Сестрорецкий инструментальный завод

Сестрорецкий инструментальный завод имени С. П. Воскова
Тип	Открытое акционерное общество
Год основания	1714
Прежние названия	Сестрорецкий оружейный завод
Основатели	Пётр I
Расположение	Россия Россия Санкт-Петербург Санкт-Петербург, Сестрорецк
Ключевые фигуры	Стивен Уильям Уэйн (генеральный директор)
Отрасль	Лёгкая промышленность
Продукция	Инструменты (до 1923 года — оружие)
Награды
Сайт	[www.sestroretsk-factory.ru/ troretsk-factory.ru]

К:Предприятия, основанные в 1714 году

Завод
Сестрорецкий инструментальный завод им. С.П.Воскова Сестрорецкий оружейный завод
Заводоуправление
Страна	Россия
Сестрорецк,Курортный район Санкт-Петербурга	Сестрорецк, улица Воскова дом 2
Координаты	60°05′43″ с. ш. 29°58′02″ в. д.60.09528° с. ш. 29.96722° в. д. / 60.09528; 29.96722
Строитель	Де Геннинг, Беер, Вырубов
Основатель	Пётр I
Первое упоминание	1714
Дата основания	1714
Строительство	1721—1724 годы
Реликвии и святыни	памятник культурно-исторического наследия
Статус	памятник архитектуры (федеральный)
Состояние	реконструкция в жилую зону
Сайт	[www.sestroretsk-factory.ru/ Официальный сайт]

Сестроре́цкий инструментальный завод имени С. П. Воскова (бывший Сестрорецкий оружейный завод) — основан по указу Петра I. Строительство началось в июне 1721, открыт 27 января 1724. С мая 2008 года территория завода начала освобождаться для многоэтажного типового строительства

История

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810300000

В 1894—1902 годах начальником завода был Сергей Иванович Мосин, изобретатель знаменитой русской «трёхлинейки» образца 1891 года. На заводе также работали создатели автоматического оружия В. А. Дегтярёв, Ф. В. Токарев, В. Г. Фёдоров и другие. В 1922 завод изменил профиль производства с оружейного на инструментальный, в том же году заводу было присвоено имя председателя завкома, революционера С. П. Воскова. В 1971 завод был награждён орденом Октябрьской Революции.

В 2007 году был начат проект реконструкции зданий завода под жильё. На территории завода площадью 13,9 га планируется строительство жилой зоны, спортивного центра, школы, супермаркета, ресторанов и кафе. Стоимость проекта оценивается в 180 млн долларов.

В 2008 году началось осуществление этого проекта: торги на право аренды двух участков (площадью 133 097 м² и 257 658 м²) проходили с начальной цены в 180 млн рублей до 255 млн рублей. Победителем торгов стала компания «Запад-Ф».

Перебазированием завода будет заниматься Sestra River Developments. К 2012 году в промышленной зоне «Конная Лахта» на участке 16,5 га планируется создать индустриальный парк для перебазирования производства Сестрорецкого инструментального завода. Будущая площадь зданий будущего индустриального парка составляет 93 тыс. м². Стоимость работ оценивается в $140 млн.

На освободившейся территории завода будет построен общественно-деловой и жилой комплекс «Петровский арсенал». На площади около 27 га будут возведены строения общей площадью 152 тыс. м².

10.12.2012 года дирекция завода сообщила Депутатам Муниципального Совета г. Сестрорецка о состоянии дел на заводе, в том числе:

В рамках реализации проекта «Петровский Арсенал»: 1)разработан проект инженерной подготовки территории для каждой очереди строительства, в составе: сводного плана инженерных сетей, транспортной схемы с раскладкой инженерных четей, генерального плана; 2)корректируется ранее выполненный проект многофункционального комплекса с целью разбивки на очереди строительства и сдачи рабочего проекта в экспертизу по очередям; 3)разрабатывается рабочий проект на осуществление технологического присоединения к электрическим сетям ЛенЭнерго; 4)разрабатывается проект котельной установки и проект подводящего газопровода; 5)определяется подрядчик для объектов инженерной и транспортной инфраструктуры; 6)планируется произвести работы по благоустройству территории, прилегающей к бывшему зданию заводоуправления в весенне-летний период 2013 года, в связи с подготовкой к празднованию 300-летнего юбилея города Сестрорецка в 2014 году.

Список объектов на территории завода

Памятники культурно-исторического наследия федерального и регионального уровня охраны. Памятник промышленной архитектуры из красного кирпича, построенный до 1917 года и находящийся под охраной государства.

№	Объект	Адрес	Статус	Документы
10	Завод оружейный Сестрорецкий	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Федеральный уровень охраны	Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 N 527, Постановление Совета министров РСФСР от 22.05.1948 N 503
10.1	Газовый цех, для производства светильного газа.	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. Цех на 2014 год отсутствует.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.2	Тарный цех	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. Цех на 2014 год отсутствует.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.3	Цеха (восемь)	город Сестрорецк, Воскова ул., 2, цеха N 2, 9, 11, 12, 13, 14, 17, 21	Региональный уровень охраны	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.3.1	Здание цехов N 21, 9, 17	город Сестрорецк, Воскова ул., 2.	Региональный уровень охраны. О состоянии на 2014 год нет информации (снесены).	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.3.2	Здание цехов N 2, 11, 13	город Сестрорецк, Воскова ул., 2. Литера З, корпус 6. Заводской музей.	Региональный уровень охраны. Состояние цеха № 2 и 11 на 2014 год удовлетворительное.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.3.3	Здание цеха N 12,	город Сестрорецк, Воскова ул., 2 корпус 2, литера И.	Региональный уровень охраны. Состояние на 2014 год удовлетворительное.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.3.4	Здание цеха чеканки N 14.	город Сестрорецк, Воскова ул., 2. Литера Л, корпус 3.	Региональный уровень охраны. На реконструкции.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.4	Здание цеха № 7 метчиков	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. Здание разрушено.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.5	Здания цехов N 26, 18, 19	город Сестрорецк, Воскова ул., 2, цеха N 26, 18, 19	Региональный уровень охраны. О состоянии на 2014 год информация отсутствует.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.6	Здание гидростанции с гидротурбинами (две)	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. Здание законсервировано.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.7	Дом командира завода Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810300002	город Сестрорецк, Воскова ул., 2 (дом 4)	Федеральный уровень охраны. Состояние отличное.	Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 N 527 Указ Президента РФ от 20.02.1995 N 176 Постановление Совета министров РСФСР от 30.08.1960 N 1327
10.8	Заводоуправление 1898	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. Здание на 2014 год законсервировано, состояние удовлетворительное.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.9	Здание для стрельбища	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. По состоянию на 2014 год здание законсервировано.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.10	Кордегардия Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810300007	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Федеральный уровень охраны Состояние неудовлетворительное. До 2005 года использовалось как водокачка.	Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 N 527 Указ Президента РФ от 20.02.1995 N 176 Постановление Совета министров РСФСР от 30.08.1960 N 1327
10.11	Литейная Большая Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810300009	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Федеральный уровень охраны. Здание разрушено.	Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 N 527 Указ Президента РФ от 20.02.1995 N 176 Постановление Совета министров РСФСР от 30.08.1960 N 1327
10.12	Сад у дома командира завода Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810300010	город Сестрорецк, Воскова ул., 2. Площадь 4,2 га.	Федеральный уровень охраны. Сад заброшен.	Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 N 527
10.13	Система подземных водопроводящих каналов	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. Каналы разрушены (засыпаны).	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.14	Соляной канал с металлическими столбами	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.14.1	Металлические столбы вдоль Соляного канала	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. По состоянию на 2014 год столбы утрачены.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.14.2	Соляной канал	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. По состоянию на 2014 год канал засыпан.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.15	Цех N 6	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Региональный уровень охраны. В составе «Восков-Технопарк» цех работает.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.16	Цех N 8	город Сестрорецк, Воскова ул., 2, 8 корпус, литера О	Региональный уровень охраны. Цех законсервирован. Состояние удовлетворительное.	Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963
10.17	Склад (корпус N 14) Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810300011	город Сестрорецк, Воскова ул., 2	Федеральный уровень охраны. О состоянии на 2014 год информации нет.	Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 N 527

В комплекс зданий памятника промышленной архитектуры из красного кирпича, возведённых до 1917 года не включены сохранившиеся в удовлетворительном состоянии здания цеха № 10 и здание ПТУ № 2(120) имени С. И. Мосина.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Оружейная ремесленная школа (ПТУ)

• Сестрорецк ПТУ в 2015г.JPG

  ПТУ имени С.И. Мосина в 2015 году

• СИЗ 10 цех.JPG

  10 цех в 2014 году

Хронология

До Петра I в России производство оружия велось в небольших объёмах. Оно было не однотипное, разнокалиберное, хотя и по качеству лучше иностранного. Армия вела крупные боевые действия и при этом не была обеспечена отечественным оружием.

XVIII век

Первое упоминание о этом месте «Бой на реке Сестра» относится к 1703 году, когда Пётр I лично преследовал войска шведского генерала Крониорта, который лесами и болотами бежал за Выборг. Данная территория входила в шведскую деревню Куоккала. Упоминавшееся в шведских хрониках местечко Сестребек находилось на пересечении реки Сестра и Выборгской дороги (ныне Верхне-Выборгское шоссе).

1710-е

1710 — Пётр I снаряжает команду офицеров осмотреть места на реке Сестре для закладки завода.

1712 — строительство первого крупнейшего в России Тульского оружейного завода.

1714, 20 сентября — распоряжение Петра I о строительстве Сестрорецкого оружейного завода. Обозревая окрестности р. Сестры, которые заинтересовали его во время похода на Выборг, остановил своё внимание на крутом повороте с юго-востока на северо-запад в четырёх верстах от впадения в Финский залив, приказал на этом месте построить плотину и при ней завод. На предполагаемом месте плотины установил флаг.

1719 — приказ Петра I построить в устье реки Сестры гавань, для обеспечения дешёвого сообщения с Сестрорецком. В этом же году оружейному заводу приписаны леса, в окружности около 200 вёрст (от Петербурга до Выборга) со всеми землями деревнями и крестьянами.

1719 — В Дубках строится трёхэтажный дворец.

1720-е

1720 — с Олонецких заводов вызван «плотинный мастер Венедикт Беэр» со своим сыном для строительства на реке Сестре плотины, установку водяных машин и изготовление якорей и ружей.

1721 — начало строительства оружейного завода, прибывшим вслед за Беэром инженером де Геннингом, который привёз с собой команду строителей с запасом необходимых на первое время строительных материалов. Комиссия, созданная по приказу начальника завода № 61 от 13 мая 1911 г. определила дату основания завода — 29 июня (по ст. стилю). Одновременно с постройкой завода возведена была деревянная церковь св. Николая Чудотворца, которая 4 января 1730 года сгорела и в том же году отстроена деревянною заново.

1722 — построен пороховой завод производивший 3500 пудов пороха в год. В самом заводе на возвышенном месте близ плотины Пётр I приказал построить для себя деревянный дворец о 12-ти покоях, на этом месте позднее был построен сначала деревянный дом для начальника завода, потом кирпичный одноэтажный, который перестроили после пожара в двухэтажный, сохранившийся до наших дней.

1723 — по морю на больших лодках на завод доставлены машины и технические приспособления с Петровских Олонецких заводов, Ладожской якорной кузницы, Белозёрского завода Москвы, вместе с 546 работниками с семьями. Из Пруссии и Польши прибыли опытные оружейники.

1724 — завершение строительства завода (несколько оружейных мастерских, ствольно-заварная, ствольно-точильная, ствольно-отделочная, станочно-отделочная, якорная, шпикарная, пильная мельница) механизмы в большом количестве были деревянные. Закончено строительство плотин, вододействующих колёс, флютбетов и заполнено водохранилище «Заводской Разлив». Завод поступает 14 январяв ведение Артиллерии. Именовался он тогда: «Сестрорецкие металлические заводы». Завод состоял из 20 фабрик (мастерских). Ещё на не открытом заводе для парадной лестницы дворца Меншикова А. Д. выковывают перила. С 1721 по 1726 год были осуществлены главные постройки на заводе. Кроме плотины с руслами здесь было построено 17 деревянных и мазанковых фабрик с 28 вододействующими колёсами, 10 магазейнов и кладовых, жилые дома для рабочих и мастеровых. Чертежей завода, исполненных В. Генниным не найдено, но судя по тому, что он писал в 1720 году, основной первоначальный план принадлежит ему. Мастерские парами располагались вдоль реки, дававшей водную энергию машинам. Расковочная, плющильная и молотовая. В стороне большая литейная, в середине кузница. Пётр мог из своего дворца наблюдать за работой завода. Посёлок не был включён первоначально в композицию, но застройка его сложилась так, что завод стал постепенно композиционным центром посёлка. В плане Сестрорецкого завода чётко прослеживается замысел, построенный на двух взаимно перпендикулярных осях, закреплённых большой литейной и дворцом Петра в одном направлении; канцелярией и кордегардией — в другом. По периметру здания сблокированы так, что образовали сплошную ограду производственной площадки со зданием канцелярии во главе и охранными вышками по углам. Планировка Генина была настолько рациональна, что сохранялась в основных чертах, несмотря на перестройки отдельных зданий, в течение 200 лет и сохранилась до настоящего времени.

К 1724 году были построены: две якорные фабрики, в которых делались большие и малые двурогие и четырёхрогие якоря, валы для лесопильных мельниц, а также предметы, каких в малых кузницах нельзя было отковать; одна домна, из которой выпускался чугун на литьё разных материалов и на приготовление железа и стали; одна стальная фабрика, где приготовлялась сталь для клинков и багинетов (штыков); одна укладная, в которой делался из чугуна уклад для стили; одна шпикарная, в которой делались гвозди разных размеров; одна пильная кузница, где ковались ручные стальные и для лесопильных вододействующих мельниц железные разных размеров пилы; одна проволочная, в которой тянулась разных размеров проволока; одна пильная мельница, где пилили брёвна на доски для напарьев, колёс, щитов, мехов и прочих заводских потребностей; одна меховая, где делались новые и починялись старые деревянные и кожаные меха; одна ствольная заварная для заварки фузейных, пистолетных, мушкетных стволов и багинетов; одна ствольная, точильная, где точили фузейные, пистолетные и мушкетонные стволы; одна ствольная отделочная, где отделывались солдатские фузейные, пистолетные, мушкетонные стволы, штыки и к солдатским шпагам железные эфесы; одна замочная кузница, где ковались к солдатским и офицерским фузеям, пистолетам, мушкетонам замки и приборы; одна отделочная для отделки солдатских фузейных, пистолетных и мушкетонных замков и приборов; одна станочная отделочная, где отделывали станки (ложи) к солдатским фузеям, пистолетам и мушкетонам; одна шпажная, в которой ковали солдатские и офицерские клинки и солдатские эфесы; мазанки ручных работ, где делали офицерские ружья, фузеи, шпаги, кортики, палаши и прочие офицерские приборы и лекарские инструменты; две полерные, где точили и полировали шпажные и кортиковые клинки и багинеты.

1724, 27 января — Пётр I сам лично принимает рапорт об открытии завода. Было построено 20 цехов, 28 вододействующих колеса приводили в движение машины. На открытии были первые 47 человек людей связанных с оружейным делом. Затем Пётр приказывает перевести с Олонецких заводов половину рабочего персонала — 600 с лишним человек.

1724, 11 февраля — завод передаётся в ведение Адмиралтейства.

1725 — построена деревянная церковь во имя св. апостолов Петра и Павла.

1726 — составлены правила для сестрорецких рыбаков, поселившихся в селении в царствование Петра 1: «Рыбаки, которые ловят рыбу, чтобы им продавать самим на рынке или на своих лодках охочим людям про себя, а откупщикам на продажу, до половины дня, отнюдь никому не продавать, а после полудня продавать всем, а буде который в том пойман, будет, и тот потому же наказан быть имеет».

9 марта (по старому стилю) 1726 года Ян Сапега со своей свитой посетили завод: «В первой кузнице имеется 120 водяных колёс, к каждому колесу особые приставлены люди: ничего более того, только стволы для ружей, каждым колесом четыре ствола из середины высверливают и выделывают. Наверху в той же кузнице тоже водой, поворачивающей колёса, стволы внутри, чтобы никакого изъяна не было, чистят и полируют. Во второй кузнице такой же 80 точил каменных, тоже вращаемых водой, которыми снаружи стволы и другие вещи полируют. В третьей кузнице, ещё большей, более 100 мехов, изобретательностью воды двигаемых, находится, они раздувают огонь, где замки и другие вещи, необходимые для ружей, вырабатывают, в пятой шпаги, рапиры и штыки и т. д. отковывают. В шестой железо отливают. Там стержни в длину на несколько штук благодаря силе изобретательности воды чудесно расширятся. Наверху той же водой проволоку, из тех резаных прутьев вытягивают, толстую, тонкую и наиболее тонкую. В седьмой якоря новые к судам делают, а старые переделывают. Молотами очень большими также силой водяной изобретательности сбивают и вырабатывают, других всех вещей описать и подсчитать невозможно, которые более чем в десяти непомерной величины кузницах, силой изобретательностью водой обрабатывают, не только то, что принадлежит работе с железом, но и на бронзе и сходных металлах, шпагах кавалерийских, охотничьих ножах, ружьях, ножницах и других красивые гранения и полировку продолжают, ружья отделывают, шпаги оправляют и т. д. и другие делают деликатные вещи. Других вновь немало невдалеке от кузницы особых мест, где селитру, серу и различный порох делают. Также лесопилки, которые сразу дюжину тёса распилить могут. А это всё водой, которая из моря под землёй двумя каналами за версту и деле проведена, а двумя каналами из пруда выходит, вода которого вверху над кузницами плывёт, а при каждом колесе спускается, однако лёгким инструментом, когда это необходимо, удержать её можно. И так до второго часа от полудня его милость (граф) развлекался этой прогулкой».

1727 — на крупнейшем, самом передовом заводе в России работает 683 человека. Проблема поставки оружия русской армии была решена.

1 мая 1727 — завод прекращает выпуск оружия и превращается в инструментальную фабрику. В разное время производились медные детали обмундирования войск, выпускались медные деньги, металлорежущие и измерительные инструменты, металлические архитектурные и другие изделия для СПб. Циклические периоды расцвета оружейного производства и его приостановка тесно были связаны с международной обстановкой вокруг России и необходимостью вести военные действия. В то же время стоимость ружей на Сестрорецком заводе была самой высокой в России из-за дальности поставок сырья и не стимулировала стабильные заказы на вооружение.

1730-е

1731 — Беэр, Андреас Бенедиктович назначен управляющим заводом. Рудоплавильный мастер, изобретатель, экономист. С 1737 года руководитель Тульского оружейного завода. В Санкт-Петербурге заводами руководил Де Геннинг.

1732, 12 июня — завод передаётся в ведение канцелярии Артиллерии и фортификации.

1734  — основано Никольское кладбище. Упразднено в 1881 году, с устройством нового кладбища, в полутора верстах по дороге на Белоостров.

1735 — на завод возвращается Де Геннинг, который возрождает оружейное производство, завод начинает развиваться за счёт строительства Чёрнореченских чугунолитейных заводов, добыче руды на Дыбунских болотах, приписке Выборгских крестьян к заводу. Де Геннинг становится царским советником. Заводом стал руководить его сподвижник Беер.

1735 — на Дибуне-болоте, около мызы «Осиновая роща» был выстроен Чернорецкий чугунолитейный завод и Медный Завод, перерабатывающий местную руду, «которая в действии явилась самя добрая». Через 50 лет снабжения завода отличным металлом, по указу Екатерины П от 25 января 1779 года завод был уничтожен.

1736—1741 — производится крупномасштабная реконструкция завода, перестраиваются мастерские, в кузнице поставлено 36 горнов, в ствольной мастерской 20 станков, перестроены пильные мельницы, восстановлены оружейные и шпажные мастерские.

1737 — на заводе стали делать медные вещи для обмундирования войск.. Окрестных крестьян обязали для завода делать древесный уголь, добывать болотную руду, заготавливать лес и ремонтировать постройки.

1740-е

1740 — пороховое оборудование передано Охтинским пороховым заводам.

1743-1745 — наплывом льда и ураганом были разрушены до основания Устьрецкая и Дубковская гавани. Под действием морских штормов развалился маяк.

1744, 14 октября — распоряжение о передаче завода в ведение Артиллерии.

1745 — сестрорецкие рыбаки по распоряжению начальника завода обязывались вносить установленную плату за рыбную ловлю в пользу завода.

1746 — завод перепрофилируется только на ремонт оружия.

1748, 4 августа — Дубки и завод посетила императрица Елизавета Петровна. Она собирала плоды с фруктовых деревьев, посаженных Петром. При посещении завода покушав ухи, приготовленной из ершей и корюшки, сестрорецких рыболовных мест, нашла её вкусной, приказав доставлять во дворец к себе обеденному столу. С этой целью по распоряжению заводского начальства был устроен при устье реки Сестры садок, куда приезжали придворные повара для варения ухи и рыбных блюд, доставляемых к столу императрицы.

1749 — для Академии наук восстанавливается «Гольштинский глобус».

1750-е

1750 — по повелению Елизаветы Петровны на заводе была изготовлена серебряная рака для мощей Александра Невского. Под наблюдением Шлаттера, из алтайского серебра была отлита художественная рака Александра Невского. Эта рака, весившая 76 пудов была выполнена в стиле елизаветинского барокко в виде трехъярусного сооружения, увенчанного барельефным изображением Александра Невского. Хранится с XX века в Эрмитаже. 1752 — завод выполняет заказ Академии наук изготовляет «папинову машину»[www.chem.msu.su/rus/history/Lomonosov/chem5.html] для химической лаборатории М. В. Ломоносова. Для её получения в 1753 году Ломоносов, Михаил Васильевич побывал на заводе. 1756 - завод передан из Государственной военной коллегии в подчинение генерал-фельдцейхмейстеру.1756, октябрь по 1766 годы завод выпускает медные деньги, при Елизавете Петровне на заводе организован монетный двор, где из негодных орудийных стволов начеканено два миллиона рублей. С XX века Сестрорецкий рубль нумизматическая редкость с большим количеством новоделов. 20 декабря 1770 года президент Берг-Коллегии и Монетного Департамента граф Мусин-Пушкин доложил Сенату о результатах изготовления рублёвой медной монеты и предоставил четыре образца монет. В своём докладе он отметил, что, так как медь была низкого качества, два образца были изготовлены бракованными — с трещинами. Лишь в 1761 гду в Сестрорецк было завезено и переплавлено в монету 601 орудие весом 22034 пуда.

1760—70-е

1761 – первая перестройка заводской плотины с руслами

1762 — Дубковский дворец был приспособлен для заводского провиантского магазина.

1766—1777 — Екатерина II передаёт окрестные земли своим фаворитам Орлову и Потёмкину. Завод лишается баз сырья и дешёвых трудовых ресурсов.

1770-е

1774, 31 октября — по указу Екатерины II завод переведён в ведение Канцелярии Главной артиллерии и фортификации.

С 1778 — при управляющем Эйлере Х. Л. реконструкция завода. Кирпич на строительство новых фабрик использовали от разборки дворца Петра I в Дубках. Рост производства оружия для армии и флота и спецзаказов для государственных учреждений, членов царской семьи и частных лиц.

1779 — выстроена деревянная церковь св. чудотворца Николая. В этом же году Чернореченский чугунолитейный завод и рудники, поставлявшие качественный и недорогой металл, из казённого ведомства перешёл в частное владение.

1780-е

1780, июнь 25 — в пожаре сгорели четыре заводских цеха.

1781 — по приказу начальника завода разрушен Дубковский дворец из кирпича его была построена в Сестрорецке церковь во имя святых апостолов Петра и Павла.

1783 — для укрепления Екатерининского канала и реки Фонтанки изготовили чугунные решётки.

1784 — на месте старой деревянной церкви св. Петра и Павла, выстроена новая каменная на частные пожертвования. Иконостас и иконы переданы из церкви св. Илии Пророка, что на Охтинском пороховом заводе.

1785 — при церкви Петра и Павла в Сестрорецке возведена колокольня со шпилем. По проекту Джакомо Кваренги для моста и беседок в Царском Селе отливаются железные части и изготовлены золочённые и медные украшения.

1790-е

1791 — завод посетил Суворов, Александр Васильевич

1794, весна – половодьем повреждена плотина с руслами, пришедшие в полную негодность: фундаменты сгнили и осели, стены текут, для строительства новой плотины - нет специалистов.

1795 — из кирпича были построены 19 мастерских, магазинов, двухэтажный сарай длиной 148 саженей с тремя башнями, церковь, двухэтажный дом для временного проживания офицеров.

До 1796 — завод выпускает металлические архитектурные и другие изделия для Санкт-Петербурга.

1796 — заказ на изготовление 2400 ружей для Преображенского полка. Через год заказ для Павловского и Гренадёрского полков.

1798 — во исполнении Указа Павла I о перевооружении армии заводу поручено изготовить оружие с взаимозаменяемыми деталями и узлами изготовленными по лекалам. В это же время изготавливаются пять ажурных мостов и трое ворот для Таврического сада, 14 железных решёток на окна мраморного зала Зимнего дворца и много мелких заказов для частных лиц: подсвечники, аксессуары к каминам, балконам, окнам и т.д.

XIX век

1800-е

1802 — Де Воланом составляется новый проект плотины и русел.

1803, 10 февраля — Указ Александра I о переустройстве плотины и весной начались строительные работы.

1803 — создана 1-я пожарная часть.

1804 — под руководством инженера Де Волана построена новая каменная двухпролетная плотина.

1807 — закончена отделка плотины и водоразделительных каналов кирпичом и диким камнем (путиловской плитой). В связи с остановкой турбин, завод до этого года занимался ремонтом отечественного и шведского оружия.

1808 — Начальником завода назначается подполковник Иван Ланкри. По его проекту создаются машины для штамповки, увеличивается количество мастеровых

1809 — распоряжение о формировании инвалидной роты при заводе.

1810-е

1810 — завод передали под управление Артиллерийской экспедиции. К заводской церкви св. Николая пристроили колокольня. Впервые на заводе созданы станки для штамповки. Обновлены станки: токарные, сверлильные, полировочные, резцовые, шустовальные и др. по проектам И.Ланкри.

1811 год — Сестрорецкий завод вошёл в состав Великого княжества Финляндского

1812 — завод стал получать сталь и чугун со своего завода в Райволе (Рощино) — Линдуловское имение. 25 апреля завод отчуждается к Выборгской губернии..

1813 — на заводе работает 1492 человека рабочих, выпустивших в 1812 году 12527 ружей и 1200 пар пистолетов.

1815-1822 — к заводскому госпиталю пристроили шесть новых палат и построили госпитальную баню.

1820-е

1821 — распоряжение о содержании при заводе 200 рекрутов для обучения оружейному мастерству.

1823 — для обслуживания большого количества станков на заводе вводится должность механика.

1826 — оборудование завода признано образцовым и рекомендовано для Тульского и Ижевского заводов.

1829 — впервые создан совет по управлению заводом состоящий из начальника завода, двух его членов, и секретаря.

1830-е

1830 — начало реконструкции водопропускных сооружений (плотин) завода на Сестрорецком Разливе, реке Сестре и Ржавой канаве. Реконструкция велась до 1863 года.

1840-е

1844 — завод начинает выпуск нового типа оружия: ударного (капсюльного) пехотного оружия. В 1844 г. по возвращении в Россию членом комитета по улучшению штуцеров и ружей был назначен Глинка-Маврин, Борис Григорьевич, отвечавший за выработку на Сестрорецком оружейном заводе образцов ударного ружья для российской армии. По исполнении этого поручения и Высочайшего утверждения в 1845 г. образца пехотного ударного ружья Глинка был командирован на Ижевский оружейный завод для выделки там новых ружей и улучшения оружейного производства вообще.

1845 — Сестрорецкому оружейному арсеналу передан Райволовский железоделательный завод, выдававший ежегодно до 60 тысяч пудов чугуна из местных руд и, таким образом, заменивший уничтоженный в 1779 году Чернорецкий завод.

1846 — на заводе состояло всех чинов 2600 человек, из которых оружейников, учеников и молотобойцев было 972 человека. Завод мог производить 10-12 тысяч ружей. В начале XIX в . на заводе было 400 мастеров, и сверх того к нему было приписано 1800 финских крестьян, которые вместо платежа податей доставляли на завод уголь.

1847 — Была проведена конно-железная дорога от Дубковской пристани (на побережье Финского залива) до завода. Вслед за ней купец Штерк построил в Разливе завод, поставляющий кирпич для плотины.

1849 — учреждена образцовая мастерская, контролирующая выпуск типового единообразного оружия и хранения эталонных измерительных инструментов.

С июня 1849 по сентябрь 1852 года бывший крепостной Иван Овсов и крестьянин Чухломского уезда Костромской губернии Дмитрий Зубов по соглашени с департаментом военных поселений выстроил шоссе к Дубковской пристани (ныне улица Воскова и Дубковское шоссе). Первая ровная грунтовая магистраль протянулась от парадного подъезда завода через заповедную дубовую рощу к набережной Финского залива, протяжённостью 1410 погонных саженей (около трёх километров).

1850-е

1854 — выпуск первых 1111 штук нарезных ружей.

1859 — завод освоил машинный способ производства винтовок. На завод привезены машины из Америки

К этому десятилетию относятся воспоминания Фёдорова Сергея Антоновича, родившегося в 1849 году в семье оружейника Сестрорецкого завода, дед которого был пригнан на работы из Тверской губернии. Воспоминания записаны в 1936 году, когда автору было 87 лет:

Одиннадцатилетним мальчиком поступил на работу в завод и проработал 62 года. Первые мои воспоминания относятся к 1854-1855 годам, когда у берегов Сестрорецка появился английский флот. Орудийная канонада встревожила не только нас, мальчишек, но и всё население. Среди женщин поднялся переполох, плач и крик о наступившей войне. Чугунные ядра с треском стали разрываться в окрестностях. Почти всё тогдашнее население побежало к заводу, где также происходила тревога. Около завода были выстроены солдаты, ожидая рабочих. Шёл невообразимый шум. Вскоре открылись ворота завода, в которых появились рабочие с ружьями, они так же, как и солдаты, выстраивались в ряды. Мы бегали около своих отцов и дядей, а кто около братьев, работающих в заводе. Когда все рабочие были выстроены, впереди солдат раздалась команда, и все побежали к морю. Несмотря на строгие окрики старших и начальства, мы, мальчишки, так же всей гурьбой побежали следом, а кто и рядом со своими отцами. Сзади нас остались плачущие матери. Стрельба из пушек на английских кораблях в это время прекратилась. Не добежав нескольких сажень до берега, получили приказ остановиться. Вперёд послали разведчиков. Нам мальчишкам, тоже хотелось посмотреть на английские корабли. Начальство опасалось высадки войск с кораблей. Вернувшиеся разведчики донесли, что на берегах неприятеля нет, а корабли стоят у большого камня. Тогда начальство разрешило посмотреть «англичанку». Все рабочие, солдаты и мы, мальчишки, поползли к зарослям, какие в то время были в Дубках, к берегу моря, и я впервые увидел большие корабли англичан.

17 лет я переживал крепостное право. Это время было тяжёлым на заводе. За неповиновение, малейшие проступки, по малейшему подозрению пороли не только розгами, били палками, пропуская сквозь строй, и если человек не мог вынести наложенного числа ударов — падал забитый и истекающий кровью, его относили в госпиталь, подлечивали и снова пропускали сквозь строй солдат, чтобы добавить количество оставшихся ударов. Работали от зари до зари — по 13 часов. На работу выходили по барабанному бою барабанщиков. которые около 5 часов утра летом и зимой ходили по улицам и отбивали время выхода на работу. Впоследствии барабаны сменили колокола, но их часто было не слышно, и опаздывающих штрафовали. С течением времени колокол сменился гудком — тоненькой свистулькой. В тёмных и низких мастерских работали с масляными фитилями. Это же конопляное масло употреблялось при сверлении на станках и в пищу рабочим, которые макали ломти хлеба в бочку с маслом или просто жарили картошку. В свободные воскресные дни или праздники рабочие проводили время или в работе или в кабаках, находящихся тут же, недалеко от завода.

1860-е

1861 — Сестрорецкий завод с ближнею землёю на пространстве около 12 кв. вёрст, был отделён от Выборгской губернии и присоединён к Петербургской губернии.

1863 — завершена реконструкция водопропускных плотин завода под руководством гидротехника завода Гаусмана.

1864 — «Высочайшее повеление об отделении Сестрорецкого оружейного завода с ближайшей землёй от Выборгской губернии и присоединении к Петербургской губернии» было издано 1-13 февраля 1864 года в виду того, что мастеровые и прочие жители завода находящегося в Кивинебском приходе Выборгской губернии, были подданными России и не знакомы ни с языком, ни с законами Финляндии.

1865 — Отношение министра статс-секретаря Великого княжества Финляндского А. Г. Шернваль-Валлена военному министру Д. А. Милютину об освобождении финских крестьян от подёнщины Сестрорецкому оружейному заводу. 5 июля 1865 г, на основании положения о преобразовании оружейных заводов в империи, утверждённых 19 февраля и 8 марта 1861 г. положений о прекращении вообще обязательного труда.

1867 — крепостные заводчане становятся свободными крестьянскими поселенцами. Оружейники завода, подчинявшиеся только заводскому начальству и считавшиеся поселянами с правом военных служителей, были уволены на свободу с переименованием их в сельских обывателей, со всеми правами и преимуществом государственных крестьян.

1867 — на всемирной выставке произведений земледелия, промышленности и художеств в Париже завод получил несколько медалей за выставленные образцы оружия и бронзовую медаль, как один из самых лучших оружейных заводов в Европе.

1868 — Общий пожар в Сестрорецке. Сгорели церкви Петропавловская и Никольская. Пожаром уничтожено около 800 домов и кладбище посёлка Петропавловская церковь перешла из военного ведомства в епариальное.

1869 — завод выпускает казнозарядные винтовки Терри — Нормана, чеха Кринка и Бердана.

1870-е

1872 Отлит памятник Петру I для Петрозаводска. Автором пьедестала памятника стал академик Ипполит Антонович Монигетти, автор фигуры Петра — академик Иван Николаевич Шредер, ученик Петра Клодта. Памятник изготавливался в Санкт-Петербурге в мастерской Адольфа Моранда и отливался на Сестрорецком заводе.

1880-е

1881 — построена и освящена каменная часовня в центре завода, в память императора Александра II.

1883 — Гоген, Александр Иванович фон окончил академию и поступил на работу архитектором на Сестрорецкий завод, где работал до 1890 года [fotki.yandex.ru/users/bujh1954/view/437568/?page=2]

1884 — завод стал казённым выпуская 100 тысяч винтовок в год.

1889 — построена водозаборная и водоочистная станция на озере Сестрорецкий Разлив.

1890-е

1891 — на вооружение принята винтовка Сергея Ивановича Мосина "Трёхлинейная винтовка образца 1891 года ".

1894 — выпуск первой Трёхлинейной винтовки Мосина. Начало полной реконструкции завода при начальнике С. И. Мосине.

после 1895 — построена собственная ГЭС.

1896 — завод удостоен золотой медали на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде.

1898 — летом будучи слушателем артиллерийской академии проходил практику под руководством С. И. Мосина будущий конструктор автоматического оружия Фёдоров, Владимир Григорьевич.

За два века на заводе также были изготовлены: ограждение парадной лестницы Дворца Меншикова, ворота и ограда Аничкового дворца, в Царском Селе ворота и ограда Екатерининского Дворца, там же мостики и беседки в парке, два мостика в Таврическом саду, ограда Суворовского училища, утраченное надгробие Анны Иоановны из красной меди в Петропавловском Соборе, ограда канала Грибоедова и реки Фонтанки, некоторые мосты.

XX век

Начало XX века — число станков 875. Количество рабочих 1725 человек. Завод полностью электрифицирован.

1900-е

1900 — начала работать трёхгодичная ремесленная школа.

1902 — закончилось перевооружение армии трёхлинейными винтовками.

1903 — построены турбины в здании гидроэлектростанции

1905 — на заводе создана партийная организация большевиков

1908 — по предложению Фёдорова В. Г. на завод из Ораниенбаума переезжает Дегтярёв, Василий Алексеевич, для завершения работ над автоматом Фёдорова.

1910-е

1911 — разрабатываются системы автоматического оружия Фёдоровым, Токаревым, Рощепеем.

1913 — автоматическое оружие разрабатывает Дегтярёв. Первые ППД (пулемёт пистолет Дегтярёва) делал цех станкостроения, которым руководил Чернышёв Алексей Андреевич, серийное производство было налажено уже в Ленинграде. Ранее на заводе Дегтярёв работал бригадиром слесарей.

1915 — завод выпускал по 9500 винтовок в месяц. Построено здание замочной мастерской, переделано здание магазина под мастерскую, надстроен второй этаж в доме ложевой и магазинной мастерских, продолжены заводская ветка железной дороги и ветка от Белоострова к заводу.

1917 — коллектив завода активно участвует в революционной деятельности Петрограда. Руководит партийной организацией большевиков Зоф, Вячеслав Иванович. До 1917 года Емельянов Н. А. делал машинки для набивки лент к пулемёту «Максим», токарями на изготовлении свёрл и метчиков работали Зоф и Киршанский К. С. — руководители РСДРП на заводе.

1917 — начальником завода назначен Шебунин А. А. За год завод изготовил 110100 штук трёхлинейных винтовок.

Героическая летопись

Утром 28 февраля 1917 года большевики Емельянов Н. А., Петров Ф., Петров А., Палкин А., братья Илья и Фёдор Андреевы, Подгайский М., и др. организовали митинг в мастерских завода, закончившийся демонстрацией к народной читальне — месту митингов и собраний рабочих. Власть передали Ревкому под председательством большевика И. Е. Пахомова, его заместителя Афанасьева А. М., секретарей Семёнова и Никитина. Организуется продовольственная комиссия постановившая выдавать хлеба не более 2х фунтов в день на человека. В Петроградский Совет избираются Емельянов Н. А., Зоф В. И. и Дмитриев В. Ревком захватывает арсенал. Рабочие вооружаются, часть оружия отправляется в Петроград большевикам. Была разоружена полиция и местный гарнизон. Сожгли переписку полицейской части. Арестовываются военная администрация и царские сановники Курорта. Рабочие захватывают почту, телеграф, станцию, телефон. К рабочим присоединились солдаты местного гарнизона. 1 марта 1917 года, когда пограничные войска Белоострова присоединились к рабочим охрану границы взяли на себя большевики с отрядом во главе с Грядинским Ф. П. Комендантом станции Белоостров назначен 4 марта рабочий Корнилов П. В. Рабочие не давали буржуям с ценностями бежать из России. Устанавливается связь с гарнизонами фортов. Комиссаром форта Тотлебен назначается большевик Ермолаев А. В. В Тарховке захватывается батарея с боеприпасами. Для охраны порядка избирается милицейская комиссия в составе большевиков: Андреева А. А., Подгайского М. И., Савельева Д.,Логинова А. М., и беспартийного Шилова Н. Г. В городе установился порядок признанный всеми жителями. К 15 марта Ревком и милицейская комиссия объединились в Революционный Комиссариат под председательством Пахомова Е. И., начальник милиции Глинский А. П., но постепенно власть переходит к Заводскому комитету. 5 марта 1917 года в Курзале был митинг на котором присутствовало более 5000 человек: марсельеза крики Ура слёзы восторга красные знамёна, оратор ЦК. Далее длительная забастовка 6 тысяч рабочих завода. 6 марта первое легальное заседание большевиков Сестрорецка под председательством Петрова Ф. и секретаря Палкина А., пом. председателя И.Андреев, пом. секретаря Подгайский М., казначей Андреев А., в легальный питерский комитет избран Бушуев И. доставка литературы А. Андреев и Чернышёв. В ревизионную комиссию избраны Емельянов Н. А., Киршанский К. С., Афанасьев А. М., Никитин А., Бельский Б. 28 марта на общем собрании было 57 членов РСДРП(б). Районный Комитет формировался по принципу 1 человек от ячейки (цеха, воинской части, и др.). 17(30) апреля в Сестрорецк прибыл Восков. 1 Мая пролетарская легальная демонстрация с митингом на песчаной площади у станции Разлив с отрядом Красной Гвардии в 1000 штыков. Первая речь Воскова. 18 июня митинг в Курорте: «Вся власть Советам», «Долой войну». 5 — 6 июля забастовка, готовились разобрать ж.д. 10 июля в день открытия охотничьего сезона была канонада охотников, которую приняли за восстание в Сестрорецке. Прибыла рота с Финляндского вокзала во главе с жандармом Гвоздевым, им отдали старые ружья, они арестовали организаторов Красной гвардии: Киршанского, Воскова, Спирина, Бушуева… всего 7 человек. На следующий день делегация: Кубяк, Творогов и эсер Дмитриев добились их освобождения. 15 июля в заводской комитет из 15 человек были избраны большевики председателем Восков, секретарём Палкин, членами А. Игнатьев, А.Павлов, А.Андреев, И.Гончуков, А. Афанасьев, М.Лейбович. На шестой съезд РСДРП (б) были направлены: С. С. Зорин. Депутатами в Петроградском Совете были Зоф, Емельянов Н. А., Творогов В.А, Ермолаев Александр Васильевич и Кубяк. 15 августа 7000-й митинг у завода в Сестрорецке с делегацией из 500 человек из Кронштадта под большевистскими лозунгами против корниловского мятежа, возросло производство оружия, отряд 400 чел. из Сестрорецка установил контроль над ст. Новая Деревня. С сентября подготовка к вооружённому восстанию. Председателем земства избран Павлов Алексндр Николаевич член партии с 1904 года. 15 октября завод выдал Петроградскому Совету 5000 винтовок, заводскому комитету в лице Андреева 400 винтовок взяты силой и отправлены в Питер, 75 винтовок ротной команде аэродромной службе (Подвойский), 700 винтовок исполкому Петросовета (Подвойский), 25 октября был вооружён винтовками отряд рабочих Путиловского завода. Далее 200 винтовок воздухоплавательному заводу Лебедева, 60 — металлическому заводу, 150 — заводу «Русский Рено», 300 — Кронштадту, в августе выдано 2668 винтовок, в сентябре — 2100. В ночь на 25 октября Емельянов Н. А. в Смольном постоянно принимал оружие привозимое из Сестрорецка. В эти дни в Сестрорецк приезжал Володарский с призывом к восстанию. Сестрорецкая Красная Гвардия (1000человек с отрядом санитарок, работниц и жён рабочих) под руководством Грядинского была вызвана в Питер в ночь на 25 октября. Первая сотня охраняла Смольный. 26 октября к 1 часу в Смольный прибыл второй отряд во главе с Восковым из Сестрорецка 1500 человек, захвативший 13 типографий, охраняли здание Морского штаба, штурмовали Зимний, брали Инженерный замок, разоружили военно-инженерное училище, юнкеров военно-топографического училища и т. д. 28 октября с завода выдали 400, а 30 октября 1200 винтовок. После пяти дней победы восстания рабочие вернулись к работе на заводе. С 8 по 11 ноября выдано 2275 винтовок, получен заказ на 35000 винтовок..

1918 — на заводе установлено рабочее управление. Должность начальника завода упразднена. Решение «Смольного» о эвакуации производства оружия в глубокий тыл. Завод начал выпуск железнодорожных вагонов. Дегтярёв и Фёдоров уезжают в город Ковров, для организации завода по производству оружия.. Начало разрухи. Только в октябре поступли заказы на выпуск оружия в Сестрорецке.

Весной 1918 (протокол заседания заводского комитета от 25 мая 1917 г.) дом и сад бывшего начальника завода переданы для устройства детского сада, доступного детям всего Сестрорецка.

1919 — заказы на выпуск винтовок, карабинов, походных кухонь, котелков, вёдер, кружек, чайников, тарелок, ударники для пулемётов и другие заказы для Красной Армии в гражданской войне.

1920-е

1920 — наряду с заказами Красной Армии завод начал выпуск металлорежущего и измерительного инструмента. Налажен выпуск челноков для швейных машин.

1922 — завод полностью переходит на выпуск режущего и измерительного инструмента.

1923 — налаживается выпуск слесарно-монтажного оборудования. 7 марта заводу присвоено имя С. П. Воскова(первого председателя профсоюзного комитета завода). На Всероссийской сельскохозяйственной выставке изделия завода были удостоены диплома первой степени за отличное качество. С этого года завод окончательно стал называться инструментальным.

1925 — производство завода полностью восстановлено. На заводе трудится 1760 человек. Хозрасчёт. Программа выполняется на 110 %.

1928 — план индустриализации увеличить производство в пять раз.

1930-е

1930 — завод в ведении Всесоюзного инструментального треста . Выпускается только инструмент. Создаётся заготовительный цех, построен гальванический для хромирования.

1932 — создан цех лекал и калибров. Налаживается выпуск микрометров и штангенциркулей. Первая пятилетка выполнена за 2,5 года.

1933 — на заводе построили новый цех: станкостроительный

1934 — завод начал выпуск специализированных токарных станков для производства инструмента особой точности.

1935 — создан станкостроительный цех. Завод переходит в Народный комиссариат станкостроения.

1937—1939 — завод начинает выпускать машину для интегрирования дифферинциальных уравнений.

До ВОВ на заводе была общая трансмиссия, электродвигателей было мало, один общий двигатель и лес приводных ремней к станкам.

1940-е

1941 — в связи с началом Великой Отечественной войны и подступом немцев к Ленинграду, было принято решение об эвакуации завода в Новосибирск, где на его базе основан Новосибирский инструментальный завод. Приказ об эвакуации вышел 12 июля, а 14 июля начался демонтаж оборудования на заводе, через три месяца на новом месте, в четырёхэтажном здании бывшей швейно-трикотажной фабрики, между Октябрьской и Коммунистической улицами, эвакуированные цеха начали действовать. 12 августа директором Новосибирского филиала инструментального завода им. Воскова был назначен Гомон Израиль Маркович. Эвакуация проходила под постоянными бомбардировками и артобстрелами. Весь август из Сестрорецка на восток уходили поезда эшелонами товарных вагонов со станками и оборудованием, в конце июля эвакуировали 1410 человек, в том числе 631 работающие, остальные 779 — члены их семей в том числе 446 детей. Первым эшелоном в конце июля руководил Бурмистров В. В., 29 августа через Мгу успели прорваться два последних эшелона, одним из которых руководил Степанов И. Е. На Новосибирском участке завода, уже 17 сентября 1941 года был включён первый станок, в начале октября были готовы к пуску четыре цеха по производству инструмента.

Полностью произвести эвакуацию не удалось, из-за начавшейся блокады Ленинграда. Не успевшее до 29 августа прорваться через кольцо окружения оборудование разместили в Ленинграде, в пустующих корпусах эвакуированного завода «Красный инструментальщик». В сентябре финны захватили Белоостров. Силами партизанского отряда Осовского и народного ополчения сформированного на базе завода удалось отбить Белоостров и остановить дальнейшее продвижение врага к Ленинграду на линии старой границы по реке Сестре и водосбросному каналу «Ржавая канава». Ленинградскому участку завода поручено организовать выпуск нового пистолета-пулемёта В. А. Дегтярёва (ППД). К 25 декабря, изготовлено и передано Ленинградскому фронту 4150 ППД.

Некоторую часть завода на автомашинах и по железной дороге переместили на также эвакуированные в Киров и Свердловск (сейчас Екатеринбург) ленинградские заводы Крас­ный инструментальщик и Электроап­парат (см. Уралэлектроаппарат) соответственно.

1941—1945 — системы завода разморожены. Из оставшихся материалов и оборудования Ленинградский участок завода наладил выпуск пистолета-пулемёта Дегтярёва вручную. Организован стационар для работников, бесперебойно работают столовая. Тем не менее люди умирали от голода. Завод принимал участие в очистке Ленинграда от мусора, льда, снега, нечистот весной 1942 года. На Сестрорецком участке завода не прекращала работать гидроэлектростанция, снабжавшая электричеством военные объекты фортов и Кронштадта, стали работать баня, парикмахерская, ремонтно-пошивочная и сапожная мастерские, прачечная. Около 400 рабочих завода были призваны в ряды Вооружённых сил страны и принимали участие в ВОВ 1941—1945 гг., 237 человек были награждены боевыми орденами, в том числе один Герой СССР, 217 награждены медалями. 114 человек погибли и занесены на памятные плиты памятника, установленного на территории завода [fotki.newsestroreck.ru/photo-4/17], ещё 187 вновь выявленные жертвы ВОВ

1942 год — В связи с прекращением подачи электроэнергии, производство кроме цехов «Красного инструментальщика» организовали в мастерских «Ленэнерго», а когда и их в марте разбомбили, перешли на ремонт отечественного и трофейного оружия. С 17 апреля после подачи электроэнергии завод стал выпускать по 300 автоматов в день. В блокадном Ленинграде с декабря налажен выпуск менее трудоёмкого и материалоёмкого пулемёта Судаева. [look-vokrug.narod.ru/History/arms/pps_43/pps.html 7,62 мм Пистолет-пулемет Судаева ППС-42 и ППС-43].

1943 — на заводе налажен выпуск трёх новых видов вооружения: ППД, пистолета-пулемёта системы Судаева и снаряды для «Катюш». Обеспечены 64 полка Ленинградского фронта и Советской Армии, дошедших до Берлина и Порт-Артура. С четвёртого квартала завод постепенно переходит на производство инструмента, не сокращая выпуск оружия. Новосибирский филиал Сестрорецкого инструментального завода успешно работал, увеличив число работающих с 631 эвакуированного в 1941 году до 705 человек (на февраль 1943 года), за счёт вывезенных по льду Ладоги и вновь принятых на работу.

1946 — на заводе действует только один участок по производству мелких свёрл.

1947 — вводится в строй цех нестандартного инструмента. Работникам Новосибирского филиала завода, подготовившим себе смену, разрешено вернуться в Ленинград. Пожелали остаться в Новосибирске из 700 работающих более 45 человек.

1948 — реконструкция цехов: литейного, свёрл, плашек.

1949 — завод впервые стал выпускать твёрдосплавный инструмент.

1950-е

1951 — группа работников завода получает Государственные премии.

1953 — создан цех по выпуску товаров народного потребления: рубанки, шершебели, пилоразводки, ножовки.

1957 — проводятся мероприятия по механизации и автоматизации работ на основе изобретений и рационализаторских предложений работников завода.

1960-е

1962 — создаются станки для алмазной промышленности. Выпускается 28 типоразмеров новых режущих инструментов. Продукция завода поставляется в 60 стран мира.

26.07.64 — внеочередная Сессия Совета назначила Васильева М. И. директором СИЗ, освободив его от должности председателя Исполкома Райсовета, назначив председателем Захарова Л. И.

1965 — сдан в эксплуатацию новый термический цех. Построен новый заготовительный цех, склады. Расширена котельная, которая обеспечивала теплом, как завод, так и город.

1969—1972 — реконструированы корпуса: ремонтный, электросиловой, тепловентиляционный, транспортный, деревообрабатывающий, отремонтированы инженерные сети.

В 1965—1975 годах на заводе были цеха №:

• 2 — инструментальный второго порядка, выпускал инструмент для внутреннего пользования на заводе, с участком приспособлений и штампов, шлифовка, с участком гравёров, изготовлением клейм, штампов, печатей, сувенирной продукции.
• 3 — ремонтно-механический цех, ремонтирует станки, здесь работают станочники универсалы по чертежам, слесари, термисты, зуборезчики самой высокой квалификации.
• 4 — здесь работают станочники фрезеровщики протяжчицы шлифовальщицы.
• 5 — термическая закалка инструмента, станки по термообработке, пескоструйные аппараты, термические ванны, в 1969 году перепланировка — установка механизированных линий, обслуживаемых одним человеком с механизированной очисткой инструмента после закаливания, без применения химически агрессивных средств, что позволит сделать чище стоки в реку Сестра.
• 6 — цех нестандартного инструмента по заказам машиностроительных заводов, работают токари, фрезеровщики.
• 7 — изготовление трубных метчиков, работают токари, фрезеровщики, заточники, резьбошлифовальщики.
• 8 — цех свёрл диаметром от 1 до 15 мм и мелких свёрл обрабатываемых под микроскопом, на участке проката работают шлифовщики, заточники, автоматические укладчики на станках автоматах.
• 9 — производство твёрдосплавных комбинированных свёрл для радиотехнической промышленности, работают токари, фрезеровщики, шлифовщики развёрток и анкеров, заточники, затыловочный станок СИО-60, цех в 1971 году справил новоселье в реконструированном цехе.
• 10 — инструмент машинных монолитных развёрток Д=6 мм, есть участок твёрдосплавного инструмента по производству фрез, развёрток, зенкеров, продукция шлифуется алмазными кругами, инструмент применяется для обработки новых высоко- и жаропрочных материалов, используемых в авиации, судостроении. В цехе специальное конструкторское бюро.
• 11 — шлифование резьбонарезных гребёнок, изготовление инструмента на экспорт, работают сверловщицы, фрезеровщицы, затыловщики, с электро-аэрозольной обработкой продукции;
• 12 — резка заготовок в том числе на сэкономленном режущем инструменте.
• 14 — выпуск автоматических и полуавтоматических станков серийно партиями по 15-16 штук в месяц. В цехе освоили и заготовили два станка новой конструкции (2В-20). Работают слесари, сборщики, расточники.
• 16 — цех заготовок свёрл, работают автоматчики. Это предстартовая площадка по выпуску металлорежущего инструмента, оснащённая разрезными и токарными автоматами и полуавтоматами, выпускающими до 350 тысяч заготовок различных изделий: круглых плашек, метчиков, свёрл центровочных и продольно-винтового проката, зенкеров и развёрток.
• 17 — металлургический — литейный цех: чугунолитейный выпускает большие станины которые потом дорабатываются зубилом, плавильщики сталелитейного участка выпускают небольшие точные изделия, кузнечный участок с тяжёлыми паровоздушными молотами куёт заготовки инструмента, например больших фрез. За смену обрабатывается по четыре тонны инструмента, на строительном участке цеха изготовление восковых выплавляемых моделей для точного литья.
• 18 — резка заготовок для инструмента для других цехов, в цехе есть термические ванны.
• 20 — изготовление и ремонт вентиляторов,
• 22 — цех построен в годы первых пятилеток белокаменный корпус на берегу реки. "Завод в заводе". В цехе участок автоматизации и механизации производственных процессов осваивает головные образцы станков для своего предприятия, выпускают монолитные твёрдые свёрла особой точности для всей страны, есть участок алмазозаменителей, есть термические ванны. Цех выпускал инструмент в том числе по спецзаказу для армии, станки, нестандартное оборудование, диски твёрдого сплава,ширпотреб: рубанки, пилоразводки, шпунтубеля, наборы ножей для вырезания по дереву, различные заточки, иногда выпускали сувениры. В цехе имелось собственное конструкторское бюро, было развито движение рационализаторов: Панфилов Николай Александрович, Худяков Г.Г., Козюченко А.Л.
• 24 — новый, построенный в 1969 году, механо-заготовительный корпус (цех автоматов) с механической линией отжига заготовок. Сюда переводится оборудование цеха № 16. Работают токари, шлифовщицы.

На заводе есть также строительный цех по ремонту корпусов завода, цех озеленения, центральная лаборатория измерительной техники, электронно-вычислительный центр на базе ЭВМ «Минск-22М».

Между цехами 18 и 6 разбит сквер. На площади у 8 цеха восстановлен фонтан, газоны, клумбы рабатки. При стадионе завода работает школа фигурного катания.

При заводе работает "Филиал Ленинградского Станкостроительного техникума при Сестрорецком заводе имени Воскова — по адресу Сестрорецк, ул. Урицкого 2 (вход со стороны ул. Урицкого). Сам базовый техникум расположен по адресу в Ленинграде Петроградская наб., 32. На заводе работает первичная организация общества «Знание». 100 человек ИТР в год обучаются на курсах Министерства машиностроения, 30 ИТР обучаются на курсах в Ленинграде, Горьком, Новосибирске, руководящие работники обучаются на курсах по экономике, 200 человек в ШРМ, 100 в техникумах, 100 в ВУЗах, 50 на курсах для поступающих в ВУЗ.

В свободное от работы время работники завода идут в клуб: в танцевальный кружок, на вокальное пение, хор русских народных песен, художественное чтение, акробатику. Есть класс рояля. Духовой оркестр работает под управлением дирижёра Болотина М. А. На заводских вечерах играет эстрадный ансамбль. Заводская самодеятельность успешно выступила в Ленинграде на фестивале искусств. Художественный руководитель заводского клуба Перевозчикова Е. Планируется строительство нового клуба инструментальщиков: Ленинградским Архитектурно-планировочным управлением утверждено проектное задание на строительство нового клуба завода им. Воскова. Оно разработано «Союзкурортпроектом». Авторы проекта архитекторы Лялин, Полухин, Поздняков. Это будет двухэтажное здание с техническими и подсобными предприятиями. Его фасад выйдет на ул. Мосина. Клуб будет состоять из двух блоков, соединённых галереей, полезной площадью 3968 м2. В одной части здания запланирован зрительный зал на 600 мест, артистические, комнаты для кружковой работы. Во втором блоке будет лекционный зал на 153 места, читальный зал библиотеки и книгохранилище. В галерее, соединяющей оба блока, — танцевальный зал. В большом подвальном помещении разместятся оркестровая «яма», трюм для декораций, трансформаторная подстанция, насосная и другие помещения. (планы не реализованы).

В одном из цехов есть «Музей» старейшего предприятия −16 июня 1971 года заводу 250 лет, в музее 8 разделов по истории и развитию завода в каждую эпоху. Портреты Генина и Вырубова. Пётр I сам отковал первый лист железа. Портреты Ломоносова, Суворова, Мосина, Фёдорова, Дегтярёва, Токарева, Коновалова, Рощепея. Винтовка Мосина № 1. Раздел о революции. Раздел о Лениниане. 4 раздел о гражданской войне, о Воскове. 5 раздел период от 1917 года до ВОВ. 6 раздел ВОВ. 7 раздел рост завода после ВОВ. 8 раздел о современном времени в оформлении.

В 1970 году на заводе работают более 20 солдат, сержантов и офицеров танковых войск.

1970-е

1971, 18 июня — завод получает Орден Октябрьской революции в связи с 250-летием со дня основания.

1970—1980 — завод переходит на работу станков с числовым программным управлением (ЧПУ).

1974, 20 ноября — дал первый концерт созданный на заводе хор „Русская песня“, который продолжает существовать и после закрытия завода (30.10.2009).

1977 — на заводе были открыты две мемориальные доски: „ В октябре 1917 г. сестрорецкие оружейники в составе двух красногвардейских отрядов 1000 и 1500 человек принимали участие в установлении диктатуры пролетариата в Петрограде“; другая мемориальная доска в честь изобретателей автоматического оружия Фёдорова, Дегтярёва и Токарева. а

1980-е

• В 1988 год — создан кооператив „Сестрорецкий инструментальщик“ в шестом цехе специнструмента. В 1990 году кооператив ликвидирован.
• 17 сентября 1989 года — открытие памятника основанию Сестрорецкого оружейного завода (пушки).

1990-е

1990 — спад производства, как результат последствий перестройки в СССР.

1991 — зарегистрировано акционерное общество „Сестрорецкий инструментальный завод“ (ОАО „СИЗ“). Генеральным директором избран Николай Гейгер.

1994 — основана компания ООО „ЭФСИ“ (Экспериментальная Фирма Сестрорецкий Инструмент» директор Онишко Алексей Васильевич), занимается проектированием, изготовлением и поставкой специального режущего, мерительного и вспомогательного инструмента для обработки колёсных пар электропоездов Санкт-Петербургского метрополитена и железных дорог России, а также для общего, тяжёлого и энергетического машиностроения, ремонтом, техническим обслуживанием и модернизацией колёсофрезерных станков, поставкой к ним запасных частей. В 2014 году компания получила благодарность Президента России..

1996 — удостоен международного приза «За технологию и качество».

1999 — завод реорганизуется в холдинг состоящий из нескольких акционерных обществ на базе цехов выпускавших востребованную продукцию.

XXI век

2000-е

2000 — вышла книга Г. В. Кошелева «Победу помним поимённо» о сестроречанах, работавших на заводе им. С. П. Воскова в годы войны.

16 сентября 2001 года — открытие памятника С. И. Мосину

2001 — рост объёмов производства инструмента. ООО укрупнены их осталось три: 1)специального инструмента; 2)товаров народного потребления, насадным инструментом, блок-матрицами для синтеза искусственных алмазов и т. д.; 3) ООО «Центр-Инструмент» выпускает самый массовый стандартизированный инструмент в объёме 80 % от всей продукции завода. Завод единственный в России где выпускается инструмент для электронной промышленности. Инструмент закупается на всём постсоветском пространстве, в страны Европы, Австралию и др. Завод восстановил уровень 80х годов. Требуется полная модернизация станочного парка, сдерживаемая системой кредитования в стране. Продолжается спад традиционных производств. Основная статья дохода от котельной, обеспечивающей город теплом. Количество работников снижается до 500 человек. Акционеры практически не получают дивиденды и начинается компания по скупке — продаже акций.

2003 — генеральным директором стал Стивен Вейн, владелец одной из компаний-акционеров дочерней структуры американской инвестиционной компании Jensen Group. Он сменил на этом посту Николая Гейгера, который занимает должность исполнительного директора и фактически управляет заводом.

2004 — единственным производителем инструмента, под торговой маркой СИЗ, остаётся компания ЗАО «СИЗ Пром»

2007 — ЗАО «СИЗ Пром» находится на стадии перебазирования оборудования из исторических зданий на площадь в 14 га в промзону Конная Лахта, где выделена земля и за счёт городского бюджета будут проложены инженерные коммуникации.

2008 — начался процесс преобразования заводской территории в многофункциональный общественно-деловой и жилой комплекс. Первым объектом стал отреставрированный «Дом командира завода». По проекту бывшая закрытая и даже местами засекреченная заводская территория станет жилым районом в центре Сестрорецка с сохранением внешнего вида, как всех исторических заводских зданий, так и территории в целом открытой для свободного посещения. 15 августа 2008 года с участием губернатора СПб был заложен первый камень в строительство этого комплекса. Этот проект реновации промышленных территорий с объёмом инвестиций 467 миллионов долларов включал в себя сохранение зданий, являющихся памятниками архитектуры и приспособление их под новые современные функции.

30 октября 2009 — оставшимся руководством был дан банкет по случаю закрытия производственной деятельности завода. Все рабочие уволены.

2010-е

2010 — за забором завода арендуют производственные площади 80 крупных западных и отечественных компаний: итальянская «Евромолдинг» (4000 м²), шведская «Линдаб», финские «Линдстрём» и АО «Таммет», инструментальная «ЭФСИ», СЗТ университет, и т. д. Это создаёт более 270 рабочих мест, и увеличение налоговых поступлений в бюджет.

2011 — завод и город Сестрорецк широко отметили 290-летие завода, основу которого в 2011 году представляет проект «ВОСКОВ ТЕХНОПАРК», имеющий 40 000 квадратных метров производственных площадей, приведённые в порядок, сдаваемые в аренду на закрытой для свободного въезда территории, которая имеет собственные системы энергообеспечения, отопления, водоснабжения и канализации, с телекоммуникациями любого необходимого уровня

• Сестрорецк СПб Строительство памятник рабочему СИЗ.JPG

  Строительство памятника рабочему СИЗ в 2011 году

• Сестрорецк СПб Памятник рабочему СИЗ.jpg

  Памятник рабочему

• Сестрорецк СПб Памятник технопарку СИЗ.jpg

  Памятник технопарку

• Сестрорецк. Из истории города и завода.JPG

  Из истории города и завода

2012 — планируемый срок завершения строительства жилого комплекса «Петровский арсенал» в северной части (1 этап). Проект так и не получил окончательного одобрения властей СПб, и уже четыре года о нём нет сведений. За это время на территории завода несколько десятков арендаторов занимаются различной деятельностью — от чистки ковров, до изготовления подшипников для автомашин.

В рамках реализации проекта «Петровский Арсенал» компания ООО «Сестра Ривер Девелопментс» разработала проект инженерной подготовки территории для каждой очереди строительства, в составе: сводного плана инженерных сетей, транспортной схемы с раскладкой инженерных сетей, генерального плана — разработчик ОАО «Информационные системы»; проект разбивается на очереди строительства, рабочие проекты очередей проходят экспертизу; рабочий проект на присоединение к электрическим сетям разрабатывает Управление энергетических ресурсов (выполнение ТУ ОАО «Ленэнерго»); проект котельной установки и подводящего газопровода разрабатывает компания ООО «Энергосистемы»; выбирается подрядчик для производства работ;

2013 год — планируется провести работы по благоустройству территории, прилегающей к бывшему зданию заводоуправления в весенне-летний период

2014 год — образован инициативный Совет, целью которого является восстановление функционирования завода имени Воскова. Председателем Совета выбран депутат муниципального совета г. Сестрорецка Деревянко М. М. От имени Совета направлено письмо секретарю Совета Безопасности РФ Патрушеву Н. П. с просьбой выкупить в государственную собственность полный пакет акций завода и включить его восстановление в программу повышения обороноспособности России. В 300-летний юбилей города Сестрорецка, на территории площадью 2 га Петровского Арсенала, готовится рекреационная зона. В колоритном окружении промышленных зданий появится прогулочная зона и зона отдыха с зелёным газоном, удобными лежаками, свободной зоной wi-fi, летним кинотеатром, библиотекой с читальным залом под открытым небом, экомаркет, арт-галерея и разнообразные кафе. Предусмотрен прокат велосипедов и спортивного инвентаря, а также спортивные поля, столы для настольного тенниса, дорожки для петанка, площадка для городков, мини зоопарк для детей. Готовятся культурные, спортивные и музыкальные фестивали.

2015 — развитие южной части территории ОАО «СИЗ» (2 этап).К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

2016 — по состоянию на 2016 год основные площади завода сдаются в аренду. Осталось только одно производство под руководством Онишко Алексея Васильевича по изготовлению инструмента, в основном, фрезы для обработки колёсных пар, железной дороги и метрополитена. Развёрнуто производство синтетических алмазов до 50 карат. Оборудование — термопресс импортный от 1200000 долларов стоимостью для выпуска бриллиантов и пластин из кремния, продукция на 97 % уходит в Китай.

Руководители Сестрорецкого инструментального (оружейного) завода

• 1720 — Беэр, Венедикт с сыном.
• 1721, июнь Геннинг, Георг Вильгельм до 1723 года. (На Созе 1721—1722, Кармидон 1722—1723)
• 1723—1724 — Матвей Вырубов, полковник.
• 1724—1725 — Отто Христиан
• 1725—1731 — Брунс
• 1731—1734 — Беэр, Андреас Бенедиктович.
• 1735—1742 -Де Геннинг, Георг Вильгельм, приставку Де стал добавлять после награждения орденом Святой Екатерины.
• 1742—1745 — Беэр, Андреас Венедиктович
• 1747—1751 — Гингер
• 1751—1754 — Чертов Иван
• с 1754 — Жуков
• 1778, июль —1789, июль — Эйлер, Христофор Леонтьевич назначается командиром завода
• 1789, июль —1793, ноябрь — фон Бригман, Григорий Петрович[george-orden.narod.ru/ordgrg4st1771.html], генерал-поручик Бригман фон Григорий Петрович (род. в 1740 г., датский дворянин, принят из датской королевской в чине майора, знал французский, латынь, немецкий языки, в период русско-турецкой войны 1768—1774 г.г. был в Крыму и на Кубани, брал Бендеры в качестве артиллериста, в 1778 году служил с Суворовым, в 1789 году воевал со шведами) — генерал-поручик артиллерии; в 1778—1779 гг. полковник артиллерии 1-го канонерского полка, командовал Крымским корпусом в отсутствии Суворова.

• 1793, 16 мая —1804, февраль — фон Трейлебен, Еким Шрейдер (1752 года рождения, из австрийских дворян, вечно подданный России, учился в сухопутном шляхетском кадетском корпусе, участвовал в походах на Кавказ 1770 году, и в русско-турецкой войне 1787—1791 годах), генерал-майор
• 1804, 20 июня —1808, 12 июня — Дибич, Иван Иванович из древнего баронского рода Богемии, учился в Берлинском кадетском корпусе, в 1798 году приглашён на военную службу Павлом I, генерал-майор
• 1808, 12 марта — 1824, 31 января — Ланкри, Иван Петрович, подполковник. При нём была произведена реконструкция завода
• 1829—1839 — Аммосов Николай Алексеевич
• 1839—1847 (1829 год?, 28 февраля) — Мазараки, Семён Семёнович получил чин генерал-майора и назначен на должность командира Сестрорецкого оружейного завода. В 1837 году награждён орденом св. Станислава 2-й степени со звездой. В 1845 году произведён в генерал-лейтенанты. Во время управления Мазараки Сестрорецким заводом на заводе была устроена особая мастерская для выделки образцов различного вооружения и лекал, по которым на других оружейных заводах делались серийные изделия, и были проведены первые опыты по изготовлению нарезных ружей. Скончался в Санкт-Петербурге 8 октября 1854 года, похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

• 1847—1855 — генерал-майон Баркгаузен, Михаил Давыдович отмечен тем, что соорудил образ иконы арх. Михаила, на полотне в деревянном позолоченном киоте, в память великого князя Михаила Павловича. Икона была достопримечательностью Петропавловской церкви Сестрорецка.
• 1855, 20 апреля — 1857 — Игнатьев, Андрей Гаврилович назначается командиром завода
• 1858—1862 — Леман
• 1864—1880 — Лилиенфельд, Отто Фёдорович, полковник.
• 1880—1884 — Болонин, Николай Егорович, полковник
• 1885—1891 — Соколов, Михаил Тимофеевич
• 1894 — начальником завода становится Мосин, Сергей Иванович руководивший заводом до 1902 года.
• 1905—1913 — Дмитриев-Байцуров, Николай Григорьевич, генерал-майор
• 1913—1915 — Залюбовский, Анатолий Петрович, генерал-майор, бывший при С. И. Мосине заместителем начальника завода
• 1915—1917 — Гибер, фон Грейфенфельдс Виктор Иванович, генерал-майор, начальник завода, был арестован вооружёнными рабочими1917, март.
• 1917 — Шебунин А. А. назначен начальником завода
• 1917, май — Восков С. П., председатель завкома, заводом руководит демократический Совет.
• 1918—1920 — Первым демократическим директором завода был назначен военный инженер-технолог Храбров, Иван Михайлович, его товарищем (помощником по технической части) — инженер-механик Коновалов В. П.
• 1920—1922 — Оринин, Николай Александрович
• 1922—1924 — Яковлев, И. И., управляющий заводом
• 1924-1928 год — Асафов, Алексей Николаевич, главный инженер
• 1929—1932 — Ариничев
• 1933—1935 — Кондратьев, Николай Петрович [istoriacccr.ru/kondrat_ev_taras_kon.html (Тарас Кондратьевич)]
• 1935—1937 — Говард, репрессирован.
• 1939—1943 — Худяков, Лев Николаевич,, эвакуировавший в 1941 году завод в Новосибирск.
• 1943—1945 — Тихомиров, Павел Иванович
• 1946—1949 — Степанов, Степан Фёдорович
• 1949—1957 — Весновский, Александр Иванович по 1957
• 1957 до 1964 — Фёдоров Николай Иванович
• 1964 — Максимец, Алексей Зиновьевич
• С 1964 по 1981 годы — Васильев, Михаил Иванович
• С 1981 по 1982 годы — Ординарцев, Игорь Андреевич. С 1983 1-й заместитель министра станкостроительной промышленности. Умер в 2010г.
• 1982—1991 — Соловьёв, Евгений Николаевич
• 1991—2003 — [www.rucompany.ru/boss.php?id_company=1256&id_boss=1264 Гейгер, Николай Фёдорович]
• С 2003 — Уэйн, Стивен Уильям, (Гейгер Н. Ф.- исполнительный директор).

В искусстве

Куртейль, Никола де — картина кузница Сестрорецкого завода

Литература

• Сестрорецкий инструментальный завод имени Воскова. Л., 1967 год.
• Три века первенства. Сестрорецкому инструментальному заводу 280 лет. Журнал: «Промышленно-строительное обозрение», май 2001. С.14-15.
• В. Д. Яковлев. Мой Сестрорецк. Записки краеведа о жизни родного города. Сестрорецк. 2006 год. с.133.
• Кошелев Г. В. Победу помним поимённо. СПб., 2000 год.

Фотогалерея

• Исторические фотографии Сестрорецкого оружейного завода
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Собор Петра и Павла

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Правление завода

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Внутренний двор

• Sestroretsk armory Railway station.jpg

  Приёмная комиссия

• План Сестрорецкого завода 1869 года.JPG

  План завода до 1869 года

• Пристрелочное стрельбище Сестрорецкого инструментального завода.JPG

  Пристрелочное стрельбище

• Внутренний двор Сестрорецкого завода в 1914 году.JPG

  1914 год

• Станция Ермоловская Сестрорецкого Курорта.JPG

  Станция Ермоловская

• Заводоуправление СИЗ без водосливного канала ГЭС.jpg

  СОЗ без сливного канала ГЭС

• Заводоуправление СИЗ до советской власти.jpg

  Заводоуправление

• Сестроерцк СПб. Корпуса оружейного завода.jpg

  Корпуса

• Сестрорецк СПб 1842 год.jpg

  План местности 1842 год

• Сестрорецк СПб Здание приёмной комиссии1.jpg

  Здание приёмной комиссии

• Сестрорецк СПб Инструментальный арсенал до 1930г.jpg

  До 1930 года. 1 Мая

• Сестрорецк СПб Оружейный завод Первый вид на плотину ГЭС начала 1900х.jpg

  Первая плотина ГЭС

• Сестрорецк СПб. Оружейный завод Мощение двора.jpg

  Мощение двора

• Сестрорецк СПб. Оружейный завод. Здание приёмной комиссии.jpg

  Здание приёмной комиссии

• Сестрорецк СПб. Оружейный завод. Чины управления.jpg

  Чины управления. Стоит 4й слева подполковник [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=4780 Защук Всеволод Александрович] - военный инженер, архитектор завода.

• Сестрорецкий Разлив плотина К.Ф.Гаусмана ремонт сливного пола.нач.1900х.jpg

  Ремонт плотины Гаусмана К.Ф.

• Сестрорецк Оружейный завод управление вид со двора.jpg

  Упровление со двора

• Сестрорецк СПб Завод вид на часовню Александра 2.jpg

  Вид на часовню Александра II

• Фотографии Сестрорецкого оружейного завода до начавшейся в 2008 году реконструкции
• Заводоуправление Сестрорецкого инструментального завода.JPG

  Заводоуправление

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вход на завод

• Дом командира.JPG

  Дом командира завода

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Аллея командира на завод

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Сад командира завода

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Верхняя часть сада. Памятник Мосину.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Оди из цехов завода

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник в честь создания завода

• Сестрорецк 7 и 8 цеха.jpg

  7 и 8 цеха

• Сестрорецк 7цех.jpg

  7цех

• Сестрорецк 8 цех.jpg

  8 цех

• 8 цех.jpg

  8 цех

• 8 цех1.jpg

  8 цех

• 8цех2.jpg

  8 цех

• Вид на канал.jpg

  вид на канал

• Заводоуправление со стороны завода.jpg

  заводоуправление со стороны завода

• Цех 2 музей вид от речки.jpg

  цех 2 музей вид от речки

• Сестрорецк аллея вдоль технич. и ц.7 к заводоуправлению.jpg

  аллея вдоль технич. и ц.7 к заводоуправлению

• Сестрорецк бывшее ЧПУ и цех фрез.jpg

  бывшее ЧПУ и цех фрез

• Сестрорецк вид на 2 и 9 цех.jpg

  2 и 9 цех

• Сестрорецк вид на 6 и 2 цех.jpg

  6 и 2 цех

• Сестрорецк вид на музей и тех.отдел вдоль технич.комплекса.jpg

  вид на музей и тех.отдел

• Сестрорецк дорого на мост со стороны 6 цеха.jpg

  мост со стороны 6 цеха

• Сестрорецк телефонная станция.jpg

  телефонная станция

• Сестрорецк цех №2.jpg

  цех №2

• СИЗ Столовая 1938 год.jpg

  Столовая 1938 год

Памятник-бюст Мосину, Сергею Ивановичу — конструктору трёхлинейной винтовки образца 1891 года. Скульптор Петров Б. А. Открыт 18 сентября 2001 года. Сестрорецк, улица Воскова.

• После реставрации в 2009 году
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Дом командира завода

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  после реставрации в 2009 году

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Макет В. И. Чуркина: «Дом командира завода»

• Monument to Mosin (Sestroretsk).JPG

  Памятник С. И. Мосину в сквере рядом с заводом

• Sestroretsk munitions factory.JPG

  Памятная табличка перед зданием завода

См. также

• Сад у дома командира завода
• Медный Завод
• Новосибирский инструментальный завод
• Красный инструментальщик
• Уралэлектроаппарат
• Мушкетон
• Револьвер системы Нагана
• Автомат Фёдорова
• Lefaucheux M1858
• Пистолет-пулемёт Судаева
• Бутурлин, Николай Александрович
• Шлаттер, Иван Андреевич
• Гогель, Иван Григорьевич
• Глинка-Маврин, Борис Григорьевич
• Позен, Михаил Павлович
• Яковлев, Григорий Кузьмич
• Феддерс, Петр Александрович — архитектор завода

Ссылки

• [www.school435.kurort.gov.spb.ru/nash-muzej/487-sestroreczkij-instrumentalnyj-zavod В музее 435 школы]
• Официальный сайт ОАО «СИЗ». [www.sestroretsk-factory.ru/ sestroretsk-factory.ru]
• Официальный сайт ЗАО «СИЗ Пром». [www.sizprom.spb.ru/ sizprom.spb.ru]
• [sestroretsk.allnw.ru/news/76218 О Петровском Арсенале]
• [www.aroundspb.ru/guide/northwest/sestrorezk/factory.php#back История завода до 1870 года из книги Сестрорецкий инструментальный завод]
• Хронология основных исторических событий Сестрорецкого оружейного завода и селения Сестрорецк // В книге: «Курортный район. Страницы истории. Выпуск 1» — СПб,2005 — с.23-44.
• [encspb.ru/object/2804001661 Энциклопедия Санкт-Петербурга]
• [www.kvadrat.ru/news/sestroretskii_zavod_stanet_tsentrom/ О будущем завода, как центра города Сестрорецка.]
• [bse.sci-lib.com/article101732.html Большая советская энциклопедия]
• [www.spbpromstroy.ru/105/08.php О перспективе завода после вывода на К.Лахту.]
• [www.spb-business.ru/show.php?directory=1068 Завод при Гейгере до 2005 года.]
• [www.stockmap.ru/news/122506704/ Новый ген.директор Вейн 2003 год.]
• [video.yandex.ru/#search?text=%D0%A1%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%BA&where=all&filmId=3661771-08-12 видеоролик о СИЗ]
• [fineplay-now.ru/video/pro-iskustvo/buduwee-sestroreckogo-instrumentalnogo-zavoda-508.html видеоролик о СИЗ]
• [www.youtube.com/watch?v=NaLyyYKtnAg видеоролик о СИЗ]
• [video.yandex.ru/#search?text=%D0%A1%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%BA&where=all&filmId=5438763-08-12 видеоролик о заводе, о Сестрорецке, о пляжах, о революции]
• [ru.wn.com/Сестрорецкий_инструментальный_завод 14 видеороликов о заводе]
• [www.sctv.ru/index.php/peredachi/nastoyashchee-proshloe/504-nastoyashchee-proshloe-oruzhejnyj-zavod-chast-1 sctvвидеоролик Оружейный завод (часть 1)]
• [www.sctv.ru/index.php/peredachi/nastoyashchee-proshloe/505-nastoyashchee-proshloe-sestroretsk-oruzhejnyj-zavod-chast-2 sctvвидеоролик Оружейный завод (часть 2)]
• [video.yandex.ru/search?where=all&text=%D1%81%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%BA&how=&p=2&filmId=a2L78aQl8gE&id= Петербург — время и место. Сестрорецк 19.06.2013. Видеоролик о заводе.]
• [video.yandex.ru/search?filmId=3HeBChKlUXI&where=all&text=%D0%A1%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%BA история завода и Сестрорецка]

Отрывок, характеризующий Сестрорецкий инструментальный завод

Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.


Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.