Людовик II (король Венгрии и Чехии)

Людвик II, Лайош II, Людовик II чеш. Ludvík Jagellonský, венг. II. Lajos, хорв. Ludovik II. Jagelović<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Венгрии
13 марта 1516 — 29 августа 1526
(под именем Лайош II)
Коронация:	1522, Секешфехервар
Предшественник:	Уласло II
Преемник:	Янош Запольяи
Король Чехии
13 марта 1516 — 29 августа 1526
(под именем Людвик)
Предшественник:	Владистав II
Преемник:	Фердинанд I
Вероисповедание:	христианство
Рождение:	1 июля 1506(1506-07-01) Буда, Венгрия
Смерть:	29 августа 1526(1526-08-29) (20 лет) у Мохача, Венгрия
Место погребения:	Секешфехервар
Род:	Ягеллоны
Отец:	Уласло II
Мать:	Анна де Фуа
Супруга:	Мария Австрийская

Людовик II или Людвик II, а также Лайош II (чеш. Ludvík Jagellonský, венг. II. Lajos, хорв. Ludovik II. Jagelović; 1 июля 1506, Буда, Венгрия — 29 августа 1526, Мохач, Венгрия) — последний король Чехии и Венгрии (с 1516 года) из династии Ягеллонов. Погиб в Мохачском сражении.

Помолвка

23 июля 1503 года королева Анна де Фуа родила своему мужу, венгерскому королю Владиславу II Ягеллону, долгожданного первенца — принцессу Анну. Это позволило Владиславу решить важную внешнеполитическую задачу — наладить отношения с немецким императором Максимилианом I, который сразу же предложил Владиславу выдать Анну за одного из своих внуков.

Владислав принял предложение династической унии. Венгерская знать была против того, чтобы трон впоследствии достался чужеземцу, но Владислав, несмотря на это, начал переговоры с Габсбургами.

1 июля 1506 года родился второй ребенок Владислава и Анны де Фуа — сын Людовик. Король Владислав, наконец, получил наследника мужского пола. Хотя мальчик был очень слаб, ему удалось сохранить жизнь. 20 марта 1506 года Максимилиан обещал в жены Людовику свою внучку Марию.

22 июля 1515 года в Вене в соборе Святого Стефана состоялась двойная свадьба Людовика и его сестры Анны с австрийскими принцессой (Марией) и принцем (Фердинандом — будущим императором Священной Римской империи).

Коронация

Ко времени смерти Владислава Людовику было всего десять лет. Опекуном юного монарха стал его дядя, польский король Сигизмунд I. В январе 1522 года он был объявлен совершеннолетним и коронован в Секешфехерваре. Кроме того, он унаследовал от отца и корону Чехии, полученную Владиславом в 1471 году.

Чешский король

Как Владислав, так и Людовик в основном жил в Венгрии, в Буде, и редко посещал Чехию. На чешской политической сцене в это время шла борьба между могущественными группами дворян и потомственных аристократов. Наибольшее влияние имели группировки высочайшего бургграфа Чешского королевства Зденека Льва из Рожмиталя, который был фактически представителем короля в его отсутствие, и его соперника, бывшего высочайшего гофмейстера Вилема II из Пернштейна.

В 1520 году чуть было не началась гражданская война. Но король прибыл в страну лишь два года спустя (1522). Людовик попытался восстановить власть короля и потребовал вернуть занятые знатью королевские замки и земли. Он отклонил делегации чиновников, включая делегацию Зденека Льва из Рожмиталя, который был обвинен в растрате денег, и поставил на государственные должности новых людей. В то время, когда король находился за пределами страны, страной должно было руководить правительство во главе с князем Карелом Минстербергским, внуком короля Йиржи из Подебрад. Однако, как только король покинул Чехию, страна вновь погрузилась в междоусобицы.

Венгерский король

Два года спустя разгрома крестьянского восстания Дьёрдя Дожи в 1514 году, Венгерское государство также находилось в состоянии анархии. Против короля сформировалась дворянская оппозиция в лице эстергомского архиепископа Томаша Бакоша и Георгия, маркграфа Бранденбург-Ансбаха. Ненавидевшая короля-иностранца знать даже сформировала регентский совет, который состоял из шестнадцати земанов, шести прелатов и шести баронов.

Основным вопросом внешней политики, который предстояло решить Людовику, было продвижение турок-османов с Балкан в Центральную Европу. Несмотря на помощь своей умной и политически одарённой невесты, Людовику не удалось организовать отпор экспансии Сулеймана Великолепного. Давление усилилось после 1521 года, когда Сулейман захватил крепость Белград и открыл себе дорогу в Венгрию. В том же году венгерский парламент принял решение о взыскании налога, чтобы нанять армию наемников, но большая часть денег оказалась в руках знати. В итоге венграм осталось уповать лишь на иностранную помощь.

Мохачская катастрофа

В начале 1526 года в Венгрию пришли слухи о приближении армии турок. Людовик обратился за помощью к ряду европейских правителей — Папе Римскому, дожу Венеции, английскому королю Генриху VIII и родственникам — польскому королю Сигизмунду I и австрийскому эрцгерцогу Фердинанду. Помощь пришла, но не достаточная. Папская курия отправила наличные деньги, но при этом поставила условие, что часть денег должна быть потрачена на борьбу с лютеранством в Венгрии.

Венгрия осталась один на один с турками. Людовику не удалось собрать достаточно большую армию, более того, многие дворяне проигнорировали его призыв к оружию. На помощь прибыли только вспомогательные войска из Богемии и Моравии. Помощь от австрийцев, которую пообещал эрцгерцог Фердинанд, не пришла вовремя. Кроме того, Людовик не имел четкого плана действий против в два раза большей и хорошо обученной армии турецкого султана. 29 августа 1526 года венгерская армия была разгромлена при Мохаче. Людовик утонул в болоте, а его останки были найдены только через два месяца. 10 ноября 1526 года тело было похоронено в базилике города Секешфехервар (совр. Сад руин).

Престол Чехии в итоге унаследовал муж старшей сестры Людовика Анны, Фердинанд I Габсбург. Венгерская же знать не признала Фердинанда и выдвинула на престол магната Яноша Запольяи, что привело к гражданской войне.

Киновоплощения

В турецком телесериале «Великолепный век» роль короля Лайоша исполнил Кадир Чермик — малолетний король, которому не было и 20 лет, представлен широкоплечим мужчиной с седеющей бородой.

Литература

• Липовский А. Л. Людовик, венгерские короли // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• MACEK, Josef. Jagellonský věk v českých zemích (1471—1526). 4. Venkovský lid, národnostní otázka. — Praha: Academia, 1999. — 223 s. — ISBN 80-200-0699-0.

Отрывок, характеризующий Людовик II (король Венгрии и Чехии)

Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.