет)»)
ТТТТ
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
Пистолет обр. 1933 г.[2] (ТТ, Тульский, Токарева, Индекс ГРАУ — 56-А-132) — первый армейский самозарядный пистолет СССР, разработанный в 1930 году советским конструктором Фёдором Васильевичем Токаревым.
Содержание
История
Пистолет ТТ был разработан для конкурса 1929 года на новый армейский пистолет, объявленного с целью замены револьвера «наган» и нескольких моделей револьверов и пистолетов иностранного производства, находившихся на вооружении Красной Армии к середине 1920-х годов. В качестве штатного патрона был принят немецкий патрон 7,63×25 мм Маузер, который в значительных количествах закупался для состоявших на вооружении пистолетов Mauser C96[1].
Конкурсная комиссия во главе с М. Ф. Грушецким сочла пистолет конструкции Ф. В. Токарева наиболее подходящим для принятия на вооружение при условии, что будут устранены выявленные недостатки. Требования комиссии включали повышение точности стрельбы, облегчение усилия спуска и безопасности в обращении. За несколько месяцев работы недостатки были устранены. 23 декабря 1930 года было принято решение о дополнительных испытаниях.
По результатам испытаний в конкурсе победил пистолет ТТ, созданный конструкторской группой под руководством Ф. В. Токарева в проектно-конструкторском бюро Тульского оружейного завода. 12 февраля 1931 года Реввоенсовет СССР заказал первую партию из 1000 пистолетов для всесторонних войсковых испытаний. В том же году пистолет Токарева был принят на вооружение под официальным обозначением «7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1930 г.» вместе с патроном 7,62×25. Пистолет, получивший название ТТ (Тульский Токарева), был простым и технологичным в производстве и эксплуатации.
В это же время СССР купил у немецкой фирмы Mauser лицензию на производство патрона и начал выпуск под обозначением «7,62-мм пистолетный патрон „П“ обр. 1930 г.».
В 1930—1932 годах было выпущено несколько тысяч экземпляров. С целью повысить технологичность производства в 1932—1933 гг. оружие подверглось модернизации: боевые выступы ствола не фрезеровали, а выполняли токарной обработкой; рама изготавливалась цельной, без съемной крышки рукоятки; были доработаны разобщитель и спусковая тяга. В начале 1934 года новый пистолет был принят на вооружение под наименованием «7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1933 г.».
В 1939 году группа конструкторов во главе с Токаревым создала вариант пистолета с более массивной рукоятью и магазином на 12 патронов (для чего его защёлка была перенесена). Значительно уменьшилась вероятность самопроизвольного выстрела. Дальнейшей доработке пистолета помешала Великая Отечественная война[4].
В ноябре—декабре 1941 года оборудование для изготовления ТТ было перенесено в Ижевск. За 1942 год на Ижевском машиностроительном заводе № 74 удалось произвести 161485 пистолетов Токарева[5]. Также в 1942 году Ижевский завод № 74 выпустил небольшую партию пистолета Токарева с двухрядным магазином на 14 патронов. Толщина рукоятки составила 42 мм (против 30,5 мм у штатного ТТ). Защёлка магазина была перенесена в основание рукоятки[6][7].
В 1944 году прошёл полигонные испытания модернизированный вариант пистолета Токарева с магазином на 16 патронов, разработанный конструктором Ижевского механического завода № 622 Г. В. Севрюгиным[8].
В 1947 году ТТ был вновь модифицирован с целью уменьшения его себестоимости: крупные вертикальные выточки, чередующиеся с мелкими пазами на кожухе-затворе для удобного оттягивания затвора, были заменены на мелкие выточки (рифление)[1].
После войны пистолет Токарева пользовался популярностью в криминальных кругах в первую очередь из-за того, что множество единиц данного оружия не было внесено в пулегильзотеку. В 1990-е годы к пистолетам производились кустарные глушители[4].
Конструкция
В пистолете ТТ сочетаются конструктивные особенности различных систем: схема запирания канала ствола конструкции Дж. М. Браунинга, примененная в знаменитом Colt M1911, дизайн Browning M1903 и патрон, изначально разработанный для пистолета Mauser C96.
По мнению некоторых специалистов[9] при разработке конструкции пистолета первоначально предполагалось полностью скопировать конструкцию модифицированного пистолета Браунинга со съёмным курковым ударно-спусковым механизмом. Однако в процессе работы от полного копирования конструкторы отказались из-за отсутствия технологической базы для производства полной копии оригинала. Необходимо было снизить затраты на производство упрощением конструкции.
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[t0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcSsjRTuE7hz0QPJCVcvjVQwLGgrVUvYMIVQjsdVu0imakNkNSSFZoc9M-I4Sg Чертеж пистолета] в разобранном виде (копия ТТ венгерского производства) |
Вместе с тем, пистолет имеет оригинальные конструкторские решения, направленные на удобство обращения с оружием: объединение ударно-спускового механизма в отдельном едином блоке-колодке, который при разборке оружия свободно отделяется от рамы для чистки и смазки; размещение боевой пружины в курке, что сократило продольную ширину рукоятки; крепление щёчек рукоятки при помощи закрепленных на них поворотных планок, упрощавших разборку пистолета, отсутствие предохранительного механизма — его функцию выполнял предохранительный взвод курка.
Схема Браунинга запирания канала ствола с коротким ходом и качающейся серьгой, система работы автоматики, а также УСМ, заимствованные у пистолета Colt M1911, были модифицированы для упрощения производства.
УСМ одинарного действия. Ударный механизм выполнен единым блоком, что упрощало заводскую сборку (несколько лет спустя швейцарский оружейник Шарль Петтер применил такую же компоновку во французском пистолете «Модель 1935»).
Пистолет не имеет предохранителя как отдельной детали, его функции выполняет предохранительный взвод курка. Для снятия курка с предохранительного взвода нужно взвести курок. Чтобы поставить взведенный курок на предохранительный взвод, его сначала нужно спустить, придерживая его и нажимая на спуск. Для постановки спущенного курка на предохранительный взвод нужно немного отвести курок назад. После этого будет заблокирован спуск и затвор, а курок не будет касаться ударника. Это исключает возможность выстрела при падении пистолета или случайном ударе по головке курка.
Носить пистолет с патроном в патроннике со спущенным курком не рекомендуется и не имеет смысла, так как для выстрела взводить спущенный курок нужно также, как и курок, поставленный на предохранительный взвод.
На левой стороне рамки находится рычаг затворной задержки. По израсходовании магазина затвор встает на задержку в заднем положении. Для снятия затвора с задержки нужно опустить рычаг затворной задержки.
Магазин вмещает 8 патронов. Кнопка защелки магазина находится на левой стороне рукоятки, у основания спусковой скобы, как у Colt M1911.
Попадания при стрельбе на 50 м в каждой из 10 серий по 10 выстрелов укладываются в круг радиусом 150 мм.
Прицельные приспособления состоят из мушки, выполненной заодно с затвором, и целика, впрессованного в паз типа «ласточкин хвост» в задней части затвора. Щёчки рукоятки изготавливались из бакелита или (в годы войны) из древесины (орех).
Достоинства и недостатки
Пистолет ТТ отличается простотой конструкции и в силу этого — невысокой себестоимостью производства и лёгкостью в обслуживании. Нетипичный для пистолетов очень мощный патрон обеспечивает необычно высокую проникающую способность и дульную энергию около 500 Дж. Пистолет имеет короткий лёгкий спуск и обеспечивает значительную точность стрельбы, опытный стрелок способен поразить цель на дистанциях более 50 метров. Пистолет плоский и достаточно компактный, что удобно для скрытого ношения. Однако в ходе эксплуатации проявились и недостатки.
До Великой Отечественной войны военными выдвигалось требование, чтобы из пистолета можно было вести огонь через амбразуры танка. ТТ не удовлетворял этому условию. Многие специалисты считают данное требование абсурдным. Однако немцам ничего не мешало предъявлять такое требование к своему оружию: Luger P08, Walther P38 и даже MP 38/40 удовлетворяли ему в полной мере.
Ещё одним недостатком является плохая фиксация магазина.
Имели место непроизвольные случаи самострела, один из которых описан Юрием Никулиным в книге «Почти серьёзно». В конечном итоге Уставом было прямо запрещено носить пистолет с патроном в патроннике, что ещё увеличило время приведения пистолета в боеготовое состояние.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3190 дней]
Эргономичность ТТ вызывает много нареканий по сравнению с другими конструкциями. Угол наклона рукоятки невелик, форма её не способствует удобному удержанию оружия.
Пистолет ТТ отличается настильностью траектории и высоким пробивным действием остроконечной пули, которая способна пробить армейскую каску или лёгкие бронежилеты. Пробивное действие пули ТТ превышает пробивное действие пули патрона 9×19 мм Парабеллум (пуля «7,62 П» со свинцовым сердечником, после выстрела из пистолета ТТ, пробивает бронежилеты I класса защиты, но бронежилеты II класса не пробивает даже при выстреле в упор. Пуля «Пст» со стальным сердечником пробивает бронежилеты II класса защиты, или NIJ IIIA+ по американской классификации). Вместе с тем, по останавливающему действию 7,62-мм пули ТТ уступают действию пули патрона 9×19 мм. Впрочем, в пистолете ТТ возможно использование нескольких вариантов патронов 7,63×25 мм «Mauser» с пулями повышенного останавливающего действия[10]:
- .30 Mauser LLC — патрон с безоболочечной свинцовой пулей фирмы «Old Western Scrounger» (США);
- патрон с экспансивной пулей фирмы «Old Western Scrounger» (США);
- 7,62×25 мм Tokarev Magsafe Defender — патрон с пулей повышенного останавливающего действия фирмы «Magsafe» (США).
Варианты и модификации
Пистолеты производства СССР
- «7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1930 г.» — первая серийная модификация, всего в 1930—1933 гг. было выпущено не более 93 тыс. шт.[11]
- «7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1933 г.» (довоенный выпуск) — с целью повысить технологичность в производстве, были внесены изменения в конструкцию спускового механизма (спусковой тяги и разобщителя), упрощена форма ствола и рамки (задняя стенка рукоятки была сделана цельной, без отделяющейся крышки). К 22 июня 1941 года на вооружение Красной Армии поступило около 600 тыс. пистолетов ТТ.
- 7,62-мм учебный самозарядный пистолет обр. 1933 г. — учебный вариант пистолета Токарева, выпускавшийся перед войной. От боевого отличался только карболитовыми щёчками, окрашенными в зелёный цвет (а не чёрный). Рядом с заводским номером выбивались буквы «УЧ»[12].
- «7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1933 г.» (выпуск военного времени) — отличался упрощённой конструкцией и худшим качеством обработки деталей; на некоторые пистолеты устанавливали деревянные щёчки.
- «7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1933 г.» (выпуск послевоенного времени)
Пистолеты иностранного производства
-
Венгерская Народная Республика — в 1948—1960 годах на предприятии «FEG» под названием «Tokarev 48M» выпускалась точная копия советского ТТ (с гербом ВНР на накладках рукояти). В конце 1950-х годов был разработан модернизированный вариант — ТТ-58, с более удобной рукоятью, выполненной по типу рукоятки пистолета Walther P38 и изменённой конструкцией магазина. -
Вьетнам — во время войны во Вьетнаме партизаны НФОЮВ в полевых условиях собирали пистолеты ТТ из китайских комплектующих. -
Египет — в конце 1950-х годов для Египта на предприятии «FEG» был начат выпуск оснащенной предохранителем модификации ТТ-58 под патрон 9×19 мм Парабеллум. Пистолет «Tokagypt-58» поступал на вооружение египетской полиции. Всего было произведено до 15 тысяч этих пистолетов, причём часть пистолетов была продана на коммерческом рынке, в основном в ФРГ, под маркой «Firebird».
-
КНР — выпускался в нескольких модификациях:
- «тип 51» — армейский пистолет, копия советского ТТ.
- «тип 54» — армейский пистолет, копия советского ТТ, находился на вооружении армии КНР до 1971 года. Производился на экспорт под наименованием M20.
- «модель 213» — коммерческий вариант производства компании «Norinco» под патрон 9×19 мм с магазином на 8 патронов.
- «модель 213А» — коммерческий вариант производства компании «Norinco» под патрон 9×19 мм с магазином на 14 патронов.
- «модель 213В» — коммерческий вариант производства компании «Norinco» под патрон 9×19 мм, оснащённый неавтоматическим предохранителем, блокирующим курок.
-
КНДР — копия пистолета ТТ, выпускалась под названием Type 68 или M68. -
ПНР — пистолет производился под названием PW wz.33 (Pistolet Wojskowy wzor 33 — армейский пистолет образца 1933 года) и состоял на вооружении до конца 1960-х годов. Отличался от советских ТТ маркировкой на затворе и накладках рукояти. -
СР Румыния — в 1950-е годы выпускалась копия пистолета ТТ под названием Cugir Tokarov. -
Югославия
- Застава М54 — копия советского ТТ обр. 1933 года, выпуск начат в феврале 1954 года[13]
- Застава М57 — модернизированный вариант ТТ с увеличенной до 9 патронов ёмкостью магазина, разработан в 1956—1960 гг., серийно выпускался с 1961 по 1990 год[13].
- Застава M70 — компактный вариант армейского пистолета Застава М57 под менее мощные патроны 7,65×17 мм или 9×17 мм (9мм Kratak).
- Застава М70А — модернизированный вариант пистолета Застава М57 под патрон 9×19 мм Парабеллум, выпуск которого начался в начале 1970-х.
- Застава М88 — модернизированный вариант пистолета Застава М57 под патроны 9×19 мм Парабеллум и .40 S&W.
-
Ирак — копия советского ТТ состояла на вооружении армии Ирака более тридцати лет. -
Пакистан — копия китайского ТТ выпускалась на предприятии POF (Pakistani Ordnance Factories) для полиции. Кроме того, известны случаи изготовления копий ТТ в полукустарных условиях оружейными мастерскими в районе перевала Хайбер.
Конверсионные варианты и модификации
Спортивное оружие
- Tokarev Sportowy — спортивный пистолет польского производства под малокалиберный патрон .22 Long Rifle с вкладышами по форме стандартного патронника под патрон 7,62×25 мм.
- в 1950-е годы в СССР на базе ТТ был создан спортивно-тренировочный пистолет Р-3 под малокалиберный 5,6-мм патрон, имевший свободный затвор.
- в мае 2012 года в России пистолет ТТ был сертифицирован в качестве спортивного оружия под наименованием спортивный пистолет С-ТТ[14].
Травматическое оружие
На базе пистолета разработаны несколько вариантов травматического гражданского оружия самообороны.
- ВПО-501 «Лидер» — «бесствольный» травматический пистолет под патрон 10×32 мм Т. Разработан и выпускается с 2005 года Вятско-Полянским машиностроительным заводом «Молот». В соответствии с криминалистическими требованиями, в конструкцию внесены изменения, исключающие возможность стрельбы боевыми патронами.
- ВПО-509 «Лидер-М» — «бесствольный» травматический пистолет под патрон 11,43×32 мм Т. Разработан Вятско-Полянским машиностроительным заводом «Молот».
- ТТ-Т — травматический пистолет под патрон 10×28 мм Т. Разработан и производится на ОАО «Завод им. В. А. Дегтярёва». В продаже с 2011 года. Имеет конструктивные отличия от боевого ТТ: ствол с удалёнными нарезами; в канале имеется одна перегородка-штифт, препятствующая стрельбе твёрдым предметом.[15]
- MP-81 — травматический пистолет под патрон 9 мм P.A. Разработан и выпускается с 2008 года Ижевским механическим заводом. В конструкции сохранены основные узлы базовой модели: (рамка, затвор, ударно-спусковой механизм), полностью сохранена подлинная историческая маркировка оригинала и идентичность приемов обращения с пистолетом.
- MP-82 — вариант MP-81 под патрон .45 rubber, разработанный и представленный в виде макета в 2008 году Ижевским механическим заводом. Серийно не производился.
- ТТР — травматический пистолет под патрон 9 мм P.A. (производитель — ООО «СОБР», г. Харьков).
- ТТ-ГТ — гладкоствольный травматический пистолет под патрон 9 мм P.A. (производитель — ООО «Эрма-Интер», г. Киев).
Пневматическое оружие
Выпускаются несколько вариантов 4,5-мм пневматических пистолетов: МР-656k (выпуск прекращен в 2013 году на основании требования Закона о запрете переделки боевого оружия), Gletcher TT, Gletcher TT NBB, ТТП «Собр», Crosman C-TT, KSC/KWA TT-33.
Сигнальные версии
- с 2011 года выпускался Сигнальный пистолет ТТ-С, сделанный на базе пистолета ТТ-Лидер (выпуск прекращен в 2013 году на основании требования Закона о запрете переделки боевого оружия). Для стрельбы используются капсюли «жевело» или КВ21.
- на выставке «Оружие и охота — 2014» в Москве компанией ООО «Молот армз» был представлен охолощенный вариант пистолета ТТ, МА-ТТ-СХ, под холостой патрон 10×31 мм.
Эксплуатация и боевое применение
1930—1945
-
СССР — пистолеты ТТ состояли на вооружении советских вооружённых сил, а в период Великой Отечественной войны также поставлялся советским партизанам и поступал на вооружение иностранных воинских формирований на территории СССР. -
Финляндия — трофейные пистолеты ТТ, захваченные в ходе советско-финской войны 1939—1940 гг. и «войны-продолжения» 1941—1944 гг. находились на вооружении финской армии до 1951 г. В 1959—1960 гг. пистолеты были проданы американской компании «Interarmco». -
Третий рейх — трофейные ТТ под наименованием Pistole 615(r) поступали на вооружение Вермахта, СС и иных военизированных формирований нацистской Германии и её сателлитов. - Югославия — поставки для Народно-освободительной армии Югославии начались 15 мая 1944 года, продолжались до 1947 года[13].
После окончания Второй мировой войны
После войны ТТ поставлялся поддерживаемым СССР государствам и движениям (в частности, армиям стран Организации Варшавского Договора).
- СССР — производство пистолета продолжалось до 1952 года и было прекращено в связи с принятием на вооружение 9-мм пистолета Макарова. В дальнейшем, ТТ был снят с вооружения и постепенно заменён ПМ — к началу 1960-х годов в Советской Армии (несколько дольше он сохранялся на вооружении тыловых и вспомогательных подразделений), к середине 1970-х — в милиции[1], но в подразделениях военизированной охраны он сохранился и в последующее время[16]. На складах мобилизационного резерва пистолеты ТТ хранились по меньшей мере до начала 1990-х гг.
- также, по меньшей мере до 2000 г. ТТ использовался геологическими предприятиями. По нормам положенности Мингео СССР пистолетом могли быть вооружены руководящие работники геологических партий и экспедиций.
- Югославия — после войны советские ТТ оставались на вооружении Югославской Народной Армии по меньшей мере до 1968 года[13].
-
Россия — в декабре 1998 года ТТ был официально принят на вооружение Федеральной службы судебных приставов[17]. По меньшей мере до июля 2002 года пистолеты ТТ находились на вооружении вневедомственной охраны МВД РФ[18]. В декабре 2005 года внесен в перечень наградного оружия[19]. По состоянию на середину 2006 года, состояли на вооружении подразделений ФГУП «Охрана» МВД РФ[20], сотрудников фельдъегерской службы и инкассаторов[21]. -
Белоруссия — по состоянию на 2002 год, на вооружении юридических лиц с особыми уставными задачами[22]. -
Казахстан — на вооружении ведомственной охраны железных дорог[23] и инкассаторов Национального Банка Республики Казахстан[24]. -
Латвия — на вооружении армии по меньшей мере до октября 2001 года[25]. -
Украина — в начале 1990-х годов некоторое количество ТТ со складов мобилизационного резерва министерства обороны Украины было передано на вооружение некоторых подразделений патрульно-постовой службы милиции, также они использовались для обучения стрельбе курсантов и сотрудников МВД Украины (в связи с дефицитом патронов 9×18 мм)[26]. По состоянию на 14 июля 2005 года, на хранении министерства обороны имелось 95 000 шт. пистолетов ТТ (75 000 исправных и 20 000 предназначенных к утилизации)[27]; по состоянию на 15 августа 2011 года, на хранении министерства обороны оставалось 10 000 пистолетов ТТ[28], ещё 5500 шт. находилось на хранении министерства внутренних дел Украины[29]. Находится на вооружении государственной службы охраны[30]. Также является наградным оружием[31]. По состоянию на июнь 2014 года, оставались на вооружении железнодорожной охраны[32] и инкассаторов[33]. На данный момент ограниченно применяется армией и добровольческими подразделениями в зоне АТО.
См. также
Напишите отзыв о статье "ТТ"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Сергей Монетчиков. [www.bratishka.ru/archiv/2007/12/2007_12_13.php Арсенал: ТТ — маленькое русское чудо] // журнал «Братишка», декабрь 2007
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Наставление по стрелковому делу. Револьвер обр. 1895 г. и пистолет обр. 1933 г. — Военное издательство Министерства Обороны СССР, 1975 год.
- ↑ 1 2 3 Максим Попенкер. [world.guns.ru/handguns/hg20-r.htm Пистолет Токарева ТТ обр 1933 года (СССР)] (рус.). world.guns.ru. Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/65S8uYTdh Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
- ↑ 1 2 [tvzvezda.ru/news/forces/content/201502110808-li6h.htm Почему киллеры и спецслужбы любят ТТ: 85 лет легендарному пистолету]
- ↑ Сергей Монетчиков. Журнал «Оружие» № 7. Пистолеты Токарева, 2003. стр. 24
- ↑ Попенкер М. Р., Милчев М. Н. Вторая мировая: Война оружейников. М.: Яуза, Эксмо, 2008. стр. 241
- ↑ Сергей Монетчиков. Журнал «Оружие» № 7. Пистолеты Токарева, 2003. стр. 20
- ↑ [www.kalashnikov.ru/Kalasnikov/Arhiv_Kalashnikov/2015/kalashnikov_05_2015.php Журнал «Калашников» № 5/2015. Галина Валеева «В тылу как на фронте» стр. 67]
- ↑ [topwar.ru/29323-vse-li-nam-rasskazali-o-pistolete-tt.html Военное обозрение. Дмитрий Ширяев «Всё ли нам рассказали о пистолете ТТ?» Журнал «Оружие»]
- ↑ журнал «Солдат удачи», № 3, 1996.
- ↑ Я. Хогг, Дж. Уикс. Все пистолеты мира. М., ЭКСМО-Пресс, 2001
- ↑ Сергей Монетчиков. Журнал «Оружие» № 7. Пистолеты Токарева, 2003. стр. 15
- ↑ 1 2 3 4 Бранко Богданович. Югославский ТТ по имени «Тетеjац» // журнал «Оружие», № 10, октябрь 2012. стр.42-56
- ↑ [akbnn.ru/pics/sert/c-tt.jpg С-ТТ Сертификат спортивного пистолета ТТ]
- ↑ [akbnn.ru/ttt.php Оружие самообороны ТТ-Т — газовый пистолет калибра 10х28. с возможностью стрельбы травматическими патронами] // сайт ООО ПКП АКБС
- ↑ 17 июня 1998 года стрелок военизированной охраны владивостокского отряда Дальневосточной железной дороги на станции Вторая Речка застрелил из табельного пистолета ТТ двух человек. Были убиты охранник торгового павильона и случайный посетитель
[kommersant.ru/doc/200263 Стрелок ВОХРа убил двух человек]// газета «Коммерсантъ», № 107 (1510), 18.06.1998 - ↑ Постановление Правительства РФ № 1584 от 30.12.1998 «Об утверждении перечня боевого ручного стрелкового и иного оружия, боеприпасов и патронов к нему, а также специальных средств, состоящих на вооружении службы судебных приставов Министерства юстиции Российской Федерации»
- ↑ Приказ МВД РФ № 651 от 09.07.2002 г. «О внесении изменений и дополнений в приказ МВД России от 17 февраля 2001 г. № 173» (приложение № 2)
- ↑ Постановление Правительства РФ № 718 от 05.12.2005 «О награждении оружием граждан Российской Федерации»
- ↑ Приложение № 2 к Приказу МВД РФ № 611 от 04.08.2006 «Об утверждении перечней специальных средств, видов, типов и моделей огнестрельного и газового оружия, патронов и боеприпасов к нему, норм обеспечения ими работников военизированных и сторожевых подразделений ФГУП „Охрана“ МВД России»
- ↑ «Организации и их территориальные подразделения могут использовать до вывода из эксплуатации по техническому состоянию… 7,62 мм пистолет ТТ… иное боевое оружие, ранее приобретенное в установленном порядке и не включенное в настоящий перечень.»
Постановление Правительства РФ N 460 от 22 апреля 1997 г. «О мерах по обеспечению юридических лиц с особыми уставными задачами боевым ручным стрелковым оружием» (в ред. от 29 мая 2006 г.) - ↑ Указ Президента Республики Беларусь N 473 от 30 августа 2002 «О мерах по совершенствованию регулирования оборота боевого, служебного, гражданского оружия и боеприпасов к нему на территории Республики Беларусь»
- ↑ Постановление Кабинета Министров Республики Казахстан № 110 от 2 февраля 1995 г. «О мерах по реализации Закона Республики Казахстан „О государственном контроле за оборотом отдельных видов оружия“»
- ↑ Постановление Правления Национального Банка Республики Казахстан № 254 от 24 августа 2012 года «Об утверждении Правил учета, хранения, перевозки и инкассации банкнот, монет и ценностей»
- ↑ «общаясь на тему стрелкового оружия, латвийские военные сразу вспоминают о существовании Закона „О государственной тайне“. Как рассказал руководитель рабочей группы логистики Министерства обороны Латвии полковник-лейтенант Земессардзе Имант Цирулис… некоторые его виды, имеющиеся в распоряжении латвийской армии, — это американские автоматические винтовки М-16 и М-14, автоматы и пулеметы Калашникова, пистолеты Макарова и ТТ»
[www.delfi.lv/biznes/bnews/latviya-aktivno-torguet-oruzhiem.d?id=1915093 Латвия активно торгует оружием] // DELFI.LV от 5 октября 2001 - ↑ Игорь Яценко. Железяку на пузяку // «Солдат удачи», № 6, 1996. стр.40-42
- ↑ [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/264-2005-%D1%80 розпорядження Кабінету Міністрів України від 14 липня 2005 р. N 264-р]
- ↑ [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/22%D0%B0-2011-%D1%80/ розпорядження Кабінету Міністрів України від 15 серпня 2011 р. N 1022-р]
- ↑ [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/925-2012-%D1%80 Постанова Кабінету міністрів України № 925-р від 21 листопада 2012 р. «Про затвердження переліку рухомого військового майна внутрішніх військ Міністерства внутрішніх справ, яке може бути відчужено»]
- ↑ Наказ Міністерства внутрішніх справ України «Про організацію службової діяльності цивільної охорони Державної служби охорони при МВС України» № 1430 вiд 25.11.2003
- ↑ Наказ Адміністрації Державної служби спеціального зв’язку та захисту інформації України N 115 від 9 червня 2009 року «Про Почесну грамоту та відомчі заохочувальні відзнаки Державної служби спеціального зв’язку та захисту інформації України»
- ↑ «В Донецке вооруженные люди в управлении военизированной охраны Управления Донецкой железной дороги завладели… 4 пистолетами ТТ и 5 револьверами „Наган“„
[www.unian.net/politics/934059-v-donetske-boeviki-zavladeli-orujiem-upravleniya-ohranyi-jeleznoy-dorogi.html В Донецке боевики завладели оружием управления охраны железной дороги] // УНИАН от 28 июня 2014 - ↑ “На въезде в Донецк со стороны пгт. Старобешево инкассаторский автомобиль был остановлен неизвестными. Под угрозой применения автоматов и гранатомета, неизвестные забрали у инкассаторов оружие — два пистолета ТТ и 48 патронов»
[donbass.comments.ua/news/98964-na-vezde-donetsk-dnrovtsi.html На въезде в Донецк «ДНРовцы» с гранатометом разоружили инкассаторов] // «Комментарии: Донбасс» от 23 июня 2014
Литература
- Наставление по стрелковому делу. Револьвер обр. 1895 г. и пистолет обр. 1930 г. — М., 1938.
- Материальная часть стрелкового оружия. Под ред. А. А. Благонравова. М.: Оборонгиз НКАП, 1945
- Федосеев С. Л. (авт.-сост.). Спокойно!.. Стреляю. Пистолет и револьвер в России. — М., 1992.
- Болотин Д. Н. История советского оружия и патронов. — СПб.: Полигон, 1995
- А. Б. Жук. Энциклопедия стрелкового оружия: револьверы, пистолеты, винтовки, пистолеты-пулеметы, автоматы. М., АСТ — Воениздат, 2002.
- журнал «Оружие», № 7, 2003 (спецвыпуск журнала, полностью посвящён описанию пистолетов ТТ)
Ссылки
- Владислав Каштанов. [www.armoury-online.ru/articles/pistols/russia/TT/ Пистолет Токарева ТТ / 7,62-мм самозарядный пистолет обр. 1930 г. (СССР)] // сайт armoury-online.ru
- [www.weaponplace.ru/tt.php Пистолет ТТ]
- [world.guns.ru/handguns/hg/rus/tokarev-tt-r.html Пистолет Токарева ТТ обр 1933 года (СССР)]
- [www.tokarev.com/ сайт, посвящённый оружию Ф. В. Токарева]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/istoriya-poyavleniya-pistoleta-tt/ История появления пистолета ТТ]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/opytnye-obrazcy-pistoletov-tokareva/ Опытные образцы пистолетов Токарева]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/pistolet-tt-ustrojstvo-vzaimodejstvie-chastej-i-mexanizmov/ Пистолет ТТ: устройство, взаимодействие частей и механизмов]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/poryadok-razborki-i-sborki-pistoleta-tt/ Порядок разборки и сборки пистолета ТТ в фотографиях и схемах]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/pistolety-tt-i-ix-analogi-inostrannogo-proizvodstva/ Пистолеты ТТ и их аналоги иностранного производства]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/pistolet-tt-obrazca-1930-goda-pistolet-tt-obrazca-1933-goda-modifikacii-i-razlichiya-pistoletov-tt/ Пистолет ТТ образца 1930 года, пистолет ТТ образца 1933 года, модификации и различия пистолетов ТТ]
- [historypistols.ru/blog/pistolety-pod-unitarnyj-patron-avtomaticheskie/sportivnye-pistolety-r-3-i-r-4/ Спортивные пистолеты Р-3 и Р-4, изготовленные на базе ТТ]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий ТТ
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
