География Белоруссии

География Белоруссии
Часть света	Европа
Регион	Восточная Европа
Координаты	50°00' с. ш., 28°00' в. д.
Площадь	84-я в мире 207 600 км² суша: 100 % вода: 0 %
Береговая линия	0 км
Границы	Всего 2 969 км: Латвия 143 км, Литва 462 км, Польша 399 км, Россия 990 км, Украина 975 км
Высшая точка	гора Дзержинская (346 м)
Низшая точка	река Неман (80 м)
Крупнейшая река	Днепр (участок в 700 км)
Крупнейшее озеро	озеро Нарочь (79,6 км²)

Беларусь (белор. Рэспубліка Беларусь) расположена в Восточной Европе, граничит с Россией (959 км), Украиной (891 км), Литвой (502 км), Латвией (141 км) и Польшей (605 км). Площадь — 207 600 км².

Географическое положение

Плоскостные

• Площадь — 207 600 км² (84-я в мире).
• Протяжённость с севера на юг — 560 км, с востока на запад — 650 км.
• Расстояние от Минска до Варшавы — 500 км, до Москвы — 700 км, до Берлина — 1060 км, до Вены — 1300 км.

• Географический центр
  • Европы — 53°31,7' северной широты 28°02,8' восточной долготы
  • Белоруссии

Административное деление

6 областей:

• Гомельская — 40,4 тыс км²
• Витебская — 40 тыс км²
• Минская — 40,2 тыс км²
• Брестская — 32,8 тыс км²
• Могилёвская — 29,1 тыс км²
• Гродненская — 25,1 тыс км²

Границы с государствами

Границы с государствами (всего длина границ — 2969 км)

Государство	Длина границы, км	Процент	Расположение границы
Россия	990	33	на востоке и севере
Украина	975	33	на юге
Литва	462	16	на северо-западе
Польша	399	13	на западе
Латвия	143	5	на севере

Высотные (рельеф)

Территория страны в основном равнинная, редкие возвышенности почти не превышают высоты 300 м (Минская возвышенность — 345 м, Новогрудская возвышенность — 323 м).

• Точки
  • Самая высокая — гора Дзержинская в Минской области (345 метров над уровнем моря), за ней — Лысая (342 м)
  • Самая низкая — Неманская низменность в Гродненской области на границе с Литвой (80-90 метров над уровнем моря).

Физические характеристики

Климат

Преобладает умеренно-континентальный тип климата, относительно мягкая и влажная зима, теплое и влажное лето.

Температурный режим

• Средняя годовая температура воздуха в Белоруссии составляет(по нормам с 1981 по 2010 года) от 5,7 °C в городах Орше и Горки до 8,2 °C в Бресте.

В северной части страны в зимнее время днём воздух прогревается до −5..-7 градусов, а ночью охлаждается до −11..-13 градусов, летом в дневные часы здесь отмечается около 21..23 градусов тепла, в ночные — около +11..+13 градусов. Самыми тёплыми являются южные и юго-западные районы страны.

За 30 лет среднегодовая температура увеличилась на 1 градус. Возросли флуктуации, колебания амплитуды температуры, возрастают экстремумы.

Средняя температура воздуха в Республике Беларусь в январе	Средняя температура воздуха в Республике Беларусь в июле	Среднее количество осадков в январе (в миллиметрах)	Среднее количество осадков в июле (в миллиметрах)

Осадки

В среднем в Белоруссии выпадает от 600 до 700 мм осадков. В районах, расположенных на моренных возвышенностях, выпадает 650—750 мм осадков, в низинных районах — 600—650 мм. Наибольшее количество осадков в среднем регистрируется в Новогрудке (769 мм). Обычные отклонения от годовой нормы не превышают 200 мм. Абсолютный годовой максимум осадков зафиксирован в Василевичах Гомельской области — 1115 мм, абсолютный минимум — в расположенном неподалёку Брагине (298 мм). Абсолютный рекорд выпадения осадков за месяц зафиксирован в Пружанах — 329 мм, за сутки — на ж/д станции Славное в Витебской области (148 мм, июль 1973 года). Выпадение осадков неравномерно распределено по временам года: 70% приходится на апрель-октябрь, а самый дождливый месяц — июль. При этом для лета характерны ливни, из-за которых ежемесячные нормы осадков иногда многократно превышают норму; случаются, напротив, и крайне засушливые летние месяцы. Число дней с осадками варьируется от 145 на юго-востоке до 193—195 на северо-западе.

Снег выпадает ежегодно — впервые в октябре-ноябре, а окончательный снежный покров обычно формируется в декабре. Снежный покров в разных регионах удерживается в среднем от 75 дней (юго-запад Беларуси) до 125 дней (северо-восток страны). Средняя высота снежного покрова варьируется от 15 см на юго-западе (запас воды в таком покрове — 30-40 мм) до более чем 30 см на северо-востоке (запас воды — 80—100 мм). Начало таяния снежного покрова также меняется в зависимости от района.

Влажность воздуха в целом довольно высокая. Среднегодовая влажность воздуха в Беларуси составляет 80% (от 65-70% в мае-июне до 90% в декабре-январе). Как правило, число сухих (влажность менее 30%) дней в году не превышает 5-7 на севере и 13-17 на юго-востоке. В среднем от 35 до 100 дней в году в Беларуси наблюдаются туманы, на возвышенностях — от 65 до 100 дней в году. В среднем в году насчитывается 135—175 пасмурных дней, в зависимости от региона.

Ветра

На территории Беларуси преобладают западные ветры, приносящие морской воздух Атлантического океана (летом ветер дует в основном с запада и северо-запада, зимой — с запада и юго-запада). Зимой западные ветры, сопровождающиеся циклонами, приносят относительно тёплый воздух высокой влажности, что приводит к повышенной влажности и облачности, а также к осадкам. Кроме них, зимнюю погоду в Беларуси формируют континентальный воздух умеренных широт, сопровождающийся понижением температуры до -10-15°C, и арктический воздух как морского, так и континентального происхождения, который, в зависимости от происхождения, приводит либо к незначительному, либо к резкому похолоданию (вплоть до -40°C). Летом воздух с Атлантического океана формирует сравнительно прохладную и влажную погоду, а воздух из Арктики — сухую и тёплую или горячую. На юго-востоке Беларуси и в сопредельных частях страны наблюдается влияние тропического воздуха, способствующего установлению жаркой погоды летом и сильной оттепели зимой.

Среднегодовая скорость ветра варьируется от 3-3,5 м/с в долинах рек и низинах до 3,5-4 м/с на равнинах и возвышенностях. Осенью и зимой ветры, как правило, сильнее.

Гидрология

Самые длинные реки Республики Беларусь (длина рек на территории других стран не учитывается)

Днепр — 690 км;
Березина — 613 км;
Припять — 500 км;
Сож — 493 км;
Нёман — 459 км;
Птичь — 421 км;
Западная Двина — 328 км.

Реки

В Белоруссии насчитывается 20 800 рек и около 11 тысяч озёр. Больше всего озёр на севере и северо-западе. Суммарная длина всех рек составляет 90,6 тыс. км; 93% всех рек относятся к малым (длиной до 10 км). Средний уклон рек различается на севере и юге. На севере малые реки текут под уклоном в 2—3‰, средние — в 0,5—0,8‰, крупные — в 0,1—0,2‰; на юге — 1—1,5‰ для малых рек, 0,2—0,3‰ для средних рек и 0,09‰ для Припяти. Средняя скорость течения крупных и средних рек составляет 0,5—0,7 м/сек, в том числе 0,1—0,3 м/сек на плёсах и 0,8—1,5 м/сек на перекатах; малые реки на перекатах изредка текут с большей скоростью.

Главным источником воды для белорусских рек являются атмосферные осадки. Весной, по мере таяния снежного покрова, на реках начинаются половодья (паводки), которые в отдельные годы затопляют прибрежные населённые пункты. На весенние месяцы приходится в среднем 77% годового речного стока (на летние и осенние — 18-43%, на зимние — 4-25%). Западная Двина и реки её бассейна обычно разливаются на 0,3—0,5 км, Нёман — на 1—3 км, Березина — на 1,5—5 км, Сож — на 1,5—4 км, Днепр — на 3—10 км, Припять — на 1,5—15 км. В то же время, на Западной Двине самый высокий уровень воды при паводках относительно меженя — от 4,4 до 9 метров. Для Днепра аналогичный показатель составляет 2,9—8,7 м, для Сожа — 3,7—5,3 м, для Припяти — 3,5—4,6 м, для Нёмана — 2,3—3,9 м, для Вилии — 1,9—3,7 м, для Березины — 2,3—3,4 м. Продолжительность половодья варьируется от 24—67 дней в бассейне Нёмана до 40—120 дней в бассейне Припяти. Межень на реках бассейна Западной Двины длится от 102 до 188 дней, на реках бассейна Припяти — от 105 до 208 дней. Летом, особенно во время засух, пересыхают на срок до 3,5 месяцев малые реки, а в Полесье иногда и средние. Средняя толщина льда зимой варьируется от 17—45 сантиметров на юге до 29—64 сантиметров на севере и северо-востоке. В среднем ледяной покров держится от 43 до 140 дней, в самые тёплые зимы реки не замерзают.

Самые длинные реки — Днепр (на территории Беларуси — 690 км, общая длина — 2145 км), его приток Березина (одна из нескольких одноимённых рек; 613 км), Припять (500 км на территории Беларуси, общая — 761 км), Сож (493 км, общая — 648 км), Нёман (459 км, общая — 937 км), Птичь (421 км), Западная Двина (328 км, общая — 1020 км), Щара (325 км), приток Березины Свислочь (одна из нескольких одноимённых рек; 297 км), Друть (295 км), Вилия (276 км; всего — 510 км), Ясельда (242 км), приток Нёмана Березина (226 км), Случь (197 км).

Самые полноводные реки — Днепр (средний годовой расход воды — 651 м³/сек на границе с Украиной), Западная Двина (468 м³/сек на границе с Латвией), Припять (403 м³/сек на границе с Украиной недалеко от впадения в Днепр), Сож (219 м³/сек у впадения в Днепр), Нёман (214 м³/сек на границе с Литвой) и приток Днепра Березина (142 м³/сек у впадения в Днепр). В среднем на территории Беларуси ежегодно формируется 34 км³ совокупного стока всех рек, с учётом транзитного — 57,9 км³, т. е. несколько десятков миллиардов кубических метров. Потенциальные ресурсы рек Беларуси для строительства ГЭС небольшие и оцениваются в общей сложности в 900 МВт.

Многие реки загрязнены в результате хозяйственной деятельности (см. раздел «Экология» ниже).

Каналы

Совокупная протяжённость каналов на территории Беларуси составляет 200 тыс. км, абсолютное большинство которых составляют небольшие мелиоративные каналы длиной менее 20 км. Крупнейшие мелиоративные каналы достигают 52 км в длину. Кроме того, ряд рек в южной части Беларуси канализированы, т. е. их русла выпрямлены и используются в т. ч. для мелиорации. С конца XVIII века было построено несколько судоходных каналов между крупными реками, но большая часть этих каналов в настоящее время непригодна для судоходства. Используются два судоходных канала (оба в Брестской области) — Днепро-Бугский (198 км), связывающий Чёрное и Балтийское море через Днепр, Припять, Западный Буг и Вислу, а также Микашевичский канал (7 км), используемый РУПП «Гранит» для перевозки строительного камня и прочих строительных материалов морским транспортом по Припяти. Из прочих крупных каналов выделяется Вилейско-Минская водная система (62 км), используемая для переброски части воды реки Вилии в Свислочь с целью снабжения питьевой и технической водой Минска.

Озёра

Из почти 11 тысяч озёр 3/4 небольшие, с площадью менее 0,1 км², а всего 470 озёр имеют площадь более 0,5 км². Больше всего озёр на севере, чуть меньше — на юге страны. В Ушачском и Браславском районах озёра занимают более 10% территории. Большинство озёр непроточные, а уровень воды в них практически постоянный. Летом мелководные озёра и верхние слои глубоких озёр прогреваются до 18—20°C (донные слои остаются холодными, их температура составляет около 5—7°C). Зимой озёра покрыты льдом средней толщиной 50—70 см. Ледяной покров обычно держится от 4 до 5 месяцев, в тёплые зимы — меньше.

Шесть озёр имеют площадь более 30 км²: Нарочь (Мядельский район) — 79,6 км², Освейское (Верхнедвинский район) — 52,8 км², Дрисвяты (Браславский район, частично в Литве) — 44,5 км², Червоное (Житковичский район) — 43,6 км², Лукомское (Чашникский район) — 36,7 км², Дривяты (Браславский район) — 36,1 км² Два самых глубоких озера — Долгое (Глубокский район) — 53,7 м при площади 2,19 км² и Ричи (Браславский район, частично в Латвии) — 51,9 м при площади 13 км². Четвёртое по площади озеро Червоное достигает 4 метров в глубину, а восьмое Выгонощанское (Выгоновское) — всего 2,3 метра при площади 26 км².

Кислотность воды в озёрах варьируется от слабокислой (pH=6—6,5) в условиях болотного питания зимой до щелочной (pH=8—8,5), наиболее распространённый показатель pH=7,5—8. Минерализация озёр сильно различается в зависимости от участия родниковых источников в питании озера: от 30—50 мг/л для озёр с преимущественно болотным питанием до 400—500 мг/л в озёрах со значительным участием родниковой воды в питании. Биогенных соединений азота и фосфора в озёрах обычно немного. В придонных слоях воды концентрация железа достигает 2—3 мг/л.

В озёрах распространены микрофиты (фитопланктон: диатомовые водоросли в глубоких холодных озёрах и сине-зелёные водоросли в мелководных озёрах) и макрофиты (более 200 видов). Из зоопланктона чаще всего встречаются ветвистоусые раки и веслоногие ракообразные. Для бентоса характерны моллюски, малощетинковые черви, комары-звонцы, ракообразные.

По происхождению котловины озёр разделяются на ледниковые, речные и карстовые. Среди ледниковых по происхождению котловин выделяются подпрудные (Нарочь, Освейское, Мядель, Дривяты) кругловатой формы с асимметричными склонами; ложбинные (Долгое, Сенно) — узкие, вытянутые и глубокие; эворзионные, образованные водопадами ледников, а также термокарстовые (просадочные) и смешанные (сложные).

Водохранилища

На территории Республики Беларусь насчитывается около 1500 мелких и более 150 крупных водохранилищ. Большинство водохранилищ расположено в южной части Беларуси. По 50 крупных водохранилищ расположено в бассейнах Днепра и Припяти. На большинстве водохранилищ напор воды не превышает 2-3 м, самый большой — у Вилейского водохранилища (12 м).

Заславское
(«Минское море»)

Вилейское

Краснослободское

Солигорское

Любанское

Чигиринское

Погост

Локтыши

Осиповичское

Крупнейшие водохранилища на карте Республики Беларусь

Крупнейшие водохранилища Беларуси

Название на русском языке	Название на белорусском языке	Расположение (район)	Площадь (2001 год)	Объём (2001 год)
Вилейское	Вілейскае	Вилейский	64,6 км2	238 млн. м3
Заславское («Минское море»)	Заслаўскае	Минский	25,6 км2	>100 млн. м3
Краснослободское	Чырвонаслабодскае	Копыльский, Солигорский	23,6 км2	69,5 млн. м3
Солигорское	Салігорскае	Солигорский	23,1 км2	55,9 млн. м3
Любанское	Любанскае	Любанский, Стародорожский	22 км2	39,5 млн. м3
Чигиринское	Чыгірынскае	Кировский, Быховский	21,1 км2	60 млн. м3
Погост	Пагост	Пинский	16,2 км2	54,5 млн. м3
Локтыши	Лактышы	Ганцевичский	15,9 км2	50,2 млн. м3
Осиповичское	Асіповіцкае	Осиповичский	11,9 км2	17,5 млн. м3

Также известны Чижовское водохранилище и Комсомольское озеро в Минске.

Болота

Болота Белоруссии являются уникальной экосистемой, в которой проживают много видов птиц и животных, занесённых в красную книгу. В советский период много болот было осушено с целью увеличения количества пашен. Больших результатов это не принесло, так как оказалось, что не на всех болотах приживались разные виды сельскохозяйственных культур.

Болота есть во всех районах Беларуси. Больше всего их в Полесской низине, особенно в Припятском Полесье, а также в низинах центральной и северной части страны. Значительно меньше болот на возвышенностях и на левобережье Днепра. Болота занимают больше трети площади нескольких районов — Пинского (41,3% общей площади района), Любанского (39,1%) и Брагинского (37,5%). Меньше всего болот в Волковысском (1,2%) и Новогрудском районах (1,8%). Крупнейшие по площади болота находятся в Брестской области — Поддубичи (48 тысяч га), Выгонощанское (43 тысячи га), Великий Лес (40 тысяч га), Гричин (33 тысячи га, частично в Солигорском районе Минской области), Обровское (32 тысячи га), Хольча (26 тысяч га), а также расположенное в Миорском районе Витебской области верховое болото Ельня. В болоте Ореховский Мох Пуховичского района толщина торфяного слоя достигает рекордных 10,5 метров при средней толщине в 1,5-2 метра.

Почвы

На территории Республики Беларусь наиболее распространены дерновые, дерново-карбонатные и дерново-подзолистые почвы. Представлены также полугидроморфные пойменные (аллювиальные) почвы в долинах рек и гидроморфные почвы (болотные низинные, верховые, пойменные) в заболоченной местности. 65,3% пашни относится к автоморфным почвам, 28% — к полугидроморфным, 6% — к гидроморфным. По механическому составу почвы делятся на глинистые (0,05%), суглинистые (31,6%), супесчаные (27,75%), песчаные (31%), торфяные (9,6%). Суглинистые и супесчаные почвы чаще задействованы в сельском хозяйстве: доля глинистых и суглинистых почв среди пашенных земель составляет 41,5%, супесчаных — 40,3%, песчаных — 12,2%, торфяных — 6%. В различных областях типы почв заметно различаются: в частности, в Брестской области почти треть почв относится к гидроморфным (болотным), а в Могилёвской области их лишь 9%; в Минской области автоморфных дерново-подзолистых, дерновых и дерново-карбонатных почв более 60%, в Брестской области — 23%.

Большая часть почв — кислые, от сильнокислых (pH=2,2—3,2) в гидроморфных болотных почвах верхового типа до слабокислых и близких к нейтральной кислотности. До конца 1980-х годов в почву ежегодно вносились миллионы тонны извести, но впоследствии эти работы замедлились. Тем не менее, средневзвешенный уровень pH с 1966 по 2003 год вырос с 4,93 до 5,98, что существенно улучшило условия для ведения сельского хозяйства. Неурегулированность кислотности варьируется от 0,02 в Несвижском районе (почвы практически не нуждаются в дополнительном известковании) до 0,69 в Лельчицком районе.

Бонитет (хозяйственная ценность почвы) большей части почв невысокий, высококачественных с хозяйственной точки зрения почв очень мало. Очень низкое качество почвы характерно для автоморфных дерново-подзолистых оглеенных снизу песчаных почв (2% территории) — 36 баллов, для полугидроморфных иллювиально-гумусовых подзолов (1,5% территории) — 20 баллов, для гидроморфных болотных почв верхового типа (2%) — от 20 баллов и ниже (последние практически непригодны для ведения сельского хозяйства), а также ряда других. В зависимости от механического состава качество одного и того же типа почвы может сильно различаться (в частности, песчаные полугидроморфные аллювиальные почвы оцениваются в 37 баллов, супесчаные — в 59 баллов, суглинистые — в 74 балла). Самым высоким качеством характеризуются автоморфные дерновые и дерново-карбонатные почвы — от 82 до 100 баллов, однако всего в республике их задействовано лишь 21 тыс. га (0,2% общей площади пашни).

Флора

На территории Беларуси насчитываются около 1,5 тысяч видов сосудистых растений (из них 1422 покрытосеменных (цветковых) — 340 однодольных и 1082 двудольных), около 450 видов мхов, около 2 тысяч видов водорослей, более 1,5 тысяч видов грибов.

Леса занимают около 2/5 территории страны. Сравнительно мало крупных лесных массивов (два крупнейших — Беловежская и Налибокская пущи), но нет и безлесных районов. Наиболее лесистый район страны — Лельчицкий на юге страны (62% его площади покрыто лесами), наименее лесистый — Несвижский в центре (10%). Самая лесистая область — Гомельская (45,1%), остальные регионы значительно уступают ей: леса занимают по 37,4% площади Минской и Витебской областей, 36% Могилёвской области, 34,3% Гродненской области и 34,1% Брестской области. Самые распространённые породы деревьев в лесах Беларуси — сосна (50,2%), берёза (20,8%), ель (10%), чёрная ольха (8,2%), дуб (3,3%), серая ольха (2,3%), осина (2,1%). По состоянию на 2004 год совокупные запасы древесины в лесах страны оценивались в 1340 млн м³, из которых 738 млн м³ приходится на сосну, 233 млн м³ на берёзу, 43 млн м³ на дуб. Ежегодный прирост древесины оценивается в 28 млн м³ (17 млн м³ древесины хвойных пород, 10 млн м³ мягколистных, 1 млн м³ твердолистных) Средний возраст лесов в 2004 году составлял 48 лет (54 года — хвойных, 64 года — твердолистных, 37 лет — мягколистных). Ежегодно леса Беларуси связывают более 100 млн тонн углекислого газа и выделяют более 80 млн тонн атомарного кислорода.

15,4% территории Беларуси занимают луга. Около 1/3 лугов — естественные (природные), 2/3 — улучшенные (искусственные), более половины последних мелиорировано. Естественные луга по расположению делятся на суходольные, низинные и поймовые. На увлажнённых суходольных лугах наиболее распространены луговик, осока заячья, жёлтая, просяная. На низинных лугах при длительном переувлажнении преобладает осока (пузырчатая и островидная), при кратковременном — луговик. На улучшенных лугах культивируют 6 видов бобовых и 12 злаковых растений.

На болотах Беларуси известно 267 видов покрытосеменных (цветковых) и высших споровых растений — 167 вид трав, 37 видов древесных и кустовых пород, 31 вид сфагновых мхов, 32 вида зелёных мхов. Более 50 видов растений, произрастающих преимущественно на болотах, считаются ценными лекарственными.

В водоёмах страны известно 260 видов высших растений и более 2 тысяч видов водорослей. На дне водоёмов на большой глубине (до 10 метров) при достаточной прозрачности воды могут образовываться подводные луга из водорослей и мхов (фонтиналис). Из растений с водоплавающими листьями распространены белая кувшинка, жёлтая кубышка, земноводный горец, рдест плавающий. На глубине 1,5-2 метра чаще всего встречаются тростник, камыш озёрный, рогоз, хвощи, водяной манник, на берегах водоёмов — рогоз, хвощи, ежеголовник, сабельник, стрелолист, ирис и другие.

На 2007 год под охраной государства находится 7,22 % территории Белоруссии.

Фауна

См. также: Список пресмыкающихся Белоруссии

Животный мир сочетает представителей широколиственных лесов, тайги и лесостепи. Распространены водоплавающие птицы. Среди представителей фауны наиболее часто встречаются дикий кабан, лось, заяц, бобр. На территории заповедно-охотничьего хозяйства «Беловежская Пуща» живут зубры (европейские бизоны), находящиеся под охраной государства. В верхней части бассейна реки Березины находится Березинский заповедник, в котором среди охраняемых животных — бобр и выдра.

Всего на территории Республики Беларусь обитает более 400 видов позвоночных и около 8000 видов беспозвоночных. Ряд видов занесён в Красную книгу Республики Беларусь. Кроме того, некоторые виды на территории страны уже вымерли: в XVII веке исчез европейский тур, в XIX веке были уничтожены популяции соболя и росомахи, исчезли тарпаны и благородные олени, в начале XX века исчез дикий кот. Исчезли (истреблены или изменили ареал) также некоторые птицы: розовый пеликан, большой баклан, серый гусь, турпан, дрофа, стрепет, колпица. Практически вымерли речной бобр (впоследствии популяция восстановилась) и лесная куница. В XX веке были завезены уссурийская енотовидная собака, енот-полоскун, ондатра, благородный олень, бородатая куропатка, обыкновенный фазан и некоторые другие виды. Спонтанно начали появляться новые виды диких птиц — горихвостка-чернушка, канареечный вьюрок и кольчатая горлица.

Млекопитающих, которые обитают в дикой природе, насчитывается 73 вида, в том числе 24 вида грызунов и 16 видов хищных. Большая часть млекопитающих обитает в лесах; на лугах, в полях и вблизи человеческих жилищ их меньше. По состоянию на 2002 год в стране насчитывалось около 4,5 тыс. волков, 40 тыс. лис, 225 тыс. зайцев (беляков и русаков), 4,5 тыс. оленей, 35 тыс. кабанов, 33 тыс. бобров, 15 тыс. лосей. Известно 286 видов птиц, 206 из которых гнездятся на территории страны. Также насчитывается 38 перелётных видов, 10 видов, которые прилетают только зимой и 32 вида, которые прилетают изредка. 102 вида птиц гнездятся в лесах, 61 — в болотах, на влажных лугах и вблизи водоёмов, 42 вида гнездятся на полях, сухих лугах, в населённых пунктах. Лучше других представлены представители воробьиных — 108 видов. Среди лесной дичи распространены глухарь, тетерев, белая куропатка, вальдшнеп, среди водоплавающей дичи — кряква, чирок-свистунок, красноголовый нырок, среди болотной дичи — дупель и бекас. В среднем на 1000 га лесов (за исключением заповедных зон) обитает 1 глухарь и 5 тетеревов. Чаще всего, однако, встречаются лесные певчие птицы, среди которых наиболее распространены зяблики, пеночка-трещотка (желтобровка), лесной конёк, серая мухоловка, певчий дрозд, иволга и другие. На 10 га сосновых лесов в среднем приходится 23 пары певчих птиц, на 10 га берёзовых лесов — 30, на 10 га ольховых лесов — 40, на 10 га ельников — 30, на 10 га дубрав — 34 пары. Всего на территории страны обитает около 670 тыс. уток, 108 тыс. куропаток, 51 тыс. тетеревов, 9 тыс. глухарей. Рыбы представлены 54 видами, 45 из которых относятся к аборигенным видам. 31 аборигенный вид встречается как в реках бассейна Балтийского моря (Нёман, Западная Двина, Западный Буг, Нарев, Ловать), так и в притоках Днепра. Самые распространённые виды — щука, плотва, язь, краснопёрка, линь, уклейка, густера, лещ, горчак, обыкновенный карась, щиповка, вьюн, сом, налим, окунь, ёрш. Ряпушка, хариус, корюшка, угорь и некоторые другие виды обитают только в реках бассейна Балтийского моря, стерлядь, бычок и другие — только в притоках Днепра, ручьевая форель встречается только в верховьях отдельных притоков Нёмана и притока Днепра Березины. Рыбные хозяйства активно разводят различные виды рыб, ранее не встречавшиеся на территории страны.

На территории Республики Беларусь известно 13 видов земноводных и 7 видов пресмыкающихся. Чаще всего встречаются прыткая и живородящая ящерицы, обыкновенная гадюка, обыкновенный уж, серая и зелёная жаба, а также 4 вида лягушек — озёрная, остромордая, прудовая и травяная и 2 вида тритонов.

Повсеместно распространены насекомые. Известно около 400 видов долгоносиков, 200 — тли, 100 — жужелиц, 100 — комаров, 50 видов стрекоз, а также тысячи других видов насекомых. Издавна практикуется пчеловодство; кроме того, шмели и некоторые жуки участвуют в опылении растений. Ряд видов насекомых являются значимыми вредителями сельского хозяйства: колорадский жук, льняная блошка, полосатый посевной щелкун, озимая совка, капустная тля, несколько видов плодожорок и белянок, а также некоторые другие насекомые. В Красную книгу Республики Беларусь внесено 69 видов насекомых, находящихся под угрозой вымирания.

Государственные заповедники и охрана природы

Беловежская пуща

Нарочанский

Браславские озёра

Припятский

Полесский (радиационно-экологический)

Березинский (биосферный)

Национальные парки и заповедники на карте Республики Беларусь (размер точки пропорционален площади охраняемой территории)

     Национальные парки

     Заповедники

Имеется шесть охраняемых государством заповедных территорий — четыре национальных парка и два заповедника:

• Национальный парк «Беловежская пуща»
• Национальный парк «Браславские озёра»
• Национальный парк «Нарочанский»
• Национальный парк «Припятский»
• Полесский государственный радиационно-экологический заповедник
• Березинский биосферный заповедник

Также на территории Белоруссии действует приблизительно сто заказников республиканского значения.

Сафари-туры (небольшая поездка, во время которой туристы могут ознакомиться с обитающими в природоохранной зоне животными) имеются в национальных парках Беловежская пуща и Припятский, планируются в национальных парках Браславские озера и Нарочанский.

Геология

Полезные ископаемые

В Белоруссии разведано более 4 тысяч месторождений и залежей полезных ископаемых, около 30 видов минерального сырья. Особое место среди них занимают калийные соли, по промышленным запасам которых страна занимает одно из первых мест в Европе. Запасы каменной соли практически неисчерпаемы. Беларусь богата нерудными полезными ископаемыми (граниты, доломиты, известняки, мел, глины, суглинки, песчано–гравийные материалы). Широко распространены залежи торфа.

Горно-химическое сырьё

Старобинское (город Солигорск)

Петриковское

Давыдовичи

Мозырь

Лобковичи

Мстиславль

Октябрьское

Разведанные месторождения горно-химического сырья на карте Республики Беларусь

     Калийные соли      Каменная соль

     Фосфориты

Калийные соли

По состоянию на 1975 год промышленные запасы калийных солей оценивались в 8,3 млрд тонн, в том числе 6,3 млрд тонн во 2-м и 3-м горизонтах Старобинского месторождения (содержание KCl до 28%, MgCl₂ до 0,4%) и 2 млрд тонн в 4-м горизонте Петриковского месторождения (содержание KCl 16—25%, MgCl₂ 0,4—3,8%). Общие прогнозные запасы калийных солей в Припятской впадине оцениваются в 80 млрд тонн. В 1990-е годы было разведано Октябрьское месторождение. В результате, к 2004 году промышленные запасы калийных солей были пересмотрены и составили 10 млрд тонн.

Каменная соль

В Припятской впадине на площади 25 тыс км² сконцентрированы практически неисчерпаемые запасы каменной соли. Месторождения сформировались в верхнедевонский период и образуют два слоя. Три месторождения разведаны — Старобинское, Мозырское, Давыдовское (промышленные запасы — более 22 млрд тонн, перспективные — значительно больше); на первых двух ведётся добыча.

Фосфориты

Разведаны два месторождения фосфоритов в Могилёвской области — возле Мстиславля и в Лобковичах Кричевского района. Месторождения, сформировавшиеся в меловой период, располагают около 60 млн тонн сырья (совокупные прогнозные запасы оцениваются в 400 млн тонн). Конкреции фосфоритов сосредоточены в одном-двух слоях песка (содержание фосфорного ангидрида P₂O₅ — от 3,5% до 15%), изредка в виде плит толщиной около 0,1 м (содержание P₂O₅ — до 71%). Промышленное освоение осложняется обводнённостью и залеганием на достаточной глубине (в среднем 34 метра).

Сырьё для производства строительных материалов

Легкоплавкие глины, суглинки и супески

Более 500 месторождений разбросаны по всей территории страны (в конце XIX — начале XX века глину для изготовления кирпичей добывали и в черте Минска — район Тучинки); месторождения наиболее высококачественных озёрно-ледниковых глин расположены преимущественно в Витебской области. Совокупные прогнозные запасы оцениваются в 1,5 млрд м³.

Песчано-гравийно-галечные материалы

Известно более 100 месторождений; прогнозные запасы составляют примерно 1,5 млрд м³.

Силикатные и строительные пески

Разведано более 20 месторождений с запасами около 135 млн м³. Крупнейшие месторождения — Нижний Половинный Лог (Могилёвский район) и Лебежаны (Барановичский район). Прогнозные запасы оцениваются в 2 млрд м³.

Цементное сырьё

Крупнейшие месторождения различных видов сырья для производства цемента (мел, мергель, озёрно-ледниковые, неогеновые и моренные глины) известны в Гродненской, Витебской, Могилёвской и Гомельской областях. Разведанные запасы крупнейшего в Европе Коммунарского месторождения (Костюковичский район) — 460 млн тонн карбонатного компонента, в остальных месторождениях — в общей сложности 600 млн тонн. Также разведано 85 млн тонн глин, пригодных для использования в цементной промышленности. В Волковыском районе добыча кремня для изготовления каменных орудий труда началась несколько тысяч лет назад. На местном сырье действуют три цементных завода — в Красносельском (Волковысский район), Костюковичах и Кричеве; ожидается строительство четвёртого завода в Ветке.

Известковое сырьё

Известно почти 50 месторождений мергельно-меловых пород верхнемелового периода, а также крупное месторождение доломитов Руба возле Витебска. Добыча мела хорошо развита (в 1975 году БССР находилась на третьем месте в СССР по его добыче). Разведанные запасы мела составляют 0,175 млрд тонн, доломита (в Рубе) — 0,5 млрд тонн. Прогнозные запасы мела — 3,8 млрд тонн, доломита — 0,7 млрд тонн.

Строительный камень

В местах выхода на поверхность кристаллического фундамента в Полесье находятся крупные запасы строительного камня. Промышленная добыча налажена в Микашевичах (Лунинецкий район) и Глушковичах (Лельчицкий район), известны также месторождения в Синкевичах (Лунинецкий район) и Житковичах.

Каолины

Разведано несколько месторождений каолинов в Лунинецкой и Житковичской областях (Ситница, Дедовка, Березина, Люденевичи) с общими запасами 27 млн тонн. Каолин залегает на глубине от 13 до 57 метров. Промышленное освоение затрудняется повышенным содержанием окислов-красителей, что снижает перспективы применения.

Тугоплавкие и огнеупорные глины

Разведано 5 месторождений тугоплавких глин (в основном в Столинском и Лоевском районах), общие запасы которых составляют более 60 млн тонн. Известно одно месторождение огнеупорных глин — Глинка в Столинском районе с запасами 6,5 млн тонн. Совокупные прогнозные запасы тугоплавких и огнеупорных глин оцениваются в 250 млн тонн.

Стекольные и формовочные пески

Крупнейшие месторождения расположены в Лоевском и Добрушском районах. Запасы стекольных и формовочных песков на двух крупнейших месторождениях (Лоевское и Ленино) — 8,5 и 45 млн тонн соответственно, прогнозные запасы оцениваются в 200 и 300 млн тонн соответственно. Также месторождения имеются в Ветковском и Столинском районах.

Природные минеральные пигменты

Известны месторождения белых (мел, см. выше), красно-коричневых (болотные железные руды), жёлтых (охра) и зелёных (глауконит и сидерит) красителей. Болотные руды встречаются в Полесье повсеместно, охра добывается в Лоевском районе.

Горючие полезные ископаемые

Житковичи

Бринёв

Кобрин

Антополь

Красная Слобода

Туров

Любань

Старобин

Основные месторождения горючих ископаемых на карте Республики Беларусь (за исключением торфа, распространённого повсеместно)

     Нефть      Бурый уголь

     Горючие сланцы

Нефть и природный газ

Нефть добывается в северной части Припятской впадины в Гомельской области. Известно 77 месторождений, большая часть которых сконцентрирована между Лоевом, Речицей, Светлогорском и Октябрьским. Средняя глубина залегания нефтяных слоёв составляет от 1,9 до 3,8 километра. Нефть залегает в отложениях девонского периода — доломитах, известняках, изредка в песчаниках; зачастую над месторождениями нефти залегает каменная соль. Нефть в различных месторождениях неоднородна по цвету (от светло-зелёного до тёмно-бурого) и составу: содержание серы варьируется от 0,05 до 1,13%, парафина — от 3,39% до 14,1%, лёгких фракций, выкипающих при температуре до 300°C — от 29% до 61%, асфальто-смолистых веществ — от 4% до 33%. В нефти растворён газ (как правило, метан-бутан) — от 5 до 266 м³ на 1 тонну нефти. На Белорусском газовом заводе в Речице ежегодно извлекается около 220 млн м³ попутного газа, что покрывает около 1% собственных нужд. Самостоятельные месторождения природного газа неизвестны. В начале XXI века крупнейшие нефтяные месторождения вступили в завершающую фазу разработки, при которой эффективность добычи падает. При нынешнем уровне добычи (1,681 млн тонн в 2011 году) запасов нефти хватит на 35 лет, а при условии открытия новых месторождений — приблизительно на 60 лет. Геологи допускают открытие новых месторождений и в других регионах страны — в Оршанской и Подлясско-Брестской впадинах.

Горючие сланцы

Прогнозные запасы горючих сланцев в Припятской впадине — 11 млрд м³ на площади более 10 тыс км². На Туровском участке сланцы залегают на глубине от 70 до 470 метров. Прогнозные запасы сланцев на Туровском участке — 1,2 млрд тонн, в том числе 0,35 млрд тонн с теплотой сгорания от 1600 ккал/кг. Средняя зольность — 72,9%, выход смолы — 8,1%. На Любанском участке сланцы залегают на глубине от 260 до 430 метров, средняя теплота сгорания — 1610 ккал/кг, прогнозные запасы — 0,6 млрд тонн. Любанские сланцы имеют зольность 71,8% и выход смолы 10,3%. Кроме того, сланцы были обнаружены при разведке Старобинского соляного месторождения. Перспективы добычи сланцевого газа пока неясны, ведётся бурение исследовательских скважин в Припятском прогибе.

Бурый уголь

Разведано 2 перспективных месторождения в отложениях палеогенового и неогенового периодов — Житковичское в одноимённом районе и Бринёвское в Петриковском районе. Кроме них, известны небольшие Кобринское и Антопольское месторождения, чересчур глубокое для экономически целесообразного освоения Краснослободское месторождение, а также сложное для разработки Боровское месторождение в Гомельской области. В угле Житковичского месторождения содержится до 63% влаги, до 45% золы, в сухом угле — от 4,7% до 5% водорода, от 61% до 65% углерода; теплота сгорания — от 5710 до 6090 ккал/кг. Общие запасы угля в перспективных Житковичском и Бринёвском месторождениях оцениваются в 100 млн тонн, прогнозные запасы бурого угля в Припятской впадине оцениваются в 3,9 млрд тонн (2,3 млрд тонн — каменноугольного периода образования, 0,6 млрд тонн — юрского периода, 1 млрд тонн — палеогенового и неогенового периодов) и в 1 млрд тонн в Брестской впадине (только палеогенового и неогенового периодов).

Торф

На территории Республики Беларусь сосредоточены огромные залежи торфа. Месторождения встречаются в большинстве районов страны, однако самые крупные торфяники расположены в Полесье. Все виды торфяных массивов занимают 12,4% территории республики. Всего известно почти 7 тысяч торфяников с запасами торфа-сырца более 30 млрд м³. В 1975 году разрабатывалось 170 месторождений, к 2012 году их число сократилось до 42.

Металлические полезные ископаемые

Известно два месторождения железных руд — Околовское в Столбцовском районе и Новосёлковское в Кореличском районе. Околовское месторождение состоит из железистых кварцитов, расположенных на глубине более 260 метров со средним содержанием железа до 30%. Мощность рудной зоны — до 160 метров, протяжённость — до 6 километров; рудные тела (от 3 до 35 метров) сменяются слоями пустых пород. На глубине до 700 метров запасы оцениваются в 550 млн тонн, прогнозные запасы составляют 1 млрд тонн (для сравнения — разведанные запасы крупнейшей в мире Курской магнитной аномалии составляют 30 млрд тонн). Новосёлковское месторождение образовано ильменит-магнетитовыми рудами, залегающими на глубине от 150 до 300 метров на площади 15 на 45 километров. Среднее содержание железа в рудах месторождения — 25%, среди примесей — от 3% до 5% TiO₂. Запасы до глубины 700 метров — 135 млн тонн, прогнозные — 800 млн тонн. Промышленное освоение обоих месторождений затрудняется большими глубинами залегания.

Помимо этого, на территории Белорусского кристаллического массива и на юге Беларуси обнаруживаются проявления некоторых цветных и редкоземельных металлов. Известно несколько месторождений халькопирита и самородной меди — в основном в Полесье: Лунинец, Микашевичи, Столин, Кобрин, Марьина Горка. Возле деревни Озерница Лунинецкого района халькопирит рассеян в песчаниках (содержание — около 1%) на глубине 213—217 метров. Верхнепротерозойские (вендские) отложения западной части Припятской впадины считаются перспективным регионом для обнаружения медных руд. В различных районах Припятской впадины на глубине от 500 метров в каолиновых слоях карбонатных отложений известны бокситоносные образования давсонита — сырья для производства алюминия и соды.

В Житковичском районе выявлено редкоземельно-бериллиевое месторождение Диабазовое (среднее содержание BeO — 0,38%). Известно несколько рудопроявлений урановых руд (наиболее перспективное — Болотницкая площадь в Лельчицком районе, где на глубине от 300 до 500 метров концентрация урана в песчано-глинистых отложениях достигает промышленных значений), имеются перспективы обнаружения новых месторождений. В будущем возможно открытие новых месторождений различных металлов (чёрных, цветных, благородных, редкоземельных), связанных с породами кристаллического фундамента.

Подземные воды

Благодаря геологическим особенностям на территории Республики Беларусь повсеместно распространены подземные воды, причём мощность водоносных слоёв на отдельных участках склонов и впадин Белорусского кристаллического массива составляет более 1,5 километра (средняя мощность — 150-300 метров, наибольшая в центре страны и постепенно снижается к югу). Известно множество минеральных источников — гидрокарбонатно-сульфатных, сульфатных, хлоридно-натриево-кальциевых, магниевых и один источник воды с высоким содержанием брома; возле Речицы температура минеральных вод достигает 89°C на глубине 2,5-3 километров. Подземными источниками пресной воды обеспечены Минск, все областные центры и почти все районные центры. Часть потребностей Минска, Гомеля (по 30-40%), а также все потребности Докшиц, Дубровно и Ивье покрываются за счёт поверхностных источников воды. К началу XXI века из-за загрязнения грунтовых вод нитратами в сельской местности и недостаточной очисткой сточных вод в городах качество подземных вод снизилось.

Экология

В Белоруссии имеется национальная стратегия по борьбе с деградацией земель, существует ряд экологических организаций.

Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды составляет список предприятий, наносящих вред окружающей среде.

В 2010 году Государственная инспекция охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь провела 9 тыс. природоохранных рейдов и 220 проверок субъектов хозяйствования, воздействующих на объекты животного и растительного мира.

На 2 апреля 2009 года мощность дозы гамма-излучения в Минске, Бресте, Гродно составляла 0,10 мкЗв/час (10 мкР/час), Могилеве — 0,11 мкЗв/час (11 мкР/час), Витебске — 0,12 мкЗв/час (12 мкР/час), Гомеле — 0,13 мкЗв/час (13 мкР/час) (соответствует установившимся многолетним уровням). Зоны повышенного радиоактивного загрязнения (пункты постоянного контроля): Брагин — 0,60 мкЗв/час (60 мкР/час), Наровля — 0,51 мкЗв/час (51 мкР/час), Чечерск — 0,24 мкЗв/час (24 мкР/час), Хойники — 0,23 мкЗв/час (23 мкР/час), Славгород — 0,22 мкЗв/час (22 мкР/час).

В 2001 году в реки Беларуси было сброшено 1,2 км³ (1,2 млрд м³) сточных вод. Большая часть рек относится к числу умеренно загрязнённых. Самая грязная река в Беларуси — Свислочь ниже Минска. Кроме того, сильно загрязнены реки ниже крупных промышленных центров и небольшие реки возле больших животноводческих комплексов. Наконец, некоторые реки на юго-востоке Беларуси загрязнены радионуклидами, а в реки возле Солигорска попадает значительное число солей из отвалов калийных комбинатов.

Минск

Республиканский центр радиационного контроля и мониторинга окружающей среды контролирует в Минске среднесуточные концентрации твердых частиц РМ-10,диоксида азота, уровень формальдегида, окиси углерода, дозы гамма-излучения.

За 2003-08 годы общая эмиссия загрязняющих веществ в Минске выросла со 186 тысяч тонн до 247,4 тысяч тонн. Экологическая ситуация в городе ухудшилась из-за перехода по экономическим соображениям на мазут вместо природного газа в качестве топлива, однако большая часть загрязнений в городе приходится на автомобили. Наивысший уровень концентрации диоксида азота и оксидов углерода приходится на 17-19 часов в холодное время года и 20-21 час — в тёплое. В городе иногда наблюдается краткосрочное превышение предельно допустимых концентраций вредных веществ — в частности, формальдегида и аммиака в окрестностях Минского автомобильного завода и микрорайоне Шабаны. Также зарегистрированы значительные количества хрома-VI и диоксида азота. Наиболее загрязнёнными являются улицы Тимирязева, Челюскинцев, Богдановича, Радиальная, Казинца, Шаранговича, Судмалиса, Шабаны, Бобруйская, Щорса, площадь Свободы и их окрестности. Наиболее загрязнённой в целом является юго-восточная часть Минска (Заводской, Ленинский и Партизанский районы).

Для профилактики загрязнений РЦРКМ в случае наступления неблагоприятных погодных условий отправляет предупреждения предприятиям. Кроме того, ГАИ города периодически проводит комплекс мероприятий «Чистый воздух», в ходе которого организуются передвижные посты по проверке автомобилей на соответствие экологическим стандартам. Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды рассматривает возможность внесения предложения о запрете на въезд в центр города автомобилей с неэкологичными двигателями.

См. также

• Белорусское географическое общество
• Города Белоруссии
• Городские посёлки Белоруссии
• Дороги Белоруссии: Автомобильные, Транспортная система Белоруссии
• Индекс автомобильных номеров Белоруссии
• Институт природопользования

Ссылки

• [president.gov.by/press28823.html]
• [radio.tut.by/100dorog.php Проект 100 дорог — первый интерактивный мультимедийный атлас Беларуси], [news.tut.by/society/134359.html В апреле экспедиционная команда проекта «100 дорог» посетит первые 20 районов]
• [pogoda.by/315/mapGidro.html Карта данных гидрологических постов Беларуси на сайте POGODA.BY]
• [www.belarus.by/ru/about-belarus/geography Карты Беларуси]
• [www.belarus.by/ru/about-belarus/map Карта Беларуси]

Отрывок, характеризующий География Белоруссии

Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]