100 лучших британских фильмов за 100 лет по версии BFI
Поделись знанием:
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
В 1999 году Британский институт кинематографии, по результатам опроса тысячи человек со всего телевидения Британии, составил список ста лучших британских фильмов двадцатого века [1]. Избирателям было предложено выбрать до 100 фильмов, которые были «британскими по культуре». Некоторые из выбранных фильмов были полностью или частично произведены иностранными компаниями или сделаны режиссёрами, рождёнными не в Британии. Эти фильмы были восприняты избирателями как британские.
Список
№ | Название | Год | Режиссёр | Оригинальное название | Комментарий |
---|---|---|---|---|---|
1 | Третий человек | 1949 | Кэрол Рид | The Third Man | |
2 | Короткая встреча | 1945 | Дэвид Лин | Brief Encounter | |
3 | Лоуренс Аравийский | 1962 | Дэвид Лин | Lawrence of Arabia | |
4 | Тридцать девять ступеней | 1935 | Альфред Хичкок | The 39 Steps | |
5 | Большие надежды | 1946 | Дэвид Лин | Great Expectations | |
6 | Добрые сердца и короны | 1949 | Роберт Хеймер | Kind Hearts and Coronets | |
7 | Кес | 1969 | Кен Лоуч | Kes | |
8 | А теперь не смотри | 1973 | Николас Роуг | Don’t Look Now | |
9 | Красные башмачки | 1948 | Майкл Пауэлл, Эмерих Прессбургер |
The Red Shoes | Один из режиссёров, сценаристов и продюсеров — из Венгрии |
10 | На игле | 1996 | Дэнни Бойл | Trainspotting | |
11 | Мост через реку Квай | 1957 | Дэвид Лин | The Bridge on the River Kwai | |
12 | Если.... | 1968 | Линдсей Андерсон | If… | |
13 | Замочить старушку | 1955 | Александр Маккендрик | The Ladykillers | Режиссёр шотландско-американского происхождения |
14 | В субботу вечером, в воскресенье утром | 1960 | Карел Рейш | Saturday Night and Sunday Morning | Режиссёр из Чехословакии |
15 | Брайтонская скала | 1947 | Джон Боултинг | Brighton Rock | |
16 | Убрать Картера | 1971 | Майк Ходжес | Get Carter | |
17 | Банда с Лавендер Хилл | 1951 | Чарльз Крайтон | The Lavender Hill Mob | |
18 | Генрих V | 1944 | Лоуренс Оливье | The Chronicle History of King Henry the Fift with His Battell Fought at Agincourt in France | |
19 | Огненные колесницы | 1981 | Хью Хадсон | Chariots of Fire | |
20 | Лестница в небо | 1946 | Майкл Пауэлл, Эмерих Прессбургер |
A Matter of Life and Death | Один из режиссёров, сценаристов и продюсеров — из Венгрии |
21 | Долгая Страстная пятница | 1980 | Джон Маккензи | The Long Good Friday | |
22 | Слуга | 1963 | Джозеф Лоузи | The Servant | Режиссёр — американец |
23 | Четыре свадьбы и одни похороны | 1994 | Майк Ньюэлл | Four Weddings and a Funeral | |
24 | Виски в изобилии | 1949 | Александр Маккендрик | Whisky Galore! | Режиссёр шотландско-американского происхождения |
25 | Мужской стриптиз | 1997 | Питер Каттанео | The Full Monty | |
26 | Жестокая игра | 1992 | Нил Джордан | The Crying Game | Ирландский режиссёр |
27 | Доктор Живаго | 1965 | Дэвид Лин | Doctor Zhivago | Производство США |
28 | Жизнь Брайана по Монти Пайтону | 1979 | Терри Джонс | Monty Python’s Life of Brian | |
29 | Уитнэйл и я | 1987 | Брюс Робинсон | Withnail and I | |
30 | Девушка Грегори | 1980 | Билл Форсайт | Gregory’s Girl | |
31 | Зулусы | 1964 | Сай Эндфилд | Zulu | Режиссёр американского происхождения |
32 | Путь наверх | 1958 | Джек Клейтон | Room at the Top | |
33 | Элфи | 1966 | Льюис Гилберт | Alfie | |
34 | Ганди | 1982 | Ричард Аттенборо | Gandhi | |
35 | Леди исчезает | 1938 | Альфред Хичкок | The Lady Vanishes | |
36 | Ограбление по-итальянски (Итальянская работа) | 1969 | Питер Коллинсон | The Italian Job | |
37 | Местный герой | 1983 | Билл Форсайт | Local Hero | |
38 | Группа «Коммитментс» | 1991 | Алан Паркер | The Commitments | |
39 | Рыбка по имени Ванда | 1988 | Чарльз Крайтон | A Fish Called Wanda | |
40 | Тайны и ложь | 1996 | Майк Ли | Secrets & Lies | |
41 | Доктор Ноу | 1962 | Теренс Янг | Dr. No | |
42 | Безумие короля Георга | 1994 | Николас Хитнер | The Madness of King George | |
43 | Человек на все времена | 1966 | Фред Циннеманн | A Man for All Seasons | Режиссёр из Австрии |
44 | Чёрный нарцисс | 1947 | Майкл Пауэлл, Эмерих Прессбургер |
Black Narcissus | Один из режиссёров, сценаристов и продюсеров — из Венгрии |
45 | Жизнь и смерть полковника Блимпа | 1943 | Майкл Пауэлл, Эмерих Прессбургер |
The Life and Death of Colonel Blimp | Один из режиссёров, сценаристов и продюсеров — из Венгрии |
46 | Оливер Твист | 1948 | Дэвид Лин | Oliver Twist | |
47 | Я в порядке, Джек! | 1959 | Джон Боултинг | I’m All Right Jack | |
48 | Представление | 1970 | Дональд Кэммелл, Николас Роуг | Performance | |
49 | Влюблённый Шекспир | 1998 | Джон Мэдден | Shakespeare in Love | |
50 | Моя прекрасная прачечная | 1985 | Стивен Фрирз | My Beautiful Laundrette | |
51 | Ловелас | 1963 | Тони Ричардсон | Tom Jones | |
52 | Такова спортивная жизнь | 1963 | Линдсей Андерсон | This Sporting Life | |
53 | Моя левая нога | 1989 | Джим Шеридан | My Left Foot: The Story of Christy Brown | Режиссёр — ирландец |
54 | Бразилия | 1985 | Терри Гиллиам | Brazil | Режиссёр из США |
55 | Английский пациент | 1996 | Энтони Мингелла | The English Patient | |
56 | Вкус мёда | 1961 | Тони Ричардсон | A Taste of Honey | |
57 | Посредник | 1971 | Джозеф Лоузи | The Go-Between | Режиссёр из США |
58 | Человек в белом костюме | 1951 | Александр Маккендрик | The Man in the White Suit | Режиссёр шотландско-американского происхождения |
59 | Досье «Ипкресс» | 1965 | Сидни Фьюри | The Ipcress File | Режиссёр из Канады |
60 | Фотоувеличение | 1966 | Микеланджело Антониони | Blowup | Итальянский режиссёр |
61 | Одиночество бегуна на длинные дистанции | 1962 | Тони Ричардсон | The Loneliness of the Long Distance Runner | |
62 | Разум и чувства | 1995 | Энг Ли | Sense and Sensibility | Тайвано-американский режиссёр |
63 | Пропуск в Пимлико | 1949 | Генри Корнелиус | Passport to Pimlico | Режиссёр из ЮАР |
64 | На исходе дня | 1993 | Джеймс Айвори | The Remains of the Day | Американский режиссёр |
65 | Воскресенье, проклятое воскресенье | 1971 | Джон Шлезингер | Sunday Bloody Sunday | |
66 | Дети дороги | 1970 | Лайонел Джеффрис | The Railway Children | |
67 | Мона Лиза | 1986 | Нил Джордан | Mona Lisa | Ирландский режиссёр |
68 | Взрыватели | 1955 | Майкл Андерсон | The Dam Busters | |
69 | Гамлет | 1948 | Лоуренс Оливье | Hamlet | |
70 | Голдфингер | 1964 | Гай Хэмилтон | Goldfinger | |
71 | Елизавета | 1998 | Шекхар Капур | Elizabeth | Режиссёр из Индии |
72 | До свиданья, мистер Чипс | 1939 | Сэм Вуд | Goodbye, Mr. Chips | Американский режиссёр |
73 | Комната с видом | 1985 | Джеймс Айвори | A Room with a View | Американский режиссёр |
74 | День Шакала | 1973 | Фред Циннеманн | The Day of the Jackal | Режиссёр из Австрии |
75 | Жестокое море | 1952 | Чардьз Френд | The Cruel Sea | |
76 | Билли-лжец | 1963 | Джон Шлезингер | Billy Liar | |
77 | Оливер! | 1968 | Кэрол Рид | Oliver! | |
78 | Подглядывающий | 1960 | Майкл Пауэлл | Peeping Tom | |
79 | Вдали от обезумевшей толпы | 1967 | Джон Шлезингер | Far from the Madding Crowd | |
80 | Контракт рисовальщика | 1982 | Питер Гринуэй | The Draughtsman’s Contract | |
81 | Заводной апельсин | 1971 | Стэнли Кубрик | A Clockwork Orange | Американский режиссёр |
82 | Далёкие голоса, застывшие жизни | 1988 | Теренс Дэвис | Distant Voices, Still Lives | |
83 | Дорогая | 1965 | Джон Шлезингер | Darling | |
84 | Воспитание Риты | 1983 | Льюис Гилберт | Educating Rita | |
85 | Дело — труба | 1996 | Марк Херман | Brassed Off | |
86 | Женевьева | 1953 | Генри Корнелиус | Genevieve | Режиссёр из ЮАР |
87 | Влюблённые женщины | 1969 | Кен Расселл | Women in Love | |
88 | The Beatles: Вечер трудного дня | 1964 | Ричард Лестер | A Hard Day’s Night | Режиссёр из США |
89 | И начались пожары | 1943 | Хамфри Дженнингс | Fires Were Started | |
90 | Надежда и слава | 1987 | Джон Бурмен | Hope and Glory | |
91 | Меня зовут Джо | 1998 | Кен Лоуч | My Name Is Joe | |
92 | В котором мы служим | 1942 | Дэвид Лин | In Which We Serve | |
93 | Караваджо | 1986 | Дерек Джармен | Caravaggio | |
94 | Красавицы из Сент-Тринианс | 1954 | Фрэнк Лондер | The Belles of St. Trinian’s | |
95 | Сладости жизни | 1990 | Майк Ли | Life Is Sweet | |
96 | Плетёный человек | 1973 | Робин Харди | The Wicker Man | |
97 | Не глотать | 1997 | Гэри Олдмен | Nil by Mouth | |
98 | Маленькие личики | 1995 | Гиллис Маккиннон | Small Faces | |
99 | Carry On... Up the Khyber | 1968 | Джеральд Томас | Carry On… Up the Khyber | |
100 | Поля смерти | 1984 | Ролан Жоффе | The Killing Fields |
Статистика
- Шестое десятилетие двадцатого века было самым популярным, с 26-ю фильмами. В 1963 и 1971 годах было произведено по 4 фильма в каждом. Самый старый фильм был 1935 года (Тридцать девять ступеней), с двумя фильмами того же десятилетия.
- Самым популярным режиссёром оказался Дэвид Лин, с его семью фильмами в списке. Майкл Пауэлл и Эмерих Прессбургер («The Archers») и Джон Шлезингер имели 4 фильма в списке, Александр Макендрик и Тони Ричардсон имели по 3 фильма. Семь фильмов были выпущены компанией Ealing Studios.
- Самым популярным актёром стал Алек Гиннесс, снявшись в 9 фильмах из списка (хотя 3 его роли были второстепенными). Майкл Кейн — самый популярный актёр из ныне живущих, который снялся в семи фильмах.
- Джули Кристи стала самой популярной актрисой, снявшись в шести фильмах из списка.
Напишите отзыв о статье "100 лучших британских фильмов за 100 лет по версии BFI"
Примечания
- ↑ British Film Institute. 1999. [www.bfi.org.uk/features/bfi100/ The BFI 100 — A selection of the favourite British films of the 20th century.] (Updated 19 February 2008), accessed 6 February 2010.
Отрывок, характеризующий 100 лучших британских фильмов за 100 лет по версии BFI
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.