1В14

1В14-3 на железнодорожной платформе
1В14
Классификация	Машина командира батареи
Боевая масса, т	14,8
Экипаж, чел.	6
Десант, чел.	3
История
Производитель
Годы производства	с 1972
Годы эксплуатации	с 1972
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	7475
Ширина корпуса, мм	2850
Высота, мм	2425
Колея, мм	2500
Клиренс, мм	400
Бронирование
Тип брони	противопульная
Вооружение
Углы ГН, град.	360
Дальность стрельбы, км	до 1,5
Прицелы	1Д14/1Д22, ННДВ, ВОП-7А, ДС-1, ДСП-30, ПАБ-2АМ
Пулемёты	1 x 7,62-мм ПКМБ
Подвижность
Тип двигателя	ЯМЗ-238Н Производитель:</td> Ярославский моторный завод</td></tr> Марка:</td> ЯМЗ-238Н</td></tr> Тип:</td> дизельный с наддувом</td></tr> Максимальная мощность:</td> 220 кВт (299 л. с.), при 2100 об/мин</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 1100 Н·м, при 1600 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> V8</td></tr> Цилиндров:</td> 8</td></tr> Охлаждение:</td> жидкостное </td></tr> Тактность (число тактов):</td> 4</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	300
Скорость по шоссе, км/ч	61,5
Скорость по пересечённой местности, км/ч	26..32 (5..6 на плаву)
Запас хода по шоссе, км	500
Преодолеваемый подъём, град.	30
Преодолеваемый брод, м	плавает

Машина 1В14 (ACRV M1974/2a по классификации НАТО) — советская и российская машина командира батареи КСАУО самоходной артиллерии 1В12 «Машина-С».

Описание конструкции

Машина 1В14 комплекса 1В12 создана на базе шасси МТ-ЛБу. Выполняет роль подвижного командно-наблюдательного пункта батареи. Ведёт разведку и в тесном взаимодействии с мотострелковыми и танковыми подразделениями в ходе боя управляет огнём батареи. Машина 1В14 решает задачи ведения разведки местности и противника, определяет координаты целей, ведёт корректировку и пристрелку огня. Также машина 1В14 поддерживает связь с командирами подчинённых, поддерживаемых и приданных подразделений и со штабом.

В состав экипажа машины входят 6 человек:

1. Механик-водитель;
2. Разведчик-дальномерщик;
3. Радиотелефонист;
4. Старший радиотелефонист;
5. Командир отделения (по совместительству оператор-топогеодезист);
6. Командир батареи.

Броневой корпус и башня

Весь экипаж машины и оборудование размещаются внутри корпуса гусеничного шасси МТ-ЛБу. Основными элементами шасси являются: корпус, силовая установка, силовая передача, ходовая часть и средства жизнеобеспечения. Корпус выполнен из броневой стали и представляет собой несущую цельносварную конструкцию. Защита корпуса позволяет предохранить экипаж от воздействия пуль, осколков, а также радиоактивной пыли. Корпус разделяется на два отделения: отделение управления и аппаратное отделение. Между ними находится установка с ходовым двигателем.

В отделении управления располагаются рабочие места механика-водителя, радиотелефониста и командира батареи. Кроме того имеются три запасных сидения. В аппаратном отделении находятся два сидения. Одно для старшего радиотелефониста, второе запасное для командира батареи. Перед сидениями установлены откидные столики.

Башня также выполнена из броневой стали и позволяет производить круговой обзор местности с использованием установленных в ней приборов наблюдения. Конструкция башни сварная. Окна с приборами защищены откидными бронированными крышками и лючками. Башня устанавливается на вращающийся погон, расположенный на корпусе машины. Поворот башни осуществляется с помощью специального поворотного редуктора, причём как вручную через маховик, так и от электродвигателя, управление которым осуществляется с помощью специального пульта привода управления башни. При совершении маршей башня застопоривается.

Средства наблюдения и связи

Перед рабочим местом радиотелефониста расположен столик в неподвижной части которого закреплён полевой телефонный коммутатор П-193М. Над столиком имеется приёмопередатчик радиостанции Р-123М. Кроме того, слева в углу аппаратного отделения находятся радиостанция Р-107М и два телефонных аппарата.

В состав перевозимых и установленных приборов связи 1В14 входят:

1. УКВ радиостанция Р-123М;
2. Широкодиапазонная переносная радиостанция Р-107М;
3. Коммутационная аппаратура для обеспечения внутренней связи 1Т803М;

В состав перевозимых и установленных приборов наблюдения 1В14 входят:

1. Комбинированный прибор наблюдения ННВД;
2. Панорамический визир ВОП-7А;
3. Стереоскопический дальномер ДС-1;
4. Сапёрный дальномер ДСП-30;
5. Перископическая артиллерийская буссоль ПАБ-2М.

Вооружение

В качестве основного вооружения используется 7,62-мм пулемёт ПКМБ. Пулемёт перевозится в машине, при стрельбе устанавливается в специальную бронестранспортёрную установку, которая расположена на крыше башни. Возимый боекомплект составляет 1250 патронов. Кроме того имеется возможность ведения огня из личного оружия через специальные амбразуры в корпусе.

Модификации

• 1В14 — машина командира батареи КСАУО 1В12
• 1В14-1 — машина командира батареи КСАУО 1В12-1
• 1В14-3 — машина командира батареи КСАУО 1В12-3
• 1В14-4 — машина командира батареи КСАУО 1В12-4
• 1В14М — машина командира батареи КСАУО 1В12М
• 1В14М-1 — машина командира батареи КСАУО 1В12М-1
• 1В14М-3 — машина командира батареи КСАУО 1В12М-3
• MT-LBu-P — финская модификация машины старшего офицера батареи 1В14

Служба и боевое применение

1. Вторая чеченская война — использовались Российскими войсками

Литература

• А.В.Карпенко. «Оружие России». Современные самоходные артиллерийские орудия. — Санкт-Петербург: «Бастион», 2009. — 64 с.
• ПБ1.370.005-01 ТО. 1В14-(1) Машина командира батареи. Техническое описание и инструкция по эксплуатации. — Военное издательство №3/015762р-П9. — 164 с.

Ссылки

• [www.artillery-mz.com/ru/products/06/01/ Мотовилихинские заводы. КОМПЛЕКС 1В12, 1В12-1, 1В12М, 1В12М-1]

Отрывок, характеризующий 1В14

Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.