Danny Boy
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
| «Danny Boy» | ||
|---|---|---|
| Выпущен | 1913  Ирландия
| |
| Длительность | 02:29 | |
| Жанр | Баллада | |
| Авторы | Фредерик Везерли | |
| |
| «Danny Boy (Londonderry Air)» | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
«Danny Boy» (рус. Мальчик Дэнни) — баллада, написанная в 1910 году английским юристом Фредериком Везерли. В 1918 году Везерли написал альтернативную песню «Эйли, дорогая» для мужчин-певцов. Песню особенно любят американцы и канадцы ирландского происхождения, считая её неофициальным ирландским гимном.
«The Jackson 5» исполняли её в попурри «By The Time I Get To Phoenix» и «Killing Me Softly with His Song» во время своих выступлений в Лас-Вегасе в 1974 году. Также они однажды исполнили это попурри на шоу Билла Косби «The Tonight Show» в марте 1974 года. Среди прочих, свою версию этой песни сделали известные исполнители: Элвис Пресли, Джонни Кэш, Джуди Гарленд, Бинг Кросби, Джеки Уилсон, Том Джонс и Шер. Фортепианную аранжировку данной композиции записали такие джазмены, как Билл Эванс (1965), Стив Кун (1984) и Хэнк Джонс (1995).
Содержание
История песни
Слова написал в 1910 год у английский юрист Фредерик Везерли (англ. Frederick Edward Weatherly, 1848—1929), а в 1913 году положил на музыку свояченицы, написанную в стиле «Воздух Лондондэрри»[1]. Мелодия Лондондерри была впервые опубликована в 1855 году Джорджем Петри в «Древней музыке Ирландии» под пометкой «без названия» и без слов. После появления песни в собрании Петри, многие аранжировщики начали подбирать к ней слова. Оригинальная мелодия в собрании Петри взята у мисс Джейн Росс из Лимавади в графстве Северной Ирландии Лондондерри. Росс самостоятельно сделала аранжировку для фортепьяно и лишь упомянула Петри, что мелодия «очень старая». Известно, что дальнейшие поиски не позволили ни проследить более точно её происхождение, ни установить наличие гаэльских слов к ней. Сам факт, что ритм её не соответствовал канонам ирландского фольклора, вызвал ещё большие подозрения, вплоть до того, что некоторые полностью отрицают её принадлежность к народным мелодиям[2]. Первая запись песни была сделана для Эрнестины Шуман-Хейнк в 1915 году. Везерли затем передал песню английской оперной певице Элси Гриффин, которая сделала «Дэнни Бой» одной из популярных песен XX века[1].
Существует несколько версий значения песни «Danny Boy»[3]. Предполагается, что «Danny Boy» — лирическая песня о герое, погибшем в войне за свободу Ирландии. Некоторые слушатели истолковывают «Дэнни Бой» как послание от родителей сыну, ушедшему на войну или эмигрировавшему. Песню особенно любят американцы и канадцы ирландского происхождения, считая её неофициальным ирландским гимном. Чаще всего «Дэнни Бой» исполняется в День Святого Патрика, покровителя Ирландии[1]. Во второй половине ХХ века песня входила в репертуары Гарри Белафонте, Поля Робсона, Махалии Джексон и других звёзд мировой эстрады. Интересно, что хотя песня исполняется от лица женщины как обращение к любимому (в 1918 году Везерли написал альтернативную песню «Эйли, дорогая» для мужчин-певцов), сейчас песню исполняют в основном мужчины[1].
Песню широко считают гимном Ирландии, несмотря на то, что сам автор композиции, Везерли был англичанином. Тем не менее, большинство ирландских американцев и ирландских канадцев называют песню «Danny Boy» своей неофициальной визитной карточкой[4]
Текст
Английский перевод
- Oh Danny boy, the pipes, the pipes are calling
- From glen to glen, and down the mountain side
- The summer’s gone, and all the leaves are falling
- 'Tis you, 'tis you must go and I must bide.
- But come ye back when summer’s in the meadow
- Or when the valley’s hushed and white with snow
- 'Tis I’ll be there in sunshine or in shadow
- Oh Danny boy, oh Danny boy, I love you so.
- And when ye come, and all the flow’rs are dying
- If I am dead, as dead I well may be
- Ye’ll come and find the place where I am lying
- And kneel and say an «Ave» there for me.
- And I shall hear, tho' soft you tread above me
- And oh, my grave shall warmer, sweeter be
- For ye will bend and tell me that you love me
- And I shall sleep in peace until you come to me.
Русские переводы
Эквиритмический перевод [www.stihi.ru/2009/10/06/3451]
- Ах, мальчик мой, в поход сыграли горны.
- Осенний ветер реки остудил —
- Уходишь ты, и там, в долинах горных,
- Ты знай, я жду тебя пока достанет сил.
- Но верю я — вернёшься ты, мой милый,
- В пороше зимней, или в летний зной.
- Я буду ждать, и под звездой счастливой
- Пускай хранит тебя в пути моя любовь.
- А может статься, без твоей улыбки
- Зачахну я, как роза без дождя.
- Ты отыщи тогда мою могилу,
- Чтоб помолиться на коленях за меня.
- И вот когда я голос твой узнаю,
- От слов любви мне станет вдруг теплей,
- В сырой земле душа моя оттает
- И с миром в сердце я дождусь тебя к себе…
Исполнители песни
| «Danny Boy» | ||||
| Сингл Альберта Хибблера | ||||
|---|---|---|---|---|
| Сторона «А» |
Danny Boy | |||
| Сторона «Б» |
Now I Lay Me Down | |||
| Выпущен | ||||
| Формат | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
3 мин. 09 с. | |||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
| Места в чартах | ||||
| Хронология синглов Альберта Хибблера | ||||
| ||||
| «Danny Boy» | ||||
 | ||||
| Сингл Гарри Белафонте с альбома An Evening with Belafonte | ||||
|---|---|---|---|---|
| Сторона «А» |
Danny Boy | |||
| Сторона «Б» |
Take My Mother Home | |||
| Выпущен | ||||
| Формат | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
4 мин. 43 с. | |||
| Продюсер |
Генри Рене, Деннис Фернон | |||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
|
| ||||
| Хронология синглов Гарри Белафонте | ||||
| ||||
| «Danny Boy» | ||||
 | ||||
| Сингл Бена Стенекера | ||||
|---|---|---|---|---|
| Сторона «А» |
Danny Boy | |||
| Сторона «Б» |
Jealous Heart | |||
| Выпущен | ||||
| Формат | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
4 мин. 52 с. | |||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
|
| ||||
| Хронология синглов Бена Стенекера | ||||
| ||||
| «Danny Boy» | ||||
 | ||||
| Сингл The Kelly Family с альбома Kelly Family | ||||
|---|---|---|---|---|
| Сторона «А» |
Danny Boy | |||
| Сторона «Б» |
Agur Jaunak | |||
| Выпущен | ||||
| Формат | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
3 мин. 21 с. | |||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
|
| ||||
| Хронология синглов The Kelly Family | ||||
| ||||
Далеко не полный список исполнителей «Danny Boy» в хронологическом порядке:
- 1939 — Грейси Филдс на альбоме-саундтреке к фильму 1939 года «Салли». Филдс также записала песню в 1978 году для сериала Джесс Йэтс — «Воскресные звёзды».
- 1939 — Оркестр Гленна Миллера исполнили песню в концертном зале Карнеги-холл 6 октября на праздновании 25-й годовщины со дня основания Американского общества композиторов, авторов и издателей. Запись выпущена под лейблом «RCA Victor».
- 1940—1962 — Джуди Гарленд записала песню несколько раз. Впервые певица исполнила её в фильме «Малышка Нелли Келли» (1940) кинокомпании «Metro-Goldwyn-Mayer», затем в 1955 году во время записи своего сольного альбома «Miss Showbusiness» («Capitol Records»). Джуди также исполнила «Danny Boy» на концерте, прошедшим в знаменитом Королевском театре в Дублине и Дворцовом театре, в Нью-Йорке. Последнее исполнение песни Гарланд зафиксировано в 1962 году в Лондоне. Запись вошла в альбом «The London Sessions».
- 1945 — Бинг Кросби для альбома «Merry Christmas» и альбома «When Irish Eyes Are Smiling» (1978). Впервые Кросби исполнил песню 5 июля 1941 года с оркестром под управлением Джона Скотта Троттера.
- 1950 — Альберт Хибблер записал песню в формате сингла.
- 1956 — Гарри Белафонте записал песню в формате сингла, также исполнив песню на концерте в Карнеги-холл.
- 1958 — Сэм Кук для своего одноимённого дебютного альбома.
- 1958 — Элизабет Шварцкопф записала песню в Лондоне, Англия на студии Эбби Роуд.
- 1959 — Конвей Твитти записал версию в стиле рокабилли в 1959 году. Песня в его исполнении заняла 10-ю строчку в американских хит-парадах.
- 1959 — Слипи Мацумото записал инструментальную версию песни, исполнив её на саксофоне.
- 1959 — Конвей Тветти записал песню в формате сингла.
- 1959 — Поль Робсон для альбомов «Robeson», «Ballad for Americans and Great Songs of Faith» и «Love and Patriotism».
- 1960-61 — Джим Ривз записал песню дважды. Первая версия вошла в альбом «Tales and Short Tempers» в 1960, вторая в 1961 году вышла в формате сингла. Джим часто завершал свои концерты именно этой песней.
- 1962 — Конни Фрэнсис для альбома «Connie Francis Sings Irish Favorites».
- 1962 — Морин О’Хара записала песню для альбома «Maureen O’Hara Sings her Favourite Irish Songs» (1962, Columbia Records).
- 1962 — Билл Эванс для альбома «Empathy».
- 1964 — Патти Лабель и группа «Labelle» записали в 1964 году. Песня заняла 76-е место в музыкальном хит-параде Billboard Hot 100.
- 1964 — The Seekers для своего дебютного альбома «Seekers» (также известного под названием «Roving with The Seekers»).
- 1964 — Джо Фини исполнил песню на «Шоу Лоренс Уилка».
- 1965 — The Bachelors для альбома «More great song hits».
- 1965 — Бен Стенекер записал песню в формате сингла.
- 1965 — Джонни Кэш для альбома «Orange Blossom Special».
- 1967 — Рэй Прайс. Песня вошла в десятку хит-парада Hot Country Songs журнала «Билборд» и является классическим примером «нашвиллского звучания».
- 1967 — Рэй Прайз для одноимённого альбома.
- 1969 — Шер для альбома «Jackson Highway».
- 1969 — Джерри Ли Льюис для альбома «The Many Sounds of Jerry Lee».
- 1969—1999 — Том Джонс исполнил песню на своём еженедельном телешоу, а также записал песню для альбомов «Las Vegas to London», «The Best of Tom Jones Live» (1999).
- 1972 — Рой Орбисон для альбома «Memphis».
- 1974 — Les Humphries Singers для альбома «Kansas City».
- 1975 — Джоан Баэз записала песню, ставшую частью музыкального попурри с песней Стивена Фостера I Dream of Jeannie. Запись вошла в альбом «Diamonds & Rust».
- 1976 — Элвис Пресли записал песню в 1976 году во время звукозаписывающих сессий в Грейсленде (Мемфис, штат Теннесси). Запись вошла в альбом «From Elvis Presley Boulevard, Memphis, Tennessee». Другие версии доступны на альбомах The Jungle Room Sessions и «Platinum: A Life In Music». По словам самого Пресли, «Danny Boy» была одной из его любимых песен, также как и для отца музыканта Вернона Пресли. Песня звучала на похоронах Пресли в 1977 году. Версия «концертного» исполнения песни вышла на альбоме «Tucson '76».
- 1978—1991 — The Kelly Family записали песню в формате сингла в 1978 году. В 1991 запись вошла в альбом «Honest Workers».
- 1979 — Вилли Нельсон для альбома «One From the Road».
- 1979 — Thin Lizzy для альбома «Black Rose: A Rock Legend». «Thin Lizzy» также записали инструментальную версию песни, назвав её «Dan». Запись вошла в альбом 1972 года «Tribute to Deep Purple».
- 1982 — Кири Те Канава для альбома «Come To The Fair».
- 1985 — The King's Singers для альбома «Watching the White Wheat».
- 1987 — Тони Беннетт на компакт-диске «Jazz». В записи альбома также приняли участие музыканты: Стэн Гетц (тенор-саксофон), Херби Хэнкок (фортепьяно), Рон Картер (контрабас) и Элвин Джонс (барабаны).
- 1987 — The Pogues и Кейт О’Риордан для альбома-саундтрека к фильму «Прямо в ад».
- 1988 — Браш Шилз, ирландский рокер, записал блюзовую версию песню для альбома «Fields Of Athenry».
- 1989 — Хелен Галлахер, сыгравшая Маив Райан, исполняет песню в последней серии сериала «Надежда Райан», транслируемого на телеканале ABC.
- 1989 — Кейт Смит для альбома «The Irish Album», переизданного RCA Records.
- 1990 — Карли Саймон для альбома «My Romance».
- 1991 — The Swingle Singers для альбома «Around the World».
- 1991 — My Friend The Chocolate Cake для альбома «My Friend The Chocolate Cake».
- 1992 — Нана Мускури для альбома «Songs Of The British Isles».
- 1993 — Мэри О’Хара для альбома «Song for Ireland».
- 1993 — Симус Кеннеди для альбома «By Popular Demand, Vol 1».
- 1994 — Black 47 для альбома «Home of the Brave».
- 1994 — Морин Такер из группы «The Velvet Underground» для альбома «Dogs Under Stress».
- 1996 — Дон Уолсер для альбома [www.donwalser.com/albums.htm «Texas Top Hand»].
- 1996 — The Brian Setzer Orchestra в фильме «Большой белый обман».
- 1996 — Эрик Клэптон на альбоме «Change the World».
- 1998 — Vox One для альбома «Chameleon».
- 1998 — Шинейд О’Коннор добавила третий (политический) куплет. Запись вошла в альбом волынщика и композитора Дэйви Спиллана — «The Sea of Dreams».
- 1999 — Шарлотт Черч для альбома «Voice of an Angel».
- 1999 — Дайана Кролл записала песню в сотрудничестве с группой «The Chieftains». Запись вошла в альбом «Tears of Stone».
- 1999 — Гарри Конник-мл. для альбома «Come By Me». В фильме «Жизнь без Дика», его герой Даниэль выступает с песней «Danny Boy» на шоу талантов.
- 1999 — Финбар Райт исполнил песню на радиопередаче Opera Concert.
- 1999 — The Irish Tenors для альбома «Irish Tenors».
- 2000 — Томми Флеминг для альбома «Contender».
- 2000 — Джуди Коллинз исполнила песню на концерте «Live at Wolf Trap» (CD и DVD).
- 2001 — Off Kilter для альбома «Etched In Stone» и «The Live Tracks» (2004).
- 2002 — Мирей Матьё записала песню на французском языке, получив название L’enfant De L’Irlande. Запись вошла в CD бокс-сет Amoureusement Votre 3.
- 2002 — Сара Вон для альбома «It’s A Man’s World».
- 2002 — Меган Маллалли для альбома «Big as a Berry».
- 2002 — Ева Кессиди для альбома «Imagine». Запись выпущена после смерти певицы.
- 2002 — Деклан Гэлбрейт для дебютном альбоме «Declan».
- 2002 — Даниэль Родригес для альбома «The Spirit of America».
- 2002 — Хлоя Агню для одноимённого альбома певицы.
- 2002 — The Brobdingnagian Bards для альбома «Songs of Ireland».
- 2002 — Энди Уильямс для альбома «Danny Boy».
- 2002 — Рубен Блейдс и Люба Мэйсон для альбома «Mundo», получившего премию «Грэмми».
- 2002 — Джонни Кэш для альбома «American IV: The Man Comes Around».
- 2003 — Найджел Кеннеди для альбома «Nigel Kennedy’s Greatest Hits».
- 2003 — The St. Olaf Choir для альбома «A Choral Tapestry».
- 2004 — The Irish Tenors для альбома «Heritage».
- 2004 — Брайан Кеннеди для альбома «Live in Belfast».
- 2005 — The Choirboys для одноимённого альбома.
- 2005 — Celtic Woman на одноимённом альбоме.
- 2005 — Брин Терфель для альбома «Bryn Terfel Sings Favourites» (2003).
- 2006 — Tir na n'Og для дебютного одноимённого альбома.
- 2006 — The Gary Urwin Jazz Orchestra для альбома «Kindred Spirits».
- 2006 — Wolfe Tones для двойного бокс-сета «The Troubles».
- 2006 — Тилл Броннер для альбома «Oceana».
- 2006 — Томас Квастхофф для альбома «A Romantic Songbook».
- 2006 — The Poxy Boggards для альбома «Whiskey Business».
- 2006 — Натали Макместер для альбома «Yours Truly».
- 2006 — Great Big Sea исполнили песню на концерте «Courage & Grit & Patience» (DVD).
- 2006 — G4 для альбома «Act 3».
- 2006 — Майкл Лондра для альбома «Сеlt».
- 2006 — Даниэль О’Доннел для альбома «Greatest Hits».
- 2007 — Фрэнк Д’Амбросио для альбома «Songs from the Silver Screen».
- 2007 — Хэйли Вестенра для альбома «Treasure» и альбома «Celtic Treasure».
- 2007 — Дэниэл Джонс из группы «Silverchair» и Бернард Фэннинг из группы «Powderfinger» исполнили песню в дуэте.
- 2007 — Дамиан Лейт для альбома «Where We Land».
- 2008 — Эми Уокер. Видеозапись была опубликована на сайте YouTube[5].
- 2008 — Тим Дженис для альбома «An Enchanted Evening».
- 2008 — Celtic Thunder для альбома «Celtic Thunder: Act II».
- 2008 — The Ten Tenors для альбома «Nostalgica».
- 2009 — Ли Чжи Ын для альбома-саундтрека к корейскому фильму «Рай».
- 2009 — Culann's Hounds для альбома «One for the Road».
- 2010 — Колм Уилкинсон для альбома «Broadway And Beyond The Concert Songs».
- 2010 — Патрисия Келли из группы «The Kelly Family» для альбома «It Is Essential».
- 2010 — Лиз Мэдден для альбома «My Irish Home».
- 2011 — Girls Generation,SNSD в первом туре по Японии
- Джеки Уилсон записал две версии песни.
- Фрэнк Паттерсон для альбома «Ireland in Song».
В поп-культуре
Использование в кино
Песня использовалась в качестве саундтрека к многим фильмам, например:
- Из-за него (1946)
- Он смеялся последним (1956)
- Однажды на Диком Западе (1968)
- Музыку не остановить (1980)
- Прямо в ад (фильм) (1987)
- Готам или мёртвые не лгут (1988)
- Мемфисская красотка (1990)
- Семейное дело (1989)
- Перекрёсток Миллера (1990)
- Славные парни (1990)
- На запад (1992)
- Большой белый обман (1996)
- На игле (1996)
- Дело — труба (1996)
- Боксёр (1997)
- Город Титаник (1998)
- Святые из Бундока (1999)мелодия авторства Ронана Хардимана
- Вернись ко мне (2000)
- Блубэрри (2004)
- Королева реки (2005)
- Предложение (2005)
- Дочь Дэниеля (2008)
Телевидение
- «Ангел»
- «Весёлая семейка Твист»
- «Гадкие американцы»
- «Джонни Браво»
- «Догу-тян»
- «Космический рыцарь»
- «Лаверне и Ширли»
- «Маппет-шоу»
- «Прах к праху»
- «Прикосновение ангела»
- «Приключения Ланоса и Вудли»
- «Рога и копыта»
- «Симпсоны» (эпизод «Пивная Мама»)
- «Секретный агент Макгайвер»
- «Студия 60 на Сансет-стрит»
- «Студия 30»
- «Спин-Сити»
- «Третья планета от Солнца»
- «Торчвуд» (эпизод «Разные ботинки»)
- «Фрейзьер»
- «Футурама» (эпизод «Незабываемый фараон»)
- «The Danny Thomas Show»
- «Armored Trooper Votoms»
- «Glee project» (эпизод «Sexuality»)
Поп-музыка
- На последнем альбоме «Битлз» 1970 года Let It Be, в конце песни «One After 909» Джон Леннон напевает слова из первого куплета песни.
- В песне 1994 года «The Man Who Wrote Danny Boy», Джо Джексон утверждает, что автор песни «Danny Boy» создал «безупречный рефрен» на все времена.
Другое
- В компьютерной видеоигре BioShock песня звучит в эпизоде проникновения в квартиру Фрэнка Фонтейна в «Апартаментах Меркурия». Песню исполняет Марио Ланца.
- Текст песни был изменён в вебкомиксе The Order of the Stick. Песню поёт герой комикса Рой Зелёная Гард, погибая в сражении (название изменено на «O Buddy Roy»).
- Отец боксёра Барри Макгиган, Пэт, известный ирландский певец, часто исполняет песню во время официальных встреч с сыном.
- Упоминается в книге Харухи Мураками "Страна чудес без тормозов".
Католическая полемика
«Danny Boy» чаще всего воспринимается слушателями как «похоронная музыка». Однако, потому как музыка композиции не является литургической, её принадлежность к «похоронной музыке» часто оспаривается[6].
Напишите отзыв о статье "Danny Boy"
Литература
- McCourt Malachy. Danny Boy: The Legend of the Beloved Irish Ballad. — New American Library. — P. 128. — ISBN 0-451-20806-4.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [nat922.narod.ru/geo/cobh.htm Туристическая заметка о портовом городе Коб] (рус.)
- ↑ Мэй Джулиан. Многоцветная Земля. Изгнанники в плиоцен. — Армада, 1995. — P. 242. — 475 p. — ISBN 5-87994-065-9.
- ↑ [www.standingstones.com/danny3.html#true The true meaning of Danny Boy]. Проверено 9 марта 2010. [www.webcitation.org/695uBx8ou Архивировано из первоисточника 12 июля 2012].
- ↑ [www.livingartsoriginals.com/irish-song.html An Irish Song: Danny Boy] Hinnesbusch, Patricia D. «Irish Song Danny Boy Meaning and History of Irish Ballads». Symbol Meaning for Hundreds of Symbols & Symbol Resources. Living Arts Enterprises, LLC, 14 Sept. 2010.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=8Sj8DskmVJo Amy Woker — Danny Boy]
- ↑ No byline (2001-08-10), «Danny Boy cannot be played during Mass». National Catholic Reporter. 37 (36):11
Ссылки
- [www.bbc.co.uk/dna/h2g2/A3826136 Легенды и история песни Danny Boy] (англ.)
- [www.oconnellstreet.com/mmccourt.htm Малаши Маккурт о песне Danny Boy] (англ.)
- [www.foleysny.com/ Сайт нью-йоркского паба и ресторана, названного в честь Danny Boy] (англ.)
- [www.dannyboy.ie/new/default.asp Сайт, посвящённый истории песни Danny Boy] (англ.)
- [www.tradtune.com/183995/Danny_Boy.htm Мелодия и ноты к песне Danny Boy] на сайте TradTune.com (англ.)
- Ссылки на YouTube
- [www.youtube.com/watch?v=II0T4H6WJRk Glenn Miller Orchestra — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=R_XJFp5JXpk Danny Boy — a capella version]
- [www.youtube.com/watch?v=G5X5IrA0zEs The Pogues — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=j32Fnb_8Bv4 Deanna Durbin — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=DquA6KyHTos Celtic Woman — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=NpuoNs0nBsQ Tir na n’Og — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=-7j3S1xXipM Roy Orbison — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=9FIVyVSow3M Tom Jones — Danny Boy]
- [www.youtube.com/watch?v=ZS_gYcjZLqY Elvis Presley — Danny Boy]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Danny Boy
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
